Я. Ты. Мы. Они

Глава 2

А вот дальше пришлось сложнее. Выгрузившись на привокзальной площади, наконец-то пришло понимание, что соотношение я-дети-вещи-животные достаточно критично даже для того, чтобы бы нормально добраться до перрона. Но тут к стати пришлись старшие дети (можно подумать, что мы их дома только ради этого и держали), которые взяли инициативу на себя. Мальчишки, велев всем оставаться на своих местах, ушли, прихватив с собой парочку чемоданов и собаку. Вернулись они скоро, но уже без чемоданов, Кирилла и Бакса. Я вопросительно вздернула брови, зато Стас пояснил:

— Кирилл с вещами, если украдут, не жалко.

Я не стала уточнять, что именно он имеет в виду — Кирилла или чемоданы.

Парни взяли оставшиеся вещи и удалились в прежнем направление. А я с девочками и кошкой, которая недовольно фыркала в переноски, зашли в небезызвестную сеть быстрого питания и запаслись едой в дорогу. Надо же чем-то было задабривать своих детей? Затем все встретились на перроне. Парни сидели на чемоданах и делали селфи с трагичным выражением лиц. Я заглянула Роме через плечо, тот уже вовсю подписывал фото в инстаграмме: «Тикаем, хлопцы, из Москвы». Все-таки у моих детей интересный лексический запас. Что поделаешь, мать-лингвист — позор семье!

Бакс на длинном поводке гонял по перрону, пугая прохожих. На самом деле он являл собой абсолютно беззлобное существо, при встрече с ним было больше шансов быть обслюнявленным или зализанным до потери сознания, чем укушенным. Однако, прохожие все равно пугались его объемных габаритов, при своем весе, пес все еще мнил себя щенком, и периодически мечтал запрыгнуть кому-нибудь на руки. Впрочем, следующие проблемы у нас возникли как раз то из-за него. Когда на путь подали наш поезд, и, пропустив других пассажиров вперед нас, я подошла к проводнице, которая окинула недовольным взглядом всю нашу честную компанию и грозно вынесла вердикт: «С собакой не пущу!».

Я вздохнула и привычным движением потянулась в сумку за кошельком. Весь мой вид говорил: «Давайте договоримся. Сколько?». Дети спокойно стояли рядом, один лишь Рома пытался удержать, крутящегося вокруг себя пса. Что-то в этом во всем было не так. Я всмотрелась на девочек, которые с интересом оглядывались по сторонам, вокзал и поезда — все это было что-то совершенно новое для них, потом на глаза мне попался Стас. Он уже готов был начать руководить нашей погрузкой в вагон, поэтому выжидающе поглядывал на меня… И тут до меня дошло! Не могут обычные дети спокойно реагировать на то, что их любимую собаку отказываются пускать в поезд. Если не мальчишки, которые вряд ли куда-то хотят ехать, то девочки уж точно должны были, хоть как-то испугаться или возмутиться. А мои вот спокойно стоят, ждут, когда я достану деньги… Я даже потрясла головой, в надежде, что мне показалось. Неужели мы с Сашкой сделали для наших детей нормой то, что с помощью денег можно решить все? Если я сама рефлекторно при первой же трудности хватаюсь за кошелек, то, что тогда говорить о Стасе? Который уже наперед знает, как нужно решать проблемы.

Печальный вздох вырвался откуда-то из груди — я убрала руки от сумки. Как я собираюсь учить своих детей обычной «нормальной» жизни, если сама не способна с ней совладать? Я могу увезти нас всех из Москвы куда угодно, но вот вряд ли старые привычки, так быстро отступят назад.

— Мааааам, — Рома первый устал от затянувшейся паузы, видимо Бакс его в конец достал.

Я подошла к проводнице. Прочитав ее имя, которое значилось на пластиковом бэйдже, кривовато висевшем на ее необъятной груди, я начала свой рассказ.

— Валентина, надеюсь, что как женщина вы меня поймете, мы покупали билеты быстро и спонтанно… А собака, она наш член семьи… И мы сейчас, в сложной ситуации.

Не то чтобы голос мой был жалостливый, хотя я старалась говорить печально. Однако, то ли перевозка собак в общих вагонах была одним из местных смертных грехов, то ли мой ничем не окончившийся номер с деньгами вселил в нее ложные надежды, но понимать меня как женщину явно отказывались, впрочем, как не женщину тоже… Да и речь у меня вышла маловыдающаяся, поэтому Дамир решил вмешаться, просто отодвинув меня в сторону, и стал сам объясняться с Валентиной. Я не совсем уловила суть их разговора, поскольку в это время Вика начала дергать меня за рукав: «Мам, мам, а мы скоро. Ну, мааам… А почему Баксика не пускают?», я успокаивающе погладила дочь по голове, в душе радуясь первой адекватной реакции ребенка на происходящее, попутно пытаясь рассказать про правила и документы. А затем уже и Дамир скомандовал: «Грузимся», и все в один момент пришло в движение.

Мальчики начали закидывать сумки в вагон, Стас удалился в глубь вагона, девочки в нетерпении замерли вокруг меня, даже Бакс вдруг стал делать вид, что он приличный пес. А потом в дверях появился ошарашенный Стас с круглыми глазами:

— Мать, это плацкарт?!