Закрученный

Глава 25

«Ты в самом деле хочешь бросить мне вызов, мальчишка?».

Слова Влада эхом повторялись в голове Такера, грозные, острые, как клинок. Как тот самый клинок, который он сжимал в ладони, пока метался по комнате отеля. Он снял номер в той же самой дыре, где были остальные — точнее, раньше были, — на том же этаже. Не то чтобы они об этом узнали. Он хотел держаться поближе к Мэри Энн, чтобы вновь ощутить мир внутри, но это не работало. Он все еще чувствовал хватку Влада на себе.

Этот мудак хотел избавиться от собственной дочери. Хотел избавиться от всех виновных в его падении. И он был так близок к тому, чтобы получить желаемое. Все виновные, наконец, собрались вместе, одной командой. Эйден — власть. Райли — безопасность. Виктория — услада для глаз. Ладно, она была посредником. А Мэри Энн — мозг.

Такер уже должен был покончить с ними.

Ну Влад хотя бы не догадывался, что Такер заключил с ними сделку. Сделку, условия которой им лучше выполнить.

После того, как Эйден отжарил свою вампиршу, эти двое начали мило ворковать и прочую тошниловку. Такер все еще вздрагивал. В другой комнате Мэри Энн и Райли ругались, язвили, чуть ли не кидались друг на друга с кулаками. Лучше воркование. К счастью, все это закончилось, когда вся четверка собралась вместе и покинула безопасность мотеля, выйдя на огромное поле битвы внешнего мира. Они все еще были уязвимы для нападения, и именно этого от него требовал Влад. Атаковать.

«Ты меня слушаешь, мальчик? Я не люблю, когда мне игнорируют. Плохие вещи случаются с теми, кто вызывает мое недовольство».

Как будто Такер этого не знал. Вспомнить только, что Влад заставил его сделать с Эйденом. Или Райдера с Шенноном.

Он заметался сильнее, громко топая по ковру. И как ему выпутаться из всего этого? Так, чтобы без жертв? Если он убьет Эйдена, тот не сможет спасти его брата.

Такер запустил руку в свои волосы. Ту, в которой был клинок. Металлическая рукоятка прошлась по его голове.

«Ты будешь делать то, что я тебе говорю. Ты не можешь со мной бороться».

Должен быть способ.

«Я убью твоего брата, если ты меня подведешь. Уже забыл?».

— Нет, не забыл. Но если ты его убьешь, то больше не сможешь меня контролировать, — выпалил он.

Влад, может, и становился сильнее, но его хватка на Такере — нет. С каждым часом она становилась все слабее. Такер понял, что у него вырабатывается иммунитет. Хотя недостаточно быстро. Совсем недостаточно. Влад все так же мог заставить его подойти к кому-либо, навредить им — физически или ментально, — а Такеру оставалось только улыбаться и терпеть.

Но Влад должен был понимать, что его влияние ослабевает, и поэтому он угрожал младшему брату Такера. Он нашел себе страховку в виде его милого, невинного братишки, шестилетнего ребенка, все друзья которого были воображаемыми, а собственный отец относился к нему как к собачьим какашкам, прилипшим к подошве ботинка. Итан заслуживал счастья, но все лишь поливали его грязью.

Такер любил его, но в то же время был худшим из его обидчиков, а теперь он хотел, буквально нуждался в том, чтобы искупить свои грехи. Спасти этого ребенка раз и навсегда.

«Всегда можно взять под контроль ничтожного человечишку, — сказал Влад, смеясь самодовольно. — Я всегда найду как».

Самая настоящая правда. Но ведь Такер был не совсем человеком, так?

— Я не хочу больше никому вредить, — он не хотел убивать своих… друзей. Заклятых друзей, наверное. Они бы могли убить его, не задумываясь. Из благих целей. Но они пообещали помочь ему спасти брата, и Такеру нужно было верить, что они попытаются.

Получится ли у них? Может быть. Такер видел, как Эйден укрощал тех вампирских зверей… Вдруг он может укротить зверя Влада и использовать против него. Ага, вдруг. Такер знал наверняка только то, что ему самому бывшего короля не победить. Ему нужна помощь. И Эйден может ее оказать. Так что… убить его? Нет, спасибо.

«Меня не волнует, чего ты хочешь или не хочешь. Сделай это. Сделай, как я говорю. Уничтожь их. Сейчас же».

Ноги Такера сами повели к двери до того, как он успел себя остановить, кинжал наготове. Нет, нет, нет. Он уперся пятками в ковер, замедляя движущую силу. Несколько дней назад он бы уже был снаружи, немедля исполняя приказ. Он не солгал Виктории. Чем больше зла он совершал, тем сильнее становился. Ему не потребовалось много времени, чтобы это понять.

Еще несколько дней пройдет, и, возможно, Влад больше не сможет так им управлять. Но были ли у него эти несколько дней? А у его брата?

Скорее всего, нет.

Такер массировал заднюю сторону шеи. В настоящий момент был только один путь, чтобы получить желаемое. Прежде он упускал эту возможность, но здесь и сейчас он этого сделать не мог. И уже не особо хотел.

— Веди меня туда, куда они пошли, — сказал он без намека на эмоции в голосе.

Радость Влада хлынула волной с макушки до пят: «Хороший мальчик».

«Попробуй еще», — сказал Джулиан.

Эйден постучал в дверь Тони Смарт шестой раз. Она была дома, неважно как сильно ей бы хотелось оказаться где-то еще, и он не собирался уходить, пока она не ответит. Или пока не позвонит в полицию, чтобы его выперли с порога.

Райли и Мэри Энн отправились к дому Стоунов, в нескольких милях отсюда, чтобы убедиться, что там в самом деле живут его родители. Эйден отказался поехать с ними, заверив, что будет проще и быстрей, если им разделиться. Но, по правде говоря, он просто не был готов встретиться лицом к лицу с теми, кто его предал и позабыл.

Потому что… Что если они были хорошими, порядочными людьми? Что если они ничего не знали о его способностях? Что если они бросили его совсем не из-за его способностей? Что если они просто его не хотели?

От самой мысли об этом сердце обливалось кровью.

Виктория стояла рядом с ним, держа за руку. Теперь, когда он знал, что она человек, он не собирался выпускать ее из виду ни под каким предлогом. Кто-то должен ее защищать, и этим «кем-то» хотел быть он сам. Сейчас и всегда. Не только потому что у ее крови божественный вкус, который он по-прежнему жаждет и, вероятно, всегда будет, но так же потому, что она доверяет ему, заботится о нем, желает для него самого лучшего и все еще любит его, даже после всего, что он натворил, после всего, чего он ее лишил.

«Еще раз, — настаивал Джулиан. — Пожалуйста».

Когда они потеряли Еву, души перестали давить на Эйдена, желая узнать, кто они такие. Разлучение пугало их не меньше, чем самого Эйдена. Но теперь, когда информация в зоне досягаемости, страх Джулиана рассеялся. Он целиком и полностью охвачен предвкушением.

— Можем попытаться позднее, — Виктория осматривала двор.

— С тем же результатом, — Эйден снова постучал. — Она дома. Я… чую ее.

Он даже мог слышать ее учащенное сердцебиение. И да, это его подбешивало.

Джуниору, конечно же, звук нравился. Не потому что напоминало колыбельную, как любят другие новорожденные; для него это был военный сигнал. Он услышал и тут же проголодался, хотя вот недавно насытился.

— Если женщина решительно настроена игнорировать нас, то у нас не было шанса с самого начала, — голос Виктории понизился, став хриплым, как у пинап-красотки, сошедшей к нему с плаката.

Его восприятие всеми органами чувств усилилось, подмечая детали, на которые он раньше не обращал внимания.

— Лад…

«Нет! — воскликнул Джулиан. — Мы не уйдем отсюда».

— Пока нет, — ответил Эйден.

Выдох облегчения: «Спасибо».

— Я просто хочу поговорить с вами, миссис Смарт, — позвал он громче. — Пожалуйста. Вы можете спасти чью-то жизнь.

Прошло еще несколько минут. Безрезультатно.

— Это безнадежно, — Виктория так трогательно прикусила губу в задумчивости. — Если бы я могла… но нет, — она моргнула, глядя на него. — А ведь ты можешь.

— Могу что?

— Приказать ей. Ты можешь заставить ее поговорить с тобой.

И правда, может. Все время вылетает из головы.

Он запрокинул голову и уставился в небо. Темный бархат, усыпанный звездами. Такое же грандиозное и безграничное, как и его способность. Он может заставить любого сделать то, что он хочет. Так же как один доктор за другим навязывали ему свою волю, только они это делали при помощи таблеток. Так же как одни приемные родители за другими ожидали от него полного, абсолютного подчинения в благодарность за то, что они оказали ему великую «услугу», забрав к себе. Что угодно, чтобы остаться с ними.

Поступать так с другими… делать это снова и снова, хотя он прекрасно знал, как отвратительно быть по ту сторону.

«Отличный план», — сказал Джулиан.

— Я знаю, — однако, чем чаще он будет это делать, тем легче и чаще он будет полагаться на эту способность, пока не дойдет до того, что он начнет использовать ее в любой ситуации. — Просто… дайте мне немного подумать об этом.

Виктория поняла.

— Тебе не нравится принуждать других.

— Ага, — он потянул ее на диван-качели. Дерево скрипнуло и качнулось, когда они сели.

— Я еще никогда не встречала того, кто бы сопротивлялся использованию Голоса. Это достойно восхищения.

Переживания сменились удовольствием, он прижал ее ближе к себе. И разумеется, следом ему пришла мысль, что он снова хочет быть с ней.

А через мгновение все мысли были только об этом. О сексе. О его первом разе, и он был так счастлив, что это произошло именно с ней. С той, кто понимала его, знала, через что он прошел и с чем еще пытается справиться. С той, кто не судит его и просто рада быть рядом.

— Я не буду говорить с вами о нем, — внезапно раздался знакомый женский голос. — Я не могу.

Шикарно. Опять эта хрень началась.

И все же она была здесь. Краем глаза он видел, как мать Виктории крутилась перед ним, подол ее черной мантии взлетал от вращений, открывая лодыжки. На секунду Эйден задумался, не было ли это видение приветом от Такера, могла ли она быть иллюзией все это время. Возможно, Влад сообщил мальчишке-демону, как выглядела Эдина, и Такер использовал это для того, чтобы свести Эйдена с ума.

Но нет. Когда видение возникло впервые, Такер был с Мэри Энн. Даже демон не мог находиться в двух местах одновременно, вызывая проблемы. В больнице Эйден задавался вопросом, могла ли Эдина появляться, когда о ней вспоминала Виктория. Теперь он отбросил и эту версию. Она никак не упомянула эту женщину, а она бы наверняка сказала что-нибудь.

Внезапно самой вероятной версией показалось то, что это последствия выпитой крови. Он выпил ее — дважды — и все еще не слился разумом с Викторией. Что если таким образом проявлялась их кровная связь?

Никто больше не возник в его видении, и Эйден не слышал ответа на отказ Эдины «поговорить с ним», но она сказала:

— Нет, нет! Я люблю его, и это все, что тебе нужно знать. Я убегаю с ним, но не могу взять тебя с нами, милая. Твой отец может отпустить меня, но он не даст уйти тебе. Он уже доказал это, помнишь?

Она собиралась бросить свой народ? Оставить Викторию?

— Эйден? — позвала Виктория.

— Одну минуту.

— Ох, ладно.

Она, скорее всего, подумала, что с ним говорят души, но он не стал пояснять.

— Я буду писать тебе каждый день, золотце, — сказала Эдина. Луч солнца пробился сквозь густую пелену тяжелых туч, падая прямо на нее. Как и пылинки вокруг нее, она колебалась. — Обещаю.

Пауза.

— Наберись смелости, Вики, моя девочка, и если отец спросит, где я, скажи, что у себя.

Вики. Виктория. Да. Желудок Эйдена скрутило. Он стал лучше понимать свою девушку. Неудивительно, что она так часто использовала Голос Вуду. Ее всегда окружал хаос. Приказывать людям было ее способом брать управление на себя и добиваться, в конце концов, желаемых результатов.

«Эйден? Что происходит?» — спросил Джулиан.

— Ничего.

Вдруг видение изменилось. Теперь весь остальной мир померк. Вокруг Эйдена выросли черные стены. Не успел среагировать, как над головой уже зеркальный потолок, а под ногами блестящий ониксовый пол.

Он потерял чувствовать свое собственное тело, понял, что смотрит глазами кого-то другого. Виктории. Ему было хорошо знакомо это ощущение.

Прямо перед ним на золотом троне восседал, как полагал Эйден, Влад Колосажатель. Вау, этот тип выглядел впечатляюще. До этого Эйден видел только обуглившиеся останки. А сейчас, даже сидя, король вампиров представал массивной возвышающейся фигурой, воплощением силы.

У него были густые черные волосы и голубые глаза, как два сапфира, горящие в непрерывном огне. Из уголков его глаз тянулись заметные линии — они не столько старили, сколько придавали ему решительный и жестокий вид. Его губы были сжаты в тонкую багровую полосу, недовольно изогнутую, не зная жалости. Шрам дугой протягивался от одной из темных бровей к упрямому подбородку.

Девчонки нашли бы его привлекательным, подумал Эйден, как киношного психопата-убийцу. У Влада были широкие плечи, обнаженный накачанный торс. На каждом из пальцев он носил по кольцу, что выдавало в нем человека, уверенного в своей мужественности. На нем были бежевые брюки, облегающие его ноги, и ботинки со шнуровкой до колен.

— Ты смеешь бросать мне вызов? — хотя Влад говорил на языке, который Эйден никогда раньше не слышал, понять его слова не создавало труда, поскольку их понимала Виктория. — Ладно, я принимаю.

Он встал. Высокий… выше… Просто гигант из сплошных мускулов.

Вампир, которому он это говорил, был таким же высоким и мускулистым.

— Я и не сомневался, что примешь.

— Можешь выбрать оружие.

Вокруг стояла толпа, затаив дыхание, напряженно наблюдая. За исключением одного вампира — Сорина, брата Виктории. Он просто стоял у подмостков, где размещался трон, и смиренно покачивал головой.

Виктория стояла в нескольких шагах от него. Ее взгляд скользнул по зеркалу, и Эйден заметил, что она была маленькой девочкой, может быть, на пару лет старше той, что была в видении с поркой. Ее мать стояла по другую сторону, слезы стекали по ее щекам, черты искажены страхом.

В отражении не было заметно ни намека на эмоции Виктории. Однако она сжала руку матери так сильно, что аж костяшки побелели. Может, она и выглядела спокойной, но внутри была сплошным комком нервов и слишком боялась отпустить.

— Я выбираю мечи, — заявил мужчина.

— Прекрасный выбор, — Влад спустился по ступенькам на пол. — Где и когда?

— Здесь и сейчас.

Удовлетворенный кивок.

— Тогда наши мысли сходятся.

— Только в этом вопросе.

Кто-то из толпы кинул меч Владу и второй — его сопернику. Оба с легкостью поймали оружие, и через секунду мужчина метнулся вперед, бросаясь в бой.

Влад стоял совершенно неподвижно. И только за секунду до того, как противник настиг его, он увернулся — так быстро, что не видно глазу, — и ударил сам.

Кровь и кишки растеклись по полу.

Мужчина упал на колени, задыхаясь, издавая булькающие звуки. Его глаза были широко распахнуты. Он схватился за свой живот, еще не осознавая, как стремительно оказалось его поражение. Ни вспотев, ни отшагнув, Влад ударил второй раз, отрубив голову противника.

Толпа издала коллективный вздох.

— Еще желающие? — спросил Влад, вытирая ногти о пояс брюк. — Я буду рад сразиться с любым из вас.

Эдина разразилась рыданиями и выбежала из зала, бросив свою маленькую дочку. Девочку затрясло, когда ее отец обратил всю мощь своего неудовольствия в ее сторону.

— Почему ты ее не остановила? Вот же ее любовник, покромсанный на полу. Мужчина, которого, уверен, ты бы стала называть отцом. Мужчина, которого ты бы хотела называть отцом.

— Нет! Я… я…

— Я не собираюсь выслушивать ни твои оправдания, ни опровержения, — он взмахнул рукой. — Иди, возьми голову и насади на пику. Это задание для тебя, и либо ты его выполнишь, либо окажешься рядом с ним.

Ее затрясло сильнее, когда она кинулась исполнять приказ. Девочка оказалась в ситуации, которую не пожелаешь ни одному ребенку.

Первое, что пришло Эйдену на ум, никак не было связано с Владом — ни как с ним сражаться, ни о шансах одолеть такого противника. Все его мысли сосредоточились на Виктории. Зная, чего она натерпелась, он потерял самообладание.

Он хотел побежать к той девочке, которой она была, схватить ее и вынести оттуда, защитить от подобных кошмаров. Мужчина, кишки которого вывались на пол, был тем, с кем Эдина пыталась сбежать, бросив свою дочь. Дочь, которая должна была подчистить за своей матерью. Буквально.

Его бедная Виктория. Некогда он бы поставил большие деньги на то, что ни у кого не могло быть детства хуже, чем у него. Но она явно победила. По сравнению с ней, его вырастили на небесах ангелы, не чаявшие в нем души.

Видение исчезло, оставив лишь густой туман.

— Эйден, — прошептала Виктория и потрясла за плечо, возвращая в реальность. — Кто-то идет.

Он стремительно моргнул, фокусируясь на настоящем, когда входная дверь открылась со скрипом и выглянула Тоня. Он не приказывал ей, но все же она показалась. Скорее всего, чтобы убедиться, что они ушли, но какая разница. Он воспользуется выпавшей возможностью.

— Что вам надо? — рявкнула она, заметив его. Она и шагу не сделала на крыльцо, прикрываясь от них дверью. — Чего не уходите?

Эйден поднялся с качелей.

— Мои друзья приходили к вам, спрашивали о вашем муже…

— Да, и я сказала той девушке не возвращаться.

— Она и не вернулась. Я за нее.

— Извините, но вам мне также нечего сказать.

Она попыталась закрыть дверь, и тогда Эйден решился. Его уже тошнило от ожидания, от вопросов без ответов, он больше не собирался расценивать свой новый дар как проклятье.

— Оставьте дверь, — приказал он, вкладывая все свое желание в слова.

Виктория любила пользоваться Голосом Вуду, но лишилась его. Ради него. Эйден больше не будет им пренебрегать.

Глаза Тони мгновенно застекленели, и она отпустила дверь.

Виктория встала рядом с ним и переплела их пальцы, подбадривая его.

— Ваш деверь умер и не оставил после себя никакой семьи. У вас есть какие-нибудь фотографии с ним? Личные вещи?

Молчание.

— Прикажи ей отвечать, — подсказала Виктория.

— Скажите мне то, что я хочу знать, — добавил он, желая этого, очень сильно желая этого.

— Я… — хотя глаза Тони все еще были остекленевшими, она нашла в себе силы сопротивляться ему. — Я не могу вам сказать.

Виктория нахмурилась и покачала головой.

— Это невозможно. Вы должны сказать ему. Он приказал вам. Я ничего не знаю, но все равно хочу подчиниться и рассказать все.

— Я… я не могу.

Медленно Эйден выпустил руку Виктории и приблизился к Тоне, стараясь не напугать ее. Тоня замерла на месте. Хотя он и моложе ее, он все же был выше, намного выше, и смотрел сверху вниз… вниз… встречаясь взглядом со все еще стеклянными глазами. И тогда он увидел что-то за блеском этого стекла в серых глубинах. Что-то темное, напоминающее тень.

Джулиан тоже это заметил и ахнул от испуга: «Что это такое?».

— Не знаю, — Эйден вложил всю свою потребность услышать ответ в голос, из его горла чуть ли не пошел пар от жжения. — Скажите мне, что я хочу знать, Тоня Смарт. Сейчас же.

Тени сгустились, а потом разделились и рассеялись, и Тоня слегка выдохнула.

— Да. У меня есть фотографии и личные вещи.

Ответы, полученные так легко. Это чувство могущества, как он и подозревал, манило использовать Голос еще и еще. Так же наполняло силой и вызывало зависимость, как вампирский укус. Но его это не остановило.

— Принесите мне их и отдайте.

— Принести. Отдать, — повторила она и исчезла в глубине дома.

Прошло около получаса, и Эйден начал беспокоиться, что потерял ее, что она вырвалась из его ментальной хватки и выбежала через заднюю дверь, не собираясь возвращаться. Но вдруг, также внезапно как исчезла, она вновь появилась в дверной проеме, протягивая ему коробку.

Это. Сработало.

Он забрал вещи и облегченно выдохнул:

— Спасибо.

Джулиан плясал от радости в его голове: «Не могу поверить! Там внутри может быть моя фотка!».

Эйден ухватил коробку одной рукой, другой взял Викторию и направился обратно к мотелю, чтобы изучить содержимое. Хоть бы Райли и Мэри Энн также повезло.

Или нет.