Закрученный

Глава 11

Мэри Энн хотелось заорать. Но в итоге она только рявкнула:

— Прекратили. Оба.

Ноль внимания на нее, Такер и Райли снова сцепились. После того как они пробегали всю ночь, украли авто, оборудование для тату и осветитель для волос — она все еще была против этой идеи, так что он валялся без дела — вломились в номер мотеля и обосновались там… После всего этого ей требовалась гребаная минутка покоя, прежде чем они пойдут уведут следующую машину.

— Поверить не могу, что тебе не плевать на этот говна кусок, — язвил Райли.

— Похоже, ей нравится всякое дерьмо. Стоит только посмотреть, с кем она встречается, — фыркнул Такер.

— Мне не нравится дерьмо! — Боже! Они прямо как дети. Дикие, неуправляемые дети, подхватившие бешенство, ремнем бы им надавать. — И я уже не встречаюсь с ним.

К сожалению.

Райли гортанно зарычал — боевой клич, не иначе, — переводя взгляд с Такера на нее, с нее на Такера, словно не мог решить, на кого он зол больше. Супер.

Это было просто великолепно. Если он начнет рычать на нее, то она сама всех перережет.

— Просто заткнись, Такер, пока Райли не перестал слушать меня и не перегрыз тебе глотку. Райли, мне кажется, нам кое-что надо сделать, прежде чем выдвигаться.

Он затих, осмысливая. Угроза, исходящая от него, ослабевала.

— Снимай рубашку, — сказал он, решив попробовать по-хорошему, — и ложись на кровать. Один только взгляд, Так-мудак, и я тебе все кости переломаю.

— О, одним взглядом я не обойдусь, — Такер потер ладони в предвкушении. — И знаешь что, Райличек. В моем теле будет больше костей, чем ты сможешь сломать.

Жесть. Просто жесть.

Еще один рык вырвался из Райли. Он вплотную подскочил к Такеру, оставив между ними тончайший слой воздуха.

Мэри Энн втиснулась между ними и развела на расстояние вытянутых рук. Едва ли она могла это сделать сама, но они милостиво подыгрывали, якобы она могла причинить им какой-либо вред, и продолжили стоять так.

Конечно же, это не остановило их от словесной перепалки.

— Кретин.

— Пидор.

— Падла.

— Мудозвон.

Тишина… Если не считать обрывистое дыхание Райли.

— Так по-взрослому, — вздохнула она.

— Что за защитные символы такие? — спросил Такер, словно это не он только что вел себя как дитя малое, и будто бы не замечая, как Райли вновь планирует его убийство.

— Тебя совсем не беспокоит бешеный пес, что вот-вот тебя загрызет? — пробормотала она, и пока он не сказал что-нибудь язвительное в ответ, пояснила: — Это заклинания, которые делают ведьм не настолько всесильными против нас. А теперь разойдитесь. Оба.

— Они не сильнее меня, — Такер не обратил внимания на вторую часть фразы.

— Недооценивать их — большая ошибка, — возразила она. — Однажды они использовали на мне, Райли и Виктории смертельное заклятье, и мы едва выжили.

— И давайте не забывать, что ведьмы могут наблюдать за нами с помощью своей магии, — добавил Райли. — Нам надо это учитывать.

Мэри Энн смотрела на Такера, который провел рукой по волосам.

— Я всегда подозревал, что есть и другие… Не такие, как я. Вот только не думал, что это всего-навсего банальные ведьмы и волки.

Она подняла бровь. Ее руки тряслись — мысленная заметка: начать тренироваться — но продолжала держать их втянутыми.

— А демоны клевые?

— Чертовски клевые, — его голос звучал слишком нахально.

И она понимала, что он лжет. Наверняка. Он ненавидел себя. И судя по слухам, которые до нее доходили, о его абьюзере-папаше, она знала, что Такер его тоже ненавидел.

— В любом случае, — вернулась она к теме, — как только заклинание выпущено, даже сами ведьмы не могут остановить его действие. Какие бы условия они ни добавили, оно должно быть исполнено. Как с тем смертельным заклятьем, когда у нас была неделя на встречу. Если бы мы не появились или даже скорее если бы Эйден явился, то мы бы все погибли.

— Если бы Влад знал, что вы, ребята, были прокляты, он мог бы просто запереть Эйдена и подождать эту неделю, вместо того чтобы натравлять меня на него. Всей той фигни с закалыванием можно было избежать. Так что серьезно, вы сами виноваты. Скажи вы людям…

— То Райли, Виктория и я были бы мертвы.

Такер пожал плечами.

— Это уже была бы не моя проблема.

— А сейчас? — влез Райли. — Ты и сейчас помогаешь Владу?

— Он не вызывал меня, с тех пор как я заколол Эйдена, и я свалил. Мне не нравилось помогать ему, знаете ли. И чтоб вы знали, я извинился перед Эйденом. До и после того, как разрубил его сердце пополам. Так что не судите строго.

Злость полыхала в глазах Райли зеленым пламенем.

— Ах, извинился, значит. Ну тогда ладно. Это ведь все меняет.

— Аллилуйя, — Такер возвел руки, как будто он единственный, кто не выжил из ума в этом мире. — Хоть кто-то понял.

Райли обогнул Мэри Энн и врезал Такеру. Сильно.

— Извини, — и еще разок. — Упс. Сорян. Моя вина. Но я же извинился. Простишь меня?

Еще удар.

Такер даже не пытался отбиться. Он был ошеломлен.

Мэри Энн снова вернула их по местам.

— Я не собираюсь снимать свою рубашку. Ясно? Так что успокойтесь, мальчики. И ты, Райли, можешь нанести символы мне на руки. Там они действуют ничуть не хуже, чем на спине или на груди.

— Ладно, — по крайней мере, он перестал давить.

У нее уже были татуировки на спине, чтобы защитить от контроля над разумом и физических увечий. Теперь он хотел, чтобы она также была неуязвима к смертельным проклятьям, а заодно к заклинаниям боли, паники, слежки и к магическим иллюзиям — сцены с Такером ему хватило за глаза.

— Погоди, погоди. Стой, — Райли помотал головой, напряжение сошло на нет, стоило заглянуть в ее лицо. — Твой отец увидит, если на руках.

Да, она это понимала. И это бы однозначно имело значение, если бы она когда-нибудь планировала вновь с ним встретиться.

Ее охватила тоска по дому, слезы внезапно брызнули из глаз.

Ее не было всего две недели, но она уже безумно скучала по папе. И все же ей нужно держаться от него подальше. Не стоит втягивать его в их сверхъестественную войну.

Вместо ответа она, однако, села на край кровати и закатала рукава.

— Хватит тянуть резину. Приступай.

— Ты правда не собираешься возвращаться назад? — спросил Такер. В кои-то веки в его голосе не было сарказма, дерзости или прямой грубости.

— Нет, не собираюсь. Райли, — ее голос звучал ровно, она вытянулась на скрипучем матраце, молясь, чтобы там не было клопов. Или еще кого похуже. — Приступай.

Пока она не струсила.

Он осмотрел ее, перед тем как подойти ближе, присесть рядом на колени и положить ее руку себе на бедра. Прикосновение. Палящее как солнце, уводящее землю из-под ног, необходимое как воздух.

Каким-то чудом ей удавалось сохранить невозмутимое выражение лица.

— Ты изменилась.

— За две недели? — она хотела фыркнуть, но не получилось. Он прав.

— Ага, — он уже разложил инструменты на тумбочке, чернила наготове. Он поднял тату-машинку и глубоко вонзил иглу. Краткое мгновение боли, постоянное жжение и жужжание моторчика.

Может, тоска по дому закалила ее — она ни разу не вздрогнула.

— Думаешь, я изменилась к лучшему?

«Стоп, — одернула она себя. — Не выпытывай. Тебе может не понравиться ответ».

— Мне нравилось, какой ты была.

В его голосе звучала горечь. Ей надо допытаться.

— То есть слабой? Зависимой от тебя?

— Ты не была слабой.

— Ну и сильной я не была.

— А теперь стала? — Ай.

— Больше, чем раньше. Так я тебе больше не нравлюсь?

«Почему ты продолжаешь допытываться?» — спрашивала она себя.

— Нравишься. Мне не нравится твоя компания, — добавил он громче.

— Какая скукота, — сказал Такер, подходя к кровати. — Кто-нибудь, развлеките меня.

Они сделали вид, что не слышали.

— Как ты умудрилась связаться с Такером? — спросил Райли. Его хватка стала жестче. — И я не про то, как вы замутили. Если только ты не хочешь мне что-то рассказать. И если в этом все дело…

— Нет, не в этом, — с пылом заверила она его. Может, между ними все кончено, но она не хотела, чтобы он думал, что она сразу перескочила на Такера. — После того, как Эйден был заколот — что я еще не простила, — добавила она также громко, как Райли до этого, — Такер нашел меня. Он увидел, как я ухожу из дома с сумкой и пошел за мной.

— Когда я пошел за тобой, ты сделала все, что было в твоих силах, чтобы потерять меня. А его ты оставила рядом.

Ага. Это была горечь, в чистом виде, пылающая ревностью. Даже больше — он произнес «его» с таким отвращением, с каким Райли мог бы обсуждать сильный понос.

В его картине мира это могло быть одно и то же.

— Да, — она смягчила тон, — но я боялась причинить тебе вред.

— Как мило, Мэри Энн, — сухо сказал Такер. — Очень мило.

Они сделали вид, что не слышали.

Райли замер. Затем он отложил тату-машинку и потянулся к ней. Его пальцы провели по ее подбородку, лаская. Мэри Энн не собиралась, но поддалась прикосновению этих знакомых мозолистых рук, закрывая глаза. В это мгновение они были одни в целом свете.

Она вдыхала его, притворяясь, что она была обычной девчонкой, он обычным парнем, и все вокруг было самым обычным. Этот естественный, землистый запах напоминал ей о мире вокруг, и ей хотелось большего, она отчаянно нуждалась в большем… Пока не вспомнила, что случилось с последними ночными существами, которых она встретила. Больше притворяться она не могла.

Они бились в конвульсиях, их кожа бледнела… бледнела… пока они не стали белее мела, напоминая хэллоуинские декорации. Под их глазами залегли темные круги, их губы потрескались, они кричали. И кричали, и кричали, и кричали. Невыносимая боль.

— Мэри Энн.

Наверное, он почувствовал, как она окаменела. Ее ресницы распахнулись, и она увидела, как Райли обеспокоенно хмурится. Обеспокоенно. Нет-нет-нет.

— Я сделала это с тобой? — выпалила она. Могла ли она его опустошить, хотя бы на капельку?

— Я в порядке. Ты ничего мне не сделала.

Значит, он беспокоился за нее. Она расслабилась, но совсем слегка. Почему он такой замечательный?

— Ты ведь скажешь мне, если я сделаю?

— Конечно, я же не из молчаливых терпил.

Нет, не из них. И она всегда его любила за это.

— Как ты? — спросил он. — Ты хорошо… питаешься?

— Пока нет. Все это время я жила за счет моего чрезмерного злоупотребления, но чувство наполненности проходит, — призналась она. — Я очень скоро проголодаюсь.

— «Очень скоро» еще не сейчас. У нас есть время.

Время, чтобы побыть вместе, имел он в виду. Время до того, как ей можно будет начать волноваться.

Когда же он поймет? Она всегда волнуется.

— Просто закончи символы, — сказала со вздохом.

— Хорошо. Но мы еще об этом поговорим.

«Нет, не поговорим», — но не сказала этого вслух, и спустя несколько часов она стала счастливой обладательницей шести новых символов.

— Секси, — прокомментировал Такер, поигрывая бровями.

— Напрашиваешься, чтобы я выколол тебе глаза? — резко бросил Райли, пока упаковывал инструменты и запихивал их обратно в сумку.

— Ладно-ладно, — Такер поднял руки, сама невинность. — Она выглядит отвратно.

Отвратно?

— Спасибо, предатель.

Такер пожал плечами, не пытаясь извиниться.

— Мы пытались замутить, не получилось. Теперь я не буду пытаться сложить свои яйца в твою корзину, а то рискую, что их разобьют молотком.

Так. Он реально про свои яйца? Потому что вот это отвратно.

Тем не менее, Райли кивал, искренне довольный впервые за день.

— Тебе тоже не грозит сложить свои яйца в мою корзину, — уведомила она его.

Он тоже пожал плечами.

— Потом ты будешь говорить иначе.

— Просто… просто держи свои губы подальше от меня!

Если он ее поцелует, все стены рухнут, как всегда было. Его рот был ее слабым место, и все тут.

Он одарил ее улыбкой с секретом — в ней таилось обещание, что как только они останутся одни, он окажется на ней. И ей это понравилось. Она вздрогнула. Нельзя оставаться наедине с волком!

— Я ничего не говорил о поцелуях. Разве нет?

— Фу, просто фу, — Такер прикинулся, что его тошнит. — Хватит флиртовать перед невинным свидетелем.

— Сомневаюсь, что ты когда-либо был невинным, — сухо заметила она.

— А ты не должен быть сейчас где-то еще? — резко спросил Райли. — Например, со своей беременной подружкой?

Пенни. Мэри Энн не звонила сегодня и задумалась, вдруг девушка все еще сидит скрученная над туалетом, изрыгая свои внутренности.

Мэри Энн вспомнила, как Такер пришел к ней, умоляя помочь ему, чтобы он мог пережить то, что сделал с Эйденом. Тогда он уверял, что чувствует себя «правильно» только рядом с ней, что он может побороть свои темные мысли, если она рядом. Он тогда выглядел совершенно раздавленным, и впервые с того момента — сейчас тоже.

— Пенни будет лучше без меня, — сказал он без единой эмоции.

— Ну, твоему — вашему — ребенку не будет. Он наполовину демон, и Пен нужна будет помощь с ним.

Его бледный раздавленный вид сменился румянцем предвкушения.

В самом ли деле… мог ли он… любить Пенни и хотеть этого ребенка? Может, часть его мечтала об этом. Но, возможно, он также знал, что его присутствие разрушит их жизнь сильнее, чем его отсутствие. Его темная натура могла бы спровоцировать его совершить то, о чем он будет жалеть всю оставшуюся жизнь.

Мэри Энн знала это чувство. Каждая минута без Райли убивала ее. Она скучала по нему с каждый днем все больше — даже когда он был рядом — но она бы сделала все, что угодно, абсолютно все, чтобы защитить его.

— Так ты уже закончил с Мэри Энн? Скажи, что да. Потому что теперь моя очередь, — сказал Такер, потирая ладони второй раз.

Райли фыркнул.

— Ага, конечно.

— Эй, я тоже не хочу быть проклятым. И я вообще-то ценный член этой команды.

— Наше понимание слова «ценный», видимо, сильно отличается.

Такер задумчиво потер подбородок.

— Как и понимание слова «перевертыш». Для тебя оно, вероятно, означает того, кто может менять обличья. Для меня оно означает ублюдка.

— Как насчет символа вечной импотенции? — Райли достал тату-машинку и потряс перед его лицом. — Ну же, как тебе?

— Излишне жестоко, волчок. Я ранен до глубины души, — Такер вытер несуществующие слезы с глаз. — Эти ведьмы и фейри такие горячие, и если они меня захватят, я должен быть во все оружии. Ты же помнишь, как я всегда готов, Мэри Энн?

О нет. Он же не собирался втягивать ее в это.

— У нас не было секса, тебе это прекрасно известно.

— Был слишком занят, вставляя всем подряд, — рыкнул на него Райли.

— Ага, твоей мамочке, например.

— Моя мать мертва.

Секунда тишины.

— Ага, твоему папочке, например, — нашелся Такер, не испытывая ни малейших угрызений совести.

Вообще-то отец Райли тоже был мертв. Не за чем упоминать об этом вслух, давая Такеру возможность приплести еще кого-нибудь, кому бы он мог вставить.

— Вы такие… парни, — сказала она, вставая.

— Он — парень, — Райли пожал плечами. — По большей части.

Глаза Такера сузились.

— На что ты намекаешь? Что какая-то часть меня девчачья?

— Эй, — Райли поднял руки, пародируя недавнюю позу святой невинности Такера, — не я признался, что вставил чуваку.

— Это было вранье, Тузик. Оскорбление твоих родителей, которое ты не понял, потому что слишком тупой.

— Мы уже можем идти? — спросила Мэри Энн, пока они не сцепились. Опять.

— Да.

— Без разницы.

Райли и Такер ответили одновременно.

К счастью, пятнадцать миль до бывшей резиденции доктора Дэниела Смарта они проехали без происшествий. Она бы предпочла проделать этот путь в одиночку, но… В пять лет она хотела пони. Она уже знает, что не всегда в жизни мы получаем то, что хотим.

Никто не открыл дверь ни после того, как громко постучал Райли, ни после того, как за ним ничуть не слабее постучал Такер, словно это было какое-то соревнование. Но их маленькая странная компашка не собиралась уходить.

Они сели на диванчик на крыльце — Мэри Энн как кусок мяса в сандвиче из тестостерона — и ждали.

Она проверила записи округа — жена доктора Смарта все еще владела этим местом. Значит, Тоня Смарт не сменила фамилию в документах, что с высокой вероятностью значит, что она не выходила замуж повторно.

Хотя она могла и сдать дом в аренду. Или, может быть, ее нет, потому что она работает по выходным. Может, ей хватит одного взгляда на Мэри Энн, чтобы прогнать ее. Она явно не станет отвечать на вопросы вроде:

«Был ли ваш муж чудаком, поднимавшим мертвых?». Но Мэри Энн должна была попытаться.

Солнце ярко светило, облака проплывали по небу, заслоняя золотые лучи каждые несколько минут. Легкая дымка возникала перед ее лицом от каждого выдоха. Размотав рукава, чтобы согреться, она спросила:

— Как там Эйден?

Ей было стыдно, что не спросила раньше. В свою защиту могла сказать, что это из-за него она сидела здесь.

— Лучше, — только и сказал Райли. — Но не благодаря Такеру.

— Ты можешь просто взять и забыть? — выпалил Такер. — Я же сказал, мне жаль.

— Обязательно возьму и забуду. Когда ты сдохнешь.

Мэри Энн потерла переносицу, зная, что ее голова к концу дня взорвется. Она никогда не хотела быть судьей на ринге, но ей они отдали эту роль. В следующий раунд она потребует зарплату!

Через два часа пререканий головная боль напрягала ее больше, чем ведьмы и фейри вместе взятые, и она уже почти убедила себя, что Тоня Смарт не сможет ей помочь. И, конечно же, именно в этот момент она услышала рычание мотора и скрип колес, подъезжающих к дому.

Мэри Энн подскочила. Ее тело затекло, и от резкого движения стало плохо.

— Оставьте разговоры мне, — сказала она парням.

— Что ты собираешься сказать? — спросил Такер.

— Просто смотри и учись, демон — ответил за нее Райли. — Она подберет правильные слова, так-то.

Такер надулся.

— Ты рассказала ему свой план, а мне нет?

— Не в этом дело. Он просто мне доверяет. Так что помолчи, — она не сказала никому из них, потому что сама еще не решила, с какого боку подступиться. Но теперь час настал. Пора решать.

Миссис Смарт вышла из машины. Слегка за пятьдесят, русые волосы, хорошая фигура, опрятная одежда — у нее по-матерински приятная внешность, а некогда она, вероятно, была весьма красивой.

Она несла сумку с покупками и приветливо улыбнулась, когда подошла ближе.

Мэри Энн хотела бы увидеть ее глаза, но их скрывали солнечные очки.

— Я могу вам чем-то помочь?

«Человек», — подумала Мэри Энн, удивленная, что мыслит подобными категориями. Теперь каждый раз, встречая кого-то нового, она сразу определяла расу.

— Ее аура черная, — пробормотал Райли, в его голосе слышалась растерянность.

И что же это значило? Нет времени спрашивать.

— Да, пожалуйста. Меня зовут Мэри Энн. А вы Тоня Смарт, верно?

— Верно, — ответила она, но уже слегка неуверенно.

Наконец-то. Щель.

— Я просто… моя мама умерла в тот же день, что и ваш муж, — она правда решила зайти с этой стороны, вот так сразу? — В той же самой больнице, где она родила меня, и… Вот. Как-то так.

Насколько тупо это прозвучало?

Часть ее теплоты угасла, уступив осторожности.

— Мои соболезнования вашей утрате.

— Спасибо. И я вам тоже сочувствую.

Миссис Смарт кивнула, принимая ее слова, и взяла сумку в другую руку. Ее взгляд скользнул на парней, и к настороженности прибавился страх.

— Почему вы мне это рассказываете? Зачем вы здесь?

— Мы не причиним вам вреда, — заверила ее Мэри Энн. — Парни могут уйти, если они вас напрягают, — она взглянула на них. — Да, вам лучше уйти.

Судя по его лицу, Райли хотел возразить, но все же схватил Такера за воротник и потащил прочь. Они ушли недалеко, остановившись под большим дубом у дома.

— И с которым вы встречаетесь? — спросила миссис Смарт.

— Ни с одним. С темными волосами. Ни с кем.

Смарт рассмеялась, вновь расслабляясь.

— Ах, как прекрасно быть молодыми.

Мэри Энн поймала себя на том, что рассматривала парней. Райли, темноволосый, с жестким, воинственным лицом, походил на самого дьявола. Такер, светловолосый, с невинным выражением, напоминал ангела. Но по характерам все было наоборот. Хотя сейчас это не имело значения.

Она вновь перевела внимание на женщину и прочистила горло.

— Один из моих друзей родился в тот же самый день в той же больнице. Святой Мэри, — добавила она, на случай если миссис Смарт подозревает ее во лжи. Доказательства в деталях, все-таки. — Он ищет своих родителей.

Немолодое лицо отразило замешательство женщины.

— И вы полагаете, Дэниел мог быть его отцом?

— Нет, ничего подобного. Просто мой друг… и я… мы… можем делать… разное. Всякие странные вещи, — краем глаза она наблюдала, что Райли рвется сократить расстояние и унести ее, но сам себя удерживает. Не стоит ей говорить об этом. Никому. Особенно совершенно незнакомому человеку, который может передать ее слова не тем людям. Людям, которые могут прийти за Мэри Энн и Эйденом. Однако других вариантов не было.

Кроме того, она тщательно все изучила. Дэниел Смарт должен быть Джулианом. Пазл просто сходился.

— Мне бы хотелось узнать…

— Что? — настаивала Смарт.

— Хотелось бы узнать, мог ли мистер Смарт… тоже делать странные вещи.

Тяжелая пауза.

— Странные вещи. Например?

Она не могла сказать это. Просто не могла.

— Неважно, — продолжила Смарт долю секунды спустя, ее голос был холоден. — Я хочу, чтобы вы ушли. И больше не возвращались.

— Пожалуйста, миссис Смарт. Это вопрос жизни и смерти.

Женщина поднялась по ступенькам и обошла Мэри Энн.

При упоминании смерти, однако, она остановилась у двери. Не поворачиваясь к Мэри Энн, она прошептала:

— Вы пытаетесь… поднять кого-то?

Поднять кого-то… из мертвых. Она знала. Она правда знала! Тот, кто не знал о способности Джулиана, никогда бы не задал подобный вопрос. Мэри Энн хотела вскрикнуть от радости.

— Нет, нет, клянусь. Ничего подобного.

Одной только силой воли она сумела остаться спокойной.

— Я просто ищу кого-то, кто мог… поднять. Человека, который умер в тот же день, когда я родилась. Кто-то, кто мог… передать эту способность другому человеку.

Если Дэниел Смарт был Джулианом, то его последним желанием мог быть разговор с этой женщиной. Выдавая эту полуправду, Мэри Энн рисковала тем, что это могло оттолкнуть женщину, но в то же время нельзя было просто рассказать всю правду. Пока что нет.

Тишина. Еще больше жуткой тишины.

И затем:

— Мой Дэниел не мог делать то, о чем вы говорите.

— Ох, — но она была так уверена. Может… может, Смарт лгала. Этому просто не могло быть иного объяснения после всего того, что вычитала Мэри Энн.

— Но его брат мог, — закончила женщина.

Ладно. Другое объяснение было.

— Он тоже исчез той ночью, и с тех пор о нем не слышали. А теперь, пожалуйста, уходите. И помните, что я сказала. Не возвращайтесь. Вам здесь не рады.