Вызов принят

Эпилог

Элиза

5 лет спустя

Я стягиваю одеяло со спинки дивана и накрываю им свой живот, похожий на гигантский пляжный мяч. После нескольких секунд беспокойных попыток устроиться поудобнее я, в конце концов, сдаюсь.

— Элиза, ты меня вообще слушаешь? — говорит Грант, его голос едва слышен через динамик телефона, лежащего рядом с моей головой.

Я хватаю его и прижимаю к уху.

— Да, я здесь, — бормочу я. — Я официально достигла той стадии беременности, когда ничто не кажется мне достаточно хорошим, и я хочу спрыгнуть с ближайшего небоскреба.

— О, черт возьми, — смеется он. — Ты можешь целыми днями валяться в пригороде и есть конфеты с моей очаровательной крестницей. Это мне приходится иметь дело с настоящими детьми.

Я усмехаюсь.

— Луиза… не такая уж плохая.

— Пфф. Она не такая, как ты.

— Что ж, я постараюсь запланировать свою следующую беременность так, чтобы она не мешала твоим планам, Грант.

— Спасибо. Это все, о чем я прошу, — вздыхает он. — Когда же все-таки вернется этот красавчик?

Я смотрю в окно на тихий угол улицы. С неба падает снег, покрывая черную улицу свежим белым слоем.

— Я заберу его из аэропорта утром, — отвечаю я. — Ты смотрел игру в День благодарения?

— Ты спрашиваешь об этом так, как будто у меня был выбор, — смеется он. — Тай присылает мне по электронной почте основные моменты из нее два дня подряд.

— Он просто гордится своим любимым клиентом. — Я снова поворачиваюсь на диване, чувствуя, как у меня сводит поясницу. — Тай уже дома?

— Нет, думаю, у него на этих выходных какая-то конференция в Далласе или где-то еще. Никто не говорил мне, что, выходя за спортивного агента, я проведу столько праздников в одиночестве.

Я надуваю губы и снова смотрю в окно.

— Я чувствую твою боль.

— По крайней мере, у меня есть моя инженю (прим. актерское амплуа, наивная девушка)… когда она не беременна.

— Прости! — Я смеюсь.

— Все в порядке. Я просто шучу. Если этот ребенок хоть немного похож на того, который у вас уже есть, оно того стоит.

Я провожу рукой по животу и улыбаюсь.

— Согласна.

На улице на углу останавливается такси, и я прищуриваюсь, чтобы получше разглядеть сквозь густой снегопад.

С заднего сиденья выходит мужчина; высокий, широкоплечий, красивый…

Я задыхаюсь.

— О, боже мой!

— Что? — Спрашивает Грант. — Малыш? У тебя что-то случилось?

Я раскачиваюсь взад-вперед, набирая обороты, чтобы подняться с дивана.

— Это Джуниор!

— Что? Где?

— На улице. — Я ковыляю к входной двери и распахиваю ее, не обращая внимания на холод и снегопад. — Приехал на такси.

Джуниор смотрит на дом и улыбается, без сомнения, ожидая от меня именно такой реакции, как он и планировал.

— О, — говорит Грант. — Это старый трюк, я прилетел пораньше, чтобы удивить тебя. Я люблю этого человека.

— Отвали. Он уже занят, — говорю я в трубку, наблюдая, как Джуниор расплачивается с водителем и поднимает с земли свой чемодан.

— Что ж… Трахни его как следует. Он это заслужил. А я буду здесь, в городе, пить Шардоне в одиночестве и плакать над выстрелом Луизы в голову.

— Пока, Грант, — ухмыляюсь я.

— Пока, Элиза.

Я опускаю трубку, когда мой муж поднимается на крыльцо передо мной. Он останавливается в нескольких футах от меня и бросает свой чемодан, ни на секунду не отводя взгляда от моего лица.

— Что ты здесь делаешь? — Я спрашиваю.

— Я прилетел более ранним рейсом, чтобы сделать тебе сюрприз.

Я бросаюсь к нему, и он раскрывает объятия, мгновенно обнимая меня и смеясь мне в ухо.

— Все хорошо?

— Все более чем в порядке, — говорю я, уткнувшись ему в грудь, и мой голос звучит приглушенно. Я чувствую, что слезы уже готовы вырваться наружу, но мне удается справиться с гормонами, прежде чем они выплеснутся наружу. — Заходи. Здесь холодно.

Джуниор хватает свой чемодан, и я отряхиваю снег с его пальто, когда мы заходим внутрь.

— Хорошо… — Он пинком закрывает дверь и жестом предлагает мне покружиться. — Дай-ка я посмотрю на тебя.

Я вздыхаю и медленно описываю круг.

— Боже мой…

— Что?

— Ты огромная.

— Извини… — У меня отвисает челюсть. — Это все ты виноват.

— Меня не было две недели. А не два месяца.

— Добро пожаловать на девятый месяц, Джуниор, — говорю я. — Не знаю, помнишь ли ты это по прошлому разу, но это отстой.

— О, теперь вспоминаю, — смеется он. — Скоро начнутся курсы будущих матерей и полуночные забеги за клубничным мороженым и картошкой фри.

Я приподнимаю бровь.

— Ты что, жалуешься?

— Нет.

— Тогда заткнись на хрен.

Он смеется и вешает пальто на вешалку у двери.

— С кем ты так поздно болтала?

— Грант, — отвечаю я, возвращаясь в гостиную.

— Как он?

Я опускаюсь на диван и пытаюсь дотянуться до одеяла на полу. Джуниор наклоняется и протягивает его мне.

— Его режиссерский дебют за пределами Бродвея состоится на следующей неделе… — Я усмехаюсь: с моей дублершей.

Джуниор накрывает меня одеялом, прежде чем сесть рядом.

— Ты и оглянуться не успеешь, как снова окажешься наверху, Элли, — говорит он. — Просто сосредоточься на этом прямо сейчас.

Я делаю глубокий, медленный вдох.

— Знаю. Я в порядке. Однако беспокоюсь за Гранта. Меня не будет весь сезон, а Тая никогда не бывает дома.

— Ну… — Джуниор ухмыляется. — Я не хочу ничего портить, но… Мы с Таем вместе летели обратно.

— Правда?

— Минут через десять Грант тоже получит приятный сюрприз.

Я улыбаюсь.

— Хорошо.

У Джуниора появляется такой взгляд, который умоляет меня поцеловать его. Он наклоняется, медленно придвигаясь ближе ко мне на диване.

— Папа!

Он останавливается и поворачивается к коридору, его рот расплывается в еще более широкой улыбке.

— Иди сюда! — смеется он, раскрывая объятия, когда Кортни вбегает в комнату.

Она вскакивает, и он ловит ее, легко переворачивая ее маленькое тельце и укачивая в своих крепких объятиях.

— Почему ты не спишь? Уже поздно, — дразнит он, щекоча ее животик.

— Я слышала, как мама закричала, — говорит она.

— Мама закричала? — он повторяет, как попугай. — Прости, детка. Иногда папа так действует на маму.

Я хлопаю его по руке.

— Кортни… — Он целует ее в лоб. — Тебе нужно хорошо спать, если ты хочешь вырасти красивой и умной, как твоя мать. — Он подмигивает мне, отпуская коварные комплименты, как чемпион.

Она кивает.

— Недостаток сна может серьезно ухудшить когнитивные способности, такие как мышление и память.

Джуниор моргает, глядя на меня, и я сдерживаю смех.

— Я вижу, тетя Мэгги и дядя Нейт успели в этом году на День благодарения… — Он удерживает Кортни на колене. — Ты сводила мамочку с ума, как я тебе и говорил?

— Да! — сияет она.

— Что? — Спрашиваю я, смеясь. — Вы что, опять ополчились на меня?

Джуниор поднимает палец.

— Я велел ей каждый день делать три вещи, которые мама терпеть не может, пока меня не было. Что это было? — спрашивает он ее.

Кортни напряженно думает.

— Убрать тарелки…

— Это одна из них, — кивает он.

— Почистить зубы.

— Угу.

— Убирать игрушки.

Джуниор смотрит на меня и улыбается.

— Правильно. Это сводит маму с ума.

Мое сердце трепещет, когда он опускает ее на пол.

— Иди выбери книгу, ложись в постель, а я почитаю тебе перед сном, хорошо?

— Хорошо, папочка!

— Доктор Сьюз! — кричит он ей вслед. — Только не Фрейда, пожалуйста.

Я хихикаю.

— Не знаю, Джуниор, думаю, что Сьюз, возможно, немного выходит за рамки твоего понимания прочитанного.

— Элиза Морган, ты называешь меня большим тупым качком?

— Что ж, в таком случае… — Он притягивает меня ближе к себе. — Я лучше возьму свою победную мотыгу.

Он нежно целует меня, и моя грудь трепещет, как всегда.

— Так ты называешь мать своих детей? — Я спрашиваю.

— Если пинетки подойдут, — улыбается он, наклоняясь, чтобы снова поцеловать меня.

Я бросаю взгляд в сторону комнаты Кортни.

— Она была прекрасна, пока тебя не было.

— Хорошо, — говорит он. — У тебя было достаточно поводов для беспокойства. Угрозы постельного режима, обеды на День благодарения… — В его глазах появляется серьезное выражение. — Я хотел быть здесь.

— Теперь ты здесь.

— И я останусь здесь, пока он не родится.

— Джуниор, у тебя игра на следующей неделе.

Он хватает меня за руку.

— Они будут играть без меня.

Я делаю вдох, чтобы возразить.

— Джуниор…

— Я не пропущу рождение своего сына из-за футбольного матча, — говорит он твердым и вызывающим голосом. — Роды через две недели. Я уже согласовал это с тренером. Я остаюсь.

Я поджимаю губы, благодарная и гордая.

— Хорошо.

Джуниор целует меня в щеку и встает.

— Я собираюсь уложить ее спать, а потом встретимся в спальне.

— О, да? — Я спрашиваю. — Что там будет происходить?

— Сначала… — он наклоняется надо мной, — ты ляжешь на кровать, а потом… — Его губы касаются моих. — Я собираюсь растереть твои огромные ступни.

Я разражаюсь смехом.

— Похоже на оргазм.

— Тебе помочь встать?

— Думаю, я справлюсь.

Он отворачивается, оставляя меня еще глубже зарываться в диванные подушки.

Еще одна мышца у меня на спине подергивается, и я меняю положение, чтобы снять спазм до того, как он начнется.

— Ладно, приятель, — говорю я своему животу. — В любой день…

Я надеюсь на боль, на одно быстрое сокращение, которое подскажет мне, что пора, но все, что я получаю, — это бульканье.

— Черт. — Я тяжело вздыхаю и приподнимаюсь.

Голос Джуниора доносится до меня из коридора, мягко переплетаясь с ритмичными, резкими словами детской прозы. Кортни хихикает вместе с ним, ее усталый голос становится все тише с каждой перевернутой страницей.

Я прислоняюсь к стене сразу за дверным проемом, слушаю и улыбаюсь, пытаясь представить, каким будет наш сын. Если он вырастет похожим на своего отца, то можно с уверенностью предположить, что он будет очень непростым…

И еще глаза. Кортни — моя точная копия, за исключением глаз. Они как у Джуниора, вплоть до легких серых крапинок по коричневым краям. Последние две недели разлуки с ним были для меня серьезным испытанием, но иногда, в нужный момент, я смотрела на свою дочь и видела, что Джуниор смотрит на меня в ответ. Я снова влюблялась в него.

Джуниор входит в холл, стараясь двигаться как можно тише, и закрывает за собой дверь. Он поднимает на меня взгляд и улыбается, но быстро становится озабоченным.

— Ты в порядке? — он шепчет.

— Да, — киваю я. — А что?

— Ты плачешь.

Я дотрагиваюсь до своих щек и чувствую, как теплая влага стекает по моему лицу.

— О… — Я отшучиваюсь. — Да, такое случается…

Джуниор вытирает их большими пальцами и приподнимает мое лицо, чтобы поцеловать. На его губах чувствуется желание, а на языке — настойчивое прикосновение, от которого по всему моему телу пробегает дрожь. Я притягиваю его ближе, отвлекаясь от режима «мамочки», чтобы удовлетворить свои собственные женские потребности.

— Я скучал по своей жене… — шепчет Джуниор между поцелуями.

Я улыбаюсь.

— Она скучала по тебе…

Он целует меня сильнее, прижимая спиной к стене, и мое желание берет верх. Его прикосновения действуют на меня так же, как и всегда, разжигая огонь там, где его раньше не было, и я чувствую, как он твердеет в джинсах.

Я вздрагиваю от сильного давления изнутри.

— О!..

Джуниор отстраняется, вынужденный из-за того, что жизнь занимает пространство между нами.

— Это… — он моргает. — Он что, только что пнул меня?

Я ощупываю свой живот.

— Он определенно это сделал.

— Это было почти больно.

— Как думаешь, что я чувствовала изнутри? — Я смеюсь.

Он поднимает руки и разговаривает с моим животом.

— Ладно, приятель. Я понял. Руки прочь от мамочки…

— В конце концов, ему нужно поспать… Может быть, несколько страниц доктора Фрейда приведут его в чувство.

— На меня это всегда действует, — шутит он.

У меня по ребрам пробегает еще одна волна дрожи.

— Он снова толкается.

Джуниор дотрагивается до меня, и его глаза расширяются от восхищения, когда он прослеживает движение внутри.

— Ого… — говорит он. — Он собирается забить так много голов этим ударом.

Я пожимаю плечами.

— Да, может он не будет играть в футбол.

Он бросает на меня тяжелый взгляд.

— Даже не смей шутить на эту тему.

Я смеюсь над ним.

— Возьми свои слова обратно.

Я направляюсь в спальню.

— Нет.

Джуниор заходит за мной и закрывает за нами дверь.

— Элли, я просто хочу сказать, что у этого парня есть достойное наследие.

— Давай не будем так сильно давить на него, — говорю я. — Он еще даже не родился.

— Сын Джуниора Моргана, внук Кэри Пирса. Люди будут этого ожидать. Это у него в крови.

Я откидываюсь на подушки и кладу ноги на кровать.

— Я считаю, что мы позволим ему делать все, что он хочет.

— Я согласен, но… — Он колеблется, мягко улыбаясь при этой мысли. — Признай это. Это было бы круто. Крутой футболист в третьем поколении профессиональных футболистов…

Я киваю.

— Возможно. Но знаешь, что было бы еще круче?

— Что?

— Если бы он пошел в свою мать. — Я показываю на себя большими пальцами и ухмыляюсь. — А? Ага? Парень с Бродвея!

— Я не попадусь в эту ловушку. — Он садится на край кровати и стаскивает носки с моих ног.

— Это не ловушка. Это факт. Творческие дети лучше учатся и обладают социальными навыками.

— Эй, с моими социальными навыками все было в порядке.

— Частый секс не считается социальным навыком.

— Считается. — Он проводит ногтем по сгибу моей стопы, отчего у меня щекочет лодыжку. Я пинаю его, и он смеется. — У нас был такой же спор, когда родилась Кортни…

— Да, и этот раз я тоже выиграла.

— Ты не выиграла, — говорит он, нежно массируя мои пальцы ног.

— Да, это так.

— Что ж, думаю, нам просто придется снова согласиться с тем, что Коннор может выбирать сам.

Я делаю паузу.

— Коннор?

Он кивает.

— Да.

Я откидываюсь назад, наслаждаясь именем.

— Мне нравится.

— И мне.

— Хороший выбор.

— Спасибо.

— Самое время, — шучу я. — Я была уверена, что в больнице ему присвоят номер.

— Вот что ты получаешь за то, что разрешаешь мне дать ему имя, — смеется он.

— В следующий раз я просто выберу сама.

Он приподнимает бровь.

— В следующий раз?

Я съеживаюсь.

— Я только что сказала «в следующий раз»?

— Да. Я думал, мы уже закончили заводить детей.

— Лучше бы так и было. — Я смотрю на свой гигантский живот. — Как только этот парень выйдет, мы зашьем влагалище.

Джуниор наклоняет голову.

— Ну… нам не нужно заходить так далеко. Я немного привязан к твоей вагине. Иногда во многих отношениях, а не только в одном.

Я смеюсь.

— Хорошо, завтра утром я позвоню врачу и отменю процедуру.

— Отлично.

Он приподнимается на кровати и ложится рядом со мной, поднимая руку, чтобы прижать меня к своей груди. Его губы касаются моей макушки, и я чувствую, как он, как всегда, вдыхает запах моих волос.

— Как хорошо быть дома, — шепчет он.

Я прижимаюсь к нему, кладу голову на его крепкое плечо, а он кладет руку мне на живот. Коннор шевелится внутри, реагируя на его нежные прикосновения, и я улыбаюсь.

— В любой день… — Я смотрю на Джуниора, и он целует меня.

— Он будет идеальным, — шепчет он.

— Обещаешь? — Я улыбаюсь.

Он рисует крест у себя на груди.

— Клянусь своим сердцем.

КОНЕЦ.

Переводчик: Юлия Цветкова

Редактор и вычитка: Светлана Симонова

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель: Юлия Цветкова

Переведено специально для группы: vk.com/book_in_style