Я. Ты. Мы. Они

Глава 52

В воскресенье ровно в два мы с Сашей стояли под дверью в бывшую квартиру родителей, где мы с ним когда-то занимались английским. Ну и не только английским.

Дверь давно заменили, да и сам подъезд был уже перекрашен не один раз. И в квартире я не была более семнадцати лет. А вот дух чего-то родного все равно чувствовался.

Мы стояли и упрямо рассматривали дверь. Саша даже ее зачем-то дернул. Закрыто.

— Что дальше?

— Можно позвонить, — предлагает он.

— А что мы скажем? Здравствуйте, мы пришли посидеть на вашем диване?

— Вот когда ты так говоришь, звучит бредово. Ладно, пошли на ступеньки, они тоже многое повидали.

Саша поднимается на пролет выше и усаживается своими безупречными брюками на ступеньку. Я пока стою на месте, упрямо скрестив руки на груди.

Чернов хмыкает, и весело постукивает ладонью на ступеньку рядом с собой. Я мотаю головой. Он повторяет свой жест.

— Там грязно, — морщусь я.

— Раньше тебя это не останавливало.

— Раньше не мне было отстирывать все это безобразие.

— Я сам приду и джинсы твои постираю, — находится Саша.

Других доводов, кроме того, что это глупо, у меня нет.

Ладно, не отвяжется же.

Сажусь на ступеньку рядом.

— Ну, начинай, — тороплю я Чернова.

— Сегодня твоя очередь.

— Оооо, нет, начнем с того, что это все твоя идея.

— А ты вспомни изначальный уговор. Откровенность за откровенность.

Взвешиваю его слова. Хочется начать ломаться, еще немного поворчать. Но уж больно это смахивает на наши детские отношения, где я сначала кочевряжусь, а потом он вытаскивает меня из моей ракушки. И я за ним хоть на край света. Ладно. Сам напросился.

— Это не была любовь с первого взгляда, — начинаю я. — Впрочем, со второго и третьего тоже.

Саша с интересом разглядывает меня, не пропуская ни одного моего слова.

— Ты мне как-то сразу запомнился. Вы были шумными с Аленой, про тебя говорила вся школа, от тебя в принципе все были без ума.

— Все кроме тебя?

— Мне было любопытно, скажем так.

— От чего же?

Вот тут сложно признаваться. Я себе-то в этом не сразу призналась, потому что стыдно было.

— Ты с Сомовой встречался. А для меня тогда весомей довода не было. Мы же все детство дружили, а потом до меня дошло, что она на меня давит, подавляет, в грязь через раз втаптывала, прикрываясь благими намерениями. Все крутилось вокруг нее, даже ты. И мне казалось это таким несправедливым, потому что я как никто другой знала, какой стервой она бывает.

— Каринка тяжелый человек, — с серьезным видом поясняет Саша. — Она просто тебе завидовала всегда.

— Мне? Завидовала? Чему, Саш? Я была самой обычной, во всем безропотно слушалась ее, пока однажды не взбунтовалась.

— Но, даже несмотря на это, ты была более свободной, чем она, — я непонимающе смотрю на него, поэтому Саша поясняет. — У нее родители строгие очень были, ты же с ними знакома? Они всегда с нее требовали, чтобы все было идеально. В учебе, в спорте, в жизни.

— А я тут причем была?

— У тебя были совсем другие отношения со своей семьей. Людмила Владимировна всегда на твоей стороне была, а тесть так вообще, с тебя до сих пор пылинки готов сдувать. А еще у тебя бабуля была. Ты вообще была вольна делать все что угодно, другое дело, что ты этим не пользовалась. У Сомовых же было — шаг вправо, шаг влево — расстрел. Ну и там, где ей пахать приходилось и землю носом рыть, ты проскакивала просто так, играючи и без напряга. Это я про английский. Родители мечтали, что Карина в МГИМО поедет учиться, а какой ей МГИМО, если она школьный иняз с трудом тянула. Вот так и вышло, что у тебя было все, чего ей так хотелось.

— Ты ее оправдываешь? — без всякой злобы спрашиваю я.

— Да нет, скорее просто объяснение нахожу. Мне ее жаль, сейчас. Как взрослому мужчине может быть жалко ребенка.

— А как ты с ней встречаться начал? — задаю вопрос, который интересовал меня еще с тех самых пор. И почему не спросила раньше?

— Мы тогда только переехали сюда. Прошло всего ничего со смерти брата. Я пытался научиться жить. Надо было что-то делать, совершать какие-то повседневные действия, изображать, что все в порядке. Карина ко мне первая подошла, а я решил, почему бы и нет. «Брату бы понравилось, что у меня девушка есть» — подумал я тогда.

— А я? Какое в этом всем мое место?

— Ты хоть понимаешь, что мы с твоей истории на меня перешли? — возмущается Чернов. — Все, больше ни слова, пока ты все не расскажешь.

— Ну, блин. На самом интересном же…

— Давай- Давай, — поторапливает меня Саша. — Ладно. Я злилась на Карину. Завидовала ей, тому что все ее любят, всем она нужна, что у нее такой парень был… как ты. Это было несложно заразиться всеобщим восхищением. Ты ж у нас первый парень на деревне был. В общем, поначалу ты меня заинтересовал как вторая половина Сомовой. Это я уже потом, стала тебя узнавать. Мы встречались с тобой в этой самой квартире, разговаривали, болтали. И ты вдруг оказался не такой говнюк, как я ожидала. С тобой было интересно, я в какой-то момент и бояться тебя перестала.

— А что меня бояться было?

— Сравнил. Где ты был, а где я.

— Я еще раз так скажешь про себя, обещаю, я тебя к психологу отправлю, пусть уже сделает что-то с твоей самооценкой.

Мы опять смотрим друг на друга, Саша протягивает руку, и заправляет мои волосы за ухо. Я не отстраняюсь. Он кивает, чтоб продолжала.

— Да дальше ничего особенного. В тот вечер я тебя ждала, была уверена, что не придешь уже. Разочаровалась сильно. Ты все-таки явился, пьяный, смурной и несчастный.

Дальше я продолжать не хочу. Потому что совсем стыдно.

— И изнасиловал тебя, — совсем подавленным голосом произносит Саша, и упирается своим взглядом куда-то в пол.

Я не сразу понимаю, о чем он вообще говорит. Моргаю глазами и пытаюсь остановить биение сердца в ушах.

— Что…? — хрипло уточняю я у него. До сих пор, кажется, что послышалось.

Саша тянет время, видимо не хочет еще раз это вслух произносить. Я кладу свою ладонь ему на плечо. Он все еще не смотрит на меня. Приходиться осторожно позвать.

— Ну, ты ведь этого не хотела и не была готова к такому. А тут я со своим… гмм… желанием. Вот и получается, что я тебя… изнасиловал.

Мне становиться тошно, но не от его слов, а от осознания того, какие мысли он на себе тащил все эти годы. Боже, как мы вообще смогли еще детей адекватных воспитать.

— Сашка, выкинь это из головы. Слышишь? Не насиловал ты меня, — как он вообще это слово то произнести смог, от него же так противно во рту становится. — Не было ничего такого! Я ведь не возражала… сама этого хотела.

На последней фразе он все-таки смотрит на меня, правда, с недоверием. Скорее всего думает, что я всего лишь его так успокаиваю.

— Понимаешь, мне очень нравилось заниматься с тобой, ты был клевый. Но еще больше мне нравилось думать, что я в чем-то лучше Карины, что у нас с тобой есть тайна от нее. Такая вот глупая месть. А в тот день, когда ты пришел, тебе было так очевидно плохо, я почувствовала, что нужна тебе. Ты просил меня помочь тебе, не ее. Я бы в тот момент за это почку готова была отдать, а не только сексом с тобой заняться. Сама это не сразу поняла, только почти два года спустя, когда Карину после экзаменов на место поставила. Подумала, что как же это здорово ее обойти. Видишь, какая я злая тварь на самом деле?

Сказала и выдохнула. Теперь я на него смотреть не могу, даже руку с плеча опускаю, вдруг ему противно будет? Ведь эта история стояла в начале зарождения наших отношений, неужели мы изначально были обречены со всей своей ложью?

Саша накрывает мой затылок своей широкой ладонью и притягивает к себе. Попадаю своим носом куда-то ему в шею. Хочется рыдать, но слез нет, меня просто трясет.

— Все хорошо, — шепчет он. — Все хорошо. Ты не тварь и никогда ею не была, и быть не могла. Мы были глупыми преглупыми детьми. И кажется, что только сейчас пытаемся вырасти.

Все-таки всхлипываю.

— Санька, ну ты чего? Только не плачь, иначе я тоже начну. А мне нельзя. Я тут как-никак мужик, — Чернов пытается меня развеселить, и я хмыкаю, все так же ему в шею, он немного дергается. Видимо щекотно.

— В любом случае у нас тогда Стас с тобой появился. И какая разница, у какого какие мотивы были?

— Ты на меня не сердишься?

— А за что я должен на тебя сердиться?

Поднимаю голову на Сашу, он опускает свою руку с моего затылка, теперь просто обнимает за плечи.

— Я тебя тогда не любила. Совсем.

— Да я уж догадался, — ухмыляется Сашка.

— Как? — поражаюсь я.

— Ты так мне сопротивлялась, каждый раз. Я поначалу думал, что даже противен тебе.

— Я сама себе противна была. Вдруг попала в плоскость взрослых отношений, хотя у меня изначально даже помыслов таких не было. Но ты не подумай, я всегда ценила, что ты для нас со Стасом тогда делал.

— Говорю же, благодарность твоя эта… порой поперек горло становится.

— Вот знаешь что?! — последняя его фраза вызывает во мне прилив возмущения.

— Что?!

— Меня твое благородство тоже всегда раздражало!

И обоим от этого смешно. Даааа, тоже мне парочка. Гусь, да гагарочка.

Он большим пальцем руки вытирает мою влажную щеку. Я уже не плачу, но видимо слезы еще не высохли.

— Сань, я — не герой. Да, это очень правильная фраза. Я столько лет воображала его таким порядочным, что сама тяготилась тем, что не дотягиваю до него.

— А я ни разу не принцесса…

— Да не нужна мне никакая принцесса.

Мы оба немного зависаем, вглядываясь друг в друга, кажется, даже головы идут навстречу.

В этот самый момент раздается скрежет лифта, который останавливается на пролет ниже, где еще совсем недавно стояли мы. Выходят двое. С нашего положения видны только ноги — мужские кроссовки и изящные женские ботиночки. Судя по звукам, парочка достаточно страстно целуется.

Мне становиться неловко и от этого смешно. Я утыкаюсь в Сашкино плечо, чтобы не засмеяться.

— Стас, подожди, — просит девичий голос, видимо с трудом отрываясь от своего партнера. — В квартиру, давай, сначала зайдем.

— У тебя такие сладкие губы, не могу от них оторваться, — отвечает голос нашего сына.

Моментально вскидываю голову вверх и, выпучив от удивления глаза, смотрю на Сашу. Может мне показалось? Но судя по Сашиному выражению лица, он тоже признал отпрыска. Я хочу подскочить, но Чернов быстрее меня. Одной рукой он прижимает меня к ступенькам, а другой зажимает рот. Не грубо, но вполне эффектно.

— Не вмешивайся, — шепчет он мне.

Парочка открывает дверь квартиры, которая находилась по соседству с той, ради которой мы пришли сюда с Черновым, и удаляется с лестничной площадки. Саша ослабляет свою хватку, и я подрываюсь, буквально пролетаю над ступеньками и уже стою на нужном этаже, только Чернов ловит меня опять.

— Стой, куда понеслась?!

— Саша, они же там сейчас… — дальше язык у меня не поворачивается.

— Успокойся. Еще ничего не случилось.

— Вполне вероятно, что скоро случится.

— Ты не знаешь этого наверняка, — по-моему, он говорит это все лишь бы только меня успокоить. А сам думает о том же.

— Ну да, они там в нарды собрались поиграть!

— Почему бы и нет, — ухмыляется он.

— Тебе смешно, да?!

— Не то чтобы очень. Но происходящее такой реакции точно не стоит.

Черновское спокойствие меня бесит. Как он не понимает! Они же дети еще. Д-Е-Т-И. От переполнявших меня эмоций я бью по двери.

— Они нам там сейчас внуков сделают!

— Не сделают!

— Откуда ты можешь знать?!

— Предполагаю. Но даже если вдруг и сделают, то ничего криминального не произойдет. Нас вспомни. Но я точно другое знаю, что если мы сейчас туда вломимся, Стас нам этого не простит.

Последний довод звучит разумно, но это меня мало чем успокаивает, лишь больше злит. Я опять от злости стукаю в дверь.

Саша кладет руки на мои плечи и ободряюще сжимает их.

— Саня, давай без глупостей. Дыши. Он взрослый. Ему 17. Все что мы можем сделать в этой ситуации, это довериться ему. В конце концов, это естественно, и однажды должно было случиться.

— Это все натура ваша кобелиная! — окончательно взвилась я, скидывая с себя его руки.

Саше только и остается, что глаза закатывать.

Мы бы поругались скорее всего. Нет, точно бы поругались. Но я ведь уже стукнула по двери не раз, да и разговор у нас происходил на достаточно повышенных тонах. Поэтому нет ничего удивительного в том, что квартира открывается и на пороге появляется девочка, то есть девушка. А может быть уже и женщина. Я ее помнила. А…Алина, Арина… а может быть Альбина. Одноклассница Стаса. Миловидная, рыженькая, миниатюрная. Она еле доставала Стасу до плеча. И от этого показалась мне совсем юной.

— Александра Сергеевна? — с обалдевшим видом спрашивает она.

Я хлопаю ртом, пытаясь придумать, чтобы сказать.

За плечом девушки появляется наш сын. Тоже порядком офигевший. Радует, что все еще одетый в футболку и джинсы. Вот только его шок очень быстро переходит в гнев. Он уже делает шаг вперед, поэтому Сашка все-таки вступает в игру.

— Девушка, вы нас извините, мы дверью немного ошиблись.

А потом берет меня за руку и быстрым шагом начинает вести вниз по лестнице, видимо пока Стас не перешел к боевым действиям. Я безропотно следую за ним.

Останавливаемся мы только на улице.

— Ааааааааааа, — начинаю стонать я.

— Все в порядке.

— Ничего не в порядке. Он теперь решит, что мы за ним шпионим.

— Объясним, что это случайность была.

— Не поверит же.

Ну почему я такая идиотка, зачем вообще поперлась к этой двери. Надо было прижать свою попу к полу и сидеть на ступеньках ровно. Мозг, наконец-то, начал работать. На смену панике, пришло смущение. Кровь приливает к лицу, прикладываю холодные руки к щекам. — Да ладно тебе, — смеется Саша, правильно оценивая мое состояние. — Мы вовремя ушли. Он побесится, а потом остынет. Опозорить мы его не успели. И травму психологическую… тоже не нанесли. Надеюсь.

По-моему он уже издевается надо мной. С упреком смотрю на него. Че?

— Чтооо? — с очень серьезным видом продолжает Саша. — Ты представь, собираешься ты заняться сексом с девушкой, возможно впервые, а тут … бац… и родители твои. Так и до импотенции недалеко.

Он точно надо мной издевается. Потешается.

— Ах, так! Ты еще издеваться будешь?!

Пытаюсь его пнуть, но Саша уворачивается! Еще попытка — опять ускользает от меня. Зато вот дотянуться рукой у меня получается. Сашка ржет. А я пытаюсь его придушить. Он все крутится и хохочет.

Из подъезда появляется разгневанный Стас. В куртке и шапке. Значит от девочки он ушел. Уффф.

Мы с Сашей вмиг останавливаемся и вытягиваемся в по стойке смирно.

— Выыыыы, — шипит сын.

— Стас, это случайность, — первый подает голос Саша.

Мне только и остается, что стоять и тянуть губы в нелепой улыбке.

— Случайность. ХА! Так я вам и поверил.

— Ну правда, — жалобно мямлю я.

— Родители, вы охренели! — кричит ребенок.

Саше это уже не нравится.

— За языком следи, — твердо приказывает он. От чего Стас еще больше напрягается, но Саша так же настоятельно продолжает. — Ты с матерью разговариваешь. Так что тон поменял.

Я думала, что сын его не послушает, но на удивление Стас берет себя в руки.

— Что вы тут делаете? — уже более спокойно спрашивает он.

— Мы с мамой кое-какие дела тут решали. Ну и случайно на вас наткнулись.

— Какие дела? — ребенок смотрит на нас с явным недоверием.

— Личные, — не вдаваясь в подробности поясняет ему отец.

Все замолкают. Зато у меня свербит.

— Стас, вы с ней…? — что точно я спросить хотела, не знаю. Любите друг друга? Встречаетесь? Спите?

Оба моих мужчин глянули на меня. Один с раздражением, другой с с таким видом, как будто я глупость сейчас совершила. Саша даже по лбу стучит, намекая мне на то, что надо бы помолчать.

— Мам, я взрослый и это мое дело… личное.

Как же они оба похожи. Упрямцы.

— Да, я знаю, — миролюбиво соглашаюсь я. — Просто мы сильно волнуемся за тебя. И не хотим, чтобы ты глупостей наделал.

— И для этого следить за мной надо?!

— Мы не следили, — стараясь быть мягкой отвечаю я Стасу.

— Я заметил. Родители мне 17! В моем возрасте у вас уже был я.

Мда. С математикой у него все хорошо.

— Вот поэтому мы и паникуем, — поддерживает меня вдруг Саша. — Потому что сами знаем, как это бывает.

Ребенок потихоньку успокаивается. А я думаю о том, что пора прекращать звать его ребенком.

— Ладно, успокойтесь. Мы только целовались.

— Точно? — уточняю я с надеждой.

Саша хрюкает, а потом просит.

— Сань, пожалуйста, помолчи, а?

Домой мы идем весело. Сын впереди нас, мчится широким шагом, гневно размахивая руками. Вроде как и остыл, но свое неудовольствие демонстрирует.

Мы с Сашей семеним чуть позади.

— Я с ним поговорю, — тихо обещает мне Саша.

Домой Стас врывается пулей, странно, что еще дверью не хлопнул.

Чернов тормозит меня у самой двери. Намекая на то, что не надо торопиться.

Из прихожей слышны голоса пацанов.

— Что-то ты быстро, — язвит Ромка. Явно был в курсе, где брат находился.

— Нормально я, — недовольно бурчит ему Стас.

— Что-то пошло не так? — миролюбиво интересуется Дамир. Как всегда сглаживая углы, между этими двумя.

— Родители пришли!

— Алинкины? — уточняет кто-то из пацанов.

— Нет. Наши!

В прихожей наступает молчание. А меня опять пробирает на хи-хи.

— Ты сейчас серьезно? — с неподдельным удивлением спрашивает Рома.

— Более чем.

Судя по звукам Стас разулся, кинув куда-то свои кроссовки и пошел в комнату, наконец-то, хлопнув дверью.

Зато вот в подъезд высовывается голова Романа.

Я стою совсем рядом с дверью, прижатая к стене Сашиной рукой.

— Уууууууу, — присвистывает Ромка. — Родители, а это залет. Саша показывает ему кулак. И хохочущий сын скрывается обратно в квартиру.

— Сань, Стаса пока не трогай. Я завтра с ним поговорю сам. Он не столько зол, сколько смущен. Да и эти его сейчас застебут. Хорошо?

— Хорошо.