Высокий, тёмный и голодный

Глава 18

В мыслях Терри царило смятение. "Терри другая. Она сможет понять. Особенно после того, через что бедняжка прошла вместе с Яном". Слова Кейт возродили в памяти множество воспоминаний: рыдания в подушку по ночам, когда Терри слышала стоны боли Яна, боли, которую не заглушало никакое количество морфина; витающий в доме сладковатый запах смерти, который, казалось, проникал везде, включая саму Терри, даже спустя несколько месяцев после смерти мужа; и время, когда Ян ослабел настолько, что не мог делать самые простые вещи: ему нужно было помогать справлять нужду.

Это было мучительно для Терри. Но она знала, что мужу в тысячи раз хуже, знала то, что ей придется нести и его бремя. Она понимала, что Ян хотел, чтобы все просто закончилось.

Он много раз умолял ее помочь положить конец этим страданиям тогда, когда стал слишком слаб, чтобы сделать этот шаг самому. Терри это возмущало. Если Ян хотел, чтобы все закончилось, то почему ждал до последнего момента, когда уже сам не мог ничего сделать? Почему ждал, пока все свалилось на ее плечи, и она должна была чувствовать себя виноватой, что не могла сделать это за него? Терри была погребена под чувством вины. На нее давило сознание и того, что именно она была здорова, а муж мучался, и то, что ей не удалось вылечить его и, в конечном счете, положить конец страданиям Яна, когда он попросил.

Сможет понять, сказала Кейт. Теперь Терри во всем разобралась. Она точно знала, через что Бастьену придется пройти, если его болезнь неизлечима, потому что, как ей показалось, именно об этом говорили ее родственницы. Лекарства, кровь, штатив для капельниц и секреты — все внезапно обрело смысл. Также как и то, что Бастьен принимал препараты, вызывающие повышенную восприимчивость к свету, и почти ничего не ел, что подразумевало отсутствие аппетита. Сейчас это было так очевидно: сильный, красивый Бастьен… и неизлечимо больной. Терри знала, как это будет: также как всегда. Смерть есть смерть: болезнь Ходжкина, рак молочной железы или болезнь, от которой страдал Бастьен. Терри знала это и ненавидела то, что он тоже будет мучиться.

Но она не могла. Не могла пройти с ним через это. Она была не в силах вынести это. Терри думала, что страдания матери и Яна были мучительны. Но Бастьен… Наблюдать, как жизнерадостный, сильный и красивый мужчина увянет, как от него останутся кожа и кости? Смотреть, как он ослабнет и потеряет волю к жизни, страдая от невыносимой боли? Как будет умолять ее покончить с его мучениями, чтобы его тело просто сгнило? Это убьет ее. Она не сможет выдержать это. Знала, что не сможет. И внезапно Терри разозлилась. По-настоящему разозлилась. Как он посмел позволить ей влюбиться в него, зная, что умирает? Как он посмел не рассказать о своем состоянии с самого начала, чтобы она смогла уберечь свое сердце и избежать предстоящих страданий? Как он вообще посмел заболеть? Как посмел думать о том, что умрет? Как он мог..?

Вошли несколько женщин, и дамская комната заполнилась музыкой и смехом. Терри слышала их болтовню, но не вникала в слова, поскольку в ее голове вертелись мысли о том, что ей только что стало известно. Она подождала, по-прежнему прячась, пока все не ушли, и комнату снова не заполнила тишина. Затем девушка опустила ноги, поправила одежду и позволила себе выйти из кабинки. Подойдя к раковине, чтобы вымыть руки, Терри невидящим взглядом смотрела на свое отражение в зеркале. Ее сознание было заполнено мыслями о Яне. Но сейчас, когда она вспоминала стоны мужа по ночам, ей представлялся голос Бастьена. А когда Ян умолял положить всему конец, — эти слова произносил Бастьен.

Едва заметное движение привлекло ее внимание к своему отражению, и Терри в оцепенении уставилась на слезы, которые стекали по ее щекам. Она плакала. Но это показалось ей странным, поскольку она не была уверена, что может что-то чувствовать сейчас. На самом деле, ее сознание как будто впало в ступор. Так и было: слезы текли из глаз, в которых пряталась пустота, и бежали тонкими струйкам по щекам. Терри внимательно посмотрела на свое лицо и заметила, что оно было пугающе бледным.

Она не могла вернуться на свадебный прием в таком виде. Не могла даже позволить кому-либо увидеть ее в этом состоянии. Выключив краны, Терри подумала секунду и решила просто ускользнуть. От этого она почувствовала себя плохо, но ей показалось, что другого выхода не было. Ей не хотелось омрачать такой день своей кузине и Люцерну.

Девушка вытерла руки, смахнула слезы с лица, затем направилась к двери и вышла. На нее сразу же обрушились шум и калейдоскоп красок. Прием был в самом разгаре. И никто не заметил, что она стояла у двери дамской комнаты. Терри быстро обдумала, какой самый быстрый и легкий путь из зала, и воспользовалась им. Удивительно, но ей удалось сбежать, не натолкнувшись ни на кого, кто мог бы ее остановить. А те несколько человек, мимо которых ей пришлось пройти, казалось, даже не заметили ее.

Она вышла из зала, где проходил прием, и направилась к эскалаторам, не желая рисковать, спускаясь на лифте. Движущаяся лестница выключалась на ночь, но Терри быстро спустилась по ступенькам, пересекла вестибюль и бросилась прямо к входной двери отеля.

— Такси, мисс? — спросил швейцар. После того, как Терри кивнула, он дунул в свисток, привлекая внимание шофера первой ожидающей пассажира машины, которая с визгом остановилась у дороги, подъехав прямо к ним. Девушка, сев в такси, тихо поблагодарила за любезно открытую дверь.

— Куда, мисс?

Терри назвала адрес кузины и всю дорогу молча сидела на заднем сидении. Ее сознание было пустым и оставалось таким на протяжении всей поездки. Но все изменилось, как только такси подъехало к зданию, где находилась квартира Кейт. Терри поняла, что не взяла с собой денег — ведь в этом не было необходимости. О транспорте на свадьбу позаботились, еда была оплачена, поэтому и деньги были не нужны. Когда таксист повернулся, чтобы назвать цену, Терри посмотрела на него с легким ужасом на лице, но затем внезапно успокоилась:

— Сможете отвезти меня отсюда в аэропорт после того, как я заберу сумку?

Таксист посмотрел на нее сначала удивленно, а потом на его лице появилась подозрительность, сменившаяся через несколько мгновений радостью от того, какую сумму он сможет получить.

— Конечно, леди.

— Подождите меня. Я буду через минуту. — Терри выскользнула из машины до того, как он смог что-либо возразить. Какая-то ее часть ждала, что он бросится за ней, чтобы потребовать оплату, но, наверное, какой-то ангел охранял ее сейчас. Таксист остался в своей машине, и девушка, приподняв подол платья, побежала по ступенькам, ведущим в здание.

Однако у Терри не было ключа. Зато он был у Бастьена, поскольку в его костюме был карман, в то время как у ее наряда не было ни одного. Они спланировали следующее: как только закончится прием, они приедут забрать ее вещи, и она останется с ним в свою последнюю ночь в Нью-Йорке. Бастьен сказал, что им нужно поговорить, и что он должен спросить ее о чем-то, когда закончится свадьба. В глубине души Терри надеялась, что это связано с их любовью и совместным будущим. А теперь она знала, что это должен был быть разговор о смерти и его болезни.

Ничего другого не оставалось, как только позвонить в квартиру хозяев. Сейчас Терри была рада, что Кейт представила ее этой паре. Ответила жена, и Терри быстро объяснила, что торопилась назад в квартиру, поскольку кое-что забыла, а ключ беспечно оставила на свадебном приеме. Хозяйка сказала, что прямо сейчас спустится и впустит ее. Терри знала, что она могла открыть дверь из собственной квартиры, но предположила, что женщина хочет убедиться, что это именно она. В любом случае, Терри уступила и с нетерпением ждала внизу.

— А вот и он.

Бастьен проследил за жестом своей матери, указывающий на кабинку в задней части бара, где, наклонив друг к другу головы, сидели и беседовали Винсент и леди Барроу.

— Хм. Интересно, мы успели вовремя? — пробормотал Бастьен.

— Есть только один способ узнать это. — Маргарет Аржено шагнула вперед, не оставив сыновьям иного выбора как следовать за ней, а сама стала пробираться сквозь переполненный бар.

— Тетя Маргарет! — Как только она остановилась перед столом, Винсент сразу же поднялся на ноги. — Что вы де…? — Его губы сжались, и он замолчал, как только заметил Бастьена и Этьена.

— Я думаю, леди Барроу хочет сходить в дамскую комнату, — объявила Маргарет, сосредоточив пронзающий взгляд своих серебристо-голубых глаз на женщине.

Леди Барроу усмехнулась:

— Вообще-то, нет, не хочу.

Маргарет удивленно моргнула, а потом повернулась, чтобы посмотреть на своих сыновей.

— Бастьен, — она указала на женщину, — исправь это.

Бастьен был так удивлен, что его драгоценная мамочка попыталась и не смогла взять под контроль сознание леди Барроу, что ему потребовалась минута, прежде чем он сам попробовал сделать это. И понял, что не может прочитать мысли Кэтрин, не говоря уже о том, чтобы проскользнуть в ее сознание. Спустя некоторое время, в течение которого леди Барроу смотрела на них со все нарастающим смущением, Бастьен взглянул на свою мать и покачал головой.

— Этьен? — попросила Маргарет, и ее самый младший сын тоже сделал попытку, но и ему пришлось признать свое поражение.

— Винсент, а у тебя… интересная семья, — вежливо сказала леди Барроу. Винни внезапно встал.

— Извини, Кэтрин. Я на минутку. Мне нужно переговорить с ними, — сказал он, затем взял свою тетю за руку и повел прочь от стола. Бастьен и Этьен последовали за ними. Как только они отошли достаточно, чтобы их не было слышно, Винсент раздраженно повернулся к ним. — Я и не собирался кусать ее! Бог мой! Люди, вы считаете меня какой-то бешеной собакой, которая перегрызает шеи каждому, кто проходит мимо.

— Винсент, ну, мы знали, что ты должен поесть, — сказала Маргарет. Ее тон изменился и стал успокаивающим.

— Я сделал это во время банкета. Я вышел в бар и быстро перекусил, а затем вернулся назад. — Он зло усмехнулся, а потом подмигнул.

— В таком случае, что ты делаешь здесь сейчас? — поинтересовался Этьен.

— А как ты думаешь, что я делаю? — раздраженно спросил Винсент. — Я разговариваю с Кэтрин. Она очаровательная женщина.

— И ты не собираешься кусать ее? — подозрительно спросил Бастьен.

— Нет, Бастьен. Не собираюсь. Я бы не стал кусать гостей на свадьбе Люцерна.

— Откуда мы могли это знать? — отрезал его кузен. — Ты же укусил мою экономку.

— Это была необходимость. Обычно я никого не кусаю ни в своем доме, ни в домах своих родственников.

— Но ты и Криса укусил, — напомнил ему Бастьен. — А это было уже после того, как ты укусил экономку.

— Я только впился зубами в миссис Хоулихан, как вы, ребята, меня прервали. Я был слаб. Я не мог охотиться в таком состоянии, — терпеливо объяснил Винсент. А затем добавил: — Кстати, пожалуйста.

— За что? — спросил Бастьен.

— За то, что позаботился об экономке, — объяснил его собеседник. — Как-то позвонила Мередит, пока вы с Терри были на прогулке, еще в первую неделю ее пребывания здесь, поэтому ответил я. Она нашла адрес, где остановилась миссис Хоулихан. Я отправился туда и стер воспоминания о том, что случилось. А также память двух людей, с кем она говорила об этом. Поэтому тебе больше не стоит о ней волноваться.

— Правда? — удивленно спросил Бастьен, а затем понял, что эта проблема полностью выскользнула из его головы. Он вообще об этом не беспокоился. Он был занят Терри. Это была плохая новость: о подобных осложнениях нельзя забывать и нужно быстро принимать меры. А хорошая — Винсент был на высоте. Поэтому Бастьен был искренен, когда сказал: — Спасибо тебе.

Его кузен пожал плечами.

— Я решил проблему, позаботился об этом, а теперь… — Он выразительно посмотрел на каждого. — Могу я вернуться к своей гостье? Она на самом деле потрясающая женщина.

— И у нее, несомненно, сильное сознание, — прокомментировала Маргарет, поглядывая туда, где сидела леди Барроу.

— Да, — согласился Винсент. — И теперь, когда вы знаете, что гости в безопасности от бешеного Винсента, вернетесь ли вы к празднованию свадьбы Люцерна?

— Я думала, ты вернулась за чем-то, что забыла малышка Кэти, — сказала хозяйка, как только Терри направилась в квартиру, взяла свою сумку и уже упакованный и ожидающий ее чемодан.

— Нет. — Терри резко обернулась, держа все вещи в руках, а затем остановилась в коридоре, когда хозяйка закрывала за ними дверь. — Извините за беспокойство. Но мне нужно в аэропорт, а я не могла возвращаться за ключом.

— О, дорогая! Все в порядке. Я просто неправильно поняла, — заверила ее женщина, когда они ждали лифта, затем оглядела с ног до головы. — Ты поедешь в аэропорт в таком виде? — Терри молча кивнула. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Сейчас хозяйка с беспокойством смотрела на нее, и девушка была уверена, что, должно быть, выглядела ужасно с тех пор, как плакала на приеме.

— Скоро мне станет лучше, — тихо заверила она пожилую женщину, хотя не была уверена, что это правда.

— Ну, тогда безопасной тебе поездки, — сказала хозяйка. В ее голосе по-прежнему чувствовалась озабоченность.

Терри поблагодарила ее, а затем поспешила, когда открылись двери лифта.

Таксист выскочил из машины, как только Терри вышла из парадной двери здания. По выражению его лица девушка могла сказать, что он был рад ее видеть, догадавшись, что тот вообще не был уверен, что она вернется, и единственной причиной, по которой он все же решил подождать, был ее расстроенный вид.

Терри поблагодарила мужчину, когда он понес ее чемодан, а затем скользнула на заднее сидение, в то время как водитель укладывал тот в багажник.

— Какой аэропорт, мисс? — спросил таксист, как только сел за руль.

— "Джона Кеннеди", — пробормотала она, а затем откинулась назад и закрыла глаза.

Поездка в аэропорт была длинной. Терри не спала, хотя водитель мог подумать, что именно это она и делала. Девушка не могла ни о чем думать: просто тихо и спокойно сидела, откинувшись на сидении. В голове и сердце была пустота. Как ни странно, такое состояние поспособствовало тому, что длинная дорога оказалась достаточно короткой.

Терри вынула из кошелька деньги, чтобы заплатить таксисту, когда он подъехал к терминалу. Она отдала их, как только водитель передал ей ее багаж, а затем вошла в аэропорт и направилась прямиком к кассе.

Существовали некоторые трудности с полетом. Рейсов "Нью-Йорк — Англия" уже не было. А последний самолет, который отправлялся в Манчестер, вылетал как раз в то время, когда Терри говорила с продавцом билетов. Но снова ее бледность и расстроенный вид помогли. Кассир приложила колоссальные усилия, чтобы она смогла добраться из Нью-Йорка туда, куда ей было нужно. Для Терри это был долгий и кружной путь: полет в Детройт, пересадка во Франции, еще одна пересадка и затем перелет в Манчестер. Но ее это не волновало. Она просто хотела убраться из Нью-Йорка, отправиться к себе домой, в свой маленький коттедж, к своей спокойной жизни.

Терри оплатила новые билеты, вернула старые и сдала багаж, затем направилась в туалетную комнату переодеться и только там поняла, что отдала свой чемодан, оставив с собой только ручную кладь. Теперь ей не во что переодеться. Она вышла оттуда и пробежалась по магазинчикам модной одежды, которые все еще работали в терминале № 1: "Гермес",[69] "Феррагамо"[70] и бутики других модельеров.

Ей удалось найти удобную и не слишком дорогую одежду[71] в "Феррагамо". Заплатив за нее, Терри прошла предполетный досмотр, нашла нужный выход на посадку, отправилась в ближайшую туалетную комнату и переодела свое длинное платье. Брючный костюм, который она приобрела, не был слишком заметным.

Терри убрала длинное, цвета лаванды, платье в упаковку из-под "Феррагамо". В своем причудливом одеянии она привлекала внимание, а именно сейчас ей не хотелось, чтобы люди смотрели на нее.

Выйдя из кабинки, девушка подошла к раковинам, поставила сумку на стойку и осмотрела себя в зеркале. Конечно же, вид у нее был еще тот. И она практически ничего не могла с этим поделать. Терри покопалась в сумке и вытащила кое-какую косметику. Однако пустоту в глазах косметикой не скрыть. А вытащив и примерив сочнечные очки, Терри подумала, что они привлекут столько же внимания, сколько и ее ввалившиеся глаза. Убрав очки в сумку, она направилась в зону ожидания.

Ей нужно было подождать чуть меньше двух часов, что показалось слишком долгим сроком, особенно когда она беспокоилась о том, что кто-нибудь на приеме мог заметить ее отсутствие и начать поиски. Ей внезапно пришло в голову, что следовало оставить Кейт небольшое сообщение, чтобы кузина не беспокоилась за нее в свою брачную ночь.

Заметив ряд платных телефонов, Терри подошла к ним, бросила пятьдесят центов и связалась с отелем, чтобы оставить сообщение на ресепшене. Оно было веселым: "Я в порядке, в аэропорту. Жду свой рейс. Приятного тебе медового месяца. Я люблю тебя". Как будто она не делала ничего совершенно неожиданного, уезжая так внезапно и раньше времени. Это самое лучшее, что Терри могла сделать.

Она повесила трубку, но потом снова схватилась за телефон, остановившись лишь для того, чтобы взглянуть на часы. В Англии сейчас середина ночи. Лучше пока не звонить туда: ее звонок разбудит Дэйва и Сэнди. Стоит подождать и связаться с ними из Франции. Хотя это не станет заблаговременным предупреждением и не предоставит им больше времени, чтобы они смогли добраться до аэропорта и встретить ее. Ну, если они не успеют вовремя, она возьмет такси. На самом деле, Тэрри не могла себе этого позволить, но куда деваться.

— Она там? — спросил Бастьен Рейчел, когда та вышла из дамской комнаты. Разобравшись с Винсентом, он вернулся и понял, что Терри пропала. В ее поисках он обошел зал несколько раз, прежде чем сдался и попросил жену Этьена заглянуть в туалетную комнату и посмотреть, там ли его возлюбленная.

— К сожалению, нет, Бастьен, — ответила ему невестка. — Я проверила каждую кабинку. Сейчас там вообще никого нет.

Бастьен нахмурился и повернулся, чтобы осмотреть зал. Терри должна быть где-то здесь. Не могла же она просто исчезнуть.

— Может, она вышла подышать свежим воздухом? — предположил Этьен, присоединяясь к ним с напитками, которые принес из бара. — Дорогая, это тебе.

— Спасибо. — Рейчел взяла бокал, который протягивал ей муж, и сделала глоток: — Ммм. Кровавая Мэри.[72] Моя самая любимая.

Рейчел еще не закончила фразу, а Бастьен уже направлялся к выходу. Предположение Этьена, что Терри вышла на улицу, было вполне вероятным, а ему это даже в голову не пришло. Может, она действительно там. Тэрри, без сомнения, сидит перед "Хилтоном" на мраморном основании — месте, где они ночью целовались совсем как подростки в тот день, когда он водил ее на "Призрак оперы".

Бастьен улыбнулся про себя, расслабившись от воспоминаний. Это было совпадением, что свадебный прием проводился как раз там, где они наслаждались прекрасным завершением потрясающего свидания. Это было приятным совпадением. Здесь идеальное место, чтобы признаться в любви и поговорить о том, о чем он собирался. Бастьен хотел сказать, что любит, попросить ее руки, и, если она признается, что тоже любит его, в чем он был совершенно уверен, по крайней мере, молил Бога об этом, тогда он все ей расскажет. Если все пойдет так, как предполагалось, то он отвезет Терри обратно в пентхаус и сегодня же обратит ее. Они смогут начать совместную жизнь.

Конечно, есть вероятность, что ей потребуется некоторое время, чтобы свыкнуться с тем, что он ей расскажет. Это же не просто объявление, что он католик или что-то подобное. Его любимая должна будет разобраться в своих мыслях и чувствах. Бастьен подумал, что нет: возможно, ему стоит здесь, в отеле, сказать не все, а только то, что он любит ее и хочет жениться. Она останется на ночь в пентхаусе, поскольку Кейт отправляется в свадебное путешествие. Он подождет этого момента, затем будет медленно и страстно любить ее, а потом все объяснит…

"Нет. Пентхаус не подойдет", — внезапно понял Бастьен. Здесь остановится вся его семья, да и Винсент не шутил, когда говорил, что Терри — "шумная малышка". Женщина была такой же раскованной в постели, как и везде. Хотя Бастьен предположил, что она постарается вести себя тише, когда поблизости вся его семья, особенно мать, но ему не хотелось, чтобы Терри сдерживалась. Он любил ее страсть. Может, им лучше остаться в квартире Кейт?

К этому моменту он подошел к выходу из "Хилтона". Бастьен толкнул крутящуюся дверь, затем остановился на дорожке. Его глаза искали Терри в светлом платье цвета лаванды. Он нахмурился, когда не увидел ее. Куда же она подевалась?

— Такси, сэр?

— Что? — Бастьен рассеянно взглянул на швейцара и уже начал отрицательно качать головой, но затем остановился и спросил: — А вы не видели здесь женщину в бледно-лиловом платье?

Человек заколебался:

— Милая? Длинные каштановые волосы? Большие зеленые глаза?

— Именно! — сказал Бастьен с облегчением. Наконец-то, хоть кто-то видел ее.

— Да, сэр. Я посадил ее в такси около получаса назад.

— Такси? — повторил непонимающе Бастьен.

— Да, сэр.

Некоторое мгновение Бастьен просто стоял сбитый с толку. Почему она уехала в такси? Почему она вообще покинула прием? Он не мог найти причины, которые заставили бы Терри уйти со свадьбы собственной кузины, особенно никому ничего не сказав.

"Если только она не пролила что-то на свое платье и захотела переодеться", — внезапно подумал он. Как только эта мысль возникла в его голове, Бастьен снова немного успокоился. Конечно же, так оно и есть. Терри говорила, что она неуклюжая. Вероятно, девушка испачкала чем-то платье и отправилась переодеваться.

— Вам тоже такси, сэр? — снова спросил швейцар, поднимая свисток и готовясь подать сигнал.

— О! Нет, спасибо. — Бастьен вытащил свой мобильный телефон и отошел в сторону, чтобы вызвать машину, которую заказал на всю ночь. Водитель ждал за углом и появился в считанные секунды. Бастьен скользнул внутрь, попросив отвезти его домой.

Он находился у пентхауса, вызывая лифт, прежде чем понял, что у Терри не было с собой ключа. И ее вещи до сих пор не здесь. Они планировали привезти их после приема. Пришлось вернуться в машину, которая ждала его.

— Куда сейчас, сэр? — спросил водитель. Бастьен просто сидел.

"В этом-то и проблема". Он не знал, куда ехать. Его первым инстинктивным решением был пентхаус, потому что Терри планировала остаться здесь. Но ее вещи были у Кейт. А ключ от квартиры находился у него, в кармане смокинга. У нее нет ключа, нет сумки, нет денег. Возможно, она не подумала об этом, когда уезжала, если была расстроена, испортив платье, или что-то подобное. Терри отправилась к Кейт только для того, чтобы развернуться и приехать обратно на прием.

"Скорее всего, так и есть", — подумал Бастьен. Терри, вероятно, уже вернулась в отель и искала его сейчас, чтобы забрать ключ. Мужчина внезапно усмехнулся про себя. Он заплатит за ее такси и отвезет девушку в квартиру Кейт, чтобы она смогла переодеться. А затем, если он так и сделает, они не станут волноваться о том, чтобы снова идти на прием. По крайней мере, некоторое время.

— Назад, в отель, — проинструктировал он водителя, устраиваясь поудобнее на своем месте. Вероятно, Терри сейчас волнуется. Он должен успокоить ее. Бастьен мог придумать множество способов, как сделать это. Большинство из них не включало в себя одежду.

Терри села в свое кресло самолета и сразу же почувствовала, что чувство напряженности, хотя и понемногу, но оставляет ее. Она не была уверена, что сделает это. В глубине души она опасалась, что появится Бастьен, разыскивающий ее. Несомненно, Кейт уже получила сообщение, которое она оставила чуть раньше. Если же нет, то к этому моменту ее исчезновение могли уже обнаружить. Она надеялась, что никто не будет сильно переживать по этому поводу.

Терри посмотрела на телефонный аппарат, находящийся на сиденье впереди нее. На всякий случай, если сообщение для Кейт не достигло адресата, она позвонит в отель и оставит такое же для Винсента. Но не станет рисковать, пока самолет не поднимется в воздух.

— Кузен!

Бастьен прекратил ходить кругами, чем занимался уже на протяжении полутора часов, и посмотрел на мужчину, спешащего к нему. Винсента. Бастьен вернулся в отель, чтобы узнать, что Терри так и не возвращалась. Он решил, что, возможно, у таксиста случилась истерика, когда она призналась, что не может заплатить, и он отказался везти ее обратно в "Хилтон". Представил, как она идет пешком по улицам Нью-Йорка, и попросил водителя проехать по ее маршруту, но не нашел никаких следов. Тогда Бастьен отчаялся и стал расхаживать здесь. Каждое мгновение вызывало еще большее волнение, когда он представлял, что ее могут ранить или убить, прежде чем она доберется до отеля. Красивая женщина, одетая в длинное платье, так очевидно похожая на подружку невесты, идет одна по улицам. То, что дальше рисовало его воображение, было кошмаром.

На самом деле он был рад, что Винсент отвлек его:

— Кейт и Люцерн уезжают?

— Вообще-то, да. Но я здесь не поэтому. Только что позвонила Терри.

Бастьен одновременно и успокоился, и напрягся. Звонок от нее означал, что с ней все в порядке, и она в состоянии сообщить о себе, но, вероятней всего, попала в беду, особенно если судить по мрачному выражению лица Винсента.

— Где она? — спросил он, чувствуя сильное волнение.

— В самолете по пути в Англию.

— Что? — Винсент не шокировал бы его больше, если бы сказал, что она звонила из тюрьмы.

Его кузен кивнул:

— Я случайно проходил мимо ресепшена, когда услышал упоминание своего имени. Клерк принимал для меня сообщение, поэтому я взял телефон. Это была Терри. И звонила она из самолета.

— Но что она..? Почему она..? — пытался понять Бастьен.

— Кажется, она услышала в дамской комнате разговор Кейт и Лиссианны, — мрачно сказал Винсент. — Они обсуждали то, что ты до сих пор не рассказал ей о своем "состоянии". — Плечи Бастьена поникли. Теперь она знала, кто он такой. Но сбежала так же, как Жозефина. — Нет. Терри неверно все поняла. Она думала, что они имеют в виду, что ты неизлечимо болен. Когда я сказал, что это не так, она ответила, чтобы я не лгал ей, она видела лекарство и кровь. Терри сказала, что теперь знает, что ты болен. Она думает, ты умираешь. Так же, как ее мать и муж. И сказала, что не сможет вынести твою смерть, поскольку слишком любит тебя, чтобы пережить это.

— Она любит меня?

Винсент кивнул, а затем усмехнулся:

— Ну? И чего ты ждешь? Садись в машину и поезжай в аэропорт. Следуй за ней, — сказал он. — Ты должен рассказать правду. Расскажи ей все. Бастьен, она любит тебя. Ты должен объяснить, что не умираешь, и то, что она никогда не увидит твою долгую, мучительную смерть.

— Да. — Бастьен улыбнулся, когда понял, что при данных обстоятельствах его "состояние" дает преимущество. Посмеиваясь, он повернулся и махнул водителю. Подумав, что тот может потребоваться, когда приедет Терри, он приказал человеку оставаться здесь. А сейчас двигатель завелся, и машина двинулась вперед.

— Счастливого пути! Обними ее за меня и передавай привет, — сказал Винсент и подошел вместе с ним к обочине, а затем серьезно добавил: — Я рад за тебя, кузен!

— Спасибо, Винсент. — Бастьен скользнул на заднее сидение автомобиля.

— Да без проблем. Только не испорть ничего, ладно? Она идеально тебе подходит. И намного приятней, чем эта святоша Жозефина.

Бастьен, уже собираясь закрыть дверь, остановился:

— Я думал, тебе нравилась Жозефина.

Винсент поморщил нос и покачал головой:

— Да никому она не нравилась. Но ты думал, что любишь ее, поэтому нам всем приходилось мириться. И хорошая новость — никому из нас не приходится притворяться в том, что нам нравится Терри. Она милашка.

Затем Винсент захлопнул дверь и поднял вверх руку. Автомобиль отъехал.