Я тоже скучаю по тебе

Глава двадцать вторая

Мнимая победа

Юн Ши Хёк прождал Мин Хи в вестибюле целый час, прежде чем поднялся на восьмой этаж и обнаружил, что в кабинете никого не осталось. Мин Хи совсем забыла об этом, поэтому записку забрала с собой, а не оставила на столе. Ши Хёк, заметив это, усмехнулся:

— Избегаешь меня, значит? Не волнуйся, долго у тебя не получится так делать.

Ши Хёк позвонил Мин Хи несколько раз, но она так и не ответила, и он едва сдержался, чтобы не разбить телефон о стену. Пальцы его горели от того, с какой силой он их сжимал, и в эти мгновение он ненавидел весь мир.

Ши Хёк вернулся домой, но за ночь не сомкнул глаз. В последнее время Им Мин Хи стала едва ли не смыслом его жизни. Она была единственным, чего он хотел, а всё остальное имело так мало смысла! Он жаждал получить повышение, чтобы обрести больше власти и не оставить Мин Хи иного выбора, кроме как быть его. Он не сомневался, что деньги смогут решить все его проблемы, исполнить все его горячие желания. Не обязательно, что Мин Хи его любила — если только она согласится быть его женщиной, тогда этого ему будет достаточно. Она никуда не сбежит, не исчезнет внезапно, сделав его жизнь невыносимо серой, а после совместной жизни, когда позаботиться о ней, будет оберегать от всего мира, как огонёк от ветра, она несомненно полюбит его, и в конце концов они всё равно будут счастливы вместе. Потому что только такой исход был единственной истиной, и только такой исход устраивал до сумасшествия одержимого Юн Ши Хёка.

Вот только его идеям не суждено было сбыться так, как он планировал, ведь уже пару дней спустя многие новости пестрили заголовками, в которых компанию «JeonRed Flower» обвиняли в плагиате.

В четверг президент Чон Чжу Хван с утра пораньше прибыл в компанию, чтобы собрать совещание директоров, руководителей и всех участников работы над проектом губной помады.

— Приведите мне Юн Ши Хёка! — грозно рявкнул он, с шумом ворвавшись в конференц-зал.

Когда все собрались там, Чон Чжу Хван встал за трибуну и проревел:

— Вы, кучка идиотов, так долго возились с этой идиотской помадой, но никто из вас так и не смог узнать, что такое уже делали?!

Ши Хёк пребывал в полнейшем ужасе. Он только вполуха слышал, что орал разъярённый президент, а сам вспоминал об одной странности, которой он изначально не придал значения. Это был момент в кабинете Чжун У, когда Ши Хёк хотел просмотреть косметику компании «Tenderness», как делал и с другими компаниями, но Чжун У его остановил. В тот момент его слова казались логичными, но теперь Ши Хёку стало ясно, что это была лишь уловка.

— Я уже ознакомился с продукцией «Tenderness», — ровно заявил тогда Чжун У, даже не повернувшись к Ши Хёку. — Эта компания закрылась несколько лет назад, в ней нет ничего особенного.

Эти слова были столь будничными, что Ши Хёк решил не тратить время. Он полагал, что хотя бы в работе над проектом они с Чжун У заодно, но тот гадко обманул его! Ши Хёк ни капли не сомневался, что Чжун У поступил так специально, но что крылось за подобным поступком? Какой был Чжун У смысл так подставляться, если этот проект он возглавлял лично?

— Юн Ши Хёк, — уловил своё имя Ши Хёк и порывисто поднял голову.

За трибуной стоял Чжун У, уставившись на него непроницаемым взглядом. Ши Хёк огляделся: все смотрели на него, включая Чон Чжу Хвана и Мин Хи. Ши Хёк прикусил внутреннюю сторону щеки и тяжело поднялся, будто его тело налилось свинцом.

— Тебе есть, что сказать, Юн Ши Хёк? — поинтересовался Чжун У.

— Это не плагиат, — твёрдо процедил тот.

— Расскажи поподробнее, — сухо сказал Чжун У и уступил ему место за трибуной.

Ши Хёк поднялся на сцену, как в тумане. В компании были крайне строгие правила, касаемо воровства и плагиата, и Ши Хёк знал это слишком хорошо, чтобы попасть в такую ситуацию, но ему вдруг стало казаться, что он действительно виноват. Идея фруктовых губных помад с эффектом бальзама пришла к нему в один день совершенно внезапно, но теперь Ши Хёк подумал, что мог случайно увидеть где-то нечто похожее, но забыть об этом. Вероятно, он в самом деле невольно украл продукт у компании «Tenderness», но это всё равно было очень странно. Столько людей работало над проектом, и никто не заметил ничего странного?

Определённо это Чон Чжун У всё подстроил! Ши Хёк бросил на него злобный взгляд, но Чжун У был равнодушен, как ледник, однако равнодушие его было каким-то странным, будто наигранным… или не «будто». Ши Хёк почти видел, как Чжун У ухмыляется, и его радость, его ликование едва не заставляли Ши Хёка трястись от бешенства и раздражения к нему и даже к самому себе. Почему же он просто не мог оказаться умнее и внимательнее? Почему расслабился рядом с Чон Чжун У, хотя лучше всех знал, что ему нельзя доверять? Похоже, он необдуманно выбрал лёгкий путь, поверив в приятную ложь, и теперь ему оставалось лишь одно: расплачиваться за легкомысленность и минутную доверчивость. И всё же были эти осознания не ласковым раскаянием, а лютой ненавистью, образовавшейся ядом в его душе. Ши Хёк не собирался исправлять свою ошибку, но собирался заставить других делать это за него.

— Не разочаровывай меня ещё сильнее, Юн Ши Хёк, — гаркнул Чон Чжу Хван. — Оправдывайся!

Мин Хи, услышав это слово, обратила внимание к Чжун У. Она видела лишь его затылок, сидя на задних рядах с коллегами, но очень ярко представляла его лицо. Мин Хи была уверена, что Чжун У ни за что не стал бы оправдываться, и ей стало интересно, как поступит Ши Хёк. Но при том к Ши Хёку она не обращала внимания, зато он смотрел на неё затравленными, глубоко печальными глазами. Как же так? Он её так сильно любит, но она не хочет подарить ему любовной ласки и успокоить, защитить от боли, которая горела в нём с раннего детства? Ши Хёк был так напуган, будто висок его холодило дуло тяжёлого пистолета. Если бы только Мин Хи по-доброму на него взглянула, он бы перестал страшиться, и весь мир обратился бы комедией, но Мин Хи даже теперь, когда он стоял перед всеми на сцене, не смотрела на него, и это разрывало Ши Хёку сердце, разжигая злобу и ревность, похожую на обжигающее пламя. Почему она только не замечает его очевидных чувств?! Его самого? Почему она настолько жестока?

Ши Хёк перевёл дыхание, но почти до боли вцепился в края трибуны, и со сталью в голосе начал:

— Я не воровал идею у компании «Tenderness». Я даже не слышал об этой компа…

— Никого это не волнует! — рявкнул президент, громко треснув ладонью по соседнему сиденью. Ши Хёк слегка вздрогнул. Едва ли он боялся президента или кого-то другого, но вся эта ситуация застигла его врасплох. — Ты обязан был проследить, чтобы твоя помада была уникальной!

— Президент Чон, лучше спросите об этом директора Чон, — бросил Ши Хёк. — Директор Чон, разве не вы проверяли продукцию «Tenderness»?

Чжу Хван порывисто повернулся к сыну, но тот был всё так же спокоен.

— О чём это он говорит?!

Голос Чжун У не дрогнул, когда он говорил, уставившись острым взглядом на Ши Хёка:

— Я лишь проверил те списки, которые ты распорядился принести. К тому же я руководитель проекта, а не исполнитель, так почему ты обвиняешь меня в том, что я не выполнил твои обязанности или обязанности твоих подчинённых?

— Вы всё подставили так, чтобы выставить меня виноватым! — взъелся Ши Хёк. — Думаете, я ничего не понимаю?

— Зато я не понимаю, — холодно, но с очевидной агрессией произнёс Чжун У. — Ты не в состоянии нормально проследить за работой над собственным проектом, но ещё и меня смеешь в чём-то обвинять? Хоть кто-то может подтвердить, что я видел списки продукции «Tenderness» и помаду, которая так похожа на твою? Кто-то может подтвердить, что это я не уследил, а не ты или сотрудники, которых ты сам выбирал?

Ши Хёк смотрел на него так, будто готов был испепелить одним взглядом, но ответить ему было нечего. Свидетелей, что Чжун У смотрел те списки, кроме Ли Тэк Ёпа, не было, но спрашивать его помощника было бы бесполезной тратой времени.

— Я так понимаю, тебе больше не в чем упрекнуть моего сына, — с нервной гневной улыбкой осведомился у Ши Хёка президент, а Чжун У после его слов моргнул и на мгновение сделался несчастным. Могло померещиться, будто в глазах его за миг скопились слёзы, но это было бы лишь наваждением.

Если президент заговорил так с Юн Ши Хёком, к которому, как уверенно казалось Чжун У, всегда был благосклоннее, чем к собственному сыну, то в успехе его плана сомнений больше быть не могло. Уголки губ Чжун У скромно потянулись наверх, и он повернулся к Мин Хи, которая, едва не физически это ощутив, ответила ему, заставив улыбнуться живее и шире.

Чжун У не мог быть убеждён, что пошёл бы на подобный риск, если бы Юн Ши Хёк не был заинтересован в девушке, в которую Чжун У внезапно влюбился так самозабвенно и безнадёжно. Чжун У считал вице-президента Юн одним из самых худших людей, которых ему доводилось знать, однако он хотел надеяться, что его сын не станет настолько же отвратительным. Что ж, это в любом случае уже давно подвергалось сомнению.

Чжун У полагал, что увольнение Ши Хёка вполне может сделать его ещё страшнее, однако не мог позволить остаться ему в компании своего отца, которая со временем будет унаследована им самим, потому что если Ши Хёк не уничтожит её, то превратит в ад для всех сотрудников и начальников, как творил с другой компанией его отец, подстраиваясь и льстя, чтобы стать вице-президентом и получить достаточно власти для осуществления любых своих замыслов. Чжун У не знал всего, чего Ши Хёк жаждал, однако даже понимания одного его желания хватало ему сполна и большего он требовать не собирался.

Юн Ши Хёка уволили, а с самой компании были сняты все обвинения в плагиате чужого продукта. Чжун У мучила совесть, ведь едва ли его поступок можно было назвать благородным, и, несомненно, он мог бы провернуть всё иначе, однако выбрал этот путь, потому что никогда не был идеальным. Он ревновал и недолюбливал человека, который терзал его возлюбленную, потому и пошёл на сделку с самим собою. И он ни о чём не жалел.

Новым руководителем отдела разработки из всех восемнадцати сотрудников назначили Ю Го Ён, чему та была невероятна рада. Уже в понедельник она пришла в офис в новом ярко-красном костюме и демонстративно не стала опускать жалюзи в кабинете, ещё в пятницу принадлежавшем Юн Ши Хёку. Ким Со Юн же с Сон Дон Ёлем, как самые старшие сотрудники отдела разработки, были возмущены и очень расстроены, потому в первое время относились к Го Ён так, будто она всё ещё была лишь их коллегой помладше, однако та весьма быстро смогла поставить их на место, напомнив, что теперь они стали её подчинёнными.

Когда Го Ён выходила из кабинета, Мин Хи встречала и провожала её умиротворённым взглядом. Она нарадоваться не могла, что больше не нужно лицезреть надоедливого Ши Хёка. В офисе даже воздух будто стал чище, как зимой, а Го Ён и вовсе преобразилась, превратившись в шикарную красотку.

На её же бывшую должность взяли нового сотрудника: парня двадцати семи лет по имени Хан И Пён. С первого дня он показался всем очень хорошим человеком: И Пён проявлял естественное дружелюбие и изо всех старался сблизиться с новым коллективом. Но Мин Хи, не понимающая ещё, что влюблена в другого мужчину, даже помыслить не могла, что И Пён не просто так поглядывает на неё, хвалит её шелковистые волосы и просит позволить ему притронуться к ним, потому что они блестят, как гладкая вода ночью.

Мин Хи очень хотела поблагодарить Чжун У за то, что ему удалось избавиться от Юн Ши Хёка, но поговорить с ним не выпало возможности. После совещания в четверг Чжун У куда-то убежал и так и не вернулся в компанию, а в пятницу и понедельник и вовсе не явился на работу. Мин Хи даже решилась написать ему, однако сообщение осталось без ответа, что Мин Хи крайне огорчило и даже заставило почувствовать себя глупой, наивной и… бесполезной.

Однако эти удручающие мысли не долго продержались в её голове, ведь посреди рабочего дня в понедельник у неё зазвонил телефон, но на экране высветился неизвестный номер, и у Мин Хи перехватило дыхание, ведь невольно она сразу вообразила, что позвонил это с нового номера Юн Ши Хёк. Однако оказался это Соль Хи Гук.

— Им Мин Хи-щи, это вы? — поинтересовался он с того конца трубки.

— Господин Соль? — удивлённо уточнила Мин Хи.

— Вы меня узнали! Отлично! Эм, Им Мин Хи-щи… Вы не могли бы помочь мне попасть внутрь компании?

— Я? С чего вдруг?

— Видите ли, Чжун У никак не может мне помочь, поэтому вся надежда только на вас.

Мин Хи едва не спросила про Са Ран, которая с каждым днём становилась только печальнее и всё более замкнутой, но передумала. Разумеется, Мин Хи не могла отказать Соль Хи Гуку в подобной просьбе, потому пообещала скоро спуститься.

Когда через несколько минут они расположись друг напротив друга в кафетерии, Хи Гук пояснил причину своего неожиданного визита:

— Чжун У передал мне ваши слова об этих гадких слухах, поэтому я здесь. После тимбилдинга я очень хотел связаться с Чхве Са Ран-щи, но мне никак не удавалось раздобыть её номер, а ещё я был так занят в компании… но это всё пустые отговорки! Я пришёл, чтобы развеять слухи. Как мне это сделать?

Мин Хи так обрадовалась, будто сбылось одно из её мечтаний.

— Вы сможете дойти со мной до нашего кабинета и всё рассказать моим коллегам?

— И этого будет достаточно?

— Я уверена, что благодаря главному дизайнеру Ким ваши слова разлетятся по компании уже к вечеру.

— Хорошо, я вам доверяю, Им Мин Хи-щи!

За столиком повисла неловкая тишина, и Мин Хи вскочила:

— Тогда нам стоит пойти прямо сейчас, если вы не против.

— Конечно не против, — поднялся следом Хи Гук. — Давайте поспешим!

Представление, как скоро он снова увидит невероятную красотку Чхве Са Ран, по которой успел истосковаться так, будто они были женаты десять лет, но вынужденно разлучились на некоторое время, вселяло в Хи Гука будоражащее счастье и даже страсть. Что ж, его внезапное светлое чувство к Са Ран определённо звалось любовью с первого взгляда. К сожалению своему, Хи Гук и сам не мог быть уверен, что его влюблённость перерастёт во что-то серьёзное, а не останется кратким увлечением, что вполне подвергалось риску угаснуть так же быстро, как разгорелось, однако он всё осознавал, а потому готов был ответить за все свои решения и действия.

И даже сейчас он готов был ответить за то, что горячо желал и собирался со страстной решимостью сделать, как только увидит Чхве Са Ран. И с удивительным облегчением его напрягала мысль, что Са Ран может отвергнуть его, отказать в том, о чём он думал днями и ночами после тимбилдинга. Ведь от отказа её он ощутит боль и расстройство и поймёт, что чувство его вполне настоящее, а не лёгкая одержимость прелестной красотой милой девушки, очаровательнее которой он, пожалуй, за всю жизнь ещё не встречал. Хи Гука приятно мучило понимание, как скоро для него всё прояснится, но вместе с тем его напрягала возможность того, что всё закончится так же быстро, как началось.

Са Ран проследила за тем, как Мин Хи куда-то уходит, а сама отправилась в туалет. Она мучилась виной за то, что несправедливо накричала на Мин Хи, но не могла найти в себе сил извиниться, пусть и знала, что подруга не станет держать обиды. Мин Хи, в общем, не была причиной того, что слухи расползлись по компании, пусть и проговорилась при Ким Со Юн о том, что Са Ран понравилась Соль Хи Гуку. Слухи пошли вовсе не из-за этого.

Са Ран узнала об этом случайно, пока сидела и беззвучно плакала в кабинке туалета, подслушивая разговор сотрудниц о собственных отношениях с Соль Хи Гуком. Эти сотрудницы говорили о поездке на яхте и о том, что кто-то якобы видел, как Хи Гук накрывает Са Ран пледом. Это было правдой, вот только она не просила его ни о чём подобном: Хи Гук увидел мурашки на её коже и решил согреть, потому что «волновался», как он сам ей сказал.

Са Ран умылась прохладной водой и взглянула на своё отражение, впрочем, тут же отвернувшись. Влажные чёрные волосы прилипли к вискам её, лбу и щекам, как грязь. Са Ран парой резких движений убрала их с лица, но пальцы будто сами замерли на родинке внизу левой щеки. Са Ран мечтала, чтобы лицо её было чистым, чтобы на нём не было этих уродливых точек, похожих на изюм. На других людях они выглядели так естественно и красиво, но на свою щёчку Са Ран даже взглянуть нормально не могла.

Са Ран тяжело вздохнула и опёрлась локтями о раковину, скрыв в ладонях лицо. Она ужасно чувствовала себя в последние дни, и ей даже не с кем было поговорить, потому что свою единственную подругу она сама же и оттолкнула. Так глупо! Са Ран поражалась собственной бестактности и трусости. Она не только внешне не так уж прекрасна, но и внутренне…

И этот чёртов чеболь Соль Хи Гук! Она ему так понравилась, что спустя столько времени после последней встречи он ни разу не связался с ней. Он мог бы прийти в компанию и прождать её в вестибюле, чтобы поговорить. Что ж, Са Ран не удивлялась, пусть ей и было немного обидно. Кому она может понравиться?

Са Ран вынула серьги из ушей, пригладила волосы, чтобы они посильнее закрывали лицо. Её брови в форме дуг, похожие на уродливые кривые радуги, так раздражали Са Ран! Её маленькие выпученные глаза, крохотные округлые губы и этот длинный нос… Са Ран схватила сумочку и вытащила косметичку. Но какая же это бессмыслица! Едва ли ей что-то поможет, это же черты лица! Но Са Ран всё равно поколдовала над своим личиком, пока не удостоверилась, что выглядит более-менее прилично, чтобы выйти в коридор.

Са Ран не всегда думала о себе настолько плохо, но она не сомневалась, что люди распускают о ней слухи, потому что недолюбливают её. Но разве возможно недолюбливать красивого человека? Но это ничего, если бы только не Соль Хи Гук, который вселил в неё надежду, а затем так хладнокровно её растоптал. Са Ран полагала, что над ней так весело насмехаться, потому что она выглядит, как наивная девчонка с детским лицом. Иначе почему он просто исчез?

Когда Са Ран подбредала к офису, то услышала подозрительную оживлённость, а увидев Соль Хи Гука собственной персоной, удивлению её не было предела. Са Ран не признавала это, но обрадовалась, увидев его, пусть обида и играла в ней гораздо сильнее. И с не меньшим изумлением она наблюдала рядом с Хи Гуком Мин Хи, которая внезапно повернулась к ней. Са Ран растерянно замерла.

Хи Гук и Мин Хи стояли перед офисом, разговаривая с Го Ён и Со Юн, а в самом кабинете все как-то странно копошились. Со Юн выглядела одновременно заинтересованной и недовольной, а вот Го Ён наоборот с какой-то родительской настоятельностью просветлела.

— Чхве Са Ран! — выпалила Мин Хи, и Хи Гук в тот же миг обернулся.

Перед ним предстала девушка, которую он со всей смелостью мог назвать самой красивой женщиной, которую ему доводилось видеть. Её длинные блестящие волосы обрамляли маленькое округлое личико с чистой смугловатой кожей, Са Ран столь очаровательно поджимала пухлые губки, сверкающие, как кисло-сладкие леденцы, что Хи Гук едва мог оторвать от них смущённый взгляд. Она хмурила дугообразные ровные брови, будто выведенные кистью для каллиграфии, опускала веки небольших глаз, и чуть заметная тень от пышных ресниц украшала её розовые щёчки, одну из которых украшала очаровательная родинка, похожая на тёмную звёздочку.

— Почему вы никогда не носите украшения? — выдал Хи Гук, и Са Ран растерянно моргнула.

— Неправда! — воскликнула Со Юн. — Са Ран сегодня весь день в серёжках ходит!

— Позвольте мне с ней поговорить, — осадил Хи Гук и отдалился ото всех, чтобы подойти к Са Ран поближе, но она не изъявила внешнего желания податься навстречу. Напротив, она даже отступила на шаг, сжавшись. Хи Гук со смесью непонятных эмоций, похожих на раздражение и расстройство, поинтересовался, — Вы что, боитесь меня, Чхве Са Ран-щи?

— Что? — воскликнула та и нервно усмехнулась. — С чего мне вас бояться, господин Соль?

— Тогда почему вы не смотрите на меня? Я вас чем-то обидел?

Тут Са Ран не выдержала и снова усмехнулась. Разумеется, он её обидел! Сначала он проявил открытый интерес, а затем пропал, даже не пытаясь найти её. Из-за него Са Ран стало в сто раз хуже, чем раньше. Но едва ли она планировала беседовать с ним, потому приняла равнодушный вид и хотела пройти мимо, но Хи Гук громко выдохнул и схватил её за запястье. Он держал так крепко, что у Са Ран не было и шанса освободиться. На самом деле она и не хотела, но никак не выказала этого.

— Так, давайте возвращаться к работе! — громко хлопнула в ладоши Го Ён и вернулась в офис, а за ней последовали Со Юн с Мин Хи.

— Я тоже вернусь, — пробормотала Са Ран, но Хи Гук процедил:

— Не хотите выпить со мной по чашечке кофе, Чхве Са Ран-щи?

Она одарила его несчастным взглядом, но через несколько минут они уже сидели за столиком в кафетерии компании, где на них то и дело кто-нибудь поглядывал.

— Я бы предпочёл более уединённое место, — кашлянув, поделился Хи Гук.

— Говорите здесь, — отрезала Са Ран.

— А как же кофе?

— Так закажите!

— Как скажете, — широко улыбнулся Хи Гук и удалился к линии раздачи.

Са Ран бы соврала, если бы заявила, что ей не интересно, что он хочет ей сказать. Она была в предвкушении, но, чтобы не разочаровывать себя, не строила особых надежд.

Хи Гук очень быстро вернулся и протянул Са Ран большую кружку капучино и эклер с клубничным кремом.

— Я захотел угостить вас, — пояснил Хи Гук, усаживаясь напротив.

— Спасибо, — тихо произнесла Са Ран и отпила капучино, едва не обжёгшись.

Выдержав паузу, Хи Гук сообщил:

— Я здесь из-за слухов, но не только. Ещё я здесь из-за вас. Почему вы не сказали мне, что в компании распустили подобные слухи? Ведь это касается не только вас.

— Как будто вам от этого хуже, — пробормотала мрачная Са Ран.

— Да, хуже, — уверенно повторил тот. — Разве вы не страдаете из-за этого? Вы стали выглядеть иначе.

Са Ран будто ударили этим признанием, как тяжёлым камнем. Она задышала чаще, глаза её забегали, но она постаралась успокоиться, вот только на Хи Гука ей стало тошно смотреть. Он же продолжал:

— Я уже объяснил всё госпоже Ким Со Юн, поэтому ситуация совсем скоро изменится. Это вы мне понравились, а не я вам… Но если вы изменились, вы можете сказать мне сейчас?

— Почему я вам так нравлюсь? Вы же ничего обо мне не знаете.

— Потому что вы так красива, что у меня перехватывает дыхание.

Са Ран распахнула глаза и слегка приоткрыла рот, ожидая услышать всё, что угодно, но только не это. Она встретилась с пристальным взглядом Хи Гука и стушевалась, но почему-то не могла отвернуться.

— Наконец вы взглянули на меня, — произнёс он нежно. — Что с вами не так, Чхве Са Ран-щи? Почему вы сутулитесь, прячете лицо за волосами и не надеваете украшений? И почему не признаёте, что я вам тоже нравлюсь, если так краснеете?

— Потому что не нравитесь, — едва слышно, но уверено пробормотала Са Ран.

— Вы прекрасна, — с некоторым благоговением изрёк Хи Гук, и Са Ран на миг перестала дышать. В его слова так отчаянно хотелось поверить, но вдруг он врал? Не слишком ли он хорош собой, чтобы по-настоящему влюбиться в такую, как она? Для Са Ран же он просто незнакомец! Было вполне возможно, что его истинная цель — посмеяться над ней.

Са Ран так резко подскочила, слово испугавшись выстрела.

— Уходите, господин Соль. Спасибо, что помогли развеять слухи, но не думаю, что у нас остались поводы для встреч. Поэтому… — она замялась, но закончила решительно, — … до свидания, — и, уважительно поклонившись, убежала.

Когда её фигурка исчезла за стеной, Хи Гук без тени злобы пробубнил себе под нос:

— Что с ней не так?.. Неужели у этой красотки проблемы с самооценкой? Нет поводов для встреч, значит? — он с азартом усмехнулся. — А я думаю, что один всё-таки есть…

Когда в пятницу вечером Ши Хёку пришло подтверждение, что он уволен из «JeonRed Flower», страху его и ужасу не было предела. В тот момент он только спустился со второго этажа, чтобы приготовить ужин, но вместо этого тяжело опустился на диван. Голова его стала чугунной, а перед глазами всё поплыло, заплыв туманом.

Ши Хёк мог бы обвинить компанию в клевете и постараться доказать, что ничего не плагиатил, однако на самом деле он не мог, потому что частично и правда своровал идею этих дурацких губных помад. Он полагал, что идея его не настолько гениальна, чтобы ей так заинтересовалась, но с помощью этого проекта он вполне мог получить повышение. Если бы только Чон Чжун У не влез, не занял пост руководителя, то всё определённо было бы так, как планировал Ши Хёк…

В четверг сразу после совещания совершенно разбитый Ши Хёк спустился на подземную парковку, запрыгнул в свой тёмно-серый мерседес и несмело бросил заплаканный воспалённый взгляд на подарок для Мин Хи, лежащий в обманчивом умиротворении на соседнем сиденье. Он купил для неё набор по уходу за волосами, потому что знал, как сильно она любила свои чудесные волосы, но теперь сомневался, что когда-нибудь подарит его. Тем не менее он представлял счастливую улыбку и блестящий от радости взгляд Мин Хи, когда он всё же вручит ей подарок, и это спасало его от бездонной пустой пропасти.

Ши Хёк убито прижался затылком к спинке сиденья и зажмурился так, будто его пытали. У него раскалывалась голова и горела грудь от непонимания, что ему надо сделать, чтобы его не уволили, но ничего не приходило на ум. Он чувствовал себя таким тупым и жалким! И как только он допустил, чтобы Чон Чжун У обошёл его? Ну уж нет!

— Это ещё не конец, Чон Чжун У, — процедил Ши Хёк со всей злобой, что долгим временем копилась в нём, подобно яду.

А теперь, сидя в оглушающей тишине посреди огромного, но пустого дома, Ши Хёк едва ли не впервые в жизни ощутил себя таким одиноким, словно никогда ни с кем не разговаривал. Но ведь ему и правда некому было позвонить или написать. Разве что Им Мин Хи, но Ши Хёк не хотел показаться ей жалким. Неужели до этого момента его жизнь была не такой уж и плохой?

Ши Хёк около часа тупо пялился в потолок, растёкшись на диване. Он знал, что ему потребуется всего пара дней, чтобы прийти в себя, но рука его то и дело тянулась к телефону, упавшему на пол. Им Мин Хи… Вот бы она была здесь. Вот бы она жила с ним, как его женщина… Он грезил о её ласковых, тёплых объятиях. Совсем таких же, как она сама.

Ши Хёк всё смотрел и смотрел в этот белый потолок, и проваливался в другие миры, у него кружилась горячая тяжёлая голова, словно мучила высокая температура. Но Ши Хёк был абсолютно здоров.

Можно было посчитать, что был он так глуп, что даже ничего не чувствовал, но быть может он чувствовал даже сильнее обычных людей. Он так любил, что едва не сгорал изнутри из-за страсти, подобной пламени. Он так ненавидел, что мог решиться на хладнокровное убийство, как отец. Но Ши Хёк пожелал бы вовсе не знать, что такое эмоции и чувства. Он хотел, чтобы глаза его всегда были сухими, как безжизненные озёра, чтобы голос его всегда звучал одинаково, а сознание всегда было пустым и лёгким, как у птицы. Но он ничего не выбирал, и ему оставалось лишь одно — справиться с собою и обрести силу и власть, в которых он так отчаянно нуждался.