Высокий, тёмный и голодный

Глава 14

"А она умеет это делать!" — подумал Бастьен, не зная, радоваться ему или беспокоиться, и что это может значить, однако решил подумать об этом позже. И просто вцепился руками в простыни, чтобы не показывать Терри, насколько он разгорелся уже спустя две секунды после того, как она обхватила его член нежными губами.

"А что она творит языком! — еще больше возбуждаясь, изумился Бастьен. — Бог мой! Где она этому научилась? Как…"

— О! — громко застонал он, а потом закусил нижнюю губу, чтобы удержаться от еще одного стона — стона разочарования, поскольку Терри остановилась и подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Я сделала тебе больно? — неуверенно спросила она.

— Больно? — повторил Бастьен неестественно высоким голосом. Тяжело дыша, он понял, что ему трудно перевести дух, поэтому лишь покачал головой: — Нет.

Успокоившись, Терри склонила голову и снова обхватила губами его член, остановившись на мгновение, прежде чем продолжить.

— Я все делаю правильно? — она опять подняла голову.

Бастьен моргнул. Неужели она не знала, что именно должна делать? Ведь Терри ласкала каждый его сантиметр!

— Да, — ответил быстро мужчина, осознав, что размышления только отдаляют наслаждение, которое он прервал своим стоном.

"Больше никаких звуков", — напомнил себе Бастьен, почти вздохнув от облегчения, когда Терри наклонилась, чтобы снова взять его пенис в рот. Ее рот был сладким, теплым и влажным. У нее были чертовски сексуальные губы — полные, пухлые… А язычок…

— Ах! — воскликнул Бастьен, когда она что-то сделала своим язычком, и все его тело содрогнулось. "Черт! Неужели она снова остановится?"

— Ты уверен, что я не делаю больно? — озабоченно спросила его мучительница, а затем объяснила: — Просто звук походил на страдальческий.

Неужели он стонал, удивился Бастьен. Нет. Нет. Он был уверен, что не делал этого. Но зато закричал. Очевидно, это ее тоже опять отвлекло. "Так! Больше никаких криков", — твердо наказал он себе. Если на то пошло, он лучше прикусит свой язык, но ни стонов, ни криков больше не будет. А еще лучше накрыть лицо подушкой, так вообще не будет слышно никаких звуков.

Осознав, что Терри ждет ответа, Бастьен понял, что не может вспомнить вопрос, но быстро обдумал, стоит ли ее переспрашивать или просто лучше догадаться, что вернее: "да" или "нет". Но предположить все же быстрее, к тому же шансы пятьдесят на пятьдесят, поэтому он выпалил:

— Нет.

— Нет? — Она насмешливо наклонила голову в сторону. — "Нет" означает то, что ты не уверен, больно ли тебе? Или "нет" значит, ты не страдаешь?

— Именно, — Бастьен утвердительно кивнул. Он был так далек от этого вопроса, поскольку мог думать только о своем желании, о том, чтобы Терри обхватила своими сладкими, сочными, красными губками его…

— Я ведь неправильно все делаю? — вздохнув, спросила она. — А ты просто слишком милый и вежливый, чтобы сказать, что я неумеха.

— Нет. Я не… — в панике проговорил Бастьен. — Я сказал бы тебе, если что-то было бы не так. Ну… Я имею в виду, ты… ты замечательно справляешься. Просто… прекрасно. Просто… восхитительно, — беспомощно пробормотал он.

— Правда? — Терри заметно оживилась. Когда она посмотрела на него, улыбка расползлась по ее губам, очевидно, женщина ждала этой похвалы. — А что конкретно тебе понравилось? Я еще так сделаю.

Бастьен растерянно посмотрел на нее. Почему она так с ним поступает? Неужели это такой вид пытки? Возможно, она его наказывает? Неужели он недостаточно удовлетворил ее, когда разбудил чуть раньше? Может, он храпел, и от этого она не могла заснуть?..

Поняв, что упускает свою возможность, Бастьен покачал головой. Это же была Терри — сладкая, забавная, очаровательная Терри. Как ему в голову могло прийти, что она бесчувственная. Конечно же, она не собиралась сознательно мучить его. Это означало, что, несмотря на то, что у нее трясутся ноги, а у него бешено колотится сердце, и тело готово взорваться от удовольствия, она не имела ни малейшего понятия о том, что делала. Терри следовала своим инстинктам.

У этой женщины чертовски прекрасное чутье!

— Все! — наконец проговорил Бастьен. — Все замечательно. — "За исключением той части, когда ты останавливаешься", — подумал он, но не сказал. Она делала паузы из-за того, что беспокоилась о его благополучии и удовольствии. И ее забота и внимание были ему приятны. На самом деле. И он был уверен, что оценит это. Позже… А прямо сейчас ему хотелось, чтобы она….

— Ах! — вздохнул он, когда Терри снова взяла его член в рот, затем затаил дыхание, боясь, что звук заставит ее опять остановиться. К счастью, нет. Она продолжала скользить губами по всей длине его пениса, а язычок пробегался следом как хвостик у кошки. Однако Бастьен решил не рисковать. Он схватил подушку с кровати и прикрыл ею рот.

"Вот теперь я не пророню ни звука", — заверил себя Бастьен, когда впивался зубами в подушку. Он может задохнуться и умереть, зато тихо и с улыбкой на лице.

Возможно.

Бастьен отшвырнул подушку, приподнял голову и с отчаянием взглянул на женщину. Терри снова остановилась и села, повернув голову к двери.

— Ты это слышал? — нахмурившись, спросила она.

— Нет. — Он не упомянул, что прикрывался подушкой, поэтому было трудно не только говорить, но и слышать.

— Мне показалось, что кто-то разговаривает, — объяснила Терри, поворачиваясь обратно.

— Кроме нас здесь никого нет, — напомнил ей Бастьен, считая, что проявляет терпение, достойное святого.

Его взгляд упал на пенис. Тот стоял прямо, высоко и гордо, надеясь на ее внимание. И был также багровым, потемневшим от прилива крови и, возможно, несколько рассерженным, поскольку не получал того, что хотел, по крайней мере, не без постоянных стартов и остановок. "Может, это у Терри такая своеобразная техника?" — подумал Бастьен. Довести его до изнеможения, потом остановиться, потом снова довести до пика и остановиться. Если так, то это просто блестяще. Она его просто с ума сведет.

— Терри, — почти умоляюще произнес он.

— О! Извини. — Она улыбнулась и опустила голову. Бастьен увидел, как раскрылись ее красные губки, когда она приоткрыла рот, а затем… Терри опять замерла. И ее губы сомкнулись в дюйме от его члена, а она снова села. — Ведь ты это слышал?

Конечно, он слышал. Кто-то звал его. Женщина. А так как очень мало людей имело ключи от пентхауса, Бастьен знал, кто это может быть. Он убьет ее.

— Это, вероятно, моя мать, — сказал он, с отчаянием откинувшись на подушки.

— Мать? — Ошибиться было невозможно: в голосе Терри звучал ужас.

Бастьен поднял голову и увидел, что она сползла с кровати. Он с сожалением смотрел, как она запрыгнула в джинсы. Потом с интересом отметил, что Терри слишком спешила и даже не побеспокоилась о трусиках. "Хмм…" — подумал он. А затем его брюки приземлились ему на лицо: их бросила Терри.

— Бастьен, одевайся! — прошипела она — Мы не можем позволить ей увидеть нас в таком виде.

Вздохнув, он оставил все надежды на то, что Терри завершит начатое, и сел на кровати. Но одеваться стал не сразу. Вместо этого Бастьен наблюдал, как его женщина пыталась застегнуть бюстгальтер. Ее груди покачивались, пока она возилась с кружевным материалом. Бастьену нравилось наблюдать за тем, как они двигались.

— Терри?

Они оба замерли. Голос приближался. Кроме того, было ясно, что это не его мама. "Возможно, это к лучшему", — лениво подумал Бастьен. Было бы жалко убивать женщину, которая прожила семь с лишним сотен лет.

— Это Кейт! — всхлипнула Терри, но облегчения не почувствовала. Тогда Бастьен предположил, что не так уж и важно, кто идет к спальне. В любом случае Терри впадет в панику. Быть пойманным в такой щепетильной ситуации — к скандалу, как в юности, не приведет, но все еще будет ужасно неловко.

— Я думала, мы будем здесь одни, — укоризненно прошипела Терри. — Почему ты не сказал, что они возвращаются?

— Это совершенно вылетело у меня головы в таком хаосе, в котором мы находились последние пару дней, — признался Бастьен, устало слезая с кровати. Его эрекция быстро сошла на нет.

— Бастьен? — Сейчас голос Кейт слышался предельно ясно. Она находилась рядом с комнатой. "Они были рядом с комнатой", — поправил себя Бастьен, поскольку услышал слова Люцерна: "Возможно, наши голубки ушли на целый день".

Бастьен замер. Его голова заработала. Может, им спрятаться в шкафу, и Кейт с Люцерном подумают, что их нет, и уйдут отсюда. А потом они с Терри смогут вернуться к… Его взгляд скользнул к девушке. Она закончила надевать бюстгальтер, натянула рубашку и поспешила через комнату к двери, ведущей в ванную комнату для гостей. Нет. Это не выход. Бастьен понял, что Терри не согласится прятаться. Она проделала весь этот путь, чтобы помочь Кейт со свадьбой, и не станет скрываться, чтобы потом заняться с ним любовью. "Именно это мне в ней и нравится", — пронеслось у него в голове, как только Терри выскочила из комнаты. Ее преданность и понимание того, что правильно, были одними из причин, которые делали ее особенной.

"Чертовски обидно", — печально подумал Бастьен, когда взглянул вниз на себя. От осознания возможного продолжения его возбуждение стало расти. Но внезапно исчезло, когда дверь спальни открылась, и Кейт вошла в комнату.

— Не могу поверить, что ты забыл о нашем приезде, — снова сказала Кейт.

Была поздняя ночь.

Бастьен вздохнул и пожал плечами. Он тоже не мог в это поверить, но в последнее время был сильно занят, занимаясь различными кризисными ситуациями, которые произошли за несколько дней до свадьбы. Не говоря уже о дополнительных трудностях, касающихся друга Кейт, Криса. Бедняга. Когда они поехали проведать его сегодня, парень выглядел ничуть не лучше. Они отправились по настоянию Кейт. Как только она услышала, какие беды приключились с человеком, то настояла, чтобы все поехали в больницу. Бастьен пытался увильнуть от поездки, надеясь, что они с Терри получат возможность закончить то, что начали, но не смог. В конце концов, им всем пришлось тащиться в больницу. Си Кей чувствовал себя плохо.

— Мне жаль, что вы столкнулись со множеством проблем, пока нас не было, — произнесла Кейт. Они рассказали ей все, даже о смене кейтеринговой фирмы. Было трудно умолчать, поскольку квартира была заставлена тележками. Кейт восприняла новость достаточно спокойно, только слегка запаниковала, но вздохнула с облегчением, когда услышала то, как они со всем справились. Было приятно узнать, что она доверяла их вкусу.

— Не нужно извиняться. Поэтому я и прилетела раньше, чтобы помочь со свадьбой, — сказала Терри, ласково пожимая руку своей кузины.

Бастьен заметил, как женщины обнялись, растроганно и долго гладили друг друга по спине. С одной стороны, это было мило, их теплота и ласка, но он также чувствовал долю ревности, желая, чтобы ему тоже досталась малая толика этих объятий, поглаживаний и прикосновений. Но Терри держала его на расстоянии с тех пор, как приехали Кейт с Люцерном. Она даже избегала встречаться с ним взглядом, и это тревожило его. Ему хотелось обнять ее и заявить на нее свои права. Но, кажется, она не чувствовала того же.

— Что?

Испуганное восклицание Терри привлекло внимание Бастьена. Очевидно, он пропустил что-то важное. Она выглядела встревоженной. Ее взгляд встретился с его. Это случилось впервые за все то время, что здесь находилась другая пара.

— Ну, я хочу, чтобы наша первая брачная ночь была особенной. А она таковой не станет, если до этого момента мы будем проводить каждую ночь вместе. Поэтому я решила, что хорошо бы пожить эту неделю порознь. И Люцерн согласился. Он останется здесь, в пентхаусе, до свадьбы.

Губы Бастьена изогнулись в довольной улыбке, когда он посмотрел на брата. Возможно, Люцерн и согласился, но уж точно не был от этого в восторге. Сказать по правде, его брат выглядел жалко. Однако вся радость Бастьена испарилась от следующих слов Кейт:

— Поэтому ты сможешь пожить у меня в квартире. Мы организуем девичник. Повеселимся.

Сейчас Бастьен понял, что означало выражение лица Терри. Должно быть, именно это он и пропустил. Кейт сообщила, что Терри переедет в ее маленькую квартиру на неделю. Ему вообще не понравилась эта идея. На самом деле, он ощутил, что впадает в панику от перспективы, что Терри будет спать далеко от него. Он только что поднял их отношения на новый, скажем так, физический уровень, и будь он проклят, если лишится этого именно сейчас.

— На Люцерна было жалко смотреть, — прокомментировала Терри.

— Это точно, — засмеялась Кейт. Она направилась обратно к дивану с тарелкой свежего попкорна и поставила ее между ними. — Он не был в восторге от идеи, когда я предложила это в Калифорнии, но согласился, чтобы сделать мне приятное.

Терри кивнула и бросила еще один бумажный цветочек в коробку. Они взяли с собой салфетки, когда переезжали на квартиру Кейт, и, таким образом, нашли себе хорошее занятие, к тому же все равно эту работу нужно доделать. Кейт утверждала, будто не верит, что мужчины способны сделать все сами, а не просто слоняться без дела.

— Во время ужина Бастьен выглядел не слишком счастливым, — сказала Кейт, и Терри резко повернулась к ней.

Они отправились поесть сразу после того, как Кейт заявила о смене места проживания своей кузины. Усевшись в маленьком французском бистро, выбранном Кейт, Бастьен сразу же попытался доказать, что Терри следует остаться в пентхаусе. Прежде всего, он отметил, что она поселилась в комнате для гостей. А затем сказал, что пентхаус больше и комфортабельнее. Он придумывал бесчисленное множество других оправданий, даже предложил, что в квартире вместо Терри следует оставить Люцерна. Но ни один из его доводов не сработал.

В конце концов, Терри сама сказала, что именно это и послужило причиной ее приезда из Англии — остаться с Кейт и помочь ей со свадьбой. Как только она это произнесла, Бастьен перестал пытаться предотвратить неизбежное, и все оставшееся время сидел тихий и мрачный. Терри никогда не видела его таким молчаливым. Она скучала по его улыбке и разговорам, которые они обычно вели.

— Тебе так не показалось? — спросила Кейт, отвлекая Терри от ее мыслей.

— Правда? — мягко парировала та. — Может, у него тоже пищевое отравление. Мы все пробовали эту запеканку.

— Хм… — Губы Кейт скривились в насмешливой улыбке. — Я так понимаю, это означает, что ты не собираешься рассказывать, как обстоят дела между вами.

Некоторое время Терри молчала, складывая веером лепестки другого цветка, затем посмотрела вверх.

— Он очень хороший человек.

— Да, — согласилась Кейт.

— Красивый.

— Определенно красивый. Все мужчины семейства Аржено такие. Конечно же, Люцерн — лучший из лучших, но у Бастьена тоже приятная внешность.

Терри была иного мнения, но промолчала.

— Он такой… — Она посмотрела на потолок в поисках нужного слова. — Особенный. То, как он открывает двери, как заботится обо мне… И, Кейт, он такой забавный. И умный. Он очень умный. И обаятельный… А когда целует меня… — она внезапно остановилась и моргнула. — Ну… Он просто прекрасный человек.

— Ты любишь его! — воскликнула Кейт. — Я так и знала! Я знала, что ваши отношения будут развиваться так же стремительно, как распространяется огонь. О! Терри, это же просто замечательно! Мы будем невестками, кроме как кузинами и лучшими подругами… -

— Попридержи коней, — ахнула Терри, обрывая ее. — Бог мой! Я встретила его всего неделю назад.

— Ну и что с того? — спросила Кейт. — Я тоже мало знала Люцерна, прежде чем поняла, что он тот, единственный. Конечно, нам было над чем поработать, прежде чем мы сошлись, но когда ты встречаешь свою половинку, то сразу это чувствуешь. Терри, а вы как раз половинки одного целого.

— Ммм… — пробормотала та, концентрируясь на цветочке, который держала в руке. Ей так хотелось поверить, что ее кузина права, но Терри боялась, что это только подстегнет ее надежды. Упаковка вещей и переезд к Кейт стали для нее настоящим ударом. Терри хотелось просто сидеть на кровати и плакать. Она с радостью провела бы время со своей кузиной, но не желала расставаться с Бастьеном. Не желала лишаться возможности целовать его, заниматься с ним любовью или просто находиться в его объятиях. Это походило на то, как будто она попала на небеса, а потом ее выгнали оттуда. Беспокоясь о последствиях их отношений, Терри знала, что они закончатся, но думала, что у нее в запасе две недели. Сегодня она не была готова к окончанию их романа, и от этого ее сердце ужасно болело.

— Так и есть. Для всех ясно, что он заботится о тебе. Его взгляд постоянно сосредоточен на тебе, и он очень внимателен. Терри, я уверена, что Бастьен влюблен в тебя.

Когда Терри опустила голову и ничего не сказала, Кейт успокаивающе похлопала ее по руке.

— Все у вас получится, дорогая. Верь мне. Есть кое-какие моменты, с которыми вам еще нужно разобраться, но…

Терри посмотрела на Кейт и заметила, что та смотрит куда-то вдаль, в ее глазах сквозит озабоченность, и к тому же кузина закусила губу.

— Что это за моменты?

Взгляд Кейт метнулся к Терри. Очевидно, в мыслях она была очень далеко. А сейчас уклончиво посмотрела на свою собеседницу и сосредоточилась на складывании салфетки, чтобы сделать еще один цветок.

— Ты узнаешь. Все будет в порядке.

— Скажи мне, — настаивала Терри, но Кейт покачала головой.

— Я не могу. Он сам должен сделать это.

Терри ощутила, как беспокойство переполняет ее. Что такого Бастьен мог сказать, с чем им придется "разобраться"? Внезапно она стала нервничать не из-за того, любит ли ее Бастьен или нет, а из-за того, что существует какая-то тайна, проблема, которая встанет между ними. Она знала, что их отношения были слишком идеальны, чтобы быть правдой.

— Не переживай так, — с улыбкой сказала Кейт. — Мы увидим их обоих завтра.

— Правда? — Терри тут же забыла о каком-то секрете Бастьена и нетерпеливо взглянула на кузину.

— Ну, конечно же! Завтра воскресенье.

Терри моргнула, не видя никакой связи.

— Ну и что с того?

— Завтра свадебная репетиция, — объяснила Кейт, а затем нахмурилась. — О! Я, наверное, забыла сказать тебе об этом. Сначала я не знала, что к этому моменту ты уже будешь здесь. Мы собирались проводить ее без тебя. А затем собирались отвести тебя в церковь за день до церемонии и быстро все показать, пробежаться по основным моментам. Но так как ты здесь, то будешь и на репетиции, и на ужине, куда мы с Люцерном пригласили всех после репетиции.

Терри счастливо кивнула и склонила голову над цветком, который делала. Она увидит Бастьена завтра! Сама мысль о том, что она встретится с ним, вызвала в ней дрожь возбуждения. И нервозность. Они даже не разговаривали с тех пор, как изменились их отношения. Сначала нужно было отвезти Криса в больницу, а когда они вернулись, она рухнула от изнеможения. Потом, то есть сегодня, Бастьен разбудил ее таким прекрасным образом, после которого они снова заснули, а затем она решила разбудить его, следуя показанному ранее примеру. На этом их и прервали Кейт с Люцерном.

У них даже не было возможности поговорить. Терри поняла, что ощущала тревогу и нервозность, находясь рядом с Люцерном и Кейт. Она чувствовала себя неловко, не зная, как теперь вести себя с Бастьеном перед ними. Была ли она его девушкой? И можно ли использовать это определение сейчас, в ее возрасте? Имела ли она право прикоснуться к Бастьену, поцеловать его, обнять в присутствии других людей?

По природе своей Терри была любвеобильной, но эта ситуация тяготила ее, по крайней мере, когда речь шла о ее связи с Бастьеном и о том, как вести себя перед Кейт и Люцерном, поскольку она сама не знала, кем приходится ему. Но также Терри была уверена, что будет чувствовать себя так и завтра, пока Бастьен не подаст ей какой-нибудь знак. Если бы он встретил ее ласковым поцелуем и объятиями, обнял за талию и взял под руку, она бы обрела свободу в своих естественных проявлениях чувств.

"И почему он не повел себя так перед Кейт и Люцерном?" — размышляла Терри, когда бросила еще один готовый цветок в коробку. Он держал ее за руку и целовал перед кучей народа в день их похода в музей. Но это было перед незнакомцами. Но сегодня утром Бастьен тоже взял ее под руку… чтобы вывести из больницы. Да. Но это было только перед Винсентом. Он не сделал ничего подобного перед Кейт и Люцерном.

Может, он не хотел, чтобы они знали, что произошло между ними? Это казалось вполне возможным. После реакции Кейт по телефону, когда она узнала, что несколько дней Бастьен водил ее по городу, вполне возможно, что если бы Терри и Бастьен открыто встречались и не скрывали, насколько далеко зашли их отношения, родственница могла начать свадебные приготовления. Она уже обдумывала такую возможность, и это оказывало сильное давление. Бастьену это могло не понравиться, особенно если будет исходить от его невестки. Особенно, если он рассматривал их роман как случайную связь. Что было вполне правдоподобно. Они ведь встретились всего неделю назад.

Терри взяла ленту и начала отмерять ее длину. Лучше всего держать их отношения в секрете. Хотя на самом деле ей этого не хотелось. Она предпочла бы стать самой собой, но не желала, чтобы Бастьен чувствовал себя неуютно. Терри решила, что будет действовать, исходя из обстоятельств. Если он поприветствует ее, как кузен своей будущей невестки, она будет вести себя соответственно. А если Бастьен встретит ее поцелуем или чем-то похожим, то Терри ответит тем же. Выбор за ним.

— Спасибо, братец.

— Я хочу этого так же, как и ты, — поморщился Люцерн.

— Да, но ведь ты согласился. А у меня не было права голоса, — пробормотал Бастьен, обходя барную стойку со стаканом крови в руке. Это было единственной приятной вещью после отъезда Терри к Кейт: ему больше не приходилось пить прямо из пакета за закрытыми дверями в ускоренном темпе. Да. Действительно единственной. Он предпочел бы всю жизнь высасывать кровь из упаковки, лишь бы его женщина вернулась. Вздохнув, он рухнул на диван.

— Итак? — Люцерн с любопытством посмотрел на него. — Какие у вас отношения?

Бастьен нахмурился, а затем признался:

— Я не знаю.

— Не знаешь? — Брови Люка поползли вверх.

Его брат пожал плечами.

— Да, не знаю. — Вздохнув, он подался вперед, поставил стакан на журнальный столик и разочарованно пробежался рукой по волосам. — Я думал, что все идет замечательно. Люк, я имею в виду, что ты даже не поверишь, насколько хорошо мы ладили друг с другом. Даже мне трудно представить это. Настолько идеально, естественно и легко. Мы постоянно разговаривали, заканчивали друг за друга предложения, мы просто… Я не знаю. Щелк, и все… Она как будто создана для меня, — Бастьен покачал головой, а затем добавил: — Я даже снова стал есть. И это приятно. Сейчас мне с трудом верится, что в прошлом мне могло это надоесть.

— Вот это точно серьезно, — усмехнулся Люцерн.

— Да, — Бастьен с энтузиазмом кивнул. — И мы постоянно целуемся. Бах! — он хлопнул в ладоши. — Мы просто помешаны на сексе… Я раньше никогда такого не чувствовал. И это не просто секс. Я имею в виду, что постоянно ее хочу, но это не просто физическая потребность. Я хочу… — он замолчал, подыскивая нужные слова. — Я хочу доставить ей удовольствие. Я хочу держать ее в объятиях, пока она наслаждается. Я хочу ощущать ее в себе, в своем сердце, и держать ее там, в тепле и безопасности, как частичку самого себя.

— Да… Я то же самое чувствую к Кейт, — тихо сказал Люк. — Ты уже пытался ее прочитать?

— Да… И нет, я не могу.

— Тогда это хорошо.

— Да…

— Но? — спросил Люк, когда Бастьен вздохнул.

— Но я не знаю, что чувствует она, — несчастно сказал он. — Я просто предполагаю, что ее ощущения схожи с моими, но когда вы, ребят, появились, она стала избегать меня.

— О! Я бы не волновался по этому поводу. Вероятно, она просто рада была видеть Кейт. Они довольно близки и, не считая тех нескольких минут, когда она привезла Криса и потащила меня на конференцию, они не видели друг друга больше шести месяцев. — Люк обнадеживающе хлопнул брата по плечу. — Они проболтают сегодня всю ночь и обсудят все то, что обычно обсуждают девчонки. А завтра, на репетиции, она будет вся твоя.

Бастьен кивнул, но без особой увереннности, что это предположение оправдается. Он понимал, что Терри долго не видела Кейт, но она даже не смотрела на него сегодня. А что, если она сожалеет о том, что произошло? Или если не хочет, чтобы Кейт знала об этом? Что, если она думала обо всем, как о какой-то вспышке, и хотела сохранить все в секрете, чтобы избежать давления со стороны Кейт? На самом деле, он не думал, что Терри из таких. Надеялся на это. Но все же он никогда бы не подумал, что как только появятся Кейт с Люцерном, Терри будет сторониться его.

Бастьен подумал, что придется подождать до репетиции, чтобы иметь лучшее представление о том, что же все-таки происходит. Он дождется нужного момента и посмотрит, как Терри встретит его, и будет исходить из этого. Если она поведет себя как обычно, весело и ласково, он поймет, что все в порядке. Но если она будет сдержанной и станет избегать смотреть ему в глаза, он будет знать: что-то не так.

Он надеялся, что Терри просто подойдет и возьмет его за руку, или скользнет по его руке своей, или просто поцелует, приветствуя. Бастьен предпочел бы последний вариант. Но если она подарит ему поцелуй, он не мог обещать, что не зацелует ее до бесчувствия прямо там. На самом деле, Бастьен не ожидал, что это произойдет, ведь они будут в церкви перед всеми. Но все же… По своей натуре Терри была ласковой, и если он ей нравится, на что Бастьен надеялся, она поприветствует его хоть с каким-то проявлением влюбленности. Это успокоит его, и он сможет открыто выказывать свои чувства. Выбор за ней.