Высокий, тёмный и голодный

Глава 3

Бастьен выругался и поспешил из комнаты. Он бежал обратно в гостиную и знал, что Терри следует за ним. Бастьен предпочел бы, чтобы она осталась. Один Бог знает, что они там обнаружат. Но, вообще-то, было легко догадаться, учитывая пребывание Винсента в квартире. Он, скорее всего, снова попытаться укусить миссис Хоулихан, но каким-то образом не смог контролировать ее мысли, что, в принципе, невозможно. Винсент был также стар, как Бастьен, поэтому легко манипулировал сознаниями своих жертв. Значит, миссис Хоулихан появилась как раз в тот момент, когда он вонзил клыки в шею сотрудника Кейт.

Именно это и случилось, понял Бастьен, как только вбежал в гостиную. Винсент, должно быть, говорил серьезно, что был очень голоден. Он все еще склонялся над спинкой дивана, впившись в шею Си Кея. И не прервал трапезу даже при появлении миссис Хоулихан, а просто пронзил экономку суровым взглядом. Вне сомнений, он попытался взять под контроль сознание женщины, но не успел, поскольку ворвался его кузен.

Терри наступала Бастьену на пятки, и он чувствовал тревогу от того, что она станет свидетелем этой сцены, но как только девушка влетела в комнату, Винсент уже спрятал зубы и выпрямился.

Начиная расслабляться, Бастьен заметил, как экономка с ужасом на что-то уставилась, и проследил за ее взглядом, который устремился к шее Криса. И, тут же скривившись при виде двух красных точек и скатывающейся вниз капли крови, Бастьен глазами указал Винсенту на что нужно обратить внимание. Осознав, что оставил следы, Винни небрежно нагнулся и повернул голову своей жертвы, находящейся в полубессознательном состоянии, так, чтобы спрятать отметины от Терри.

К счастью, она, вроде бы, не заметила. Ее взгляд был сосредоточен на домоправительнице.

— Все хорошо, — успокаивающе сказала она, приближаясь к женщине. — Миссис Хоулихан?

Экономка не могла успокоиться. Она отскочила от Терри так, как будто та была заразной.

— Нет, не хорошо, — огрызнулась миссис Хоулихан и в ярости повернулась к Бастьену. — Мистер Аржено, сэр, вы всегда были хорошим работодателем. Вы и сейчас такой. Я не отрицаю, что это легкая работа. Вы редко появляетесь, я не должна готовить, и в квартире нужно только просто вытирать пыль. Я весь день смотрю мыльные оперы. Но сегодня вы притащили сюда этих… этих… монстров. — Она имела в виду всех присутствующих. — Я не собираюсь становиться чьим-либо обедом. Я ухожу.

— Миссис Хоулихан… — Бастьен последовал за экономкой, когда та пулей вылетела из комнаты, но остановился, как только Терри схватила его за руку.

— Может, лучше позволить ей уйти? — спокойно предложила она. — Похоже, женщина нервная. Я имею в виду, что не может же она действительно думать, что Винсент вампир. Это же глупо. Я думаю, что миссис Хоулихан расстроена тем, что теперь нужно работать.

— Согласен с Терри, — произнес Винсент. Но его невинное выражение лица не смогло одурачить Бастьена. Его кузен молча посмеивался над всей ситуацией. У него всегда было несколько извращенное чувство юмора.

— Я тоже в этом уверен, — просто согласился Бастьен. — Но я все равно должен с ней поговорить.

Он должен был стереть память женщины. Ее дальнейшее пребывание в квартире сейчас невозможно, пока тут Винсент и остальные. Но, по крайней мере, нужно уничтожить воспоминания экономки, пока она не разболтала о том, что увидела.

Бастьен шагнул в холл и, встревожившись, остановился. В комнате никого не было. Он надеялся увидеть экономку, вытаскивающую свой плащ из шкафа, или что-то подобное. Но она исчезла. Двери лифта были закрыты. Единственным выходом отсюда был элеватор, или коридор, через который он только что прошел. Она не могла так быстро уйти. Как же ее вещи? Одежда в комнате? Плащ?

Вернувшись назад в гостиную, Бастьен направился прямиком к стене, на которой висел отображающий интерьер лифта монитор. Он был все еще включен и в черно-белом цвете показывал расстроенную экономку. Она спускалась на первый этаж, постукивая ногой, а взглядом следя за загорающимися номерами этажей. Руки, будто она оборонялась, были сложены на груди

Женщина просто ушла. Она жила здесь около десяти лет и ушла, оставив все свое имущество. Бастьен не мог в это поверить. Бог мой, он должен был догнать ее и как-то все исправить — не просто стереть воспоминания, а откорректировать их. Ради всего святого, куда она могла пойти?

Он повернулся к остальным, открыв рот, чтобы оправдаться, но остановился. Терри сочувственно смотрела на него, по-видимому, думая, что он огорчен тем, что потерял прислугу. Винсент беззастенчиво ухмылялся, не осознавая, что вверг жизнь Бастьена в абсолютный хаос. А Крис Киз ерзал на диване, видимо оправившись от состояния ступора, искусственно созданного Винсентом, пока он питался кровью.

— Э-э…

Бастьен посмотрел на редактора. На лице парня была гримаса страдания.

— Не будет ли столь затруднительно принести мне стакан воды? Болеутоляющее, которое дали в больнице, уже не действует. Я хочу выпить еще.

— Воды? Конечно, — сказал Бастьен, обращая внимание на то, что Винсенту, по крайней мере, в тот момент удалось заблокировать сознание редактора. Он посмотрел на Терри. Ее нужно накормить. Но ведь он обещал, что миссис Хоулихан приготовит поесть. И Винсент… Нужно разобраться с Винсентом.

Именно сейчас Бастьен понял, что судьба перевернула все с ног на голову. От обычной упорядоченной жизни не осталось и следа. И в этот момент он не был уверен, что в короткий срок сможет все вернуть на круги своя. По крайней мере, не до свадьбы Люцерна и Кейт, это уж точно. Сколько нужно ждать? Ах, да. Две недели. Четырнадцать дней ада, пока его жизнь не войдет в привычное русло.

Как такое могло произойти? Бастьен недоумевал, охваченный тревогой и смятением. Подобные вещи с ним просто не случаются. Он ко всему подходил планомерно — у него не возникало трудностей: он обычно решал их за других.

А сейчас возникла проблема. На самом деле, три проблемы. Терри, Винсент и редактор. Даже четыре: он должен разыскать миссис Хоулихан и стереть ее память до того, как она расскажет всем о Винни. Бастьен надеялся, что сможет откорректировать воспоминания и убедить ее вернуться. Но шансы на то, что память не вернется, если женщина будет находиться в пентхаусе, малы. Была и такая вероятность, что если произойдет какая-либо ситуация — кто-то что-то скажет, или просто если она увидит Винни, репетирующего в плаще с зубами, то стертые образы возникнут у нее в голове.

В действительности, представители его вида запрятывали воспоминания очень глубоко, но не уничтожал их. Именно это Бастьен и должен сделать, и быстро, чтобы избежать неприятностей. Но сначала нужно устроить всех здесь и хорошо поговорить с Винсентом. В противном случае, Терри скоро сможет что-то заметить.

Подумав о редакторе, Бастьен решил выделить ему одну из комнат для гостей. Там человек будет в большей безопасности. Это казалось правильным решением и дало хозяину дома возможность почувствовать себя более уверенным, несмотря на хаос, царивший вокруг.

— Верно, — Бастьен хлопнул в ладоши. — Давайте по порядку. Тебе нужна комната… Э-э… — он уставился на редактора, пытаясь вспомнить имя парня, которое наверняка произносил раньше. Си… что-то такое… Но имя никак не всплывало в памяти. Он даже не стал скрывать своего раздражения: — Еще раз, как тебя зовут?

— Крис, — ответил худощавый редактор. — Крис Киз. Кейт, вероятно, предпочитает говорить Си Кей.

— Ах, да. — На самом деле Бастьена это не заботило. В данный момент у него на уме были более важные вещи. Его взгляд скользнул к Винсенту: — Чью комнату ты занял?

— Люцерна.

— Хорошо. Редактор может занять комнату Этьена, — решил Бастьен. Таким образом, блондин окажется между Винсентом и Терри. Он надеялся, что если уж Винсент проголодается, то пойдет к ближайшему источнику пищи и не тронет Терри.

На самом деле, Бастьен не мог надрать задницу своему кузену в присутствии этих двоих. Во всяком случае, не перед Терри. Его не заботило, что подумает о нем редактор. Кристофер, напомнил он себе, имея в виду его полное имя.

— Ты можешь идти? — спросил он редактора.

— Не без помощи, — виновато признался парень.

Бастьен недовольно поморщился. Похоже, нужно будет нести его как ребенка. Хотя это и не было проблемой, он спокойно мог поднять и перенести редактора, просто слишком уж хлопотно.

— Ты же не собираешься сейчас отправить его в комнату? — спросила кузина Кейт, как только Бастьен подошел к Крису. — Он еще не ел. И ты знаешь, я не заметила, чтобы Кейт принесла какой-либо багаж или сумку для него, когда пришла. — Она обеспокоено посмотрела на инвалида: — Почему вы не взяли вещи из квартиры?

— На это просто не было времени, — признался Си Кей, выглядя совсем уж расстроенным. — Кейт позвонила в аэропорт прямо из больницы, как только узнала, что полетит вместо меня, затем помчалась сюда, чтобы завезти меня. Оставался только один рейс до Калифорнии, отправляющийся сегодня вечером, и два места на него, поэтому времени не хватало. Она должна была еще собрать Люка, если хотела успеть на самолет.

Бастьен не был удивлен тому, что Кейт заранее знала, что Люк поедет с ней. Они были неразлучны с тех пор, как встретились.

— Ему нужна одежда, — почти виновато подчеркнула Терри.

— Да, — согласился Бастьен. Вот и еще одна проблема, о которой нужно позаботиться.

— Должно быть, это просто не твой день, — Терри сочувственно похлопала его по руке

Бастьен хотел было заверить ее, что все в порядке, что привык к трудностям, но побоялся своими словами положить конец ее успокаивающим прикосновениям. Оказалось, ему очень понравилось чувствовать ее руку на своей. И первый раз в жизни Бастьен промолчал, покачал головой и подыграл ей:

— Да, похоже на то.

— Ммм…

— Что? — он нахмурился и раздраженно посмотрел на Криса, поскольку тот прервал эту недолгую сцену.

— Вас не затруднит принести мне стакан воды? — попросил редактор. — Эти обезболивающие таблетки из больницы… Я бы хотел выпить одну сейчас.

— Винни, принеси ему попить.

— Винсент, — твердо поправил его кузен. — Сам принеси. Я не твоя служанка.

— Да, но ты — причина, по которой у меня ее больше нет, — проворчал Бастьен. — Принеси ему воды.

— Я принесу. — Терри помчалась за водой до того, как Бастьен смог возразить. Но прежде, чем она вышла из комнаты, он вспомнил, что Терри не имеет ни малейшего понятия, где находится кухня. К счастью, она пошла по нужному коридору. Она найдет, заверил себя Бастьен, потом устало потер рукой лоб и подумал о стоящих перед ним задачах, и как лучше все сделать.

Для начала нужно разобраться с Винсентом. Лучше всего вытащить его из квартиры, чтобы тот смог поесть. Это единственный способ предотвратить его приставания к гостям. Затем нужно разыскать миссис Хоулихан, стереть ее память и забрать кое-какие вещи из квартиры Киза, захватить еду для Терри и Криса и отнести редактора в комнату. А потом он сможет развлекать кузину Кейт. Он улыбнулся при этой мысли, но затем понял, что к тому моменту вернется Винсент, и сам сделает все возможное, чтобы очаровать Терри. Буквально. Улыбка померкла, когда Бастьен осознал, что его жизнь превратилась в ад.

— Бастьен?

— Да?

Мрачные мысли исчезли, как только он повернулся к Терри. Она вернулась в комнату, подала редактору кружку, предположительно с водой, и подошла к Бастьену. Он улыбнулся. Она была очаровательной женщиной: милой и чуткой, которая потратила большую часть своего отпуска, чтобы помочь кузине и лучшей подруге со свадебными приготовлениями, пролетев 2320 миль,[12] но осталась брошенной у его двери, как какой-нибудь бездомный щенок, в то время как ее кузина и Люцерн странствовали по миру, посещая конференции, занимаясь любовью в отелях и, без сомнения, целуясь на каждом шагу, как потерявший голову дуэт влюбленных.

— Пока я была на кухне — огляделась и заметила, что в доме нет еды.

— Да? — неразборчиво пробормотал Бастьен, думая, что описание «брошенный бездомный щенок» слишком уж злое. Не было ничего от щенка в этой женщине. Она больше походила на кошку — гладкую и изящную.

— Совсем никакой еды, — добавила Терри.

— Понятно.

Взгляд Бастьена упал на фигуру девушки. На самом деле, все ее изгибы не были кошачьими и гладкими, именно поэтому сначала ему такое сравнение и в голову не пришло. Но у нее были огромные зеленые глаза, как у кошки, которые походили на глаза Кейт. Он только сейчас заметил и решил, что это, должно быть, характерная особенность их семьи. Оценивающий взгляд быстро скользнул к глазам Терри, прежде чем вернуться обратно к ее фигуре. У нее действительно было великолепное тело: а эта футболка с надписью «Университет Лидса» и плотные белые джинсы подчеркивали его. Она определенно не походила на щенка.

— Или даже посуды, — продолжала Терри. — Была только одна чашка, из которой, как я полагаю, миссис Хоулихан пила чай, заварной чайник, несколько пакетиков с чаем и все. На кухне больше ничего нет! Эй, Бастьен! Ты меня слышишь?

Бастьен моргнул, когда внезапная озабоченность и нетерпеливый тон Терри вернули его к реальности. Занятый тем, что рассматривал ее тело, он целую минуту пытался осмыслить, о чем она говорит. Все же спустя некоторое время ключевые слова дошли до его сознания. «Нет еды, нет посуды. Верно. Мы завтра отправимся за покупками. В то же время…» Он повернулся, чтобы осмотреться. Его взгляд скользнул ко все еще пытавшемуся поудобнее устроиться редактору, морщившемуся от боли, потом перешел на забавляющегося кузена, а затем обогнул всю комнату, остановившись на барной стойке.

— В баре есть стаканы, — торжествующе заявил он. — И я … Э-э… — «Что же обычно делали люди, когда были голодны, но не хотели готовить? Ах, да. Они…»

«Заказывали», — предположил Винсент.

«Я знал это», — огрызнулся Бастьен. Временами семья просто раздражала. Вздохнув, он повернулся к Терри и выдавил из себя улыбку, полностью игнорируя ее озадаченность:

— Мы что-нибудь закажем сегодня, а завтра отправимся за покупками.

— Угу, — она медленно кивнула и наклонила голову. — Вы давно здесь живете?

— Около двадцати лет в этом доме и около сотни лет в городе, — ответил Бастьен. Затем моргнул и поправил: — Я имею в виду, моя семья владеет пентхаусом так долго. По правде говоря, никто из нас тут не живет. Я останавливаюсь здесь, только когда приезжаю по делам в Нью-Йорк. Другие заглядывают сюда время от времени, когда бывают в городе, — добавил он, смотря на кузена.

— Понятно, — Терри слегка улыбнулась, потом покачала головой и полезла в задний карман. Она вытащила пачку американских банкнот. — Я могу внести свою долю. Что будем заказывать?

— Все, что захочешь. Но в деньгах нет необходимости. Ты моя гостья.

— Но…

— Никаких но. Ты у меня в гостях, — твердо сказал Аржено, а затем отвернулся, чтобы прекратить прения. Его мрачный взгляд остановился на Крисе. Бастьен незамедлительно вытащил маленький блокнот и ручку, которые на всякий случай всегда носил в кармане, и передал их ему: — Запиши свой адрес и дай ключи. Я заберу кое-какую одежду, когда мы с Винсентом поедем за ужином. — Это не звучало, как просьба. — Ты, — он повернулся к кузену, в то время как Си Кей начал писать, — сними этот проклятый плащ и приготовься к выходу. А ты… — его внимание переключилось на Терри. Но один только вид ее красивых глаз и мягких губ изменил его деловой тон. Губы расползлись в улыбке, а голос стал заметно мягче: — Терри, просто посиди и отдохни. Я скоро вернусь с едой.

Затем он забрал блокнот с ручкой, ключи, которые протягивал редактор, схватил за руку своего кузена, который был уже без плаща, и решительно потащил его к лифту.

— Я думаю, ты ему нравишься.

Терри посмотрела на Криса, как только за хозяином и его кузеном закрылись двери лифта.

— Что? — удивленно спросила она.

— Бастьен, несомненно, относится к тебе лучше, чем ко всем нам.

Терри проигнорировала замечание. Ее собеседник опять со страдающим видом заерзал на диване.

— Я могу что-нибудь сделать, чтобы тебе было удобнее? — спросила она.

— Да нет… Вообще-то, если тебе не трудно… Еще одну подушку под ногу. Это может помочь, пока не подействует обезболивающее. Кстати, спасибо за воду.

— Без проблем. — Терри схватила другую подушку с дивана и подложила ее на журнальный столик под ногу в гипсе. — Лучше?

— Не очень. Но я думаю, это поможет.

Терри закусила губу в ответ на угрюмое замечание. Мужчины так похожи на детей, когда у них что-то болит.

— Я пойду к себе разберу чемодан, — заявила она, поворачиваясь в сторону коридора. — Крикни, если что-то понадобится.

— Ты думаешь, у них тут есть телевизор?

Терри остановилась прямо в коридоре, медленно повернулась и оглядела комнату. Она не увидела телевизора. Но около загипсованной ноги Си Кея, на кофейном столике, лежал пульт дистанционного управления. Вернувшись, она взяла его и в замешательстве осмотрела. На нем было больше кнопок, чем на клавиатуре, и на каждой были какие-то непонятные символы и сокращения. На двух из них было написано «ТВ», но с разными значками под кнопками. Терри нажала на первую и осмотрелась: тихое жужжание исходило от противоположной стены. Ее брови поползли вверх, как только часть стены отъехала, и за ней показался большой телевизор.

— Вуаля![13] — сказала девушка больше с облегчением, чем с радостью. Потом нажала на вторую кнопку, и телевизор включился. Довольная, что решила проблему, Терри передала пульт Си Кею и повернулась, чтобы уйти из комнаты, радуясь, что наконец-то ей удастся сбежать.

Она легко нашла свою спальню и с небольшим вздохом закрыла за собой дверь. Все случилось не так, как она ожидала. Терри представляла, что проведет свою первую ночь на диване в уютной маленькой квартирке Кейт, как они вдвоем будут передавать друг другу чашку с попкорном, смеясь и смакуя последние события, а также планируя свадьбу. На самом деле, она с нетерпением этого ждала. Терри также ожидала, что будет жить у Кейт две недели, проводя ночи на старом продавленном диване, а днем посвящая все свое время выполнению поручений кузины.

Вместо этого она находилась в огромной, великолепной спальне пентхауса семьи Аржено, со шкафом для одежды, собственной ванной комнатой и огромным телевизором, а также отсутствием каких-либо дел. Терри считала, что стыдно жаловаться на такое, однако все же предпочла бы свой вариант этого путешествия.

Покачав головой, она схватила сумку и направилась к двери, которая, как сказал Бастьен, вела в ванную. Терри открыла ее и вошла внутрь. Ванная комната была такой же прекрасной, как спальня — конечно же, огромная, роскошная и полностью в ее распоряжении. Взгляд девушки прошелся по ванне, душу, растениям в горшочках, плетеному креслу, двойной раковине, затем остановился на двери, находящейся напротив той, через которую она вошла. Стало любопытно. Терри положила сумку на угол туалетного столика и подошла, чтобы открыть ее.

То, что предстало перед глазами, заставило брови Терри поползли вверх. Она-то думала, что ее комната большая и восхитительная?..

Это, должно быть, была хозяйская спальня. В ней стояла огромная, просто королевских размеров, кровать, по мнению девушки, старинная, с четырьмя угловыми стойками, навесом и тяжелыми темными шторами, которыми можно было полностью закрыть постель. Остальная мебель тоже казалась антикварной: ящики, шкафы, стол со стульями и диван с креслами. Комната была больше, чем весь ее коттедж в Хаддерсфилде, в Англии.

Терри заколебалась на пороге, затем решилась и вошла, чувствуя себя непрошенным гостем. Возможно, это спальня Маргарет Аржено. В конце концов, Винсент сказал, что квартира принадлежит матери Бастьена. Если так, то в данный момент она пустует, что облегчило в некоторой степени вину Терри за то, что она позволила любопытству взять верх.

В комнате были три двери. Терри хотела узнать, куда они ведут, поэтому подошла к первой и открыла ее. Коридор. Быстро закрыв эту дверь, она двинулась к следующей, которая оказалась огромным встроенным шкафом. Каждая вещичка в нем была мужской. По большей части это были костюмы и, для разнообразия, всего лишь несколько комплектов повседневной одежды. Брюки-чинос,[14] брюки из плиса, повседневные джемпера и свитеры. И вообще никаких джинсов!

В таком случае, это комната Бастьена. Терри начала закрывать дверь шкафа, но остановилась, когда ее взгляд упал на высокий металлический стенд, стоящий в дальнем углу.

Покойный муж Терри, Ян, много времени проводил в больнице, борясь с болезнью Ходжкина,[15] которая, в конечном счете, взяла верх. Но иногда его отпускали и домой. Сначала Терри думала, что будет лучше, если он останется с ней в их коттедже, чтобы укрепить дух и справиться с недугом. Но однажды она поняла, что ничего не поможет, и он не выздоровеет. Она решила сделать жизнь мужа счастливой, уютной и привычной, насколько это было возможно. Ян умер дома, у нее на руках, в присутствии своего брата Дэйва и его жены Сэнди. Терри была знакома с медициной благодаря тому периоду своей жизни. Поэтому она узнала штатив для капельницы, как только увидела его. И не смогла найти ни одной причины, по которой решила бы, что это для Бастьена.

Потом Терри вспомнила, что на самом деле это была комната его матери, а также, что его отец умер. Кейт никогда не рассказывала о причинах его смерти. И сейчас Терри пришло в голову, что, возможно, она походила на уход из жизни ее собственной мамы и Яна, который был медленным, долгим и мучительным. Очень неприятная тема для размышлений… К тому же, это ее не касается до тех пор, пока Бастьен сам не расскажет. Да и вообще, вся комната — не ее дело. Уж слишком она назойлива.

Терри закрыла дверь и заколебалась. Она разрывалась между желанием продолжить исследования и необходимостью уйти из спальни. Тот факт, что осталась всего одна дверь, убедил ее: она пойдет до конца, просто быстро заглянет и уйдет назад к себе.

Возглас удивления сорвался с ее губ, как только она открыла дверь. Впереди простиралась ванная комната, чьи размеры были больше спальни, которую она сейчас занимала. Словом «роскошно» этого не передать! Даже «богато» — слишком уж слабое описание. Туалет, биде, раковины, душ и джакузи — все было выполнено в белых тонах с золотыми аксессуарами. Золото выглядело настоящим. Пол был выложен дорогим черным мрамором с золотыми и белыми вкраплениями, и повсюду одни зеркала. Комната, несомненно, была декадентской.[16] В ее мозгу возникли даже более порочные определения.

Терри закрыла дверь и направилась к себе. И как только она вошла, ей стало интересно, если в хозяйской спальне есть своя ванная, зачем вообще потребовалось соединять комнаты. Ее не заботило, что дверь вообще существует, она не собиралась ее закрывать на ключ. Ее кузина вряд ли позволила бы ей остаться в небезопасном месте. Девушке просто было любопытно.

Пожав плечами, Терри направилась к туалетному столику, чтобы начать раскладывать вещи.

— Я не понимаю, в чем, собственно, проблема.

— Ты не можешь пить кровь моих гостей. И точка, — твердо сказал Бастьен. Он читал нотацию своему кузену с тех пор, как закрылись двери лифта.

— Ты такой разборчивый, Бастьен, — засмеялся Винсент. — Я бы хотел посмотреть, как бы ты добывал себе пищу по старинке, как я сейчас. Ты знаешь, это становится немного утомительно. Постоянно бродить и искать себе обед.

— Понимаю. Я сам так делал, если помнишь, — сказал Бастьен. — И я знаю, что это хлопотно. Но все же, мои гости не входят в твое меню! А сейчас, будь паинькой и поищи себе ужин, чтобы смог продержаться всю ночь. Но не в моей квартире.

— Ладно, — согласился Винсент. Он вопросительно выгнул брови: — Но, может, сначала помочь тебе заказать еду?

— Я сам, спасибо, — ответил Бастьен. За все четыреста лет жизни никто даже и мысли не допускал, что он может с чем-то не справиться. Он с рождения был успешен во всем.

— Нет? — беспечно спросил Винсент. — Держу пари, ты в жизни никогда не заказывал еду. Сомневаюсь, что ты когда-либо вообще имел с этим дело. Самое большее, что ты делал — это просил секретаршу организовать питание на деловых встречах.

Винсент был прав, но Бастьен промолчал, отказываясь признавать это.

— Ты предпочитаешь Макдоналдс,[17] китайскую еду, пиццу или сабы?[18]

— А что такое сабы?

— О, нет! Ты не знаешь?! — радостно воскликнул Винсент.

— Ну, ладно. Я раньше сам не заказывал, — признался Бастьен. Когда дело доходило до свиданий, он ограничивался лишь икрой и вином. Да и не было ничего подобного фаст-фуду, когда он последний раз ходил на свидания. — Так что же это такое?

— Сэндвичи «субмарина». Это большие булочки, похожие на французский хлеб, с мясом, сыром, латуком[19] и всякой всячиной внутри.

— Звучит отвратительно, — скривился Бастьен.

— Так и есть, — согласился Винсент. — Я не думаю, что ты спросил Терри и Криса, что они хотят.

— Нет, — признался его кузен. И был зол на себя, что так не сделал. Он вообще редко кого-либо спрашивал о предпочтениях, потому что всегда сам принимал решения, что будет лучше в том или ином случае, выполнял их или организовывал исполнение. Поэтому и на этот раз поступит также. — А что полезнее?

Винсент подумал:

— Вероятнее всего, «субмарины». По крайней мере, если верить рекламе. В них есть все необходимое взрослому человеку. И можно потерять сто фунтов,[20] питаясь только ими.

— Да ладно? — недоверчиво спросил Бастьен.

— Серьезно, — улыбаясь, ответил Винсент. — Какой-то парень ел их каждый день, в каждый прием пищи, и потерял тонну своего веса. — Он замолчал и задумчиво поджал губы. — А знаешь, он топал за ними пешком, может, поэтому и потерял столько жира.

— Винсент, — раздраженно проговорил Бастьен, — что из фаст-фуда самое полезное?

— Сабы, — Винсент настаивал на своем. — Существуют четыре основные группы продуктов питания. Или их пять? — Подняв руку, он начал пересчитывать на пальцах: — Молоко, хлеб, мясо, овощи… Думаю, все же их четыре, для людей.

— Неважно. Возьму сабы.

— Я пойду с тобой, помогу.

Двери лифта открылись на парковочной стоянке.

— Спасибо, — Бастьен покачал головой. — Я справлюсь. К тому же, я сначала должен кое-что сделать.

— Одежда Криса?

— Да, одна из проблем, — признался Бастьен, идя по практически пустому гаражу. Была пятница, рабочий день закончился, и большинство сотрудников уже разъехалось по домам.

— А другие?

— Надо найти миссис Хоулихан и стереть ей память.

— А зачем? Никто не поверит этой старухе. Они подумают, что она тронулась.

— А что, если нет? — огрызнулся Бастьен, затем остановился и посмотрел на кузена: — Скажи мне, ты обычно стираешь воспоминания своим жертвам, чтобы те не бродили везде и не кричали: «Меня укусил вампир»? В этом же есть смысл? — Бастьен волновался не о самом факте, а об адреналине, который получал Винсент. Риск был как наркотик для него.

— Естественно, — ответил его кузен. Успокоившись, Бастьен продолжил движение, а Винсент продолжал: — Я бы стер память старухи, но вы, ребят, вошли невовремя. Хотя я и был занят сознанием редактора, позаботился бы и об экономке, но ты и «спящая красавица» слишком быстро вломились.

— Спящая красавица? — Бастьен с любопытством посмотрел на кузена.

— Это имя ей подходит, — усмехаясь, сказал Винсент. — Взглянув на нее, сразу же понимаешь, что она так и ждет, чтобы ее кто-нибудь разбудил.

— Неужели?

— Конечно. Она как спелый фрукт, готова вырваться из оболочки.

Бастьен задумался. Это сравнение — спелый фрукт — пришло ему на ум сразу, как только он ее увидел. По-видимому, Винсент тоже так подумал.

— А почему ты так думаешь?

— Ее манера одеваться, ходить, разговаривать… Да все…

— Да, но…

— А где живет миссис Хоулихан? — прервал Винсент. И внимание Бастьена тут же переключилось на более важную проблему — его экономку. Да… Ее местонахождение.

К нему вернулся гнев, и он был направлен на человека, который шел рядом.

— Она живет или жила в пентхаусе.

Винсент произнес сквозь зубы:

— И она все оставила, когда ушла? Даже не забрала пальто? Недобрый знак. — Он покачал головой над своими размышлениями, затем спросил: — И как ты думаешь, куда она могла отправиться? К сыну? Дочери?

— А у нее есть сын или дочь? — спросил Бастьен. Он удивился так, что даже остановился.

— Какого черта я должен об этом знать! Я просто предположил, — смеясь, произнес Винсент. Его взгляд вдруг стал пронзительным: — А ты не знаешь?

— Понятия не имею, была ли у нее когда-нибудь семья в Нью-Йорке, — расстроено вздохнув, признался Бастьен.

— Бог мой! Бастьен! Она работала на тебя. И ты не знаешь, есть ли у нее дети или семья? Ну, ты даешь! Тебе противно, что я питаюсь кровью людей, а сам обращаешься с ними, как со скотом.

— Неправда! — запротестовал Бастьен.

— Нет? А ее имя ты знаешь?

— Чье? — пробормотал Бастьен.

— Своей экономки.

Бастьен раздраженно хмыкнул, повернулся к машине и, игнорируя кузена, достал ключи из кармана и нажал на кнопку пульта, чтобы открыть дверь. Он почувствовал некоторое облегчение, когда сел внутрь. Но только пока его кузен не скользнул на пассажирское сиденье.

— Ее зовут Глэдис, — Винсент заявил больше, чем просто с удовлетворением. Бастьен проигнорировал его, вставил ключ и завел двигатель. — Я всегда узнаю имена людей, которых кусаю, — продолжал его кузен чопорным тоном, как только Бастьен выехал с парковочного места и направил машину к выходу. — Мне не хочется обращаться с ними по-скотски. Эй! — закричал он, хватаясь за приборную панель, чтобы не влететь в лобовое стекло. Бастьен резко нажал на тормоза, находясь наполовину в гараже, наполовину на улице.

— Для этого придумали ремни безопасности, — с мрачным удовлетворением произнес он и перегнулся через кузена, чтобы открыть дверь. — Выходи!

Винсент удивленно уставился на него. Затем ухмыльнулся своей раздражающей, хитрой усмешкой.

— О’кей. Сам разбирайся со всем, если хочешь. Но, чтоб ты знал, все это правда. Ты, может, больше и не высасываешь из людей кровь, но все равно по-прежнему выдаиваешь их, как коров.

— А ты, конечно же, нет, — крикнул Бастьен, когда дражайший родственник вышел из машины.

Винсент выпрямился на тротуаре, повернулся и наклонился к нему:

— А я нет. Некоторые мои лучшие друзья — самые обычные люди. — Он подождал немного, чтобы убедиться, что до кузена дошел смысл его слов, а затем спросил: — А ты можешь похвастаться тем же?

Винсент выпрямился во весь рост и захлопнул дверь, оставив Бастьена наблюдать, как он идет вниз по тротуару.