Юный любовник

Глава 14

Валентина

Я не видела Форда с того самого воскресного вечера на пляже. На следующее утро он рано уехал в офис, и с тех пор мы обменялись всего несколькими короткими сообщениями. Но когда я час назад вернулась после похода за продуктами, то заметила, что его машина припаркована на подъездной дорожке. Я возненавидела себя за то, что сразу же пошла наверх, и поправила прическу, даже не распаковав сумки с покупками.

Не говоря уже о том, как я обрадовалась, когда пиликнул телефон. В тот момент я стояла, засунув голову в холодильник и пытаясь решить, что приготовить на ужин, и подпрыгнула от неожиданности, больно стукнувшись о дверцу морозилки. Черт, мой пульс ускорился, как потерявший управление поезд, когда я схватила телефон со стойки даже до того, как увидела, кто автор сообщения.

Форд: Чем занимаешься?

Валентина: Пытаюсь придумать, что приготовить на ужин. А ты?

Форд: Подумываю о том, чтобы сходить на дегустацию в новый ресторан, который открылся в городе.

Я видела объявления о торжественном открытии этого ресторана несколько недель назад. В заведении было обещано дегустационное меню из семи блюд, причем итальянских – как раз по моей части. Я вела себя сдержанно, пытаясь сделать вид, что последние несколько дней не смотрела постоянно в окно, чтобы узнать, не вернулся ли он.

Валентина: О, ты вернулся в Монтаук?

Форд: Приехал около часа назад.

Скорее час и пятнадцать минут назад, но кто считает?

Прежде чем я успела ответить, пришло еще одно сообщение.

Форд: Так что скажешь? Хочешь пойти со мной?

Я прикусила нижнюю губу.

Валентина: А Белла пойдет с нами?

Форд: Нет. Только мы вдвоем.

Боже, я так этого хотела, не передать словами.

Валентина: Форд…

Форд: Валентина…

Я посмеялась над его ответом. Потом пришло еще одно сообщение.

Форд: Разве два человека не могут наслаждаться обществом друг друга и разделить трапезу?

Валентина: Значит, это не свидание?

Крошечные точки запрыгали по экрану, остановились, а затем появились снова.

Форд: Называй это как твоей душе угодно. Просто приходи поужинать со мной.

Возможно, мои страхи смехотворны. Нет сомнений в том, что друзья могут поужинать вместе.

Валентина: Хорошо. Мы всего лишь двое друзей, которые собираются вместе поужинать. Полагаю, это все равно, что пойти в ресторан с Евой.

Форд: Как скажешь. Правда, я и не знал, что у тебя есть привычка целоваться взасос со своей лучшей подругой после похода в ресторан. Что ж, это круто. Увидимся через двадцать минут.

* * *

Форд стоял на моем крыльце с огромным букетом, похожим на тот, который он не так давно оставил на моем пороге. Я открыла сетчатую дверь.

– М-м-м… Я думала, это не свидание.

Он вошел и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. Черт, от него тоже очень хорошо пахло.

– Свидания подразумевают наличие отношений, а мы уже с тобой выяснили, что они исключены. Но это вовсе не означает, что я не могу купить тебе цветы и вкусно поесть в твоей компании, прежде чем мы займемся сексом.

Я выгнула бровь:

– Я не давала согласия заниматься с тобой сексом. Я всего лишь согласилась на ужин.

Он ухмыльнулся:

– Пока нет. Но посмотрим, что ты скажешь после того, как я сумею тебя очаровать на нашем сегодняшнем свидании.

Я не смогла удержаться от смеха:

– Мне нужно взять сумочку наверху. Дай мне минутку.

Наш ужин состоял из семи разных блюд, поданных небольшими порциями. Еда была восхитительна. Наша беседа не стихала ни на минуту. Мы поговорили о работе Форда, о его решении преобразовать большую часть складских помещений в офисы, и о том, что я начала подыскивать работу в качестве преподавателя, чтобы быть готовой к моменту получения результатов экзамена. Мы просидели за столиком больше двух часов, и я могла бы просидеть там еще столько же.

– Что ты скажешь, если мы зайдем в паб через дорогу и немного выпьем?

Я кивнула:

– Не возражаю. Почему бы нам не попросить счет? Уверена, что официант уже хочет усадить других посетителей на наши места.

Форд встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться.

– Не беспокойся. Я оплатил счет, когда отлучался в туалет.

– Что? Почему ты так сделал?

– Потому что иначе ты бы стала спорить со мной и уговаривать разделить сумму пополам, чтобы продолжать делать вид, что это не свидание.

Я взглянула на него, прищурив глаза:

– Мы не на свидании.

Он потянул меня за руку.

– Верно. Это не свидание.

– Об этом я и говорю.

Он подмигнул и переплел свои пальцы с моими.

– Точно. И я не собираюсь пялиться на твою соблазнительную задницу в этих обтягивающих джинсах, когда буду открывать дверь ресторана, чтобы ты вышла первой.

Я прищурилась.

– Сам ты задница.

Он поднес наши соединенные руки к губам, чтобы поцеловать мои пальцы.

– Может быть. Но я задница с самой привлекательной спутницей в этом зале.

Мое свидание, которое было не свиданием, возможно, трещало по швам. И возможно, это было только начало.

Хуже того, когда мы пришли в бар, игриво настроенный бармен бросил на меня взгляд и спросил, что я хочу выпить. По крайней мере, мог бы притвориться, что мы с Фордом смотримся так, будто родились в одно десятилетие, если уж собирался спросить, исполнился ли моему парню двадцать один год. Тоже мне, юморист.

Подождите-ка. Я ведь не на свидании.

Впрочем, это уже не имело значения.

Бар был битком набит. Я иногда заходила туда на ланч, поэтому понятия не имела, что тут творится в четверг вечером. Я огляделась вокруг в полной уверенности, что я, вероятно, одна из самых взрослых посетителей, если не самый старый человек в зале.

– Перестань думать о всякой фигне, – прошептал Форд мне на ухо.

Пока мы ждали напитки, я закончила осматривать бар, полный молодежи, в основном в возрасте слегка за двадцать, и снова повернулась к Форду:

– Бармен явно думает, что я твоя мамаша.

Похоже, Форд нашел мое беспокойство забавным. Он ухмыльнулся:

– Ты так считаешь?

Я хмуро посмотрела на него.

– Это не смешно.

– Совсем не смешно. Но если он действительно так думает… тогда мы сделаем так…

Он обвил одной рукой мою шею и притянул к себе. Его все еще улыбающийся рот прижался к моему, и он целовал меня до тех пор, пока я не забыла обо всех окружающих нас людях. Мои пальцы вцепились в его рубашку, когда он оторвался от меня.

Он отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Дадим им тему для разговоров, если они все равно собираются нас обсуждать.

Люди толпились у барной стойки, чтобы заказать выпивку. Форд взял меня за руку, и мы пробрались сквозь толпу, пытаясь найти место, где бы присесть. Два человека в тихом уголке встали, собираясь уйти, поэтому мы поспешили туда, чтобы занять столик.

Не успели мы усесться, как взрыв хохота разнесся по всему бару. Это произошло в третий раз с тех пор, как мы вошли, – казалось, все только что одновременно услышали какую-то шутку, но мы в этом не участвовали. На нашем столике был установлен планшет, и вскоре мы поняли, над чем все смеялись. В баре проводилась викторина на тему секса.

Подошла официантка, которая принесла две подставки под стаканы и салфетки.

– Только напитки или хотите взглянуть на барное меню?

– Только напитки. – Форд поднял полный стакан пива. – Но пока у нас все есть.

– Если хотите принять участие в следующей игре, вступительный взнос составляет двадцать долларов. Последняя игра только что закончилась, так что новый раунд должен начаться через несколько минут. Победитель делит выигрыш пополам с баром. Мы проводим эту игру каждое лето с целью сбора средств в фонд по борьбе с раком молочной железы – сто процентов выручки бара идет на пожертвования.

Форд достал из кармана пачку наличных и протянул ей двадцатку.

– Мы в деле.

Когда официантка отошла, он посмотрел на меня.

– Думаешь, ты разбираешься в сексуальных тонкостях лучше меня?

Кто бы стал сомневаться, что он лучший в такой игре?

– Конечно.

Он ухмыльнулся.

– Тогда как насчет небольшой дополнительной ставки?

– На что ставим?

Он потер подбородок.

– Если я выиграю, ты пойдешь со мной на настоящее свидание – такое, на котором я поведу тебя в хороший ресторан, и ты не будешь притворяться, что это не свидание.

– А если выиграю я?

– Это сложнее. Свидание со мной могло бы стать твоим призом.

Я покачала головой.

– Какая самоуверенность!

Он встал, чтобы положить наличные обратно в передний карман.

– Хорошо. Как насчет такого? Если я выиграю, ты пойдешь со мной на свидание. Если ты выиграешь, я починю твои задние раздвижные двери, которые так противно скрипят.

– Они и правда скрипучие.

– Там металлические направляющие заржавели. Тебе нужно менять их каждые несколько лет. Мои тоже нужно починить.

Я протянула руку в знак согласия. Как я могу проиграть?

– Итак, мы заключили сделку. Этот скрип действительно сводит меня с ума.

* * *

Какова средняя длина возбужденного члена?

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, когда я прочитала возможные ответы. Варианты были следующие:

A. От 12 до 14 см

B. От 14 до 16 см

C. От 16 до 18 см

D. От 18 до 24 см

Недолго думая, я растопырила большой и указательный пальцы, чтобы наглядно представить, как выглядят 16 сантиметров. Когда я подняла глаза, Форд выгнул бровь.

– Я бы предложил тебе свою линейку для сравнения. Но у меня не средний размер.

Его ухмылка была такой озорной, и он выглядел так, словно хотел съесть меня живьем.

Я заерзала на сиденье.

– М-м-м… Я, пожалуй, поставлю на А.

– Из мужской солидарности я бы хотел сказать, что ответ – D. Но я где-то что-то про это читал, поэтому думаю, что на самом деле это B.

Мы решили внести мои ответы в планшет, чтобы компьютер мог отслеживать результаты, но все же сохранили ответы Форда отдельно. К этому времени было озвучено уже пять вопросов, и он ответил правильно на три, я только на один, то есть на двоих у нас был всего один неправильный результат.

На гигантских экранах высветился очередной ответ, и еще одно очко досталось Форду. Он самодовольно улыбнулся.

– Получается, я ошиблась. Впрочем, я не разочарована, узнав, что эта часть тела у среднестатистического мужчины крупнее, чем я предполагала.

Форд подмигнул:

– Я тоже тебя не разочарую, красавица.

Боже! Мне определенно нужен был еще один бокал вина.

Несколько минут спустя на экране появился следующий вопрос:

Сколько нервных окончаний в клиторе?

О господи. Мне казалось, что их миллион. Выбор был такой:

A. 22

B. 310

C. 1000

D. 8000

Мы оба весьма удивились, узнав, что правильный ответ – D.

Что ж, если подумать, ничего странного.

Форд подозвал нашу официантку, чтобы заказать мне еще вина, и отказался от предложения пополнить его уже наполовину пустую кружку пива, потому что был за рулем.

Я прочитала следующий вопрос на экране и покачала головой.

– Это все подстроено? Ты дружишь с владельцем и попросил его задать эти вопросы, когда мы приехали сюда?

Форд опустил взгляд, чтобы прочитать вопрос.

В каком возрасте женщина достигает пика своей сексуальности?

Он поднял глаза:

– Как же мне нравится эта игра, черт возьми.

Я рассмеялась и прочитала варианты ответов вслух:

A. 18

B. 25

C. 38

D. 45

Не посоветовавшись со мной, Форд протянул руку и нажал на вариант C.

– А я думала, мы вносим мои догадки.

– Разве ты планировала выбрать что-то другое?

Внезапно телефон Форда зажужжал на столе. Мы посмотрели вниз и увидели, что на экране высветилось имя Беллы.

– Я бы с удовольствием проигнорировал это. Но не могу. – Он застонал.

– Конечно, надо ответить. Я все понимаю.

Его отношение к сестре мне очень нравилось. Она, конечно, временами доводила его до белого каления, но он всегда заботился о ней на сто десять процентов.

Форд провел по экрану, чтобы принять вызов, и, когда поднял руку, это простое движение заставило напрячься его бицепс. Я поднесла бокал с вином к губам. Это его достоинство тоже значилось на довольно высоком месте в моем списке.

– Что случилось? – от волнения Форд резко привстал. Он провел рукой по волосам, слушая собеседника. – Я немедленно выезжаю.

Одной рукой он порылся в кармане и бросил на стол несколько купюр.

– Мне срочно нужно идти. Беллу только что арестовали.

* * *

Сказать, что пока мы ехали домой, в воздухе висело напряжение, – это ничего не сказать. Форд выругался в адрес водителя машины, ехавшей перед ним, за то, что тот повернул направо, не включив поворотник, и резко ударил ладонью по рулю.

– Форд? – С заднего сиденья донесся слабый голосок Аннабеллы. Она лежала там с тех пор, как мы забрали ее из полицейского участка. – Кажется, меня сейчас вырвет.

Форд пробормотал под нос несколько крепких словечек и свернул в переулок. Белла взялась за дверную ручку и, спотыкаясь, выбралась из машины. Она сделала несколько шагов и согнула колени, наклонившись вперед в позе, говорившей о том, что ее вот-вот вырвет. Я потянулась к дверной ручке, но Форд остановил меня.

– Не надо.

– Но… она может задохнуться. Или испачкает волосы.

– С ней все будет в порядке. Я понаблюдаю за ней отсюда. Я не нянчусь с ней, и тебе я тоже этого не советую.

– Но, Форд…

Он повернулся ко мне лицом. Я никогда раньше не видела его по-настоящему разозленным. Его подбородок окаменел, губы были сжаты в тонкую угрюмую линию, а в голосе звучали суровые нотки доведенного до предела отца.

– Она достаточно взрослая, чтобы ходить по барам с поддельным удостоверением личности, покупать траву, обкуриваться и быть арестованной, а значит, в состоянии и волосы придержать, когда блюет. Я не злодей какой-то. Сколько раз сидел с ней в ванной и придерживал ее волосы, когда ей на самом деле было плохо. Но сейчас пусть сама справляется с этим дерьмом.

Хотя мне и было тяжело наблюдать, как подросток страдает в одиночестве на обочине, все же не мое дело решать, как поступать с ней, – пусть брат, заменивший ей родителей, решает. У меня был развит материнский инстинкт; я не могла не заботиться о людях, когда они болели или страдали – строгость и жесткость вообще были мне не свойственны. Хотя я знала, что бывший муж, вероятно, поступил был так же, как Форд, если бы на месте Беллы оказался наш сын.

Наблюдая за Фордом в полицейском участке, когда он защищал сестру, и теперь, видя его злым и разочарованным ее поведением, я, кажется, впервые осознала, что он действительно не был обычным двадцатипятилетним парнем. Жизненные обстоятельства, с которыми он столкнулся, заставили его повзрослеть быстрее, чем большинство людей его возраста.

Он заработал право называться взрослым, и для него это был нелегкий путь. И то, что я обращалась с ним так, словно он все еще был мальчишкой, было оскорбительно для него во многих отношениях. Одно дело – отказываться встречаться с ним, потому что я не была к этому готова, и совсем другое – прикрываться предлогом, который может показаться ему обидным.

Я выглянула в окно, чтобы проверить, что там с Беллой, которую все еще рвало, а затем положила ладонь на руку Форда. Выражение его лица чуть смягчилось, он глубоко вздохнул и переплел свои пальцы с моими.

Поездка домой из Хэмптона, занимавшая обычно не более получаса, продолжалась вдвое дольше. Нам пришлось трижды останавливаться, потому что Белле становилось плохо – или, по крайней мере, ей так казалось. Как бы я ни переживала по этому поводу, я оставалась в машине во время всех этих остановок. Однако, когда мы вернулись домой, мне пришлось, по крайней мере, помочь ей лечь в постель. Она пыталась разговаривать со мной, пока я снимала с нее туфли, но это было больше похоже на бессвязное бормотание:

– Иногда, когда я целый день играла на пляже, я так уставала после ванны, что засыпала еще до того, как мама приходила расчесать мне волосы.

Я села на кровать рядом с ней и подтянула выше одеяло.

– После целого дня на пляже действительно можно устать.

– Но когда я просыпалась утром, мои волосы не были спутанными. Мама обычно расчесывала их, пока я спала.

От этих слов у меня защемило сердце, и мне стало все равно, что она натворила сегодня вечером. Я печально улыбнулась и погладила ее по волосам. – У всех мам есть такие сверхспособности.

– Я так скучаю по ней. Ей здесь так нравилось.

– В Монтауке действительно красиво, но я думаю, твоей маме, вероятно, больше всего нравилось то, что здесь она могла проводить время со своей семьей, не отвлекаясь на повседневные заботы.

Аннабелла свернулась калачиком в позе эмбриона. Я подоткнула вокруг нее одеяло, так что теперь она была похожа на улитку, и оставалась рядом, гладя ее по волосам, пока она не заснула.

Я обнаружила Форда внизу, в гостиной, пьющим янтарную жидкость из стакана.

– Она уснула.

Он кивнул и запрокинул стакан, чтобы одним глотком осушить его до дна.

– Хочешь выпить?

– Конечно. Но я не думаю, что смогу пить то, что пьешь ты.

Форд встал и подошел к винному шкафу на кухне.

– У меня есть напиток, который тебе нравится.

Я наблюдала с порога, как он достал бутылку, откупорил ее и наполнил бокал для меня, а потом долил себе виски.

Когда мы вернулись вместе в гостиную, он протянул мне бокал.

– У тебя совершенно случайно обнаружилось вино, которое я люблю? – с улыбкой спросила я.

– Я еще купил себе туалетную воду, которая тебе понравилась на прошлой неделе. – Форд сел, откинул голову на спинку дивана и уставился в потолок. – Уверен, что мои настойчивые попытки тебе понравиться ты воспринимаешь лишь как признак моей незрелости. Но мне просто хочется делать тебе приятное.

Я покачала головой. Боже, я и в самом деле непроходимая дура.

– На самом деле, я нахожу такое внимательное отношение со стороны мужчины невероятно привлекательным.

Форд поднес стакан ко рту и выпил его содержимое с таким видом, словно принимал лекарство.

– Дай угадаю. Тебе нравится внимание со стороны мужчин, но в твоем представлении я все лишь мальчик, а не мужчина, так что ко мне это не относится.

Я вздохнула и поставила бокал на стол.

– Прости, что я так тебя воспринимала.

Он выпрямился и кивнул, хотя по его взгляду было видно, что он не спешит поверить в мои извинения.

– Наблюдая за тем, как ты сегодня обращался с сестрой, я поняла, что ты прав – возраст далеко не главное. – И, покачав головой, добавила: – Я знаю множество сорокалетних мужчин, которые ведут себя как подростки.

Он явно все еще не верил, что мои взгляды изменились. Я никогда в жизни не приглашала мужчину на свидание. Черт возьми, да я вообще не была на свидании больше двадцати лет, так кто я такая, чтобы судить, как должны развиваться отношения? Я выпрямилась и залпом допила остатки вина, прежде чем повернуться и посмотреть Форду прямо в глаза.

– Не мог бы ты… поужинать со мной завтра вечером?

– Не смогу. У меня встреча в городе во второй половине дня.

– А послезавтра вечером?

Форд потер большим пальцем нижнюю губу, глядя на меня оценивающим взглядом.

– Тебе просто жаль меня, потому что мои родители погибли и мне пришлось заботиться о младшей сестре?

Я решила ответить откровенно:

– Не буду скрывать, мне действительно тебя жаль. Но это не имеет никакого отношения к тому, почему я приглашаю тебя на свидание.

Обычно его настроение легко считывалось, но на этот раз я не могла понять, что происходит у него в голове.

Он еще некоторое время смотрел на меня, прежде чем заговорить:

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты хочешь пойти со мной на свидание?

– Ты имеешь в виду, почему сегодня я согласна, хотя раньше отвечала отказом?

Он покачал головой.

– Нет. Я просто хочу услышать причины, по которым ты хочешь пойти со мной на свидание.

Я помедлила с ответом, не догадываясь, шутит он или нет. Когда я поняла, что он и правда ждет ответа, мне не пришлось долго объяснять.

– Потому что ты умный, забавный, красивый и взрослый.

– Значит ли это, что ты идешь со мной на свидание не из жалости?

Я прищурилась.

– Конечно, не из жалости. Честное слово.

Форд допил остатки виски и со стуком поставил пустой стакан на стол. Затем обвил рукой мою шею и притянул к себе. Один уголок его губ дернулся.

– Хочу, чтобы ты знала, я бы согласился на свидание с тобой, даже если бы ты делала это из жалости. Мне наплевать, каким путем я этого добьюсь. Тем не менее было приятно слышать от тебя все эти слова.

Я шутливо толкнула его в грудь, но он не сдвинулся с места.

– Раз уж ты приглашаешь меня на свидание, как насчет того, чтобы для разнообразия самой поцеловать меня?

Не сводя глаз с его лица, я наклонилась и коснулась его губ своими. Но когда я попыталась отстраниться, Форд запустил пальцы в мои волосы и удержал меня, с жадностью углубив поцелуй. Его поцелуй становился все более страстным и требовательным, и, прежде чем отстраниться, Форд прикусил мою нижнюю губу, причинив острую боль.

Я поймала себя на мысли, что этот поцелуй, вполне возможно, ознаменовал официальное начало моего летнего романа – он был наполнен страстью и болью – весьма символический предвестник отношений, которым суждено было так же болезненно закончиться в начале сентября.

– Самое время, черт возьми, – не то прохрипел, не то прорычал он. – Мы и так потратили впустую почти половину лета.