Вызов принят

Глава 20

Элиза

Я ОТСТУПАЮ НАЗАД, и Джуниор заходит за мной в дом. Мои чувства обостряются до предела — я просто жду момента, когда машина моего отца с рычанием въедет на подъездную дорожку.

Я смотрю на любую отражающую поверхность, мимо которой мы проходим по пути наверх. Я, должно быть, ужасно выгляжу в этот момент. На лбу у меня засох пот. Волосы собраны в беспорядочный пучок, и я уверена, что не стирала этот топ несколько недель.

К счастью, Джуниор, похоже, не замечает ни одного из этих недостатков. Либо так, либо он перенял от меня немало актерских навыков во время наших учебных занятий.

Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж. Я на мгновение замираю, взявшись за дверную ручку, быстро понимая, что собираюсь пригласить мужчину в свою чертову спальню. Мое сердце замирает, но я все равно открываю дверь, чтобы впустить его внутрь.

— Это твоя комната? — усмехается он, и в его карих глазах отражаются ярко-розовые цвета и мультяшные кошки.

— Конечно, да.… или, скорее, это комната дочери, которую Кэри Пирс считает своей. Такой она была, когда я переехала сюда.

Я стою неподвижно, наблюдая, как Джуниор подходит к кровати. Он ставит свою кружку рядом с моей лампой и снова с интересом оглядывает комнату. Я делаю быстрый глоток кофе. Это тепло и успокаивает, но я, кажется, не могу избавиться от чувства неловкости.

— Итак… как она выглядела? — Я спрашиваю.

— Кто?

— Победный трофей моего отца.

Он смеется.

— О, наверное, его обычная блондинка. Длинные ноги, большие сиськи. Наряд на десять лет моложе, чем ей…

— Звучит примерно так, — улыбаюсь я. — И у звездного квотербека больше не осталось «победных шлюшек», которых он мог бы забрать домой?

— Ты моя победительница. — Я приподнимаю бровь, и его улыбка исчезает. — Я имею в виду… — он прикусывает язык, — в моей голове это звучало совсем по-другому.

Я смеюсь над смущением на его лице.

— Все в порядке. Я понимаю, что ты имеешь в виду… Я думаю.

Я делаю еще глоток кофе, пытаясь разогнать холод в комнате, но это не помогает. Я не могу избавиться от этого с тех пор, как вернулась домой, — от мурашек, пробегающих по моей спине, не в силах решить, хочет ли он, чтобы мне было жарко или холодно. Я ставлю кружку на стол и беру со спинки стула свитер на молнии, чтобы накинуть его.

— Тебе не жарко? — спрашивает он. — Здесь жарко.

— На самом деле, я никак не могу избавиться от холода, — отвечаю я, снова чувствуя, как мурашки бегут по спине. — Должно быть, это из-за желудочной инфекции или чего-то в этом роде…

— Вот… — Джуниор подходит ко мне и кладет ладони мне на плечи. Он потирает их вверх-вниз, создавая трение о мою кожу. — Позволь мне согреть тебя.

По моему телу снова пробегает дрожь, но теперь не от холода.

— Спасибо, — мои зубы стучат, когда я говорю это, и он улыбается мне.

— Пойдем. — Он подводит меня к кровати и усаживает, хватая свернутое одеяло с края, чтобы укутать меня. — К счастью, ты смотришь на «короля помогающего больным».

— Да?

— Ничто так не поднимает настроение, как большое одеяло, удобная кровать и… — он тянется к моему прикроватному столику и хватает пульт от телевизора, — действительно дерьмовый телевизор.

Я смеюсь и откидываюсь на подушки.

— Звучит как план.

Джуниор забирается на кровать, и у меня начинает кружиться голова, когда он ложится позади меня, обхватывая меня рукой, чтобы придержать одеяло.

— Я всегда предпочитал мультяшные каналы — и продолжаю, но я пойму, если ты предпочтешь что-нибудь более взрослое.

— Я могла бы посмотреть мультики, — улыбаюсь я.

— Прекрасный выбор…

Джуниор некоторое время переключает телевизор, прежде чем, наконец, находит подходящий канал среди тысяч, доступных на бесполезной спутниковой тарелке моего отца.

Он отбрасывает пульт в сторону и крепче прижимает меня к себе. Его тепло сливается с моим, и я быстро забываю о холоде, охватившем мою кожу.

На следующее утро я просыпаюсь все еще в его объятиях, заключенная в кокон тепла и уюта.

Джуниор шевелится вместе со мной. В его глазах мелькает замешательство, но оно быстро рассеивается, когда он осознает, где находится.

Он смотрит на меня сверху вниз и улыбается.

— Привет…

— Привет…

Раздается стук в дверь.

— Эй, Элиза!

Джуниор подскакивает на кровати.

— Шкаф, шкаф, шкаф… — Я подталкиваю его к двери, и он чуть не падает на пол. Он выпрямляется и успевает спрятаться за секунду до того, как открывается дверь.

Входит папа, одетый в ту же одежду, что и вчера вечером. Мой нос подергивается, когда я через всю комнату чувствую смесь ароматов дешевой выпивки и парфюма «за доллар» исходящие от его воротника.

— Привет, — приветствует он меня, улыбаясь. — Скучал по тебе на вчерашней игре.

Я киваю, сосредоточив все свое самообладание на том, чтобы не привлекать внимания к шкафу.

— Да, извини. Я неважно себя чувствовала и…

— Мы победили.

— Да, я даже отсюда слышал крики в кампусе. Поздравляю!

— Постарайся присутствовать в следующий раз, хорошо? — перебивает он. — Твоя поддержка будет кстати.

Я заставляю себя улыбнуться.

— Конечно. Я постараюсь. Извини, я пропустила…

Он уходит прежде, чем я успеваю закончить предложение.

Я встаю и молча подхожу к шкафу. Джуниор спрятался за рядами моих блузок, но ниже пояса его полностью видно.

— Он ушел.

Джуниор выходит, стараясь ступать как можно легче, и испускает глубокий вздох облегчения.

— Тебе лучше? — шепчет он мне.

Я киваю, понимая, что всепоглощающее отвращение, которое я испытывала весь вчерашний день, исчезло.

— Да.

— Хорошо. — Его глаза обводят ореол вокруг моей головы, и он улыбается.

Я быстро поднимаю руку, чтобы поправить прическу, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Уф, я, наверное, ужасно выгляжу.

— Ты выглядишь прекрасно.

Мое сердце трепещет. Я опускаю руки, внезапно забывая о том, что могу сильно пораниться.

— Мне пора. Нужно встретиться с сестрой.

Я бросаю взгляд на часы. Сейчас только начало одиннадцатого в воскресенье. Я с трудом могу вспомнить, когда в последний раз так хорошо спала и просыпалась такой отдохнувшей.

Я открываю дверь и высовываю голову, напрягая слух, чтобы определить, где находится мой отец.

Где-то внизу, на втором этаже, раздается короткое шарканье ног. Я жестом показываю Джуниору, чтобы он не приближался, и спускаюсь по лестнице, медленно приближаясь к главной спальне внизу.

У отца включается душ, и мне становится легче дышать.

— Пошли. — Я машу Джуниору, чтобы он вышел на лестницу, и он следует за мной вниз.

Мы мчимся на первый этаж, я постоянно оглядываюсь через плечо, пока мы идем. Он распахивает входную дверь, и я заставляю его выйти на бетонную лестницу.

— Спасибо, что пришел, — шепчу я, стараясь, чтобы меня услышали за резким щебетанием деревенских птиц. — И за кофе. Я у тебя в долгу.

Джуниор преодолевает небольшое расстояние между нами и касается моей щеки одной рукой. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, удерживая на месте дольше, чем позволяет безопасность. Волна тепла пробирает меня до самых кончиков пальцев ног, едва не лишая равновесия, когда его губы соприкасаются с моими.

Он отстраняется и снова улыбается.

— Пока, Элли.

— Пока, Джуниор.

Я смотрю, как он уходит. Он срывается с места и быстро бежит по подъездной дорожке к большим кустам на улице. Когда он исчезает из виду, я чувствую приступ боли в животе, а на лбу у меня выступает обильный пот.

Я возвращаюсь в свою комнату, двигаясь медленно, чтобы побороть приступ головокружения, внезапно сеющий хаос в моей голове.

Меня тянет в ванную, и вчерашняя отвратительная тошнота возвращается с удвоенной силой.

После этого я сижу на холодном линолеумном полу, в очередной раз задаваясь вопросом, что же, черт возьми, я такого съела, что мне стало так плохо.

Это не похоже на обычный грипп, но и на пищевое отравление тоже.

Может, это мононуклеоз или что-то в этом роде — полная сексуальная изоляция минимум на шесть недель, уверена, Джуниору это понравится.

Может, это Эбола, звучит забавно. Плотоядные бактерии.

А может, я просто берем…

Я смотрю на розовую стену передо мной.

О, черт.