Высокий, тёмный и голодный

Глава 2

— Убирайся отсюда!

Терри уставилась на охваченное паникой лицо хозяина пентхауса. Ей не верилось, что он, внезапно повернувшись к ней, кричал эти слова, и именно в тот момент, когда они, наконец, добрались до дома.

Дорога сюда заняла почти час. Они с Бастьеном болтали большую часть пути, и Терри пыталась угадать, откуда у него такое произношение. Проведенные в Европе годы дали ей возможность с легкостью улавливать даже незначительный акцент. А у Бастьена он был, причем какой — она не могла понять, но определенно необычный. Временами ее новый знакомый говорил с особой педантичностью, несвойственной нынешнему времени, но также частенько использовал суперсовременные выражения. Терри показалось, что она уловила нотки лондонского акцента в его речи, но не была в этом уверена.

Когда, слушая Бастьена, она не смогла определить природу его акцента, то попыталась угадать место его этнического[7] происхождения, обращая внимание на мелкие характерные особенности. Но это тоже не помогло. Непонятная «темная» внешность Бастьена могла быть, возможно, средиземноморской, но бледный цвет кожи никак с этим не сочетался. А что касается имени — Бастьен Аржено — оно, несомненно, было французским. Кейт упоминала, что его семья жила в Канаде, в Торонто, который, как знала Терри, находится в Онтарио.[8] Но все же она предположила, что они франко-канадцы. И, возможно, тот налет английского акцента был просто канадским. Терри встречала жителей этой страны, но как-то особо не обращала внимания на их речь.

В конечном счете, так и не придя к какому-то заключению, Терри решила позже спросить об этом Кейт и полностью отдалась их беседе. По большей части они обсуждали относительно нейтральные темы, такие как погода и свадьба, не затрагивая ничего личного. И Терри чувствовала себя комфортно с этим незнакомцем, у которого ей предстоит остановиться на некоторое время. Бастьен несколько раз пытался убедить ее, что рад ей, что сейчас очень занят и часто появляться дома не будет, поэтому она ему не помешает.

Терри совершенно успокоилась к тому моменту, как машина въехала в подземные гаражи здания, принадлежащего Аржено. Они беседовали и смеялись, вытаскивая ее багаж. Даже Люцерн убрал блокнот и присоединился к разговору, пока снова нес ее сумку.

Следуя за Бастьеном к охраняемому лифту, ведущему в пентхаус, они все смеялись над его поддразниваниями относительно «ослепляющей влюбленности» Люка. Двери лифта открылись, и все направились в квартиру.

Внезапно Бастьен резко остановился, и Терри врезалась в его спину, а затем он повернулся и с паническим выражением на лице прокричал:

— Убирайся отсюда!

Оказывается, не так уж ей рады.

— Бастьен? — непонимающе спросил Люцерн. Он поставил на пол сумку Терри и прошел мимо нее. — Что..?

Его голос замер, как только он заглянул в комнату — комнату, которую Терри не было видно за широкими плечами Бастьена. Что-то интересное происходило внутри.

— Винсент! — прокричал Люцерн. — Отпусти экономку сейчас же!

Терри не выдержала. Обойдя Бастьена, она заглянула в гостиную. С первого взгляда показалось, что они прервали страстные объятия. Но потом Терри заметила, что человек — Винсент, как она полагала, — был одет в черный плащ. И то, что предстало перед ее глазами, было не любовным актом, а классическим объятием вампира. Казалось, мужчина кусает шею пожилой женщины.

У Терри брови поползли наверх. Чьи-то руки легли ей на плечи — Бастьена, догадалась она, так как Люцерн стоял перед ней. Но девушка не обратила на это внимания, пока Люк снова не крикнул:

— Черт возьми, Винни! Отпусти ее!

— Ты же знаешь, я ненавижу, когда меня называют Винни. Я Винсент. Или лучше называй меня Дракула, — поправил его одетый в плащ мужчина с очень сильным трансильванским акцентом. Он отодвинулся от женщины и повернулся к ним. На некоторое мгновение в его глазах появилось раздражение, но затем взгляд остановился на Терри. Недовольное выражение его лица сменилось соблазнительной улыбкой.

Экономка, ни жива, ни мертва, уже стояла на ногах, покачиваясь. Винсент незаметно подошел к Терри. Его губы изогнулись в сексуальной улыбке. Глаза были серебристо-голубыми, в них горело пламя голода, что привлекло ее внимание. Он взял в свои ладони ее маленькую руку и поднес к губам:

— Enchanté!(Очарован — франц.)

— Прекрати это! — Бастьен шагнул вперед, оттаскивая Терри за локоть. Он с радостью использовал бы другую руку, чтобы дать Винсенту подзатыльник.

Если бы уже тот факт, что у троих мужчин были уникальные серебристо-голубые глаза и особая привлекательность, не говорил сам за себя, то движения и мимика раздраженного родственника совершенно ясно свидетельствовали о том, что он, должно быть, тоже Аржено.

— Какого черта ты здесь делаешь, Винсент?

— Дракула, — настойчиво поправил тот. Затем повернулся и направился к ближайшему стулу. Захватив плащ, Винсент встряхнул его слегка, и, как только повернулся, тот закрутился вокруг него. Затем красавец театрально опустился на стул: — У меня главная роль в мюзикле «Дракула».

— Мюзикле «Дракула»? — повторил Бастьен в недоумении.

— Круто, правда? — усмехнулся Винсент. — Главная роль. Я буду играть на сцене.

— Бог мой!

Терри услышала, как Бастьен вздохнул. Ей показалось, что он ужаснулся, но она сама была очарована. Терри много помогала любительскому театру своего городка, и ей это нравилось. Отстранившись от Бастьена, девушка подошла к дивану, села на краешек и спросила:

— Ты актер, работающий по системе Станиславского?[9]

— Да, — просиял Винсент. — А как ты догадалась?

— Ну… Та сцена, которую мы застали, это подразумевает.

Повисла тишина. Взглянув через комнату, можно было увидеть, что экономка больше не покачивалась на ногах. Она просто упала в обморок, а Люцерн ее поднимал.

— Где ее спальня, Бастьен? — спросил он, и двое мужчин заметили, в каком трудном положении оказался Люк.

— Ах, да! Я покажу, — Бастьен резко остановился и как-то странно посмотрел на Терри, как будто с неохотой оставлял ее наедине с Винсентом.

Его брат разрешил проблему:

— Просто скажи, где это, и я отнесу ее на кровать.

— По коридору, последняя комната направо, — ответил Бастьен, указывая на один из двух коридоров, примыкающих к гостиной.

Терри покачала головой, наблюдая, как Люцерн вынес женщину из комнаты. Экономка неверно истолковала актерскую игру Винсента. Она, по-видимому, переволновалась. Терри снова повернулась к актеру.

— Как я и говорила, сцена, которую мы застали, о многом говорит. Ты вживаешься в роль, чтобы сделать ее реальной для себя. Ты прорабатываешь ее и примеряешь на себя.

— Да, — усмехнулся Винсент. — Я всегда живу своей ролью. Если я играю бармена, то какое-то время начинаю прислуживать в барах. Если я продавец, то иду работать продавцом машин. Да что угодно. К счастью, с этой ролью мне не нужно особо притворя…

— Винни!

Тон Бастьена заставил их обоих повернуться. Выражение его лица было угрожающим, и актер даже не потрудился поправить свое имя. Казалось, Винсент прочитал во взгляде кузена больше, чем Терри, так как после минуты молчания выгнул брови: «Она не одна из нас?»

«Нет», — на лице Бастьена застыла ледяная маска.

Терри немного испугалась такому преображению. До этого момента ее новый знакомый казался притягательным, дружелюбным и нисколько не угрожающим. Но это выражение делало его опасным. В хорошем смысле, решила Терри, как только ее взгляд проскользил от его широких плечей к брюкам. Он был красивым и хорошо сложенным.

— Ты не ответил на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?

Холодный тон Бастьена отвлек Терри от составления списка его положительных качеств и вернул к действительности.

Винсент произнес:

— Я же сказал, что у меня главная роль и …

— Прекрасно, — перебил Бастьен. — Это объясняет, почему ты в Нью-Йорке. А сейчас скажи, почему ты здесь? В моем доме?

— О! — усмехнулся Винсент. — Ты имеешь в виду дом тети Маргарет, не так ли? Она сказала, что я смогу остаться здесь, пока не узнаю, сколько времени будут длиться репетиции пьесы, и не решу, нужна ли мне в городе собственная квартира или нет.

Бастьен быстро закрыл глаза и мысленно проклял свою мать. Она была такой мягкосердечной особой. К несчастью, Винсент оказался прав. Это действительно ее квартира. Жан-Клод купил здание много лет назад и понастроил в нем офисы. Он спроектировал пентхаус над ними, предусмотрев комнату для каждого из своих детей, если они захотят приехать погостить. После смерти отца Бастьен решил остаться здесь, в Нью-Йорке, и привык думать о квартире, как о своей собственной, поскольку был единственным, кто здесь останавливался. Но, действительно, она до сих пор принадлежала его матери, и та имела полное право приглашать сюда, кого хотела.

Но справедливости ради надо было заметить, что Маргарет не думала, что возникнет какая-либо проблема. Пентхаус был огромен, и, учитывая то, что Винсент играл в пьесах по ночам, а Бастьен работал весь день, при нормальном ходе событий трудностей вообще быть не должно было бы. Он сомневался в том, что они часто натыкались бы друг на друга. Но так было бы при обычных обстоятельствах. А сегодня нет ничего обычного. Присутствие Терри создало затруднительное положение… поскольку Винсент кусал людей.

Его кузен не просто играл свою роль, когда они вошли — хотя, возможно, и играл, поскольку плащ не был его повседневной одеждой — но если и так, то это не было случайностью, поскольку в тот момент он все же пил кровь. И упавшая в обморок экономка…

Бастьен нахмурился. Винсент и его отец не могли выжить, питаясь кровью из пластиковых пакетов. Им нужны были особые ферменты, которые погибали спустя некоторое время после того, как кровь вытекала из человеческого тела. Над этой проблемой работала лаборатория Бастьена. Но до тех пор, пока они не найдут решение, Винсент, как и его отец, должны пить «живую» кровь.

Все-таки, он мог поискать себе ужин и вне дома. Он был научен этому.

«Извини, — Винсент огорченно пожал плечами, даже не притворяясь, что не читает мысли Бастьена. — У меня был длинный перелет. Я был голоден. Никто же не пострадал».

Бастьен вздохнул и провел рукой по волосам. К счастью, Винсент был прав. Никто не пострадал. Терри предположила, что его кузен — актер, играющий свою роль. Это напомнило Бастьену, как Кейт однажды рассказала кое-что о своей подружке невесты. Терри была профессором в Университете Лидса. Она преподавала деятельность СМИ[10] и тратила много времени, помогая любительскому театру. Слава Богу за это ее маленькое увлечение! Оно спасло его от объяснений, что же они такое увидели, когда неожиданно нагрянули в квартиру. Имеющая дело с пьесами и игрой в целом, она и сделала такое очевидное предположение. По крайней мере, Терри предпочла эту догадку размышлениям об истине: Винсент, да и все они, — вампиры.

— Твоя экономка спокойно отдыхает, — заявил Люцерн, вернувшись в комнату.

Бастьен кивнул:

— Спасибо, Люк, — и посмотрел на кузена: — Ну и что это за главная роль в мюзикле?

— Дракула, — кивнул Винсент. — Я получил ее на прошлой неделе. Скоро начнутся репетиции. — Он радостно улыбнулся: — Пьеса просто ужасная. Отвратительная музыка, смешные слова. И они хотят, чтобы я говорил с этим ужасным трансильванским акцентом. Думаю, это будет хит. Я прогнозирую долгосрочную работу.

Терри рассмеялась, и Бастьен понял, что его губы изгибаются в улыбке в ответ на этот музыкальный звук. Она была прекрасна, когда улыбалась, и неотразима, когда смеялась.

«Горячая штучка эта кузина Кейт!»

Бастьен вздрогнул, поскольку оценка Винсента прозвучала в голове как его собственная: кузен все еще читал его мысли. Он нахмурился, а потом замер, услышав звонок по внутренней связи.

Кто-то находился в лифте и ждал, когда тот заработает, чтобы можно было подняться наверх. Лифт нужно было разблокировать ключом, который Бастьен всегда носил с собой. Вне сомнения, или миссис Хоулихан пустила Винсента, или Маргарет дала ему свой ключ.

— Это, должно быть, Кейт, — сказал Люцерн, заметно воодушевившись от этой мысли. Всегда поражали перемены, происходившие с Люком, когда рядом была его невеста. Как будто срабатывал переключатель, и он возвращался к жизни. Бастьена всегда интересовало, что значит снова наслаждаться жизнью, как это делал его брат.

Но, возможно, он так никогда и не узнает этого.

Бастьен направился к настенному устройству и включил его, выводя изображение лифта на маленький монитор. Действительно, в лифте находилась Кейт. Но она была не одна.

— Кто это с ней?

Люцерн подошел ближе, чтобы посмотреть:

— А… Это Си Кей (прим. переводчика: C.K. — первые буквы имени, читаемые в английском языке, как Си Кей [Chris Keys-Крис Киз])

— Си Кей? — переспросил Бастьен.

Люцерн кивнул. Терри с любопытством всматривалась в незнакомца.

— Он ее сотрудник. Вроде как тоже редактор.

Чтобы уточнить свою правоту она посмотрела на Люцерна, и тот кивнул в знак согласия. Бастьен нажал на кнопку, чтобы лифт смог подняться в пентхаус.

— Зачем она его сюда притащила?

Люцерн просто пожал плечами и направился к двери. Бастьен знал, что им двигало не любопытство. Он сомневался, что его брата вообще заботит причина, по которой здесь был другой редактор. Люк просто хотел увидеть Кейт. Как обычно.

— Итак. Я Винсент Аржено. А ты?

Бастьен повернулся и увидел, что его кузен снова взял руку Терри. Как только его гостья назвала свое полное имя, у него возник порыв прервать эту уютную сценку. Бастьен не понимал, что с ним происходит.

— Терри. Терри Ли Симпсон.

— Ты тоже драматическая актриса? Должно быть, выступаешь на сцене, если знаешь про актеров, работающих по системе Станиславского. И ты, безусловно, достаточно привлекательна, чтобы быть ей.

— Нет, — Терри рассмеялась над комплиментом и покачала головой. — Я всегда интересовалась актерской игрой, но, к сожалению, у меня нет к этому способностей. Я преподаю в университете и помогаю местному театру.

Это все, что Бастьен хотел знать. Он тут же подался вперед, чтобы положить конец флирту своего кузена. Но тут открылись двери лифта. Услышав причитания Кейт, хозяин дома обратил свое внимание на трио у входа.

— Ох, Люцерн! Ты никогда не догадаешься, что случилось.

После некоторых колебаний — а они прекратились, только когда Терри, пройдя мимо него, направилась к людям у входа — Бастьен последовал за ней, чтобы узнать, что произошло. Казалось, сегодня день одних неприятностей.

— У нас проходило совещание, когда Крис поехал домой заканчивать упаковывать вещи, чтобы отправиться на калифорнийскую конференцию. Он забыл свой портфель в офисе, а самолет улетал в пять, и он просто не успевал забрать его. Я сказала, что уйду пораньше и завезу его ему. И, слава Богу, я так и сделала!

— Ээ… Кейт, как ты думаешь, может нам лучше пройти в гостиную, чтобы я мог устроить свою ногу поудобнее, — сказал другой редактор. — Она просто убивает меня.

— Да, конечно, Крис. Ему нужно держать ногу навесу, — объяснила Кейт остальным. Она взяла его за руку, чтобы помочь пройти в гостиную. — Она сломана.

Бастьен просто поднял бровь. Факт был достаточно очевидным, поскольку правая нога человека была в гипсе.

— Как он умудрился ее сломать? — Терри оказалась единственной, кого это волновало.

— О! Терри, — отпуская Криса, Кейт повернулась к своей кузине и обняла ее. — Они нашли тебя. Я так рада. Как прошел полет? Я надеюсь, ты не возражаешь против того, чтобы остаться здесь. Ведь моя квартира такая маленькая, тем более я сейчас должна улететь из города. И я бы не хотела, чтобы ты осталась там одна и…

Бастьен стал ухмыляться, когда Кейт бросила Криса, и покалеченный редактор закрутился на месте, пытаясь сохранить равновесие. Но как только прозвучали ее слова, он обратил все внимание на свою будущую невестку:

— Как это улететь из города?

Терри и Люцерн произнесли слова одновременно, прерывая объятия, которыми наслаждались женщины.

— Да, я…

— Кейт! — Это был панический крик редактора, который не мог больше сохранять вертикальное положение.

— Ох, Крис! — Кейт повернулась вовремя, чтобы схватить его за руку и удержать, затем помогла пройти оставшийся путь до дивана. Она засуетилась, устраивая покалеченную ногу на журнальном столике из красного дерева, затем подложила пару черных подушек, лежащих на серо-голубом диване, чтобы приподнять ее повыше и не испортить деревянную поверхность. Потом со вздохом выпрямилась: — Так на чем я остановилась?

— На объяснении, почему же тебе надо улететь из города, — проворчал Люцерн, приближаясь к ней. Другая женщина восприняла бы это как угрозу, но Кейт просто использовала возможность, чтобы обнять любимого.

— Ах да. Как я и говорила, я должна была завезти портфель Крису. Но когда я позвонила в квартиру, никто не ответил. Но я-то знала, что он ждет меня, поэтому позвонила хозяйке и попросила ее подняться со мной. Она отперла дверь, и мы вошли, зовя его. Я слышала, что он кричит из ванной комнаты. И вы, ребят, не поверите!

— Что? — спросила Терри.

— Унитаз из квартиры верхнего этажа провалился под пол и приземлился прямо на него.

— Это был не совсем унитаз, — вставил Крис, выглядя слегка смущенным. — И значительная часть потолка упала вместе с ним.

— Да. И он был полностью завален. Также прорвало трубы, и на него лилась вода.

— Чистая вода, — быстро уточнил Крис.

— Ну да. И, в общем, хозяйка побежала вызывать медиков и сантехника, а я сняла с него унитаз.

— Это был не совсем унитаз, Кейт, — повторил Крис, выглядя расстроенным.

— И… — она замолчала и вздохнула. — Я, конечно же, поехала в больницу вместе с ним.

— Ты и не могла иначе, — отметил Люцерн. — Любимая, ты такая добрая.

Она улыбнулась в ответ на комплимент и поблагодарила жениха поцелуем.

— Но почему ты должна улететь? — спросила Терри.

Кейт прервала поцелуй и повернулась, чтобы продолжить:

— Я позвонила в офис и объяснила, что на Криса упал унитаз.

— Кейт, и значительная часть потолка, — слегка вспылил редактор. Бастьен пытался не засмеяться. Он считал, что и сам был бы раздражен, если бы на него свалился унитаз.

— И когда они услышали это, то стали размышлять, как поступить с конференцией в Калифорнии.

— И они хотят, чтобы ты поехала вместо него, — с грустью догадался Люцерн.

— Да, — Кейт тоже не выглядела счастливой. Она положила руку на грудь Люцерна. — Конференция длится пять дней. И я улетаю за день до нее и возвращаюсь на следующее утро после ее окончания. Так что, меня не будет неделю. Я буду так скучать, любимый.

— Нет, не будешь, — Люцерн поцеловал ее в лоб, — я еду с тобой.

— Правда? — Ее лицо засветилось, как небо на четвертое июля.[11] — О! Люцерн!

Пара незамедлительно начала снова целоваться. Бастьен ожидал целого марафона поцелуев, но, к его удивлению, Кейт сразу же отстранилась. Она направилась к лифту, таща за собой Люцерна.

— Мы не можем терять ни минуты. Нужно собрать вещи, заказать тебе билет и … -

— Э-э… Кейт! — окликнул ее Бастьен, пока пара не зашла в лифт и не нажала кнопку. — Ты ничего не забыла?

Кейт вопросительно повернулась, когда открылись двери лифта. Ее взгляд скользнул на присутствующих в комнате, а затем остановился на Терри.

— О! Терри! — Она бросилась обратно, чтобы обнять свою кузину. — Мне действительно очень жаль. Я знаю, что ты летела сюда, чтобы помочь, но, правда, кроме меня некому поехать. Да и на самом деле, для свадьбы нечего делать — обо всем уже позаботились. Так что расслабься и наслаждайся отдыхом. Пройдись по Нью-Йорку. Хорошо проведи время. И, пожалуйста, не злись на меня.

— Конечно же, я на тебя не злюсь, — рассмеялась Терри, обнимая ее. — Я понимаю, что тебе нужно ехать. Я бы сама подбежала к тебе, чтобы обнять. Все в порядке. Со мной все будет хорошо.

— Э-э… Кейт, — сказал Бастьен, как только женщины отстранились друг от друга. Когда его будущая невестка взглянула на него, он указал на диван, на котором сидел ее сотрудник с приподнятой ногой. Он не имел в виду, что Кейт забыла о Терри. Ему и в голову не пришла мысль, что нужно вообще что-то объяснять женщине. Работа есть работа.

Он имел в виду Криса.

— Ох! — Ее глаза расширились. — Извини, я забыла попросить.

— О чем? — спросил Бастьен, боясь, что уже знал, каким будет ее ответ.

— Крис не может вернуться назад в квартиру, пока ее не отремонтируют, а ему негде остановиться. Миссис Хоулихан присмотрит за ним…. Ну, я надеялась, что он сможет здесь остаться. Если ты не против, — добавила она.

— Конечно, он не против. — Люцерн вышел вперед, взял свою невесту за руку и повел ее к лифту. — На Бастьена всегда можно положиться. Он обо все позаботится. А также пришлет необходимые нам вещи, как только мы прибудем на место.

Бастьен нахмурился. Он ощутил странное недовольство, услышав слова брата, несмотря на то, все сказанное им было правдой. Именно к нему все постоянно обращались, рассчитывая на помощь. И в этом случае, он, конечно же, отправит «вещи», которые им понадобятся в Калифорнии. То есть — кровь. Обычно Бастьен спокойно относился к тому, что все постоянно от него чего-то ожидают, но, по какой-то причине, в этот раз уверенность Люцерна, что «он, как обычно, обо всем позаботится», была довольно раздражающей.

— Мы позвоним, когда доберемся до Калифорнии, — заверил его Люцерн, нажимая на кнопку панели лифта.

Бастьен взглянул на закрывающиеся металлические двери, затем медленно повернулся, чтобы осмотреть своих гостей. Терри стояла рядом с ним, выглядя немного потерянной. Он не винил ее. Она прилетела сюда из Англии на все оставшееся время отпуска, чтобы помочь со свадебными приготовлениями, но Кейт рядом не будет.

Крис ерзал на диване. Казалось, он предпочел бы находиться в самолете, летящим в Калифорнию. Еще бы он не хотел…

А Винсент стоял около редактора, поглядывая то на него, то на Терри, как будто пытался решить, кто вкуснее на закуску. Бастьен не удивился, когда его взгляд остановился на девушке.

«Бастьен, а я могу и укусить, — заявил кузен в ответ на его мысли. — У меня был долгий полет».

«Ты поешь снаружи. Спасибо!» — твердо ответил Бастьен.

«О’кей!» — легко согласился Винни. Слишком уж легко, подумал Бастьен. И не был удивлен, когда кузен повернулся к Терри и спросил:

— Ты голодна? Не хочешь прогуляться?

— Вообще-то…

— Миссис Хоулихан приготовит тебе что-нибудь, — быстро перебил Бастьен, подходя ближе к Терри, чтобы защитить ее. Он будет ужасно расстроен, если его кузен запустит в нее свои зубы. Она была… Нет. Она не числится в меню.

— А для меня она сможет что-нибудь приготовить? — спросил Крис Киз с дивана. — Я бы не прочь что-нибудь съесть.

— Она приготовит что-нибудь для вас обоих, — согласился Бастьен, затем посмотрел на кузена. — Ты же позаботишься о своей пище сам.

— О! Несомненно, миссис Хоулихан сможет приготовить достаточно еды, чтобы он смог к нам присоединиться, — сказала Терри.

— Ээ… У Винсента проблемы с пищеварением. Ему нужно соблюдать очень строгую диету. Я боюсь, здесь не найдется ничего, что он смог бы съесть, — Бастьен тщательно подбирал слова, зная, что кузен уловит послание. Любой член семьи находился под его защитой и был запрещенным блюдом. Также как Терри и миссис Хоулихан. Бастьен не знал Криса, и его не волновало, укусит ли того Винсент или нет. Но, если он это сделает, то любая из женщин может увидеть. Нет уж, пусть Винсент рыщет на улицах в поисках пищи. Не такая уж это трудная задача.

— Я пойду посмотрю, пришла ли в себя миссис Хоулихан. Винсент, веди себя хорошо, — Бастьен начал выходить из комнаты, но затем передумал и повернулся. Он был рад, что так сделал, поскольку заметил, как Винсент приблизился к Терри, а его глаза смотрели на ее прекрасную шею. — Терри, давай я по пути покажу тебе твою комнату. Ты сможешь устроиться, пока будет готовиться еда.

На лице Винсента показалась насмешка, но он промолчал.

— Да, было бы хорошо. — Терри подняла свою сумку и направилась к чемодану, но Бастьен опередил ее.

— Сюда, — сказал он и повел ее в комнату для гостей. Бастьен выбрал ту спальню, в которой обычно останавливалась Лиссианна, так как она была более женственной, а также находилась рядом с хозяйской, которую сейчас занимал он. «Достаточно близко, чтобы оберегать ее», — заверил он себя, заводя Терри внутрь и оглядывая помещение, оформленное в розово-голубых тонах.

— Миссис Хоулихан постоянно держит комнаты наготове, если нагрянет семья или друзья. Так что все должно быть в порядке, — сказал он и поставил ее чемодан у ножки кровати. — Но если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся, спрашивай.

— Спасибо. Она милая. — Терри положила сумку на кровать и расстегнула ее, комментируя: — Неприятно, что на друга Кейт упал унитаз. Несчастный случай. И как раз в самое неподходящее время.

Бастьен знал, что она думает о том, что не имеет никакого права находиться здесь, обременяя его. Но ее слова также заставили его вспомнить, что в то время, как он увел Терри, сотрудник Кейт остался в гостиной один на один с Винсентом.

— Она рада твоему присутствию больше, чем когда-либо, — заверил ее Бастьен. — На самом деле, ты сможешь сделать больше для приготовления к свадьбе, чем могла бы подумать.

Терри оживилась при этой мысли:

— Я как-то не задумывалась об этом.

— Да, это так. Кейт будет рада твоей помощи. Ты, наверное, расстроена, что приехала. Они с Люцерном собирались сами все устроить и решить проблемы, возникающие в последнюю минуту. А сейчас этим будешь заниматься ты. Ты и я.

— О! Ты самый лучший! — с улыбкой произнесла она, а затем добавила: — На самом деле, Кейт рассказывала, что твоя мама очень помогла. И я не была уверена, что ей вообще нужна моя помощь. Но я уже купила билет, поэтому и прилетела.

— Мама, как всегда, помогает, — сказал Бастьен. — Но Лиссианна беременна, и Маргарет в последнее время занята, обустраивая детскую и все такое.

— Лиссианна это твоя сестра? Верно? — поинтересовалась Терри. — Кейт упоминала о ней.

— Да, — он поколебался, но затем признался: — Кейт не разговаривала со мной о тебе. По-видимому, она рассказала про тебя Люцерну, но я не часто его вижу. Я мотаюсь между Канадой и Европой последние полгода, а недавно перебрался в Нью-Йорк, — объяснил Бастьен, не желая, чтобы она обиделась на то, что Кейт про нее не говорила. — Я заметил у тебя слабый британский акцент. Ты не родилась там. Наверное, переехала в Англию, поскольку твой муж оттуда.

— Я не замужем, — спокойно сказала Терри.

— О! — кивнул Бастьен, стараясь сдержать улыбку, так и норовившую расползтись по лицу. Он обрадовался тому, что она не замужем, хотя не был готов разобраться, почему. — Ладно. Не торопись. Устраивайся. Я позову, когда миссис Хоулихан закончит гото…

Он замолчал, поскольку из гостиной внезапно раздался крик.