Взятка

Глава 20

Люси

— Как ты могла скрывать это от меня? — спросила я Эверли.

Она вытерла свои заплаканные глаза.

— Прости.

Я могла бы припомнить много подобных случаев в нашей жизни. Мы вдвоем сидели на кровати, и одна из нас плакала. Сегодня мы обе плакали, а кровать была в моей комнате для гостей.

Когда Дюк позвонил мне, мы как раз перенесли ее вещи наверх и устраивали ее там. После того, как я сказала ей, что с ним связался детектив Маркум, она все рассказала.

Письма. Выстрелы. Охрана.

Мой гребаный преследователь мог убить мою лучшую подругу. А я счастливо жила свою жизнь в Каламити, ничего не замечая.

— Это моя вина. — Я кладу руку ей на колено. — Мне жаль.

— Нет, не твоя. Видишь? Вот почему я не сказала тебе. Потому что я знала, что ты возьмешь вину на себя. Но это не твоя вина. Это все из-за этого подонка. И я знаю, что мне не следовало приезжать сюда, но я не знала, куда еще пойти.

Ее родители все еще жили в том районе, где мы выросли. Если бы Эверли грозила смертельная опасность, она бы не притащила ее к их порогу.

— Ты правильно сделала, что приехала сюда. Мы в этом вместе.

Она накрыла мою руку своей.

— Я ненавижу этого придурка.

— То же самое. — Я рассмеялась. — Не могу поверить, что ты сбежала из-под стражи.

— Тьфу. — Она откинулась на подушки. — Это было глупо. Я знаю, что это было глупо. Дюк собирается отчитать меня за это позже, не так ли?

— О, да.

— Лучше столкнуться с гневом твоего парня, чем оставаться в той дыре, куда они меня засунули. Я сходила с ума. У них нет ничего получше подвала с трехканальным телевидением, без книг, вообще без всего, включая окна. К черту то место. Мне нравится детектив Маркум, но он понятия не имеет, за кем охотится, и я не собиралась жить в этой пещере всю оставшуюся жизнь. Поэтому я подождала, пока дежурный полицейский не пошел в туалет, а затем вышла через переднюю дверь и бросилась бежать.

Я нахмурилась.

— Ты могла пострадать.

— Ой, пожалуйста. Я была в маленьком пригородном районе с белыми заборчиками и детскими бассейнами на задних дворах. И, — она села и спрыгнула с кровати, подошла к своему чемодану, стоявшему у шкафа, чтобы расстегнуть его и достать баллончик, — у меня был спрей от медведей.

— Мой в шкафу. — Я улыбнулась. — Хотя, поскольку Дюк спит с пистолетом на тумбочке, я не думаю, что он мне понадобится.

Она вернулась к кровати.

— Он сильно разозлился из-за того, что я приехала? По шкале от зеленого перца до «серрано» (прим. ред.: серрано — это сочный перец с уникальным ароматом, популярный в мексиканской кухне. Возник в горах мексиканских штатов Идальго и Пуэбла).

— «Гоуст пеппер» (прим. ред.: гоуст пеппер — это межвидовой гибрид перца чили, выращиваемый на северо-востоке Индии. В 2007 году Книга рекордов Гиннесса подтвердила, что гоуст пеппер является самым острым перцем чили в мире), Эв. Он вроде как защищает меня.

— Что восхитительно, — пробормотала она. — Я просто хотела уйти и забыть обо всем этом. Монтана сработала для тебя, так что…

— Я понимаю. И Дюк тоже. Но он захочет знать все, так что ничего не скрывай, ладно?

— Ладно. — Она кивнула. — Я просто хотела бы, чтобы мы знали, кто это делает.

— Истину глаголишь. Я так долго думала об этом. Детектив Маркум был так уверен, что это был кто-то из моих знакомых, но я думаю, что это, должно быть, сумасшедший фанат.

Это мог быть тот самый безымянный, безликий человек. Я выступала во многих местах, пела для множества людей. Один из них хотел причинить мне боль. Один из них выстрелил из пистолета в мою лучшую подругу.

— Но почему? — спросила Эверли. — Что мы такого сделали, чтобы заслужить это?

— Ты — тем, что являешься моим другом.

А что такого сделала я? Я была хорошим человеком. По крайней мере, я старалась быть хорошим человеком. Я была добра к другим. Если я и презирала кого-то, то не намеренно.

— Ты тоже не сделала ничего плохого. — Она грустно улыбнулась мне. — Никто не заслуживает того, чтобы жить в таком страхе.

Я придвинулась ближе, чтобы обнять ее и прижаться щекой к ее плечу.

— Я рада, что ты здесь.

— Мне не следовало приезжать. — Она вздохнула. — Я подвергла тебя опасности.

— Нет, я рада, что ты приехала. Здесь безопаснее, чем в Нэшвилле. — С Дюком было безопаснее. — Давай спустимся вниз и…

В дверь позвонили.

Я ахнула и вздрогнула всем телом, когда Эверли вскрикнула и спрыгнула с кровати. Я прижала руку к своему бешено колотящемуся сердцу и встала. Затем я заставила свои дрожащие колени двинуться к двери.

— Куда ты направляешься? — прошипел Эв.

Я приложила палец к губам, прежде чем на цыпочках выйти из комнаты и пройти по коридору, присев на корточки на верхней площадке лестницы у перил.

Жар Эверли коснулся моего плеча, когда она прижалась ко мне.

Я затаила дыхание и прищурилась, пытаясь разглядеть, кто пришел, через маленькое узкое окошко на входной двери.

Скорее всего, это была доставка. Это была самая распространенная причина, по которой кто-то звонил в мою дверь. У меня не было посетителей или соседей, которые могли бы зайти. Это могла быть Керриган, проверяющая дом. Но испуганный голос Дюка и то, что Эверли была на волосок от смерти, заставили меня испугаться.

— Я никого не вижу, — прошептала я и сделала первый шаг.

Эверли схватила меня за локоть, пытаясь оттащить назад.

— Я просто проверю.

— Нет.

Я стряхнула ее руку и молча спустилась по лестнице, не отрывая взгляда от окна на случай, если мой гость заглянет внутрь.

Что он и сделал. Сложив ладони рупором, чтобы защитить глаза от солнечного света, проникающего сквозь них, он прижался к стеклу, чтобы хоть мельком увидеть вход.

И в тот момент, когда я увидела его лицо, мое тело расслабилось.

Трэвис.

— Все в порядке. Это ребенок, которого ищет Дюк. — Я выпрямилась и повернулась, смеясь при виде баллончика в ее руках. — Убери спрей от медведей.

— Ты уверена?

— Да. Ты выведешь его из себя, если будешь держать его при себе.

— Ладно. — Она развернулась и побежала обратно в спальню. Затем она поспешила вниз по лестнице, и остановилась в нескольких футах позади меня, когда я открыла засов и сердито посмотрела на Трэвиса.

— Ты должен быть в школе.

— Прости. — Его плечи поникли. — Дюк здесь? Мне очень нужно с ним поговорить, но мой телефон разрядился.

— Нет, его нет. Но ты можешь позвонить ему с моего. — Я открыла дверь пошире и жестом пригласила его войти. — Заходи.

Трэвис не вошел. Вместо этого он посмотрел через правое плечо на стулья, которые стояли перед окном моей гостиной на веранде. Он кивнул подбородком в сторону открытого дверного проема.

Мое сердце подскочило к горлу. Кто был там с ним?

Я начала закрывать дверь, когда он выругался и пробормотал:

— Саванна, не будь дурой.

Саванна? Я выглянула из-за угла. За стулом, притаившись, сидела девушка. Она выглядела точь-в-точь как девушка на картине в галерее.

Когда она увидела меня, ее глаза расширились. Они были такими же фиолетово-синими, как на портрете, написанном ее отцом, но покраснели от многочасового плача.

Ее лицо было юным и нежным. Она была красива, несмотря на то, что на ее миловидных чертах появились морщинки от напряжения, а плечи были почти у головы.

Однажды Саванна станет потрясающей женщиной. У нее крепкая фигура. Летом ее длинные светлые волосы стали еще светлее. В чем-то она напомнила мне меня в том возрасте.

Если не считать боли, которая, казалось, отражалась в ее ярких глазах.

— Это Джейд, — сказал Трэвис, указывая на меня. — Это Саванна.

— Привет. — Я помахала ей пальчиком и изобразила самую нежную улыбку, на какую была способна. — Не хочешь зайти?

Она оттолкнулась от досок крыльца, встала и вздернула подбородок.

— Неважно.

От испуга до упрямства за две секунды. Подростки. Я отошла в сторону, чтобы она могла последовать за Трэвисом внутрь.

— Дюк тебя ищет, — сказала я ему. — Твоя мама пошла в участок и попросила его помочь найти тебя, когда ей позвонили из школы.

— Черт.

— Именно. — Я закрыла и заперла дверь, затем кивнула им, чтобы они следовали за мной на кухню, где я оставила свой телефон.

Эверли поравнялась со мной и, наклонившись, прошептала:

— Думаешь, она беременна?

Я толкнула ее локтем в бок.

— Что? — одними губами спросила она.

Я покачала головой и рассмеялась, потому что никто, кроме Эверли, не мог заставить меня улыбнуться в такой ситуации.

Трэвис шел прямо за нами, а Саванна следовала за ним по пятам, как будто не хотела отходить от него дальше, чем на фут.

Ладно, возможно, Эверли что-то заподозрила. Было ли между этими двумя что-то большее, чем дружба? Это многое объяснило бы.

— Насколько серьезны наши неприятности? — спросил Трэвис, когда мы дошли до кухни.

Я оперлась локтями о кухонный столик.

— Зависит от того, что происходит.

Саванна опустила голову.

— Это моя вина.

Пожалуйста, не будь шестнадцатилетней беременной.

— Нет, это вина этого засранца, — огрызнулся Трэвис. — Ему не следовало преследовать тебя.

Я выпрямилась.

— Кто-то преследовал тебя?

— Мой отчим — гребаный неудачник, — сказала Саванна.

Было странно слышать такие слова от человека с таким ангельским личиком, но в ее тоне был яд. Настоящий яд, направленный на ее отчима.

— Он причинил тебе боль? — спросила я.

— Нет.

— Он дал тебе пощечину.

Саванна выглянула из кухонного окна, и выражение ее лица стало суровым.

— Это было не больно.

Это была ложь. Мне было больно видеть, как молодая женщина изо всех сил старается быть сильной. Она была всего лишь ребенком.

— Она плакала на парковке, когда я пришел в школу, — сказал Трэвис.

— Заткнись, Трэвис.

— Нет. Я не собираюсь затыкаться. Ты должна кому-нибудь рассказать.

— Все в порядке, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

— Ты поэтому прогулял школу? — спросила я Трэвиса.

Он кивнул.

— Ее отчим — настоящий придурок. Он бьет ее маму, а теперь ударил и Саванну.

— Это правда? — спросила я ее.

— Да. — Она подняла на меня свои голубые глаза. — Я не хотела оставаться там, поэтому ушла.

— Куда ты пошла?

— К папе.

— Ты рассказала ему об этом? — Потому что Хаксу следовало позвонить Дюку, а не прятать дочь.

— Он не знал, что я была там, — пробормотала она, опуская взгляд на остров, где очертила пальцем невидимый круг. — Он допоздна засиживается за работой в своей студии. Я воспользовалась своим ключом и пробралась в его свободную спальню, чтобы переночевать там. Он все еще спал, когда я уходила утром.

Почему она не сказала отцу? У меня не было времени вникать в сложность отношений отца и дочери. Только не тогда, когда Дюк искал Трэвиса.

— Зачем ты пришел сюда? — спросила я Трэвиса.

— Мы, э-э… мы вроде как используем твой сарай как место для встреч.

— Мой сарай? — Я указала на свою грудь, затем посмотрела в окно на здание вдалеке. Я не заходила туда с тех пор, как впервые обошла территорию. — Вон тот?

— Да. До того, как ты переехала, некоторые из нас частенько зависали в старом сарае. С тех пор он практически заброшен.

Вот дерьмо. Трэвис провел здесь весь день.

— Как часто ты туда ходишь?

Он пожал плечами.

— Пару раз в неделю.

Как я раньше не заметила?

— Как… Знаешь что, это не имеет значения. — Мы разберемся с этим сараем позже. — Давай просто…

— Кто ты? — прервала меня Саванна, ее слова были адресованы Эверли. Это прозвучало так резко и требовательно, что я моргнула и закрыла рот.

— Я Эверли. Лучшая подруга Люси.

— Кто такая Люси? — спросил Трэвис, переводя взгляд с одной на другую.

Сукин сын.

— Джейд, — поправила Эверли. — Я, э-э… иногда называю ее Люси? Это ее второе имя?

Это прозвучало как вопрос, а не утверждение.

Эверли отвернулась от Трэвиса и, преувеличенно нахмурившись, произнесла одними губами:

— Упс.

Я закрыла глаза и вздохнула. Нам нужно было перемотать сегодняшний день назад и начать все сначала.

Подростки не купились на ее ложь — никто, кроме ребенка, на это не купился бы. Трэвис перевел взгляд с нас двоих на меня, и на его лице появилось подозрительное выражение. Плечи Саванны напряглись, когда она, прищурившись, посмотрела мне в лицо.

— Думаю, нам лучше позвонить Дюку. — Я схватила свой телефон со стола, но прежде чем я успела разблокировать экран, позади нас раздался другой голос.

— Так, так, так. Неужели это моя любимая певица. Я искала тебя.

Я ахнула, переводя взгляд на незваного гостя.

Она стояла у входа в кухню, держа в руках черный пистолет.

Это был мой преследователь? Женщина? Я моргнула, пытаясь вспомнить ее лицо. У нее были глаза приглушенного орехового цвета. Каштановые волосы были длиной до плеч. Она выглядела как обычная симпатичная женщина примерно моего возраста.

Нет. Ни за что.

Это был не сумасшедший фанат. Детектив Маркум был прав. Я знала ее. Но как ее звали? Джулия? Джессика? Дженнифер? Она была одной из моих бэк-вокалисток во время моего второго — или это был мой третий? — тура в качестве хедлайнера.

В то время мы почти не общались, и она пробыла с нами недолго. Может быть, недели две. Потом она уволилась, и лейбл заменил ее кем-то другим.

Так всегда бывало с моими бэк-вокалистками. Лейбл стоял на том, чтобы некоторые из их талантов пели в моих турах. Это был способ Скотта проводить их прослушивания. Если они выделялись и у них хватало смелости перейти из бек-вокалистов в лидеры, лейбл ускорял выпуск их первого альбома.

Эта женщина была одной из многих, кто то появлялся, то исчезал. Больше я о ней ничего не слышала, так что, должно быть, она не получила свой альбом.

Но с другой стороны… Я ведь получала от нее весточки, не так ли?

Письма. Смс. Электронные письма.

Это она мучила меня и Эверли.

Зачем?

Приберегу этот вопрос на потом. Я протянула руку через разделочную доску за телефоном.

— Не надо. — Глаза женщины сузились, и она прищелкнула языком. Затем она подняла пистолет, направив дуло мне в нос. — Я возьму это.

Я не отводила взгляда от ее лица, пока она шла на кухню, даже когда она проходила мимо Саванны, Трэвиса и Эверли. Она выхватила у меня телефон, подошла к раковине и бросила его в слив, включив воду на долгую секунду. Пистолет по-прежнему не дрожал в ее руке, даже когда она переводила взгляд с меня на раковину.

— Я заперла дверь, — прошептала я. Я была уверена, что заперла дверь.

Женщина усмехнулась.

— Я тебя умоляю. Я годами вскрывала твои замки.

Лязг, скрежет и визг металла, скользящего по стеклу, наполнили комнату, когда она включила мусоропровод.

Блять. Мой телефон.

Я перевела взгляд на Эверли, чье лицо было совершенно белым. Ее телефон лежал наверху, на кровати, где мы разговаривали. Вероятно, рядом с ее баллончиком со спреем от медведей.

Мусоропровод перестал издавать звуки, и в комнате воцарилась жуткая тишина.

Я затаила дыхание, ожидая, что из пистолета вылетит пуля или из ее рта вырвутся слова.

Когда она заговорила, я ожидала, что ее голос будет звучать, как скрежет ногтей по классной доске. Но он был мягким. Даже успокаивающим.

— Ты не помнишь меня, не так ли?

Я сглотнула.

— Нет.

— Пизда. — Она усмехнулась, и сладость в ее тоне сменилась злобой и ожесточением. — Конечно, нет.

Что я сделала с этой женщиной? Я была такой ужасной?

Как я могла не помнить?

Выступления в туре слились воедино. Мы объезжали город за городом, путешествуя по стране. У нас никогда не было отдыха. Ни минуты простоя. Как только шоу заканчивалось, и мы садились в автобус, я отключалась на несколько часов, чтобы проснуться и поработать над песнями для следующего альбома.

Единственными людьми, которым я разрешала путешествовать в моем автобусе, были водитель, Меган и Хэнк — когда ему хотелось побыть моим менеджером и сопровождать меня. Все остальные члены команды путешествовали отдельно.

Так что, если я и сделала что-то ужасное с этой женщиной, что заслуживало бы жестокого наказания, то это должно было произойти на концерте.

— Извини, — прошептала я. — Я не помню твоего имени.

— Дженнифер. Дженнифер Джонс. — Она перевела взгляд на детей, которые жались друг к другу. — Вы, наверное, думаете, что вы крутые, да? Дружите со знаменитой певицей. Будьте осторожны. Если она решит, что вы представляете угрозу, она разрушит вашу жизнь.

Что? О чем, черт возьми, она говорила? Я не разрушал ее жизнь. Я даже не знала ее.

Я сделала шаг в сторону от острова. Подальше от Эверли и детей.

— Пожалуйста, опусти пистолет. Мы можем обсудить это. Что бы я ни сделала, мне жаль. Мне так жаль. Позволь мне все исправить.

Она поднесла пистолет к виску, почесывая металлом зудящую кожу, и притворилась, что обдумывает ситуацию.

Эта сука была просто сумасшедшей.

Я отодвинулась на два дюйма, и пистолет снова нацелился на меня. Я подняла руки.

— Дети не имеют к этому никакого отношения. Пожалуйста, отпусти их.

— Я так не думаю, милая.

Милая. К горлу подкатила желчь.

Сегодня ты выглядишь прелестно, милая. Это была подпись к фотографии, на которой я была в спортивных штанах и с растрепанными волосами.

Ты толстеешь, милая. Подпись к фотографии, на которой я ем.

Спи крепко, милая. Подпись к фотографии, на которой я зеваю, заходя в туристический автобус.

— Почему? — прошептала я. — Я не понимаю.

— Не лги. Ты знаешь, что ты сделала.

— Я не понимаю. Пожалуйста, скажи мне. Что я такого сделала?

Выражение ее лица стало убийственным, а пистолет задрожал в ее руке.

— Признай это. Мой талант так напугал тебя. Скажи им, что ты боялась, что я украду твою славу. Я пою лучше тебя. Ты это знаешь. Я знаю это. Но ты была в центре внимания и не уступила бы его кому-нибудь получше. Потому что, если бы я пела, мир увидел бы тебя такой, какая ты есть на самом деле. Фальшивая блондинка с посредственным голосом, которая трясет сиськами на сцене, требуя аплодисментов.

Я съежилась. Какого хрена? Она ненавидела меня. Нет, я вызывала у нее отвращение.

— Я не… я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Лгунья! — взвизгнула она, заставив меня ахнуть, когда я вздрогнула.

С губ Саванны сорвалось рыдание. Эверли медленно приблизилась к детям и, взяв девочку за руку, крепко сжала ее. Трэвис, этот храбрый мальчик, пытался заслонить их обеих. Но Эверли стояла на своем, действуя как щит.

— Прости. — У меня задрожал подбородок. В моем сердце поселилась глубокая безнадежность. Единственное, что оставалось сделать, — это обратить гнев Дженнифер на себя. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Из-за тебя меня уволили.

— Нет, это не так. Я клянусь. Лейбл не позволял мне выбирать бэк-вокалистов. — В противном случае, Эверли была бы со мной в каждом туре.

Но это все равно была моя вина. Я была так поглощена своей карьерой, что не замечала, что происходит в моем собственном чертовом туре.

Кто-то уволил эту девушку. Я думаю, это был Скотт. И этот ублюдок обвинил в этом меня.

— Такая лгунья. — Дженнифер покачала головой. — Прямо как Меган. Я заткну тебя, как заткнула ее.

У меня по спине пробежал холодок.

— Что ты имеешь в виду? Меган покончила с собой.

Дженнифер ухмыльнулась.

— Разве?

Нет. Мой желудок сжался. Эта сумасшедшая сука убила мою ассистентку. Я не была уверена, как именно. Но в ее глазах безошибочно угадывался злобный блеск. Гордость за свои действия.

Она убила Меган. И она бы убила Эверли.

— Почему? Почему Меган? — спросила я. Если я смогу отвлечь Дженнифер, возможно, Эверли и дети смогут сбежать.

— Ей самое место в тюрьме, — сказала Дженнифер. — Она присвоила более пятидесяти тысяч долларов у своего бывшего сотрудника. Они этого так и не поняли. Но я нашла деньги. Я видела, как она тратила наличные и прятала их у себя дома. Под матрасом. Люди думают, что могут хранить секреты, когда никто не видит. Но я всегда наблюдаю.

Меня Меган тоже обкрадывала? Это не имело значения. Все это не имело значения. Единственное, о чем я беспокоилась, — это о том, чтобы вытащить отсюда остальных.

Я с трудом сглотнула.

— Чего ты хочешь?

— Мне нужна твоя жизнь. И у меня бы все получилось, если бы не ты. Так что, поскольку я не могу быть Люси Росс, я избавлю мир от Люси Росс.

К этому всегда шло. Всегда. Возможно, причина, по которой я сбежала из Нэшвилла, заключалась в том, что в глубине души я знала, что угрозы убийством были не шуткой. Это всегда касалось моей жизни.

— Пожалуйста, — прошептала я. — Отпусти их. Тогда ты сможешь делать со мной все, что захочешь.

— Нет, — запротестовала Эверли. — Люси, нет.

Я посмотрела на нее, умоляя увести отсюда детей.

Она покачала головой, и ее глаза наполнились слезами. Возможно, она знала, что я собираюсь сделать. Может быть, она просто была напугана.

Пожалуйста.

Слеза скатилась по ее прекрасному лицу, когда она кивнула.

Затем я посмотрела на Трэвиса.

Он вырастет хорошим человеком. Несмотря на проблемы, которые он доставлял в последнее время, он станет таким же человеком, как Дюк.

Мой Дюк.

Я не смогу снова сказать ему, что люблю его. Я не смогу заснуть в его объятиях. Я не смогу написать песню, в которой смогу отразить то чудо, которым был Дюк Эванс.

У меня был только один выход.

Я не позволю этой суке причинить вред Трэвису или Саванне. У них впереди была целая жизнь. А Эверли может закончить так же, как Меган.

Я смотрела на Дженнифер, и решимость струилась по моим венам. Вместе с непокорностью и ненавистью к себе. Эта сука могла прикончить меня, но она не причинит вред тем, кого я люблю.

Она заметила, как изменилось выражение моего лица, и на мгновение в ее злобном взгляде промелькнуло недоверие.

Я фальшиво улыбнулась ей.

— Да пошла ты, Дженнифер.

Ее губы скривились, и она направила пистолет мне в лоб.

На кухне воцарился хаос.

— Бегите! — закричала Эверли, толкая детей в гостиную. Саванна держала Трэвиса за руку и, когда она двинулась, вскрикнула и потянула его за собой.

Я бросилась на Дженнифер, мои руки потянулись к пистолету, как раз в тот момент, когда краем глаза я заметила вспышку, а в ушах раздался грохот.

Я бы схватила Дженнифер, повалив нас обеих на пол.

Но в этот момент на моем пути возникло большое тело. Тело, принадлежавшее мужчине, которого я любила. Дюк ворвался через заднюю дверь моего крошечного фермерского домика и загородил меня.

Как раз вовремя, чтобы поймать пулю.