Я буду сверху

Глава 12

– У тебя где-то тут микрофон или скрытая камера?

– Ни хрена, ты зашуганая…

– Я не запугана, я стараюсь не наступить на чужие грабли и на свои тем более! – отчего-то я перестаю играть и злюсь. А нечего такие вопросы задавать неподготовленным и расслабленным после внезапного отличного секса девушкам! Чревато! – Платон, у тебя работа, квартира, ты отлично упакован, без проблем в настоящем и будущем, понимаешь? У меня нет ничего, совершенно ничего. Мы с тобой из разных слоёв общества, какого хрена ты меня дразнишь такими вопросами?

– А я, блядь, не человек? – хмуро отвечает Платон, тоже становясь серьезным и даже напряженным, – какие слои общества еще, чего ты выдумала сейчас? Ещё три года назад у меня нихрена не было! Вообще! У меня никого нет, только сестра старшая, она меня и поднимала. И всего три года назад мы совсем по-другому жили. Моя сестра была по уши в долгах, дурочка, с идиотскими фантазиями про любовь. Я вкалывал грузчиком, упаковщиком, как ты, курьером и всем, кем только можно. Лишь бы выбраться… Да еще и косячил постоянно, потому что ветер в башке свистел… Неизвестно, до чего бы доигрался, может, до армии или даже до тюряги… Случай помог. Не мой, а именно сестры, она удачно вышла замуж, отдала мне свою часть квартиры, и я разменял квартиру в районе на квартиру рядом с университетом, чтобы сэкономить на проезде, а потом начал учиться и работать. Да, есть связи, да, у меня теперь есть родственники, которые поддержат и помогут… Но, по большей части, я всего добиваюсь сам. И мне нравится твоя позиция, но она отчасти неправильная. Ты не идёшь на контакт, думаешь, что сама справишься. Людям не доверяешь…

Он очень откровенен сейчас, настолько, что даже странно слышать эту исповедь от того, кого всегда считала мажором и баловнем судьбы.

Да и сам Платон такое впечатление о себе лишь поддерживал.

А вот теперь столько нового, надо же…

И в то же время, злость моя никуда не девается, потому что, пусть изначально мы и похожи, оказывается, но сейчас у нас разные исходники.

И Платон обо мне ничего не знает…

Хорошо, что не знает.

Есть вещи, которыми я бы ни с кем не хотела делиться, стыдно потому что.

Ему нечего стыдиться, он парень. Вон, как легко про тюрьму, про свои косяки прошлые рассказывает, чуть ли не с горделивой усмешкой.

А мне в таком отношении изначально отказано.

Потому лишь вздыхаю и отвечаю спокойно:

– Я осторожная и недоверчивая, ты прав. Потому что у меня вообще никого нет! Даже сестры, пусть бы и в долгах. Я – одна. Давно уже одна. И вписываться за меня никто не будет, разве что не задаром, если ты понимаешь, о чем я. А я так не хочу. То, что случилось между нами сейчас – моя собственная воля и мое желание. Хочу – даю. Хочу – не даю. И никаких обязательств по этому поводу иметь не желаю. А еще не желаю, чтоб мне в душу лезли, понятно? Мастер ты по ушам ездить. И я правильно делаю, что не доверяю, потому что в моей жизни встречался такой же паркурщик, как ты.

– Никакого паркура! – отвечает Платон, щурясь раздраженно, не понравились ему мои слова, – и меня заебало постоянно оправдываться перед тобой. Мы с тобой знакомы, близко, у нас секс уже был и будет, а ты от каждого слова и вопроса моего шарахаешься, как будто я тебе зла желаю.

– Откуда мне знать, чего ты на самом деле хочешь? – усмехаюсь я.

– Ты – больная, – откидывается на стуле Платон.

– Сам ты больной.

Курпатов выдыхает, потирает переносицу пальцами, словно я утомила его, и теперь надо аккуратно подбирать слова для диалога. Искать.

Я изучаю его, обстановку вокруг, ощущая, как меня все начинает раздражать и бесить даже.

Надо вот ему все портить вопросами тупыми? Ну зачем, а?

Так хорошо было!

А теперь только злость во мне вместо приятного расслабона…

Зачем этим придуркам вечно все усложнять надо?

Платон, между тем, ставит локти на стол, подается ко мне чуть-чуть, смотрит в глаза.

Нашел слова, похоже…

– Разуй глаза, стервочка, я не желаю тебе зла. Ты мне нравишься, очень. И я тебе нравлюсь. И секс у нас отличный случился. Чего усложнять?

Я открываю рот, удивленная таким созвучием наших мыслей в голове, но Платон поднимает палец, призывая меня к молчанию, и продолжает:

– Я предлагаю тебе быть со мной. На постоянку. И ты права, я понимаю тебя… Они все вокруг не такие как ты… Но и ты тогда прими, что я тоже не такой, как они. Я тебе уже все объяснил… И у меня есть планы на будущее, серьезные. Я заканчиваю этот курс и уезжаю в Москву, у меня там есть рабочее место, и по большей части я уже работаю на Москву. Я креативщик, моя работа не требует присутствия на месте, понимаешь? Тут просто – дань традиции, чтоб не теряли берега. Ну и совмещаю. А так я чаще работаю из дома…

– А я только поступила! – странно, но по мере того, как он говорит, я все больше и больше злюсь! И сама не понимаю, на что именно. На то, что он в Москву уезжает, что ли? Тогда это вообще смешно… Да? Смешно же?

Платон замолкает, видно, удивленный уровнем моей ярости.

И я продолжаю, так же, как и он, поставив локти на стол и подавшись вперед:

– Ты с чего взял, что меня устроит твое предложение? Тоже мне, подарок внезапный! Девушка на полгода, да? Ну а чего, удобно же! Ты ошибся, я не твоя девушка, твои девушки вон, стоят в очередь, – я киваю на соседний столик, где на Платона пялятся девчонки. – Как говорится, раком до твоей Москвы. Обещал заплатить, вот и плати.

Я хватаю свою сумку и ухожу, игнорируя его попытки тормознуть. Все внутри бушует, злость прямо выплескивается!

– Соня, остановись!

На телефон приходит сообщение, на ходу достаю гаджет из сумки и выскакиваю из кафе в холодной осенний вечер.

Ничего так, вроде, уже к минусу, даже сразу начинает дрожь бить. Платон идет за мной, что-то говорит, убеждает в чем-то, наверно, в том, что я его неправильно поняла и не до конца оценила такой невьебенный подарочек, но я его уже не слышу, потому что смотрю на экран своего телефона, а там сообщение:

«Здорово, сучка. Это твой отчим Жорик. Подкинь мне деньжат на этот номер. Я скоро приеду за всем остальным»

Аа-а-а!!!

Сука!

– Что-то случилось? – спрашивает Платон, и я удивленно смотрю на него, потому что от стресса уже даже и забыла, о чем мы тут только что разговаривали. Моргаю, собираясь с мыслями, а затем прячу телефон в сумку:

– Да, случилось, но это тебя не касается.

– Слушай, мы не с того начали… Давай познакомимся поближе…

Да черт! Отвали уже! Не до тебя!

– Мы уже познакомились с тобой поближе, мне всё понятно, на этом встреча закончена, – холодно отшиваю я его и иду в сторону остановки автобуса.

Сердце от страха колотится в груди. Тварь. Тварь, тварь, тварь!

Всеми способами пытается достать!

То я ему дочь, то сучка…

Ненавижу!

Блять, был бы пистолет, подкараулила бы гада и пристрелила, вот честно!

И села бы потом! И сидела с удовольствием и осознанием собственной правоты! Что от такого урода мир избавила!

Платон больше не идет за мной, оно и правильно.

На мгновение становится жалко, и его, и себя.

Вот зачем я так? Всегда так! Не доверяю. Правильно. Не будет так больно. Надо, все же, как-то поспокойней… На дружеской ноте общение завершить… Да…

Просто извинюсь и свалю в закат.

Поворачиваюсь.

Курпатов идет быстрым шагом обратно к кафе, легко раскидывает руки в стороны и вылавливает из стоящей перед дверями заведения толпы какую-то девку в объятия.

Девчонка визжит, сопротивляется в шутку, а он смеется и тянет её в кафе.

А я стою, как оплеванная, со своими благими намерениями, в очередной раз превратившимися в пшик.

Потому что девка в лапах Платона – это моя подруга по комнате, Вера.