Я. Ты. Мы. Они

Глава 40

Но на этом ночь не оканчивается.

Долго возилась с детьми, которые никак не хотели укладываться спать. Проснулся Кир и начал порываться на новые геройства, Стас попытался помочь, но своими комментариями лишь раззадорил мелкого.

Потом искала Рому, который вдруг куда-то делся. Нашла его в нашей спальне, спящим вместе с отцом. Странный у нас какой-то деть: прикосновения не любит, а спать через раз идет к нам. Спит звездочкой, благо, что маленький еще, не так много места занимает. Сашка тоже дрыхнет вовсю. Вот они, все его мужские подвиги на сегодня!

Устраиваю себе целый заплыв с погружением в ванной, моей выпившей голове очень нравится эта идея. Поэтому обратно всплываю я только через час. Вся моя усталость уходит вместе с водой в водосточные трубы, спать совсем не хочется.

Завариваю себе чай и в голове гоняю мысли по поводу сегодняшней поездки.

— Вот ты где… — Сашка появляется на кухне так неожиданно, что я от испуга чуть не проливаю чай.

— Ай, чего крадешься?!

— А ты чего прячешься?

Муж успел переодеться в пижамные штаны, и теперь с голым торсом и заспанным видом стоит в дверях.

— Так вы с Ромой всю кровать заняли.

Чернов устало скребет себя в грудь и зевает:

— Сейчас унесу его.

— Пусть еще чуть-чуть полежит, чтоб крепче заснул. Посидишь со мной?

Он садится рядом со мной за стол и пытается выхватить мою кружку:

— Если чаем поделишься, то посижу.

— Вот наглость, хочешь чаю — налей себе! — наигранно возмущаюсь я. Традиция воровать друг у друга кружки жила в нашей семье изначально.

— А кто тут из нас женщина?

— Еще скажи, что мое место на кухне…

— Ага, босой и беременной! — шутка выдалась из серии «сам пошутил — сам посмеялся». Но Саше нравится, поэтому он противненько лыбится.

Одариваю его своим фирменным взглядом «иди-ты-лесом». Впрочем, это не останавливает его, и мой бедненький-вкусненький чай выпивают в два глотка. Зато взамен заваривают ароматный какао, а потом еще и зефирку выдают.

— Знаешь, мне иногда кажется, что у меня четверо детей, а не трое, — ухмыляется Саша, видя как я от радости чуть ли не в ладони хлопаю от предложенного какао.

— Аналогично, между прочим.

Напомнить ему, что ли, кто со Стасом на прошлой неделе вертолетик поделить не мог?

— Значит, пора четвертого заводить, — сказал вдруг Саша. Сказал и смотрит на меня теперь пытливо, видимо реакции ждет какой-то.

— Если так хочется, то сам иди и рожай, — отшучиваюсь я.

Но Чернов не поддерживает мой тон, становится задумчивым и сосредоточенным.

— А если серьезно?

— А если серьезно, то я могу пойти разбудить пацанов, если тебе вдруг скучно стало. Только спать укладывать будешь их ты.

Меня смущает оборот, который принимает наш разговор.

— Окей, давай пойдем другим путем, — предлагает Саша.

— Даже боюсь представить каким.

— Ты же видела сегодня Борисовских девчонок? Я видел, что тебя это забавляло.

— Саш, но ведь рожать и забавляло — это разные вещи.

Запускает пальцы себе в голову, взлохмачивает волосы. Он явно сам толком не понимает, как объяснить мне свое желание.

— Нам нужна дочка, — упрямо гнет он.

И ведь не требует, не настаивает, а скорее констатирует. Что-то типа: «Саша, нам нужно дочка. Это же то, чего нам точно всю жизнь не хватало».

А чего, собственно, хочу я?

После Стаса, думала, что возможно когда-то, лет через десять я решусь на следующего ребенка. После Ромы, что все, мой долг перед Родиной выполнен. С Кирюхой вообще ни о чем не думала, да там и не до этого было… Жили одним моментом, какое там будущее?

— Почему ты так хочешь дочь?

Закусывает свою нижнюю губы, становясь от этого совсем серьезным. Не хочет говорить, вижу.

— Саш?

— Тебе это смешным покажется.

— Пока что мне смешным кажется твое желание завести ЧЕТВЕРТОГО ребенка.

— Да, блин, я не еще одного ребенка хочу, а именно дочь.

— Зачем?

— Это глупо…

Фэйспалм. Вот честное слово. В этот момент он очень на ребенка похож, а я себя чувствую скорее уж умудренной опытом и от этого очень старой. Хочу ему об этом сказать, но Саша меня опережает, и как-то очень резко выдает:

— Она будет маленьким вариантом тебя. Гордая, независимая и… прекрасная.

В свете тусклой лампы мне даже кажется, что он покраснел… от смущения. Хотя нет, Саша и смущение? Что за бред… он слова-то такого не знает, всегда напролом идет.

Но что сказать на это, я не знаю.

Он утыкается носом мне висок — всегда так делает, когда хочет чувствовать меня.

— Я не знаю, как это объяснить. Просто мне кажется это очень правильным, чтобы в семье была девочка, мы ее защищать будем с парнями, баловать, заботиться. Мальчишки, они почти выросли, еще дети, конечно, но это все равно не то…

Пытаюсь оторваться от его объятий и заглянуть ему в лицо. Долго всматриваюсь в его черты, пытаясь, понять, что там творится в этой голове.

— Если ищешь логику, то ее нет. Я просто знаю… — а потом сам усмехается своим мыслям, и такое чувство, что они его совсем не веселят. — Слабый довод?

— Я боюсь, что мы не справимся… Да на меня и так, все мамашки в округе криво косятся.

О чем я это сейчас? Неужели я всерьез об этом думаю.

— А если забить на чужое мнение? Если забыть о всех страхах. Ты бы могла решиться на это? Только честно?

— Ты действительно так этого хочешь?

— Со мной-то все понятно. Я сейчас про то, хочешь ли этого ты?

Еще одна беременность? Еще одни роды? Пеленки, горшки памперсы?? Бессонные ночи? Зубы, колики, простуды? Еще одна жизнь, за которую нужно будет бояться. Бояться и любить. Радоваться первым шагам, успехам, гордиться. А если повезет, то девочка (девочка! Я серьезно?!) будет похожа на Сашу. Вот этот момент прям моя ахиллесова пята, я всегда ловила кайф от того, что мальчишки были копией отца. Прям жадность от этого брала. И пусть родственники шутили о том, что мы сами с Сашей очень похожи друг на друга, но я точно видела его черты в каждом из мальчиков, в их мимике, движениях, характере. И зачем я, спрашивается, занимаюсь размножением семейства Черновых?

— А если опять мальчик? — уточняю я, уже понимая, что тем самым сдаю свои границы. Саша тоже это понимает, но к своей чести не высказывает бурной радости, а лишь сдержанно улыбается.

— Тогда я подстригусь и сдамся в мужской монастырь.

— И бросишь меня одну с четырьмя детьми?

— Ты справишься, — все-таки не выдерживает и хохочет в голос, но заметив мой недовольный взгляд, успокаивается и прижимает меня к себе.

— Я чувствую, будет девочка. Как тогда, со Стасом, знал, что будет сын. Просто знаю и все. Мы справимся. Знаешь почему? Потому что только ты можешь быть матерью моих детей… Больше бы не с кем не согласился на это.

— А что, были другие претендентки?

— Скажем так, что предложения поступали…

За это я пинаю его под столом, но Чернов как будто этого не замечает, лишь крепче прижимает меня к себе.

— Давай попробуем, просто попробуем. Один раз, отдадимся судьбе на откуп. Если не получится, клянусь, даже не заикнусь больше об этом.

И я как завороженная киваю ему. Если быть безумной, то быть ею до конца.

Хотя, надо здесь отметить, что одной попытки нам окажется мало. Пройдет целых два месяца, прежде, чем я, глядя на очередные две полоски, пойму, что да, все-таки судьба.

Это была моя самая спокойная беременность, ровно до того момента, пока я не сходила на свое первое УЗИ.

Да, меня тошнило, да, была уставшая, но зато теперь не надо было скрывать этого ни от кого, переживать или мучиться чувством вины. Наконец-то, мне можно было быть беременной. Осознанно или спонтанно, но исключительно по обоюдному желанию — моему и Сашиному. А еще и по возможности наслаждаться этим.

Хотя реакции родителей все равно опасалась, но мама лишь развела руками: «Кто б сомневался, что так оно и будет». Про Сашиных родителей я старалась не думать, но по напряжению, с которым он общался с матерью по телефону следующие пару месяцев, догадывалась, что та вряд ли пришла в восторг.

Детям поначалу ничего не говорили, пока Стас сам не припер нас к стенке своим:

— Мама, если будет мальчик, назовем его Криштиану?

Было воскресное утро, и мы всем семейством неторопливо завтракали. Я только-только смогла побороть свою утреннюю тошноту, и теперь у меня был приступ голода. Как раз доедала свой йогурт, когда Стас вдруг озвучил свое предложение, я даже ложку мимо рта пронесла.

— Что?

— Я говорю, давай, когда ребенок родится, назовем его Криштиану, ну в честь Роналду?

С подозрением смотрю на сына, а потом на мужа. Должно быть, Саша проболтался, хотя обещал же, что мы вместе скажем! Но он сидит с не менее обалдевшим видом, чем я.

— Стас, а откуда ты про ребенка знаешь? — спрашивает он.

Стас лишь фыркает и одаривает нас взглядом: «Вы-что-глупые-это-же-очевидно».

Очень переживаю из-за реакции Кира и Ромы, но тоже видимо зря. Рома пытается воспользоваться моментом:

— Хочу свою комнату!

— Ага, и миллион долларов в придачу, — шутит Саша.

— И миллион долларов! — серьезно соглашается с ним Рома.

— А как насчет губозакаточной машинки?

Рома надувается и непроизвольно оттопыривает нижнюю губу в знак протеста, ну, машинка нам точно бы не помешала.

— Кирюш, — осторожно обращаюсь я к мелкому, — ты понимаешь, о чем мы сейчас говорим?

— Да, у нас будет еще ребенок? А можно вместо него собаку? — с неподдельной искренностью и надеждой в голосе спрашивает Кир.

Саша начинает ржать, за что получает по ноге от меня под столом. Пытается быть серьезным и авторитетно заявляет:

— Ну, думаю, что через пару лет, сможем позволить себе дом, тогда будет вам и комната, и собака… Только миллион долларов не обещаю.

— А что, можно желания загадывать? — оживляется Стас. — Тогда хочу приставку новую. И назовите вы его Криштиану, это же улетно будет.

А дальше посыпались все остальные желания, кто чего хочет, пока я не выдержала, и отправила всех в комнате убираться.

— Это кошмар какой-то! — возмущаюсь я, кладя руки на лицо. Щеки горят, то ли действительно от возмущения, то ли еще от чего. Не знаю, какой реакции от пацанов я ждала, но явно не такой прагматичной. А еще, оказывается, что они обо все знали! Ужас!

— Почему? — удивляется муж, бодро намазывая себе маслом бутерброд.

— Ну как. Им же все равно на ребенка, каждый выгоду урвать пытается!

— А, по-моему, вполне здоровая реакция. Ты ж не сейчас его предъявила, ребенок когда еще появится. Вот они и привыкают к этому как могут. Их уже трое, чего им бояться? К тому же смотри, Стас и об имени подумал.

— Чернов, если у нас родится сын и мне придется назвать его Криштиану, я тебя убью.

— За то, что сын или за то, что Криштиану? — с невозмутимым видом уточняет он?

— За то, что ты идиот такой!

— А, ну это всегда, пожалуйста.

И на этом все. Сашка счастлив, дети спокойны, родители никого не убили, всем остальным пофиг. Получается, зря я переживала? Или это привычка уже такая, ждать осуждения со стороны людей?

Я сама почти успокаиваюсь, ровно на неделю, пока не попадаю на УЗИ. Вообще мы должны были пойти с Сашей вместе, к слову в первый раз, с предыдущими детьми как-то не складывалось. Правда, не сложилось и в этот, Чернов опаздывал, а времени ждать ни у кого не было, поэтому в кабинет я заходила одна. Кстати, вполне расслабленная заходила, с видом «плавали-знаем». После того как я вынашивала Кира, эта беременность казалась настолько легкой, что даже токсикоз никак мне не мешал. Я вообще казалась себе дико опытной и думала, что меня уже ничем не удивить. Наверное, именно это и усилило мой шок.

Из кабинета я еще спокойная вышла. Села, посидела на лавочке, даже документы в сумку запихала. А потом осознание полученных новостей стало накатывать на меня лавиной — сразу и необратимо. Стало одновременно душно и холодно. Еле куртку застегнула, так у меня руки дрожали. Вокруг были люди со своими радостями и печалями, голоса, разговоры, и а еще больничные стены, которые вдруг стали давить на меня, надо на воздух, надо срочно на воздух. Из консультации я не выходила, я вылетала, ничего не видя перед собой. И совершенно естественно, что не заметила Чернова, и со всего размаху налетела на него. Он тоже бежал, видимо в надежде все-таки успеть. Столкнулись мы очень даже ощутимо, и я бы навернулась, если б он не поймал.

— Куда летишь? — удивляется Сашка, придерживая меня за плечи.

А я и ответить не могу, лишь стою и воздух ртом хватаю. Не знаю, как это выглядит, но вот муж пугается.

— Что случилось? С тобой что-то не так? С ребенком? Сань, где болит? Саша?!

То как он произносит мое имя, выводит меня из оцепенения, зато начинается истерика, злая и неконтролируемая. Я не плачу, просто кричу, дерусь, вырываюсь.

— Это все ты виноват! Это ты! — ору я знатно, колочу руками по Сашке — с чувством, с толком, с расстановкой. Мужу приходится придерживать меня, чтобы я не навернулась, на улице скользко.

— Угораздило мне с тобой связаться! Эгоист! Сволочь!

— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! — он уже сам кричит, в надежде, что я услышу.

— Ты случился! Ты со мной случился!

Вокруг собираются люди, кажется, нас снимают на телефон, кто-то даже предлагает вызвать полицию. Чернову только и остается, что схватить меня и, перекинув меня через плечо, отнести в сторону от больничного крыльца. Я вырываюсь, но он держит достаточно крепко.

— Александра! Если не успокоишься, я тебя сейчас в сугроб уроню! Да, Саня! Прекрати уже!

Спускает меня с плеча и ставит перед собой, я все еще брыкаюсь, но истерика уже отступает. Обессилено наваливаюсь на него, утыкаясь лицом в ворот пальто. Саша успокаивающе гладит меня по волосам. Кажется, я где-то потеряла шапку. А она вообще была?

— Не пугай меня, что случилось? — он пытается говорить ласково, но голос дрожит. Напугала я его знатно.

— Два, — убитым голосом выдаю я.

— Что два?

— Два сердцебиения на УЗИ…

Саша пока молчит, а мне в голову лезет нелепая шутка о том, что сейчас можно пошутить о том, что у нашего ребенка будет два сердца. Но муж у меня не идиот, даже если я думаю иначе.

— Близнецы? — хрипло спрашивает он.

— Угу.

Он ничего не отвечает, видимо осмысляет услышанное. Лишь крепче прижимает меня к себе.

— Что делать-то будем? — наконец спрашиваю я, боясь, заглянуть ему в лицо. Боюсь увидеть в нем растерянность, мне так надо, чтобы кто-то был уверен, в том, что мы делаем.

— Как всегда, рожать. А еще дом купим… Точно, дом, я ж пацанам обещал. Роме комнату, а Киру — собаку.

— Ага, если родятся мальчики, назовем одного Криштиану, а другого Роналду?

— Да не, девочки будут, я чувствую. Придется значит, Стасу приставку покупать.

Поднимаю глаза на мужа, тот хоть и с обалдевшим видом стоит, но все же улыбается.

— Скажи честно, ты у меня извращенец, да? Тебя это все заводит? Нравится, когда я толстая и некрасивая? У тебя фетиш на беременных?

— Меня ты заводишь, — говорит и ласково целует в нос. — А все остальное уже как-то само получается.