Я тоже скучаю по тебе

Глава седьмая

Вернуть чувства

Праздничный банкет проходил в роскошном ресторане в центре Сеула. В просторном зале стояло около двух десятков крупных круглых столов, и почти все уже были заняты, когда Мин Хи вошла в зал. Она быстро нашла за одним из столов коллег и присоединилась к ним, тут же с опаской оглянувшись.

— В чём дело? — моментально полюбопытствовала Го Ён, заставив Мин Хи вздрогнуть.

Она улыбнулась и села ровнее.

— Нет, ни в чём…

Го Ён пожала плечами.

Через некоторое время юноша из обслуживающего персонала объявил:

— Президент Чон и директор Чон прибыли!

И после этого объявления по телу Мин Хи побежали мурашки. Пока другие сотрудники оборачивались и аплодисментами и улыбками встречали президента, директора и Соль Хи Чжи, идущую с Чжун У под руку, Мин Хи пыталась выровнять дыхание. Она слишком много думала, и ей стоило прийти в себя, ведь ничего такого уж страшного не происходило, но боязнь быть униженной не способствовала этому.

Кто-то легонько ткнул Мин Хи локтем, и перед ней будто рассеялся туман. Это оказалась Са Ран:

— Ты чего? Хочешь, чтобы тебя заметили? Повернись давай!

— Спасибо, — выдохнула Мин Хи и повторила за всеми остальными.

Она осторожно заглянула в лишённое эмоций лицо Чжун У, но тот даже не думал смотреть в её сторону и, кажется, не искал её, потому она облегчённо улыбнулась.

— Ты какая-то странная сегодня, — подал голос Ши Хёк, который всё то время, что Мин Хи смотрела на Чжун У, сам смотрел на неё. Когда она повернулась к нему, он сказал, — У тебя что-то случилось?

Мин Хи коротко огляделась: все её пятеро коллег, включая Са Ран, уже занимались своими делами и будто не замечали их с Ши Хёком. А для него словно только она и осталась, ведь кроме неё он ничего вокруг не замечал. И из-за этого Мин Хи едва ли было комфортно. Тем не менее она вежливо улыбнулась и ответила:

— У меня всё в порядке. Спасибо за заботу, руководитель Юн.

— Слишком официально, — выдал Ши Хёк, и от удивления Мин Хи вскинула брови. Но он больше ничего не добавил, и можно было с лёгкостью решить, что ей просто послышалось, во что она и поверила.

Банкет был самым обычным мероприятием и показался Мин Хи невероятно скучным. Как только она поняла, что Чон Чжун У не собирается разбираться с ней из-за подарка, всякое волнение отпустило её. Вот только на смену пришло чувство, которое показалось ей гораздо хуже, чем страх, который она испытывала до этого. Что же это было? Мин Хи долго думала об этом, пока не призналась самой себе, что было это чувство некоторым разочарованием. Она была расстроена, что директор использовал её, а потом назвал «никем» и даже в сторону её не смотрел. Могло ли такое отношение быть приятным? Было немного странно вдруг пожелать, чтобы Чжун У всё же понял, от кого подарок, и теперь смотрел на неё с благодарностью. Мин Хи хотелось схватиться за волосы и удариться лбом об стол, но вместо этого она просидела всё мероприятие с подчёркнуто ровной спиной и сложенными на коленях ладонями.

Когда выступили и актёр, и актриса, и президент с директором, фотографы ещё некоторое время сновали по залу, щёлкая как будто всё подряд, в том числе, разумеется, всяких сотрудников.

Когда банкет наконец начал постепенно подходить к концу, Ши Хёк, всё время как-то подозрительно поглядывающий на Мин Хи, предложил всем сотрудникам отдела отправиться попраздновать немного отдельно. Ведь именно Юн Ши Хёк в конце концов был инициатором проекта.

— Но разве президент нас отпустит? — усомнилась Са Ран, но в голосе её проскользнула надежда.

Все из отдела разработки уже выглядели уставшими и едва не засыпали. Но никто не осмеливался предложить уйти, пока сам президент оставался на месте, общаясь то с одним человеком, то с другим. В нём будто был запас энергии на неделю.

Прежде, чем ответить, Ши Хёк вновь обратил внимание к Мин Хи, и её это начало напрягать. Губы его искривились в полуулыбке, он самодовольно сказал:

— Отпустит. Просто подождите.

Он встал, отодвинув стул с громким скрипом, и направился к президенту. Чжун У, сидящий рядом с отцом, заметил его и помрачнел ещё больше, хотя казалось, что это уже невозможно. Президент же напротив расцвёл:

— Господин Юн! Я всё ждал, когда же ты подойдёшь!

— Благодарю, президент Чон, — вежливо поклонился Ши Хёк. Он вёл себя с такой непринуждённостью, будто был ему родным сыном.

Между ними произошла крайне вежливая беседа, касающаяся проекта и личных успехов Ши Хёка. Также Ши Хёк отдельно обратился к Хи Чжи:

— Госпожа Соль, вы сегодня прекрасно выглядите.

— Благодарю, господин Юн, — кокетливо улыбнулась та и метнула взор к Чжун У, но он остался непреклонен.

— Как ваш брат поживает?

— Он в Штатах сейчас, — отмахнулась Хи Чжи. — Понятия не имею, когда он собирается вернуться.

После Ши Хёк поинтересовался, не может ли его отдел покинуть банкет раньше, чтобы отпраздновать отдельно. На это он получил положительный ответ от президента, и вскоре отдел разработки собрался уходить.

Но когда все дружно поднялись и подошли попрощаться с президентом и директором, Мин Хи выпрямилась после поклона и чуть не сомлела, потому что Чжун У смотрел прямо на неё. Поначалу его тёмные глаза напомнили ей угрожающее затишье перед бурей, но вот лицо его смягчилось, и он чуть наклонил голову, как бы выражая… благодарность? Мин Хи так опешила, что замерла, хлопая ресницами, пока Са Ран не схватила её за руку и не потащила за собой.

Мин Хи уже не видела Чжун У, а он до последнего смотрел ей вслед. Он смотрел, потому что озадаченно задумался о приятном тепле, затрепетавшем в его груди, когда Мин Хи оказалась рядом с ним. Чжун У не заметил, как усмехнулся, наконец-то опустив взгляд, зато это не укрылось от Соль Хи Чжи. Она обиженно цокнула и уведомила президента, что отлучится в уборную. Но прежде, чем подняться, она глянула ещё раз на Чжун У, который вдруг перестал замечать хоть что-нибудь, и убежала.

Хи Чжи хотелось расплакаться, потому что она влюбилась в Чон Чжун У вопреки собственным желаниям. Он всё правильно сказал: они оба начали эти отношения только из-за родителей. Но как же Хи Чжи было обидно! Почему она влюбилась в него? Почему не наоборот? И кого из этих девиц отдела разработки он провожал взглядом и улыбался, хотя при Хи Чжи походил на айсберг? Неужели ему так сложно было быть к ней чуточку добрее?

Хи Чжи раздражённо ударила кулачком по раковине и тут же пискнула от боли.

— Айщ! Чёртов Чон Чжун У! — истерично взвизгнула она, замотав головой так, что её волнистые каштановые волосы разметались по лицу. Она набрала прохладной воды и умыла лицо дёргаными грубыми движениями. — Ну уж нет! Я не стану плакать из-за него!

Она отвернулась и опёрлась бедром о раковину. Тут какая-то девушка зашла в туалет, узнала Хи Чжи, суетливо поклонилась, не сумев скрыть растерянности, и скрылась в кабинке. Хи Чжи обречённо усмехнулась, не осмеливаясь взглянуть на собственное отражение, и запустила руку в волосы, убрав их назад.

— Я ужасно выгляжу, не так ли? Поэтому Чжун У и не любит меня… — она снова усмехнулась. — Если он не любит меня, тогда как мне стоит поступить? Должна ли я заставить его влюбиться в меня? Или мне стать такой же, как он?

Она повернулась к зеркалу и с лёгкостью привела себя в порядок. Она снова выглядела так, будто не испытывала никаких душевных метаний, и вернулась на банкет.

Какого же было удивление Хи Чжи, когда Чжун У, заметив её приближение, подскочил, стянул с себя серый пиджак костюма-тройки с голубой рубашкой и направился к ней. Она замерла, как заворожённая, будто всего пару минут назад не мучилась от мысли, что ей следует просто избавиться от любви к нему. Чжун У накинул на её оголённые плечи пиджак и сказал:

— В таких ресторанах всегда прохладно, тебе стоило взять с собой накидку.

Хи Чжи смотрела на него исподлобья и молчала. Чжун У вздохнул. Хи Чжи не смела радоваться его заботе раньше времени, переживая, что он сделал это по настойчивому наставлению отца. Чжун У это понял, но не стал ничего говорить.

— Спасибо, — шепнула Хи Чжи так, будто почти только что ей не хотелось кричать и плакать.

— Давай вернёмся.

Хи Чжи медленно кивнула, и они сели обратно за круглый стол.

Тем временем отдел разработки на нескольких такси добрался до небольшой забегаловки на яркой разноцветной улице, походившей на огромную сверкающую гирлянду. Там они устроились за двумя длинными многоместными столами, заказали соджу и пулькуги[1]. Вскоре пространство наполнилось теплом и приятным шипением гриля. Ши Хёк, Нам Ги и коллега средних лет по имени Сон Дон Ёль в основном заботились о том, чтобы мясо хорошо прожарилось и не подгорело, а Мин Хи, Са Ран, Ю Го Ён и Ким Со Юн начали открывать бутылочки соджу.

Коллеги болтали обо всём на свете, стараясь при этом особо не касаться работы. После двух часов на малоинтересном банкете всем хотелось расслабиться и представить, что работа не занимает большую часть их жизни. Но Са Ран, уже слегка выпившая, всё же полюбопытствовала у Ши Хёка, увлечённо переворачивающего новую порцию пулькуги:

— Руководитель, а мы можем в понедельник не выходить?.. Разве это нормально, что у нас просто так отобрали выходной?

— Не волнуйтесь, — спокойно ответил Ши Хёк, — Понедельник сделали сокращённым, поэтому считайте, что это выходной, вам просто всё равно придётся прийти в офис.

— Ууу! — вскрикнула Са Ран, рассмеявшись и вскинув руки. — Тогда будет ничего, если я просплю?

— Боюсь, что в воскресенье тебе на это уже не хватит смелости, — хмыкнул Сон Дон Ёль.

Са Ран только посмеялась на его слова и схватилась за голову, испачкав грязными руками после мяса прямые чёрные волосы до талии.

— Вот же ащщ!.. — тут же выругалась она. — Я ведь их только утром помыла.

— Тебе стоит быть внимательнее, — робко подсказал Нам Ги.

— Точно…

Мин Хи же пропадала в думах о Чон Чжун У. Её уже начинало пугать то, как часто он стал мелькать в её жизни. «Главное, что он не понравился мне, как мужчина, хотя он такой красавчик…» — подумала Мин Хи и приложила к груди кулачок. Сердце билось не быстрее, чем обычно. Мин Хи специально представила Чжун У, но сердце не изменилось. Тогда она тяжело вздохнула и потянулась за бутылочкой соджу. Она выпила из рюмки один раз, второй, третий, и вот уже восьмой.

И что с ней такое, если никаких чувств к директору она не испытывает? Как странно… Что ж, Мин Хи вполне могла объяснить это тем, что для Чжун У она так и осталась «никем», пока он в её глазах был непревзойдённым и прекрасным мужчиной. Это задевало её и без того раненную Хан Тэ Хуном и Юн Ши Хёком гордость.

Она выпила ещё рюмку и чуть не выронила её, когда Ши Хёк, сидящий напротив, окликнул её:

— Им Мин Хи!

Она замерла, как напуганный кролик. Ши Хёк постарался улыбнуться, спросил с такой нежностью, на которую был способен:

— Всё нормально?

— Простите?

— Ты так много пьёшь… Ничего ведь не случилось?

— А… — глупо протянула Мин Хи, поглядев на рюмку так, будто та была её лучшей подругой. Щёки у Мин Хи уже покраснели, а разум затуманился, потому что пила она очень редко и совсем не умела это делать. — Ничего… я просто… просто… очень много думаю.

— О чём ты думаешь?

Ши Хёк настойчиво смотрел на неё, но теперь Мин Хи не смущалась. Она глупо улыбнулась и сказала не подумав:

— Не о вас.

На мгновение Ши Хёк завис. Он помрачнел:

— А о ком?

Мин Хи беспечно пожала плечами.

— Значит, ты о ком-то всё-таки думаешь? — как бы невзначай поинтересовался Ши Хёк, сделав вид, что крайне занят тем, чтобы ножницами нарезать тонкое мясо.

Мин Хи промычала нечто несогласное.

— Не трогайте вы её со своими вопросами, руководитель Юн, — вклинился Пак Нам Ги, поправив на переносице очки. — Вы же видите, наша Мин Хи уже не соображает.

— Им Мин Хи всегда плохо пила, — насмешливо заметил Сон Дон Ёль.

Мин Хи ничего не ответила. Она больше ни о чём не думала, кроме того, как сильно ей захотелось спать.

Около часа они провели в забегаловке, пока наконец не наелись и не наговорились. Мин Хи изъявила желание уйти первой и тяжело поднялась с высокого стула, никого не дожидаясь, вот только Юн Ши Хёк подскочил следом, будто они были связаны. Он подошёл к ней ближе и негромко, чтобы другие не услышали, сказал так, будто не предлагал, а ставил перед фактом:

— Я провожу тебя.

И хотел тут же обойти и направиться к выходу, но Мин Хи вцепилась ему в пиджак и негромко лихорадочно рассмеялась. Они стояли достаточно близко, чтобы Ши Хёк, громко сглотнув и повернувшись к ней, заглянул в покрасневшее лицо, которое отличалось милыми чертами и какой-то сладкой красотой, и не мог больше найти слов и даже пошевелиться. Его чувства к Мин Хи, от которых он так долго и с таким изводящим старанием бежал, вновь настигли его, будто он тонул в бездонном море. Мин Хи едва не светилась перед ним. По крайней мере, так чудилось ему. Она улыбалась, и это придавало Ши Хёку уверенности, но лишь до того момента, пока Мин Хи, исподлобья посмотрев на него и отпустив пиджак, не произнесла:

— Руководитель Юн… лучше снова завалите меня работой, как всегда это делаете! Я просто хочу пойти домой и больше не видеть вас!..

Ши Хёк оторопел. Так вот, что она думала о нём на самом деле? Что ж, он, вероятно, это заслужил. Ши Хёку вдруг и самому расхотелось провожать Мин Хи, но вовсе не потому, что он оскорбился её малоприятным словам, а потому, что на ум ему пришло воспоминание из юности, которое назвать он мог жутким и даже мерзким. И он не хотел, чтобы Мин Хи, пусть даже в подобном состоянии, увидела его таким слабым.

— В таком случае, Им Мин Хи, — сказал он отстранённо, — обязательно напиши мне, когда будешь дома.

Мин Хи вновь рассмеялась и выставила перед собой указательный палец, будто проводя между ними черту. Он едва вздрогнул, будто она дотронулась до него чем-то острым, хотя между ними оставалось ещё около полуметра. Волосы скрывали её лицо, она не хотела даже видеть Ши Хёка. Мин Хи помотала головой:

— Нет! Сейчас не рабочее время, поэтому я не стану вам писать!

— Им Мин Хи! — прикрикнул он, впрочем, стушевавшись.

— До свидания, — поклонилась она, помахала коллегам и выбежала на улицу.

Дверь из тёмного стекла ещё несколько секунд покачивалась, а в ушах Ши Хёка стоял заливистый смех Мин Хи. Она будто всё ещё была перед ним: розовощёкая и глупая. Но теперь она смотрела на него совершенно иначе… её глаза блестели, в них не было упрёка, только чистая-чистая радость. Как зачарованный, Ши Хёк протянул руку к её щеке, но она прошла насквозь, и он очнулся. Перед ним никого не было.

— Чего вы там застыли, руководитель Юн? — позвал Нам Ги. — Им Мин Хи уже ушла?

Ши Хёк ничего не ответил, будто не услышал.

— Руководитель Юн? — окликнула Го Ён.

Са Ран, сидевшая к Ши Хёку спиной, озадаченно обернулась. Она опьянела, но всё ещё могла сообразить в том, в чём была самопровозглашённой профессионалкой. Она раскрыла ладони и положила на них подбородок, облокотившись о стол и приложив ладошки к круглым щёчкам, а сама, прищурившись, смотрела на задумчивого и будто выпавшего из реальности Ши Хёка и размышляла о вероятности того, что причиной его подавленного настроения могла послужить её подруга Им Мин Хи. Что ж, по крайней мере, ей хотелось бы верить, что «Тиран-Юн» так себя ведёт, потому что влюблён в Мин Хи. «А если бы я захотела уйти, он бы предложил проводить меня?» — подумала она и усмехнулась, спрятав лицо в ладонях. Её это насмешило, потому что она прекрасно знала, что на этот вопрос был всего один-единственный ответ: никогда.

Ши Хёк подошёл к их столику и сказал, что ему нужно отлучиться в уборную, но если они захотят уйти до его возвращения, тогда могут его не ждать. Са Ран проводила Ши Хёка пристальным взглядом. Ей показалось, что уголки его губ слегка подрагивали, намереваясь опуститься, но она была слишком пьяна, чтобы уделить этому наблюдению должное внимание.

Ши Хёк влетел в туалет и захлопнул дверь, щёлкнув замком. Он прислонился спиной к двери, продолжая сжимать во внезапно сильных пальцах дверную ручку. Он зажмурился и застонал, потому что после ухода Мин Хи его вновь захватили воспоминания из не столь далёкого прошлого, которые каждый раз причиняли такую боль, которую он не мог испытать ни от чего иного.

Ещё восемь лет назад Ши Хёк жил в родительском доме, и тогда его отец и мать были женаты. Теперь это не представлялось возможным, потому что его мать покончила с жизнью несколько лет назад, не выдержав горя, которое совершенно безжалостно причинил ей собственный супруг.

Ши Хёк обещал матери позаботиться о ней и сделать счастливой, когда она была уверена, что осталась совсем одна, но она всё равно предала его и бросила. Но постепенно от злости и обиды на неё у Ши Хёка осталась только тихая печаль. Отца же он не мог просить до сих пор. Что ж, тот как будто не сильно жаждал сыновьего прощения, потому что общались они так редко, будто были плохими знакомыми.

Ши Хёк помнил один эпизод своей жизни так, как если бы он произошёл только вчера, хотя на самом деле это было в то время, когда он ещё жил с родителями, а его мать не умерла. В тот день его мать узнала об измене мужа и устроила грандиозный скандал, после которого почти вся посуда в доме была разбита, а лёгкая мебель перевёрнута. Ши Хёк тяжело и прерывисто дышал, разум украшал большей яркостью и резким железным запахом картину, которая отпечаталась в его памяти: как его мать стояла с окровавленными руками, и кровь текла по её одежде и ногам. А отец стоял перед ней, но лицо его было лишено эмоций, будто их семья не разрушалась на глазах. Ши Хёк видел и самого себя: побледневшего исхудавшего мальчика, не способного и не желающего понимать, отчего его счастливая беззаботная жизнь так обернулась… Ничего хуже он даже представить не мог.

В попытке сдержать рвущиеся рыдания Ши Хёк неистово зажал рот ладонью и склонился над раковиной, раскрутив кран так сильно, что шум воды заглушал любые звуки. Волосы спали Ши Хёку на лоб и виски, он порывисто умылся и теперь походил на изумившегося потерянного щенка. Его сердце стучало так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Ши Хёк схватился за одежду на груди и осел на пол, спрятав лицо в коленях.

В такие моменты он ненавидел себя даже больше, чем родителей. Он терпеть не мог проявление своей слабости, потому что перед нею был совершенно бессилен. И пусть бы она проявлялась лишь в жутких истериках — они рано или поздно заканчиваются — но она мешала ему жить, ведь раздражался он от всего, что хоть немного ему не нравилось. Он хотел перестать испытывать хоть что-либо, ведь был убеждён, что тогда научится притворяться и сможет жить как обычный человек. Имитировать, что что-то чувствуешь, гораздо проще, чем справляться со страстью.

Но одно чувство оказалось сильнее и властолюбивей, чем всякое иное, и пошатнуло планы Ши Хёка. До недавнего времени ему не было никакого дела до Чон Чжун У, но тот вдруг пристал к Им Мин Хи. Почему из всех именно к ней? Ши Хёка это неистово бесило.

Он помнил, как водитель Нам всё же признался, что ему не пришлось спасать Мин Хи от Ли Ом Шика, потому что её раньше спас Чон Чжун У, так не вовремя явившийся в тот же торговый центр для встречи с иностранным клиентом. Он помнил, как за коробками, которые он велел Мин Хи уничтожить, пришёл Ли Тэк Ёп — помощник Чжун У. И едва ли ему представлялось возможным забыть то утро, когда Чжун У нахально увёл Мин Хи из офиса. Ши Хёка становилось нехорошо даже от мысли, чем они могли заниматься наедине.

Ши Хёк начал недолюбливать Чжун У. У него не осталось иного выбора, кроме как уповать, что Чжун У всё же ничего не надо от Мин Хи, и пытаться перестать вести себя так гадко по отношению к ней. Ему стоило наконец признать, что она была его любимой. И он хотел её любви так же, как хотел любить её сам.

Постепенно мысли о Мин Хи помогли Ши Хёку успокоиться, и он поднялся. Он привёл себя в порядок, дождался, пока лицо его примет обычный вид, и вернулся за столик. Никто ещё не ушёл, и Ши Хёк не без наслаждения угостился соджу и пулькуги.

Мин Хи как можно быстрее отбежала от забегаловки, переживая, как бы Юн Ши Хёк не последовал за ней. Она сомневалась, что он мог так поступить, но решила не испытывать судьбу, потому что уже не отделалась бы от него.

Был уже поздний вечер, но людей на улице было весьма много, и здания как обычно горели множественными неоновыми вывесками, делая город похожим на фантастический фильм о будущем. Дул тёплый майский ветер, касаясь горячих щёк Мин Хи и немного их остужая.

Мин Хи брела, глядя себе под ноги, и с завидным упорством размышляла, как ей хотелось бы прямо сейчас оказаться в постели или хотя бы на чём-то мягком, и забыться сладким продолжительным сном. Но прежде ей предстояло добраться до дома. И она лишь спустя десять минут осознала, что пошла не в ту сторону. Эта мысль её расстроила, и она недовольно пробурчала:

— Тиран-Юн даже так смог поиздеваться надо мной… Я так устала!.. Что же делать? Мне так лень идти назад…

Но делать было нечего, и Мин Хи пришлось тащиться обратно. К несчастию своему она надела туфли на высоком каблуке, и теперь у неё разболелись ноги. Преодолев немного пути, она не выдержала, стянула туфли и кое-как справилась с желанием бросить их прямо посреди тротуара, будто они были виновниками всех её бед. Ноги стали болеть меньше, но не прошли совсем, к тому же замёрзли пальчики. Мин Хи думала, что хуже быть уже не может, но позади вдруг раздался сигнал автомобиля, и её залил холодный свет фар. Мин Хи обернулась и прикрыла лицо ладошкой, но пытаться разглядеть таинственного водителя не пришлось, ведь дверца открылась, и из машины важно вышагнул не кто иной, как Чон Чжун У.

[1] Пулькоги — блюдо корейской кухни, род барбекю.