Вызов принят

Глава 19

Джуниор

Я СОЛГАЛ.

Мысли об Элизе Пирс, сидящей там, на трибунах, выводят меня из себя.

Она прямо сейчас там, наблюдает за каждым моим шагом, за каждым броском, за каждым моим движением, и она заметит, если я совершу хоть малейшую ошибку.

Я снова оглядываю толпу в поисках ее длинных каштановых волос, но не могу долго их искать, прежде чем мне придется вернуться к игре.

Мой взгляд падает на табло, и я съеживаюсь.

Мы проигрываем восемь очков, а до конца игры осталась всего одна минута.

Я смотрю на своих товарищей по команде и вижу это на их лицах, так же как они, вероятно, видят это на моем.

Все кончено.

Судья дает свисток, объявляя тайм-аут, и я слышу, как Кэри Пирс выкрикивает мое имя с боковой линии. Он машет мне рукой, и я бегу ему навстречу.

— Что случилось, Джуниор? — спрашивает он.

Я смотрю на него сквозь защитную маску, надеясь, что он не сможет прочитать грязные мысли, проносящиеся в моей голове.

— Мы проигрываем.

— И что? — он пожимает плечами. — Проигрыш сначала происходит в твоей голове, а не наоборот.

— Осталось меньше минуты, тренер, — напоминаю я. — Мы никак не можем…

— Нет. — Он качает головой. — У нас достаточно времени для тачдауна и двухочковой передачи — это будет ничья, и мы разгромим их в овертайме.

Я делаю паузу и оглядываюсь через плечо на поле. Он не ошибается, но это рискованная игра, особенно когда мы сидим в пятнадцати ярдах от красной зоны.

Он стучит по моему шлему.

— Думай. Иди сюда. — Он упирается твердым пальцем мне в грудь. — Знаешь, что я сейчас вижу?

— Что?

— Слабость. Это написано на твоем чертовом лице, и я могу гарантировать, что они тоже это видят — и я говорю не о другой команде. Я говорю о твоей, Джуниор. Квотербек падает, а за ним и остальные. Что ты собираешься с этим делать?

Я прикусываю щеку с внутренней стороны.

— Я думаю…

Он снова сильно стучит по моему шлему.

— Думай. Что ты собираешься делать?

Мой разум погружается во тьму, окруженный эфиром холодного небытия, и я, хоть убей, не могу увидеть свет в конце туннеля.

Вместо этого я вижу лицо Элизы, выделяющееся среди темно-серых завес.

— Я собираюсь инсценировать передачу, — говорю я с внезапной ясностью в голосе. — Сосредоточиться на полузащитнике и сделать это самому.

Он улыбается.

— Тогда иди и сделай это.

Я разворачиваюсь и мчусь обратно на поле, вызывая крики в толпе вокруг нас. Немного чистого адреналина разливается по моим конечностям, и они не перестают покалывать, даже когда мы прижимаемся друг к другу, и я наблюдаю, как выражение шока на лицах команды сменяется уверенностью.

Мы будем бороться с ними до последней секунды.

Внезапно мысль о том, что Элиза Пирс будет наблюдать за мной через плечо, кажется не такой уж плохой.

Моя команда стоит в строю, создавая фантомные подергивания слева от себя, чтобы это было как можно более очевидно для другой команды.

— Вперед!

Центровой отбивает мяч, и я ловлю его, разворачиваясь, чтобы вложить в сжатые руки Джона, но вместо этого прячу его под себя.

Джон бросается влево, захватывая половину линии атаки, и защита на это клюет.

Я бросаюсь вправо, проскальзываю мимо них с мячом в руках, и толпа взрывается.

Несколько игроков из другой команды замечают это и бросаются ко мне, чтобы схватить, но я уже набираю обороты и проскакиваю прямо сквозь них.

Приближаясь к финишной прямой, я набираю скорость и на чистом адреналине мчусь к цели. Тай бросается за мной, празднуя победу, но игра еще не закончена.

Мне все еще нужно побеспокоиться о двухочковом перевесе.

Я оглядываю толпу, в очередной раз пытаясь найти ее лицо, но так и не могу найти.

Мы подходим к трехярдовой линии. Если мы не справимся с этой задачей, игра окончена. Мы проигрываем.

И я никогда не услышу этого от Элизы.

— Просто кидай, — кричит Тай, ударяя себя в грудь. — Мы поймаем.

Он устремляется к концу линии с остальными крайними защитниками, и я наполняю легкие горячим влажным воздухом.

— Вперед!

Следующие несколько мгновений пролетают как в тумане. Я чувствую мяч в своих руках. Я вижу ярость линейных защитников, которые так же решительно настроены на победу, как и на то, чтобы не проиграть. Я чувствую запах земли под ногами и давящую тяжесть на груди. У меня на глазах рушатся многочисленные захваты, и моя команда падает.

Я выпускаю мяч из рук, он летит высоко вверх, к центру штрафной зоны. Мяч вращается вниз, и в воздух взлетает дюжина рук, так много, что я даже не могу сказать, кто есть кто.

Наконец раздается свисток, и Тай встает, сжимая в руках мяч.

Черт возьми.

Я смотрю на табло и широко раскрытыми глазами наблюдаю, как растут цифры. Ничья. Я встречаюсь взглядом с Кэри Пирсом, чувствуя, как меня с головы до ног охватывает безумный порыв.

Мы уничтожим их в овертайме.

Готов поспорить на что угодно.

У НИХ НЕ БЫЛО НИ ЕДИНОГО ШАНСА.

Кэри Пирс пообещал всем, что они узнают мое имя. В этом сезоне мы привлекли бы их внимание. В следующем сезоне мы бы его сохранили. Этот человек знает свое дело, вот что я вам скажу.

— Джуниор! Джуниор! Джуниор!

Я стою в сторонке, погруженный в полный шок и благоговейный трепет, пока они скандируют мое имя снова и снова.

К настоящему времени весь город знает о нашей победе — особенно учитывая количество криков, которые грозят снести стадион, — но есть только один человек, с которым я хотел бы отпраздновать.

Я продолжаю всматриваться в толпу, надеясь увидеть ее, но Элизы Пирс по-прежнему нигде нет.

Наконец, мой взгляд натыкается на знакомое лицо в конце трибуны, он небрежно прислонился к ней и с большим интересом наблюдает, как мимо него проходит команда.

Грант поднимает руку, когда Тай подходит ближе.

— Хорошая игра, мистер Фишер! — кричит он.

Тай хлопает его по руке.

— Спасибо, чувак!

Я останавливаюсь перед Грантом, но он, кажется, не замечает моего присутствия. Его взгляд устремлен куда-то за спину Тая.

— Привет, Грант!

Он бросает взгляд в мою сторону.

— О, привет, красавчик. — Он кивает. — Ты это видел? Тай дал мне пять.

— Видел.

— Я делаю успехи.

Я ухмыляюсь.

— Элиза с тобой? Она сказала, что будет сегодня на игре.

Он качает головой.

— Она пошла домой.

— Домой?

— Да, она заболела.

Разочарование пронзает меня насквозь. Или это беспокойство?

— Заболела? Каким образом?

— Не знаю. Сегодня она ушла с репетиции пораньше, потому что ее начало тошнить.

— С ней все в порядке?

— Я уверен, что да. — Он вытягивает шею, чтобы посмотреть, как остальные члены команды врываются внутрь. — Проверь свои сообщения. Если у вас были какие-то планы, она, вероятно, написала тебе.

— Спасибо.

По его телу пробегает дрожь.

— Меня не тошнит, чувак. Кровь и кишки? Круто. Блевотина? Неа.

Я похлопываю его по плечу.

— Я уверен, ты справишься с этим.

— Надеюсь.

Я направляюсь в раздевалку, принимая победные «дай пять» и похлопывания по спине от моих товарищей-игроков, и роюсь в рюкзаке в поисках телефона. Как и сказал Грант, там есть одно сообщение от Элизы.

Я сегодня неважно себя чувствую. Перенесем? Прости.

Мои пальцы начинают набирать ответ, говоря ей, что ей не нужно извиняться и что я увижу ее в кампусе в понедельник, если она почувствует себя лучше.

Я почти нажал «отправить», но останавливаюсь, чувствуя, как во мне снова поднимается темное беспокойство. Я бы с большим удовольствием сам пошел проведать ее, но не могу просто так отправиться к ней домой. Если ее отец вернется домой, мне будет чертовски трудно объяснить, что я там делаю.

Я бросаю телефон в свой шкафчик и снимаю форму, пытаясь придумать, как увидеть ее сегодня вечером.

Я должен быть чертовски возбужден и готовиться к вечеринке со всей школой. Мы только что выиграли игру на выпускном вечере. В этой школе такого не было с конца 90-х. Сегодня ночью никто не будет спать. Здесь будет настоящая кутерьма до рассвета, а я — квотербек. Девочки, выпивка, все, что я захочу сегодня вечером, я, наверное, мог бы щелкнуть пальцами и получить это лично в руки на серебряном блюдечке.

Но все, чего я действительно хочу, — это увидеть Элизу.

Быстро ополоснувшись в душе, я одеваюсь и выхожу в коридор спортивного центра, снова и снова вертя в руках телефон. Должен же быть какой-то способ…

Резкий смешок пронзает мои уши, и я останавливаюсь, прежде чем завернуть за угол в сторону офисов.

Я оглядываюсь по сторонам и замечаю женщину средних лет в слишком короткой юбке, которая стоит возле офиса с Кэри Пирсом.

Он обнимает ее, а она просто продолжает хихикать, в то время как ее собственные руки скользят по его паху.

Да.

Тренер уводит ее, обнимая за плечи и шепча Бог знает что ей на ухо.

Я невольно улыбаюсь. Если в историях, которые рассказала мне Элиза, есть хоть капля правды, то Кэри Пирс будет веселиться сегодня больше всех. Возможно, он вообще не вернется домой до утра…

Оставив Элизу одну дома на всю ночь.

Я ПРОТЯГИВАЮ ПАЛЕЦ, стараясь не уронить чашки с кофе, которые держу в руках, и нажимаю кнопку дверного звонка. Внутри раздается громкий звонок, который несколько секунд эхом отражается от голых стен, а затем снова замолкает. Я жду несколько долгих мгновений, напряженно прислушиваясь к любому движению, прежде чем снова нажать на звонок.

Внутри по-прежнему тихо.

Я держу обе чашки в одной руке, а другой достаю телефон.

Открой дверь.

Я отправляю сообщение и убираю телефон обратно в карман, прежде чем пнуть дверь ногой.

Наконец, я чувствую движение с другой стороны; тихое постукивание маленьких ножек по лестничной клетке.

— Элли! — Кричу я, пиная дверь еще несколько раз.

— Джуниор?

Дверь быстро открывается, и Элиза смотрит на меня жестким, подозрительным взглядом. Ее лицо немного бледнее обычного, но от этого ее голубые глаза выделяются еще больше.

— Что ты здесь делаешь?

— Мы выиграли игру, — отвечаю я.

— Я слышала.

— Итак, я пришел навестить тебя.

— Я же сказала, что заболела… — Она слегка отступает в дверной проем. — Если ты пришел за призом, то перенесем на другой раз.

— Расслабься, Элли. Я пришла сюда не за сексом. Я пришел, потому что Грант сказал, что тебе стало плохо на репетиции, и я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

На ее лице появляется скептическое выражение.

— Правда?

— Да.

— Ну, я в порядке, — говорит она, борясь с румянцем на своих бледных щеках. — Просто, я думаю, у меня небольшие проблемы с желудком.

— Хорошо. Что с тобой все в порядке, — быстро добавляю я. — Только не насчет желудка…

Я смотрю на ее осунувшееся лицо, сдерживая желание подхватить все, что у нее есть. Так или иначе, она так же прекрасна в грязной майке и фланелевых штанах, как и в своей коллекции коротких юбок «Трахни меня», а может, и еще красивее.

Я протягиваю ей чашку.

— Как думаешь, сможешь переварить кофе? Черный, как ты любишь.

— Спасибо. Может быть… — Она подносит чашку к носу, чтобы вдохнуть аромат через отверстие в крышке. — Ммм… Это первый запах за последние двенадцать часов, от которого меня не тошнит…

— И… — Я завожу руку за спину и достаю мягкий плюшевый комочек, спрятанный у меня за поясом. — Я подумал, что с этим парнем тебе тоже станет легче.

Она широко улыбается, когда я протягиваю ей плюшевого мишку.

— О-о-о… — она смеется и прижимает его к груди. — Спасибо. Это так…

— Заботливо?

— Да.

Я замираю, полностью поглощенный тем, как радостно дрожат ее щеки.

— Можно мне войти?

Ее лицо мгновенно вытягивается.

— Не думаю, Джуниор. Мой отец может вернуться домой в любую минуту…

— Я уверен, что он будет занят сегодня вечером, — говорю я. — Я видел, как он после игры заигрывал с какой-то женщиной…

— Типично, — ухмыляется она. — Даже будучи тренером, он одерживает свои победы.

— Я припарковался в квартале отсюда и шел пешком, — добавляю я. — Даже если он вернется домой, он не узнает, что я здесь. Я улизну через черный ход, и он ничего не узнает.

— Ты действительно все спланировал, не так ли? — хихикает она.

— Что я могу сказать? Я бунтарь.

— Ты идиот.

— Ну же, Элли. — Я надуваю губы и хлопаю глазами. — Не оставляй бедного мальчика на улице. Уже темнеет. На меня могут напасть…

— Хорошо. — Она закатывает глаза и делает шаг назад. — Но только на несколько минут. Хорошо?

— Всего несколько минут, — повторяю я. Я рисую крест у себя на груди. — Перекрести мое сердце.

Она снова улыбается.