Я. Ты. Мы. Они

Глава 24

Только к полуночи смогла распихать детей по спальным местам. Уставшие, а сопротивляются же! Хотя давно замечено, что чем измученней ребенок, тем сильнее он выносит мозг.

«Надо было вызвонить Сашку и заставить его самого детей спать укладывать», — думаю я, и сама расстраиваюсь из-за своих мыслей. Пора прекращать постоянно в своих размышлениях упираться в Чернова. Если я действительно хочу начать новую жизнь, то и мыслить надо начинать по-новому. А для этого надо переключить себя на что-то другое. Что я там сегодня говорила про работу? Вот этим и займусь. Да и детей пристраивать куда-то надо, а то ж они от безделья с ума сойдут.

Я лежу на своем диване, довольная от принятых решений, когда со стороны коридора раздается раздраженное Ромино:

— Мам, там все еще воняет.

Приходится двигаться.

Просыпаюсь рано, еще нет даже шести. Больно отлежала руку, да и спина затекла. Роман каким-то чудом развалился на узком диване звездой, заполучив все возможное и невозможное пространство. Пытаюсь хоть как-то потеснить сына, но тот брыкается. Тоже мне, завоеватель нашелся! В следующий раз постелю ему в ванной… Хотя кого я смешу, в итоге в ванной окажусь я.

Уснуть не получается. В квартире тишина, лишь мирное детское сопение разносится по дому. В голову начинают лезть всякие мысли о вчерашних разговорах, слишком много их было для одного дня. Так, хватит. Не хочу сегодня думать, хочу действовать. Поэтому встаю с дивана и иду в душ. А после нахожу спящего Бакса и вытаскиваю его на улицу.

Собак, наверное, впервые в жизни выглядит расстроенным и обиженным. Еще бы, сегодня в ужасную рань разбудили его, а не он. Такого он на своем веку припомнить не мог. Поэтому вяло плелся за мной по улице.

Утро выдалось промозглым, хмурым и каким-то совсем невеселым. Но мне нравится. Прочищает голову, остужает тревоги. Мы гуляем больше часа, пока пес уже сам не начинает тащить меня к дому. Иногда я очень сильно сомневаюсь, кто кого выгуливает.

На улицах пока что пустынно, поэтому Сашкина фигура, сидящая на ограде, заметна издалека. Я подхожу к нему со спины и сажусь рядом. Бакс моментально оживляется и начинает блуждать вокруг наших ног, путая их поводком. А потом падает на землю и преданно кладет морду на Сашкины ботинки, признавая в нем хозяина.

Сашка даже головы на меня не поднимает, сидит и гладит пса. Зато у меня есть возможность разглядеть его — взлохмаченные волосы, легкая щетина, ну и фингал под глазом, придают ему налет опасности. Этакий мальчиш-плохиш. Благо, что уже давно не мальчиш. Осталось только с плохишом что-то придумать.

Он как-то совсем неожиданно поворачивает голову, и мы встречаемся взглядами. Я смущаюсь, отвожу глаза в сторону, заливаясь краской. Можно подумать, что меня поймали на чем-то запретном, а не на разглядывании собственного мужа. Но, учитывая нашу ситуацию, может быть действительно на запретном?

Зато вот Чернов совсем не стесняется и в открытую смотрит на меня. Из-за чего я краснею еще сильнее, и начинаю нервно заправлять волосы за уши. Ну что за детский сад «Ромашка»?!

— Не спится? — отчего-то хрипло спрашивает он.

— Не спится. Рома диван отжал.

— О, тогда сразу было легче на полу лечь спать.

— Я о ванной подумывала, — шучу я, а Сашка довольно хмыкает.

Так странно сидеть во дворе, где прошло твое детство, и пытаться шутить с возможно уже бывшим мужем. Злости сегодня нет, есть только печаль и неловкость.

— А ты чего?

— У меня самолет через три часа, — он говорит это так спокойно, будто его отлет нечто само собой разумеющееся.

— Улетаешь? — зачем-то уточняю я.

— Улетаю. Завтра заседание суда, нужно быть.

Никак не реагирую на его слова, да и что тут можно сказать.

— Я через неделю вернусь. Июнь придется помотаться туда-сюда, зато в июле возьму отпуск. Витька мне задолжал пару лишних дней. Можно на море слетать.

Еще месяц назад я бы многое отдала за совместную поездку на море. Так хотелось на пляж, к солнцу и теплым волнам, подальше от московской весны. Чтобы все вместе, чтобы все рядом. Но это было раньше.

— Дети рады будут.

— А ты? — в его голосе слышится легкая надежда.

— Я не полечу…

Жду вспышку раздражения или новый поток споров и нотаций. Но Сашка лишь печально вздыхает. Мы в принципе сегодня оба какие-то излишне спокойные, как будто из нас достали все батарейки. На самом деле, сил ругаться и выяснять отношения просто не осталось.

— Сань, я не хочу, чтобы все вот так вот закончилось. Я… не смогу…

Можно сейчас, конечно начать кричать, кидаться в него упреками о том, что он сам виноват, что и так уже достаточно смог. Но я не хочу.

— Почему все так получилось? Почему ты это сделал? Я, правда, не понимаю… — неожиданно для самой себя горько спрашиваю я. И, наконец, напрямую смотрю ему в глаза.

Сашка не спешит отвечать, чувствую, как он напрягается, но взгляда не отводит. Где-то там, в глубине, я вижу его боль, но возможно, что это лишь отражение меня самой. Он протягивает руку и поправляет прядь моих волос.

— Обещаю, однажды я отвечу на твой вопрос. На все твои вопросы.

— Однажды? Но почему, почему не сейчас?! — кажется, я начинаю заводиться опять. Сашина ладонь накрывают мою и сжимает в успокаивающем жесте.

— Потому что мы еще не готовы к этому разговору, — он говорит мы, а мне чудится, что он имеет в виду меня. Что это я еще не готова к тому, чтобы услышать правду.

— Саш, это только слова! Все одна сплошная игра слов…

— Ну, я бы так не сказал. Мы уже десять минут разговариваем, и пока что не кричим друг на друга. Разве это не прогресс? — Чернов пытается улыбнуться, но получается крайне натянуто.

— А может, нам просто больше нечего сказать.

Сашка морщится и еще сильнее сжимает мою ладонь. Затем наклоняется совсем близко к моему лицу, настолько, что еще чуть-чуть и он просто уткнется в меня своим носом. Но я выдерживаю натиск и удерживаю себя на месте. Совсем не хочется выпускать наружу ту бурю, которая уже вовсю клокочет у меня в груди.

— Любимая, запомни, нам всегда будет, что сказать друг другу.

И вот тут я не выдерживаю и влепляю ему пощечину. Такую смачную, что аж самой больно становится. А он даже не дергается. Смотрит на меня своим хищным взглядом и тянет улыбку, отчаянную и от этого безумную.

— Вот видишь, между нами еще ничего не окончено, — быстрым рывком целует меня в лоб, и прежде, чем моя ладонь успевает долететь до него, соскакивает с забора и начинает уходить. И когда только успел выпутать ноги из паутины поводка? Потом оборачивается и добавляет:

— Передай детям, что я позвоню вечером. А моя мама ждет тебя завтра на обед.

После чего окончательно скрывается за поворотом.

Бакс натягивает поводок и воет в жажде вернуть хозяина обратно. Ему тоже не хватает Сашки.

Кажется, нам всем пора учиться жить своей жизнью.