Я буду сверху

Эпилог 2

Просыпаюсь со зверским желанием секса.

Все же не стоило столько воздерживаться, во мне теперь словно пробудилась неудовлетворённая львица. Опять готова была быть сверху.

В принципе, чем и занимаюсь с утра. До Платона только дотронься, у него всё приподнято, настроение в том числе. Грех не воспользоваться в своё первое брачное утро.

И просыпаться особо не хочется, завалилась бы я со своим мужем куда-нибудь на месяцок… М-м-м…

Впереди, кстати, поездка в тёплые края, ох, оторвёмся! И никто в дверь не постучит и не будет кричать:

– Визажист!

Второй день празднования, нужно как-то выдержать его. Мы, с трудом оторвавшись друг от друга, расходимся с Платоном в разные комнаты.

Меня опять принимаются готовить к фотосессии. Приходит Кристина со своими подругами, женами учредителей холдинга, где ее муж работает топ-менеджером, нежной и безумно красивой Эммануэль и нереально стильной и жесткой Людмилой.

Верки на горизонте не обнаруживается, и немного напрягаюсь.

Нет, новым знакомствам я рада, тем более, что женщины оказываются на редкость компанейскими и веселыми, и мы радостно надираемся шампунем, пока визажист, цокая досадливо, гриммирует на шее многочисленные следы Платошиной яростной страсти.

Но все же… Где моя свидетельница-то?

Пропажа волнует, и, как только последний завиток красиво уеладывают на моей голове, а на шею получается взглянуть без слез, я сбежагаю от женщин, чтобы найти Веруську.

Долговязый баскетболист, однокашник Платона по фамилии Гуськов еще вчера вечером был очень расстроен, потому что Верка его сразу отшила.

Ха, а нечего говорить, что ты скорпион по гороскопу. Серьезная ошибка.

Правильный ответ на такой вопрос: «А кто нужен?»

Но я на всякий случай нахожу свидетеля, вспомнив, как Вера отчаянно вчера напивалась… Ну, может, у Гуськова скорпиона появился вполне реальный шанс?

Свидетеля я обнаруживаю внизу, что называется “мордой в салате”, в горестном одиночестве. Оглядываю картину маслом, вздыхаю, на всякий случай трясу за плечо. Он открывает красные глаза, пялится на меня бессмысленно.

– Что, уже началось? Уже можно похмеляться? – хрипит он.

– Да, – я смотрю на торжественный зал, где как раз готовят завтрак.

На небольшой сцене раскладывают инструменты музыканты, которые кажутся мне знакомыми.

– Гуськов, а это кто?

– Это тебе сюрприз, так что нечего спрашивать.

– Ты так девушкам про свой знак зодиака говори! – рявкаю на него. И снова переключаюсь на музыкантов, вглядываясь, узнавая их неожиданно, – это что же, моя любимая группа «Каскад»? Прямо из Москвы?

Аа-а-а!!! Не верится!!!

– Прямо оттуда, – соглашается наш свидетель и куда-то уныло топает, наверно, чтобы привести себя в порядок.

И моя любимая группа будет играть, а Верки нет! С кем я буду наслаждаться этой жизнью? Единственная родная душа, ценящая творчество этой группы!

Следующие полчаса я посвящаю поиску моей свидетельницы. Осматриваю весь коттедж и прилегающую территорию. Напарываюсь на Платона, сбегаю от греха, а то опять в спальню утащит, синяки обновлять… Весь труд визажиста насмарку. Да и Верку надо найти…

Где эта коза???

В итоге, обнаруживаю Веру, скромно стоящую в углу на первом этаже. На имя она не откликается, поэтому я сразу понимаю: что-то неладное.

– Вер, – подхожу к ней ближе. – Ты меня слышишь?

Вот я очень пессимистичный человек в некоторых моментах, а потому в голову сразу дурное лезет. Народа много было, разного, незнакомого, отцовы сослуживцы, Платошины баскетбольные кони… Вдруг обидели мою не от мира сего свидетельницу? Утащили в какой-то номер?

Внимательно присматриваюсь к подруге, отмечая ее необычно цветущий вид.

Вера будто не бухала всю ночь, а крепко спала и проснулась часа два или три назад, чтобы привезти себя в порядок. Вряд ли её обидели. Может, действительно, спала всю ночь и от этого расстроилась, что жизнь проходит мимо? С Верки станется.

Идеальный макияж, идеально уложеные светлые волосы, губки бантиком пухленькие, хлопает накладными ресницами, невинно смотрит на меня.

И на вопросы не отвечает, загадочно мерцает своими глазищами.

И вид на редкость придурковатый, как обычно бывает у нее перед тем, как всякую потустороннюю хрень нести начинает.

Я подхожу еще ближе, и Верка складывает ладошки вместе, отчего выглядит, ну, совершенно ангелом.

– Ты меня ругать не должна, – сразу предупреждает она.

О, это что-то мне знакомо, так-так…

Я лишь развожу руками, от неё можно ожидать чего угодно.

– Вера, что случилось? Я тебя ищу-ищу… Где ты была?

– Я крепко спала.

– Это хорошо, – облегчённо вздыхаю я. – Молодец, хоть кому-то повезло.

– Но у меня был секс, – она продолжает держать ладошки вместе и хлопать длинными ресницами.

– Молодец, полезно для здоровья. С Гуськовым? – пытаюсь я задавать наводящие вопросы, хотя, на самом деле, не сильно-то интересно… Тут народу полно, мужики все, как на подбор, выбирай – не хочу. Кто-то ее осчастливил, и ладно.

Вот только почему ведет-то себя опять словно полоумная?

– Вселенная благоволит ждущим счастья…

– Вера, замолчи, – с досадой отмахиваюсь я.

Ну так и есть! Кто-то ее слишком сильно осчастливил, похоже. Перестарался мужик, вывел подругу мою в астрал!

– Просто, понимаешь, – принимается сбивчиво бормотать Верка, – я вот сколько выпила… И спать… А он… Он совсем другой… Простоп ошел показать, где кровать… И я не хотела, веришь? Я спать… Но когда узнала, что он козерог по гороскопу! Ты знаешь, я козерогов очень давно не встречала… И как-то все само собой… Но ты меня не должна ругать! Понимаешь, козерог…

– Так понятно, – прерываю я ее лепет, не в силах больше погружаться в эту мешанину из слов и образов, перевожу тему, – Вера, слушай тут группа наша любимая. «Каскад»! Представляешь, Платон заказал эту группу! Класс же!

– На самом деле, это сделал твой папа. – Спокойно говорит Верка.

– Как мой папа? – туплю я, – сделал?

– Он узнал у Платона, какую музыку ты слушаешь, какая группа тебе нравится… – начинает объяснять Верка, но я перебиваю:

– Вера! Откуда ты знаешь, что это мой папа заказал?

– А потому что это все вчера сделал твой папа… И со мной тоже… Сделал! – При этих словах она сильно зажмурилась. – Я не понимаю, как это получилось. Ну, хорошо ведь получилось, да?

Моргаю, глядя на подругу и постепенно осознавая смысл ее слов. Осознаю, осознаю… А потом ка-а-ак доходит!

– Ты хочешь сказать, что вчера с моим отцом?.. Вера! Ты с ума сошла?

– Ну вот я тебе говорила, не надо меня ругать… – Верка начинает заламывать руки, часто моргает своими огромными ресницами, кривит губы, красные, и, как я теперь замечаю, зверски натертые и накусанные кем-то вообще бесцеремонным… И не кем-то, блин!

Не “кем-то”!!!

– Понимаешь, он – козерог… – бормочет Верка убито, – а еще кровать… Показал…

– Ага, – злобно фыркаю я, – и опробовал на прочность. С тобой! Вера! Ему сорок лет! Ты о чем думаешь вообще?

– Понимаешь, ментально мы…

– О-о-о! Иди нафиг!

Я отворачиваюсь от Верки и с иду в сторону большого зала, где уже вовсю начинают собираться гости на завтрак.

Да так и встаю на пороге, глядя на отца, отдохнувшего, довольного до невозможности.

Верка догоняет меня и становится рядом, тоже внимательно изучая моего папу.

А я, пожалуй, впервые смотрю на него со стороны…

И вот что тут скажешь…

Если абстрагироваться от того, что он – мой отец, то Руслан – крайне привлекательный мужик.

Высокий, крепкий, спортивный. С тяжелым давящим взглядом, квадратной челюстью и литыми мощными плечами.

Объективно, есть на что западать.

И выглядит моложе сорока…

Верку можно понять…

Отец стоит с ИИ, разговаривает, улыбается, мгновенно скидывая еще пяток лет и становясь крайне харизматичным и очень привлекательным.

Рядом тихонько вздыхает Верка.

– Зачем тебе это было нужно? – спрашиваю я, уже остывая. Ну что тут сделаешь теперь?

– Я особо не помню, – отвечает Вера, щуря один глаз, словно ожидая от меня удара. – Точнее… Он проводил, а я… Я что-то сказала… А он… Поцеловал… Ну и…

– Так, уволь от подробностей! – кривлюсь я, – и что дальше делать будешь?

– Ничего… – пожимает Верка плечами, – козероги не созданы для длительных отношений… Это – яркие метеоры в темной вселенной…

Ой, бля!

– Поймал! – неожиданно сзади прижимается ко мне Платон, обвивает сильной рукой талию и целует в оголённое плечо. – Госпожа Курпатова, позвольте вас пригласить на танец.

Он смотрит на сцену, где уже готов начать петь солист группы «Каскад».

Я улыбаюсь, мгновенно переключаясь и забывая про Верку, ее глупый поступок и не менее глупые слова.

Впрочем, она тут же про себя напоминает:

– Вселенная…

– Ой, заткнись уже!

– Зачем ты так обижаешься, это вредно, – расстраивается Верка.

– Я не обижаюсь, – выдыхаю я, – у меня танцы.

Играет моя любимая мелодия, и мы с моим мужем идем танцевать.

Танцевать, забыв про всех на свете.

– Я не помню этот мир до тебя, – шепчет Платон слова этой песни и ведет меня в центр зала. Мы медленно покачиваемся в танце, я смотрю на своего мужа, и весь мир, о котором сладко поет сейчас солист моей любимой группы, медленно уплывает прочь.

Верка, с ее экзистенциальным поведением, папа, внезапно оказавшисся мужчиной, новые встречи, новые родственники, будущее…

Мы сейчас одни.

И не помним себя и этот мир до нашей встречи, там, в спортзале, когда я свалилась на него с каната.

Как, все-таки, интересно крутится волчок…

И часто паденье вовсе не обозначает беду.

Бывает так, что падение – это лишь трамплин для взлета.