Юный любовник

Глава 12

Форд

– Доброе утро. – Я вышел на заднюю веранду и кивнул женщине, расположившейся в шезлонге на веранде соседнего дома с кружкой кофе.

Машины Вэл на подъездной дорожке не было, но там стояла чья-то еще, мне неизвестная.

Женщина сняла солнцезащитные очки и улыбнулась мне:

– Вы, должно быть, Форд.

Я улыбнулся в ответ:

– А вы, наверное, Ева. Интересно, это хорошо или плохо, что вы знаете, как меня зовут?

Ева встала и, подойдя к перилам террасы, облокотилась на них. Она сделала несколько глотков.

– В последнее время вы служите самой горячей темой для наших разговоров. Я надеялась, что смогу с вами познакомиться. Придете сегодня к нам на барбекю?

– Меня никто не приглашал.

– Что ж, позвольте мне это исправить. Форд, не хотели бы вы прийти сегодня на барбекю? Мы все будем рады вас видеть.

Я хмыкнул.

– Непременно. Во сколько?

– В два.

– Что мне взять с собой?

Она подмигнула:

– На ваше усмотрение.

* * *

– Привет.

Дверь мне открыла Валентина. Растерянное выражение ее лица без всяких слов сказало мне, что подруга даже не упоминала о своем приглашении. Я протянул ей бутылку вина, которую принес с собой.

– Меня пригласила Ева.

Вэл покачала головой:

– Кто бы сомневался, что она это сделает.

– Хочешь, чтобы я ушел?

– Нет-нет. Все в порядке. Заходи. Соседи из дома напротив тоже приглашены.

Не слишком-то теплый прием, но, по крайней мере, она меня не выгнала. Пока мы вдвоем стояли у двери, по лестнице спустился какой-то мужчина. Я подумал, что это мог бы быть ее отец.

– Том, – обратилась к нему Валентина. – Познакомься, это Форд, мой сосед.

Том сразу же протянул мне руку.

– Приятно познакомиться, – приветливо сказал он.

Пока мы пожимали друг другу руки, Вэл пояснила:

– Это муж Евы.

Мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не показать своего удивления. Муж ее лучшей подруги? Не отец?

Том показал нам очки от солнца, которые держал в руке:

– Ева просила принести ей очки побольше, которые были наверху, в нашей комнате. Очевидно, те, что закрывают всего лишь половину лица, ей уже не подходят.

Вэл улыбнулась и кивнула в сторону кухни:

– Она еще крикнула, чтобы ты принес и солнцезащитный крем, но ты уже был наверху. Возьми в шкафчике рядом с плитой, там есть флакончик. А я как раз собиралась приготовить порцию «Маргариты».

Она сама направилась на кухню к блендеру, а я смотрел, не отрываясь, на ее покачивающуюся в такт шагов аппетитную задницу. Как только Том, взяв у хозяйки флакон с кремом, вышел через заднюю дверь на веранду, я подошел сзади к Вэл и прошептал ей на ухо:

– Выходит, твоя лучшая подруга замужем за мужчиной гораздо старше ее?

Она налила напитки в блендер.

– Это совершенно другое дело.

– Почему?

Вэл повернулась ко мне:

– Ей было тридцать три, когда она его встретила. Она была уже опытной женщиной, хорошо знающей жизнь.

Мы стояли почти на том же самом месте, что и два дня назад, когда целовались.

– Я знаю жизнь. Может быть, нам снова стоит поспорить? Мне понравилось, как закончилась наша последняя ссора на этом месте.

Вэл тяжело вздохнула:

– Может, тебе лучше пойти на улицу ко всем остальным? Я выйду через минуту.

Я бы предпочел остаться здесь с ней, но не хотел на нее давить. Поэтому поставил в холодильник вино и взял бокалы для коктейля со стойки, чтобы захватить с собой на улицу. И только потянувшись к дверной ручке, вспомнил, что принес кое-что еще.

Оглянувшись через плечо, увидел, что Вэл не обращает на меня внимания. Тогда я достал из кармана желтый стикер с памяткой, которую сам написал, и, прежде чем выйти, прикрепил к задней двери прямо на уровне ее глаз. «Переспать с Фордом» в любом случае должно в первую очередь значиться в списке ее первоочередных дел.

Увидев, что я направляюсь к ним, Ева указала на стул рядом с собой и похлопала по сиденью.

– Иди сюда. Хочу познакомиться с тобой получше.

Ее муж покачал головой:

– Так Ева называет допрос, который собирается тебе учинить. Уж извини, парень.

Я улыбнулся и сел.

– Все в порядке. Можете приступать.

Минуту спустя показалась Валентина, с трудом пытаясь открыть заднюю дверь. Она держала кувшин, солонку и пакет чипсов. Я встал, чтобы помочь ей, открыл дверь и взял кувшин из ее рук.

Допрос начался еще до того, как Вэл наполнила все бокалы.

– Итак, скажи, Форд, у тебя когда-нибудь были серьезные отношения с девушкой?

– Ева! – сердито одернула подругу Вэл.

Я махнул ей.

– Все в порядке. Я ничуть не возражаю. – И, глядя на Еву, ответил: – Один раз. Они продолжались около полутора лет.

– И почему вы расстались?

Мой взгляд метнулся к Валентине и снова вернулся к Еве. Придется отвечать честно.

– У меня тогда наступил трудный период, и я решил, что мне нужно внести некоторые изменения в свою жизнь. А она тогда была ее частью.

Валентина, должно быть, предположила, что трудный период наступил сразу после несчастного случая с моими родителями. Она кашлянула и вставила:

– Форд потерял родителей в автокатастрофе пять лет назад.

Лицо Евы вытянулось:

– О, прими наши соболезнования.

– Благодарю. – Некоторое время сохранялось неловкое молчание, и я решил пояснить, отвечая на вопрос Евы: – Отношения, которые я имел в виду, закончились два года назад.

Валентина нахмурилась.

Ева сделала глоток «Маргариты».

– Вы с ней все еще друзья?

Я виновато улыбнулся:

– Честно говоря, нет. Она не самая большая моя поклонница.

Еву мой ответ, похоже, совсем не смутил.

– Республиканец или демократ?

– Демократ.

– Последняя книга, которую ты прочитал?

– «Аутсайдер» Стивена Кинга.

– Жаворонок или сова?

– В последнее время жаворонок.

– О чем ты больше всего беспокоишься?

– О моей сестре. Только не говорите ей об этом.

Ева поощряюще улыбнулась.

– А что тебя волнует меньше всего?

Я в задумчивости потер подбородок.

– Мнение других людей.

– Хороший ответ, – одобрительно кивнула она.

Я взял чипсу и обмакнул ее в гуакамоле.

– Спасибо.

– Ты зациклен на чем-нибудь?

Мой взгляд встретился с взглядом Валентины, затем снова обратился к Еве. Я усмехнулся:

– В настоящее время на твоей лучшей подруге.

Улыбка Евы стала шире, а румянец Валентины – ярче. Допрос продолжался еще минут пять, прежде чем Том встал и кивнул в сторону пляжа.

– Что скажешь, если мы поиграем в волейбол?

Ева недовольно надула губки:

– Но я еще не закончила говорить с Фордом.

Он взял ее за руку и потянул вверх.

– Вот именно поэтому пришло время поиграть в волейбол.

* * *

К девяти часам вечера на задней веранде остались только мы с Вэл. Том устал, а Ева уже лыка не вязала, поэтому они ушли в свою комнату отдыхать. Мне понравилось проводить время в этой компании. К нам ненадолго присоединились девчонки, Белла и Нина, заходили и соседи из дома напротив. Но я был рад наконец-то побыть наедине с Валентиной.

– Извини за учиненный допрос. Ева замечательная, но порой ее заносит.

– Да ладно, все в порядке. На самом деле она мне понравилась.

Вэл снова вздохнула, который уже раз за этот вечер.

– Могу точно сказать, что ты ей тоже понравился. И теперь она станет и вовсе невыносимой. Она хочет, чтобы я снова начала жить.

– Умная женщина, – я серьезно покивал. – Я с ней полностью согласен.

Вэл бросила на меня хитрый взгляд.

– Месяц назад она пыталась уговорить меня пойти на свидание с официантом, который был настолько юн, что ему еще не продавали спиртное.

Это известие стерло улыбку с моего лица.

– На самом деле, у нее добрые намерения… Это правда. Она просто думает, что мне нужно просто с чего-то начать.

– Что она имеет в виду?

– Свидание. Секс. Отношения. Неважно.

Я потянулся за вином, которое мы только что открыли, и наполнил бокал Вэл.

– Тебе действительно стоит начать прислушиваться к советам подруги. Похоже, она и правда очень умная.

Вэл опять глубоко вздохнула. Звук на выдохе прозвучал как стон уныния.

Мы сидели рядом, но я хотел видеть ее лицо – каждую мелочь, которая могла бы подсказать мне то, чего не могут выразить слова. Поэтому я сдвинул ее стул и переставил свой так, чтобы мы оказались лицом друг к другу.

Подавшись вперед так, что наши колени соприкоснулись, я заметил, как она слегка вздрогнула, хотя и попыталась это скрыть. Возможно, ее разум осуждал наши действия, но тело было преисполнено страстного желания.

– Я ничуть не раскаиваюсь в том, что поцеловал тебя прошлой ночью, – признался я. – Ни в малейшей степени.

Она закрыла глаза, возможно, чтобы я не смог увидеть их блеск.

– Этого не должно было случиться.

– Забудь на минуту, что именно ты об этом думаешь, и признайся, что это было феерично.

Вэл печально улыбнулась:

– Да, это было хорошо.

Ее слова задели мое самолюбие. Хорошо? Всего лишь хорошо? Голову даю на отсечение, что это было гораздо лучше, чем хорошо. Может, я и моложе ее, но я целовал многих женщин, и этот наш поцелуй… Он был… всепоглощающим… Между нами возникла такая химия, которая привела нас обоих в смятение. Я просунул ладони под ее бедра и подтянул к краю сиденья.

– Если ты считаешь, что это был просто хороший поцелуй, то я думаю, тебе нужно немного освежить память.

Она положила руку мне на грудь, обозначив сопротивление, хотя у меня было ощущение, что если бы я наклонился еще ближе и завладел ее губами, это сопротивление не продлилось бы долго. Я бы так и сделал. Но проблема была не в физической близости. Дело было в ее голове, и именно с этим надо было что-то делать.

– Ладно. – Она снова вздохнула. – Допустим, я признаюсь, что это был умопомрачительный поцелуй и что мысль о нем еще полночи не давала мне уснуть, потому что я была настолько взбудоражена, что никак не могла успокоиться. Ты доволен? Тебе стало лучше от моего признания?

Я почувствовал, как лицо невольно расплывается в улыбке.

– Безусловно. И еще мне очень приятно узнать, что ты тоже не спала.

Она закатила глаза.

– Ты вполне мог убедиться в этом хотя бы по своим сообщениям.

Да! Это было безумно приятно слышать. Я взял ее руку и поднес тыльную сторону ладони к губам, мой язык заскользил по нежной коже.

– Я не шутил сегодня, когда, отвечая на вопросы Евы, сказал, что зациклен на тебе. Ты – все, о чем я думаю в течение последнего месяца.

– Не буду оскорблять тебя, пытаясь уверить, что ты одинок в своих чувствах. С того момента, как мы начали общаться на сайте знакомств, я тоже очень много думала о тебе.

Я все еще держал ее руку в своей, поэтому невольно сжал ей пальцы.

– Для тебя это что-то значит?

Валентина на мгновение опустила взгляд на свои колени, прежде чем заговорить:

– Я начала встречаться с Райаном, когда мне было пятнадцать. Забеременела в семнадцать и вышла замуж в восемнадцать. Когда мне стукнуло тридцать четыре, я обнаружила, что он мне изменяет. И вместо того чтобы уйти, потратила целый год, пытаясь наладить отношения. Я винила себя – за годы семейной жизни я немного набрала вес, редко пользовалась косметикой. Я решила, что, если займусь собой, буду лучше выглядеть, больше заботиться о доме, уделять больше внимания мужу как мужчине, все снова станет хорошо.

Она грустно покачала головой.

– Как оказалось, я ошиблась. Мне потребовалось очень много времени, чтобы признать, что наш неудавшийся брак – не только моя вина. Однако еще больше времени мне потребовалось, чтобы понять, кто я такая. Когда ты в пятнадцать лет, еще ничего не понимая в жизни, начинаешь ощущать себя как «МЫ», а затем внезапно в тридцать пять впервые обнаруживаешь, что у тебя есть собственное «Я», тебе нужно время, чтобы по-настоящему стать этим самым «Я».

На этот раз уже она сжала мою руку обеими ладонями.

– Меня влечет к тебе. Мучительно, до боли. Но даже если бы мы были одного возраста, я пока не готова к новым отношениям.

У меня опустились плечи. Я бы еще поспорил, что она неправа насчет разницы в возрасте, но что я мог возразить против необходимости найти свое «Я»? Может быть, первый раз в жизни я почувствовал, что не смогу победить и меня ждет поражение.

– Хорошо, – кивнул я, стараясь не показать своего разочарования. – Пусть будет по-твоему.

Вэл слабо улыбнулась:

– Прости. Мне, правда, очень жаль.

Я наклонился и поцеловал ее в щеку, понимая, что пора откланиваться и убираться восвояси.

– Мне тоже.

* * *

Мой «приятель» был так же разочарован и подавлен, как и я.

В отличие от других вечеров, когда я возвращался домой от соседки, сейчас я не чувствовал необходимости дрочить. Я быстро принял душ, чтобы смыть песок и соль, натянул спортивные штаны. Был субботний вечер, чуть больше девяти. Я вполне мог бы накинуть что-нибудь на себя и пойти поискать кого-нибудь, кто был бы заинтересован в том, чтобы взбодрить и моего поникшего «приятеля», и меня. Но приходится смотреть правде в глаза: нас обоих интересовал один-единственный человек, который был недоступен.

Мы оба хотели Валентину.

Поэтому, вместо того чтобы искать приключения на сегодняшний вечер на стороне, я включил ноутбук и занялся деловой перепиской. Первые несколько электронных писем были от моего помощника – он подтверждал назначенные встречи и спрашивал, в какой день я хотел бы посовещаться с юристами по поводу преобразования одного из складских зданий в офисное помещение. Затем я открыл письмо от вице-президента по маркетингу. Он сообщал последние новости о рекламной кампании на сайте Match.com – объем потраченного бюджета на данный момент, а также аналитику по целевой аудитории. Очевидно, наше предложение по использованию временных офисных помещений подошло в основном разведенным одиночкам в возрасте от тридцати двух до сорока, которые не искали серьезных отношений.

Я усмехнулся. Должно быть, к этой категории отношусь и я сам.

Пожалуй, в этом не было ничего удивительного. Логично же предположить, что людям, которые только что покончили с неудачным браком, должна понравиться идея временного офиса. Их жизнь находилась на перепутье, и последнее, чего они хотели в этот сложный момент, так это брать на себя новые долгосрочные обязательства. Это то, что делало наши временные офисные помещения такими привлекательными – их можно было использовать в любое время, когда хочешь, и покинуть, когда угодно.

Используй в любое время, когда захочешь, и уходи, когда угодно.

Пришедшая в голову мысль подействовала на меня словно удар прямо в челюсть.

Боже милостивый! Какого же дурака я свалял!

Понятно, почему у нас с Валентиной все пошло наперекосяк. Она ведь прямо сказала мне, что не готова к отношениям. К серьезным отношениям.

А что сделал я? Обиделся и пошел домой хандрить.

Видимо, я совсем потерял голову, если даже не предложил ей альтернативы.

Схватив телефон, я быстро набрал и отправил сообщение.

Форд: Можешь встретиться со мной на пляже?

Минуту спустя точки начали прыгать.

Валентина: Сейчас?

Форд: Да. Мне нужно кое-что у тебя спросить.

Валентина: О чем?

Упс. Не сработало. Но так не пойдет, нам нужно встретиться лично и поговорить.

Форд: Пожалуйста. Это займет всего минуту.

Валентина: Хорошо. Подожди немного. Я только из душа.

Я был так взволнован, что не стал ждать дома, а помчался на пляж и подошел к ее лестнице. Валентина с мокрыми волосами в шортах и майке вышла через несколько минут, и эти минуты показались мне вечностью.

– Что случилось? – спросила она тихо.

– Я думал о том, что ты сказала, – ну, что ты не готова к отношениям.

– Послушай…

– Так вот, – перебил я ее. – Давай обойдемся без этого.

Она сморщила милый чуть вздернутый носик.

– О чем ты вообще?

– Все просто. – Я пожал плечами. – Нас влечет друг к другу. Ты не готова к отношениям, я не собираюсь жениться, а твоя лучшая подруга считает, что тебе нужно встряхнуться. Мы оба приехали сюда на лето. Если повезет, ты получишь работу преподавателя. Осенью Белла вернется в колледж, а я снова буду вкалывать на Манхэттене. Мы оба будем болтаться здесь летом… сколько?.. Восемь недель? Почему бы нам не провести это время, наслаждаясь той химией, которая, как мы знаем, существует между нами? Никаких обязательств. В конце лета мы разбежимся, и все закончится. Мы будем наслаждаться тем, что у нас есть, вместо того чтобы сожалеть о том, чего у нас быть не может.

– Это… это безумие.

– Почему?

– Потому что… – Она замолчала, видимо, пытаясь придумать причину.

– Убойный аргумент, – хмыкнул я, когда продолжения так и не последовало.

Ее глаза сверкнули.

– Совсем не обязательно быть таким придурком.

Легкий освежающий ветерок шевельнул ее волосы и разнес по воздуху запах чего-то приятного. Я не был уверен, был ли это запах шампуня или духов, или, может быть, просто мыла, но он определенно разбудил моего ленивого «приятеля», который хандрил с того самого момента, когда я оставил Вэл одну на веранде. Очень медленно я двинулся к ней. Валентина сделала несколько шагов назад и уперлась спиной в деревянные перила лестницы.

Я наклонил голову, чтобы быть на одном уровне с ней, пользуясь своим преимуществом.

– Так что скажешь? Никаких отношений. Никаких ожиданий. Просто лето чистого траха – жесткого, мягкого, любого, – какого хочешь и когда хочешь.

Какого черта я не подумал об этом раньше? Ведь идеальное же решение. Она хотела меня так же сильно, как я ее, – и мы оба могли получить то, что нам было нужно. Вэл получила бы беззаботный, ни к чему не обязывающий летний роман, чтобы встряхнуться, а я бы смог на эти восемь недель избавиться от наваждения и выкинуть ее из головы. Я ругал себя на чем свет стоит за то, что так бездарно потратил впустую последние несколько недель, пытаясь уговорить ее пойти со мной на свидание, в то время как очевидное решение все это время было прямо передо мной.

– Но… – неуверенно начала она. Похоже, наконец, придумала причину, чтобы объяснить, почему моя идея никуда не годилась.

Но какой бы ни была эта причина, мой аргумент был лучше, хотя и нуждался в демонстрации прямо здесь и сейчас. Я прижал палец к ее губам, не позволяя им шевелиться. Она попыталась все же что-то сказать, но я обхватил другой рукой ее голову сзади и накрыл своими губами ее губы, прежде чем она смогла мне возразить. Как и в тот первый раз, когда я поцеловал ее, какой бы отчаянной ни была ее внутренняя борьба, длилась она всего несколько мгновений. Наши языки сплелись, и та самая искра разгорелась в пожар. Это было как наваждение. Мы целовались и никак не могли насытиться друг другом, пока у нас обоих не перехватило дыхание. Когда мы вынырнули из этого омута, чтобы глотнуть воздуха, ее глаза были затуманены. Я заправил прядь мокрых волос ей за ухо.

– Подумай об этом. Нам будет хорошо вместе, обещаю.

Она закусила нижнюю губу:

– Мне надо идти.

Я очень не хотел отпускать ее, но понимал, что ей нужно обо всем подумать.

– Хорошо. Я постою тут, подожду, пока ты войдешь и закроешь дверь.

Я поднялся за ней по лестнице и остановился на веранде, глядя ей вслед. Пока она шла к двери, я загадал: если она не оглянется, значит, у нас с ней ничего не выйдет. А если посмотрит на меня, это будет означать «да».

Она прошла весь путь до двери, взялась за ручку, но так и не посмотрела в мою сторону. И лишь в самую последнюю секунду, когда я уже был готов взвыть от отчаяния, она, собираясь закрыть за собой дверь, остановилась, подняла на меня взгляд и улыбнулась на прощание.

Черт возьми, да-да-да!