Закрученный

Глава 13

— Зачем ты дал ему столько времени на подготовку?

Эйден сидел на крышке унитаза в личной ванной Виктории, голодный, очень голодный, усталый и неуверенный. Правильно ли он поступил?

Скоро узнает.

Он взял электрическую бритву в одну руку и мусорное ведро в другую. Первое он передал Виктории, а второе поставил на пол между ног и ответил:

— Я дал себе столько времени на подготовку.

— Ох.

Она была бледнее, чем обычно, и скорее дерганной, чем стойкой. Взволнованной даже.

Он понимал. Правда понимал. Эйден угрожал ее брату. Собирался сразиться с ее братом. Она была, вероятно, растеряна, расстроена и не уверена.

Часом ранее это его не особо волновало. Но когда они стояли посреди тронного зала, и угроза была направлена на него, она взяла его руку в знак поддержки. Каким-то образом, невиданным путем, это прикосновение вытащило его из холодной, бесчувственной пустоши, в которой он обитал до этого. И он начал чувствовать. Надежду, восхищение, влюбленность — каждая эмоция как теплые лучики солнца.

Теперь он поставил локти на колени.

— Я задам тебе один вопрос, Виктория, и в нем нет никакого скрытого подтекста, хорошо? Не пойми меня неправильно. Мне просто любопытно.

Она напряглась, и он уже ощутил тревогу, исходящую от нее:

— Ладно, давай.

— Ты помогаешь мне, но в то же время ты, очевидно, любишь своего брата, — он почувствовал тогда в зале ее желание побежать к этому маньяку. Вот только не чтобы ударить, а чтобы обнять. Ее бы Сорин тоже убил? — Так почему же ты здесь, помогаешь мне?

Ее тревога поубавилась.

— Напрашиваешься на комплимент? Или на признание в любви? — прежде, чем мог бы ответить, хотя он не знал, что на это сказать, она добавила. — Я не хочу, чтобы вы двое сражались, вот и все.

Ждала ли она, что он встанет и уйдет после этих слов?

— Мы сразимся. Это я гарантирую.

Возможно, это прозвучало грубо с его стороны, но он не хотел никаких недопониманий.

Ее плечи слегка опустились.

— Знаю. Поверь мне, если бы я могла надеяться вразумить хотя бы одного из вас…

Он рассматривал ее, пытаясь отследить ее реакцию на его следующие слова так, чтобы это не выглядело, будто он следит за ее реакцией.

— Ты хочешь, чтобы я отказался?

Прошло несколько секунд. Она вздохнула.

— Нет. Ты не можешь. Он придет за тобой. Остальные придут за тобой. Вызов был брошен и принят, и если бой не будет проведен, все решат, что ты слаб, что они могут претендовать на то, что принадлежит тебе. Тебе больше никогда не дадут покоя. Я просто…

Хотела, чтобы они оба были в порядке. Ее можно понять.

— И опережая твой вопрос, — добавила она. — Я хочу, чтобы победил ты.

Этого он не ожидал.

— Почему?

— Потому что есть шанс, что ты его отпустишь. Он тебе подобной милости не окажет. Ты… ты уже знаешь, что будет?

— Нет, я не знаю, чем закончится бой. — Это правда. Элайджа показал ему несколько вариантов возможного исхода. — Я знаю, что твой брат не создаст проблем, пока ждет боя. То есть никто не попытается напасть на него. Или на меня. Если тебе от этого легче. Элайджа так сказал.

Она пожала плечами.

— Не легче. И я… Не думаю, что мы должны и дальше это обсуждать. Я плохо реагирую на каждое твое слово. Еще хоть одно, и меня вырвет тебе под ноги.

Великолепно. Хотел ее успокоить, а получилось, как всегда.

— Расстройство желудка — единственный симптом?

— Моя кровь стынет в жилах, а сердце грозит сломать ребра.

Все не так страшно, как он думал. Она всего лишь описала легкую паническую атаку.

— И ты никогда раньше такого не испытывала?

— Не до такой степени, — она нахмурилась, глядя на бритву. — А что ты хочешь, чтобы я с этим сделала?

Если она хотела сменить тему, то пускай. Он не знал, как еще ее успокоить.

— Хочу, чтобы ты побрила мне голову.

— Побрила… что?

— Голову.

Ужас исказил ее красивое лицо.

— Но ты ведь будешь лысым.

Он почувствовал легкое веселье.

— В мире есть вещи и пострашней.

«Нет таких вещей! Это сильно повлияет на нашу красавицу», — возмущался Калеб.

Он кипел от негодования с того самого момента, как Эйден решил распрощаться с крашеными волосами.

— К тому же я не буду лысым. Я буду блондином. На бритве есть насадка, которая оставит пару дюймов волос.

— Ох, — вновь вздохнула она, затем возилась несколько секунд, пытаясь включить бритву. Наконец, моторчик заработал. — Ты уверен? Если результат не понравится, вернуть как было не получится.

— Уверен.

— Тогда скажи мне, зачем тебе эта стрижка.

«Ага, — произнес Джулиан. — Это тупо. Мы будем выглядеть по-идиотски».

Элайджа никак не реагировал.

После всего произошедшего Эйден чувствовал себя совершенно другим человеком. Он и был совершенно другим. И все же каждый раз, проходя мимо зеркала, — а многие стены здесь были зеркальными, и видел он себя чаще, чем ему бы того хотелось, — он выглядел прежним. Это пора изменить.

— Просто, — только и сказал он.

— Ну хорошо, — уступая ему, Виктория несмело приступила к задаче, а он смотрел, как падают на пол одна прядкой за другой.

«Останови ее, — Калеб чуть ли не рыдал. — Схвати ее за руку, пусть прекратит».

На мгновение Эйден почувствовал, как нечто — веревка, может быть, — тянет вверх его руку, пальцы шевелятся, готовые сжать запястье Виктории. Он нахмурился. Ему требовалось сознательное усилие, чтобы держать руку опущенной.

Какого черта?

«Ну давай же, чувак, — продолжал настаивать Калеб. — Просто подними руку и схвати ее за запястье».

Поднять руку. Схватить запястье. Вывод напрашивался сам собой.

— Ты пытаешься взять контроль над телом, Калеб?

«Возможно», — проворчал тот в ответ.

Никто из душ не пытался так сделать уже несколько лет. То ли не могли без его разрешения, то ли вообще были неспособны на это.

Но этот рывок… Сильнее, чем что-либо из того, что они делали прежде. Он не был уверен, что это значило.

— Не делай так больше! — выпалил он.

«Ладно!» — обиженно ответил Калеб.

Виктория уже переместилась, встав между его коленей, и на его словах замерла:

— Я не… я только… ты же сам сказал!

Тут же раскаявшись, он сказал:

— Прости, это было не тебе.

— Ох. Ясно. Ты меня напугал, — она вернулась к стрижке.

Ее запах ударил в нос как бейсбольная бита. Эйден сразу же позабыл о душах, как только его рот наполнился слюной, а желудок свернулся в узел. Он был на грани голода с того момента, как ее брат покалечил и убил тех вампиров, и он едва смог покинуть тронный зал, не упав вниз лицом, чтобы облизать с пола такую аппетитную на вид кровь.

Только две вещи остановили его. Жажда крови Виктории, и только ее крови, что усиливалась с каждой минутой, и понимание того, что если он выкажет слабость в любом ее виде, то это будет использовано против него в бою. А битва обязательно будет, как он и гарантировал Виктории.

Элайджа видел несколько вариантов развития событий, но ни в одном из них он не избегал битвы.

Несколько раз Эйден видел свою смерть — как его голова была отрублена мечом, смазанном je la nune. Виктория не смогла бы спасти его от этого.

Но потом он подумал: «Я не буду наклоняться, а увернусь в сторону». И видения тут же изменились. Так, когда новый вариант прокручивался в его голове, он видел, как Сорин замахивается и разрезает мечом воздух, а Эйдан уклоняется и собирается сделать выпад.

Он понял, что теперь его будущее не определено. Полностью изменяемо.

И он мог победить — возможно — за определенную цену. Его победа станет началом нисходящей спирали для Виктории. Может, оттого, что она увидит его стоящим над телом ее брата, вампиры будут восхвалять его успех, а она оплакивать Сорина.

Он не желал ей такой судьбы. Не хотел, чтобы она скорбела или злилась, или еще хуже, ненавидела его всеми фибрами своей сущности. Поэтому ему еще предстоит найти выход.

— Ты знал, что у тебя есть маленькие черные точки на коже головы?

— Родинки?

— Похоже на то. Они милые.

«Милые» заменяло собой «мерзкие», но совсем немного.

— Спасибо.

— Не за что.

Виктория тихонько хмыкнула, закончив.

— Ну вот, готово, — объявила она, обхватив его щеки своими не очень теплыми ладонями, и осмотрела его. — Ты…

Она втянула воздух.

— Что?

Все настолько плохо?

«Я не люблю говорить «я же говорил», — подал голос Калеб. — Но, черт побери, Я. ЖЕ. ГОВОРИЛ. ТЕБЕ».

Пока Виктория открывала и закрывала рот, Эйден развернулся.

Он увидел свое отражение в зеркале над раковиной. Он ожидал, что нечто отвратительное посмотрит на него в ответ, но не в этом дело. У него топорщились волосы длиной в два дюйма. Русый, его натуральный цвет, оттенял кожу, ставшую более бронзовой. А его глаза, которые были сначала черными, потом фиолетовыми, сейчас выглядели золотисто-карими.

«Ох, — выдохнул Калеб. — Ну тогда ладно. Эти чудеса никогда не закончатся?»

— Тебе не нравится? — спросил Викторию.

— Не нравится? — дрожащей рукой она пробежалась по его короткой стрижке. — Я в восторге. И теперь-то я вижу в тебе плохого парня.

Он выглядел как плохой парень. Он задумался над этим, потянувшись инстинктивно за ее прикосновением, надеясь, что оно станет смелее.

«Поцелуй ее, — подталкивал Калеб. — Сейчас, сейчас, сейчас! Пока настрой подходящий».

«Впервые соглашусь с этим извращугой, — сказал Джулиан. — Засоси ее до полусмерти».

Да.

Не осознавая, что делает, Эйден подался вперед, его руки легли на ее талию, притягивая к себе. Взгляд сам собой упал на ее шею, к ее пульсирующей венке. Истошный рев, похожий на тот, что он раньше слышал, сейчас внезапно прозвучал в его голове.

Виктория заметила направление его взгляда.

— Ты должен покормиться, а то будешь слишком слаб, чтобы выжить, завтра.

«Я собираюсь больше, чем просто выжить», — надеялся он.

— Ты предлагаешь?

— Н-нет, — она сглотнула, дрожь пробежалась по ее телу. — Эйден, тебе нужно перестать.

— Перестать что? Держать тебя?

«Нееет! — взвыл Калеб, и пальцы Эйдена сжались на Виктории, отчего она вздрогнула. — Я скучал по ней».

— Хватит, — рявкнул на него Эйден. — Ослабь свою хватку и дай мне минутку.

— Души? — участливо спросила она.

Он отрывисто кивнул, пропуская мимо ушей ворчание Калеба. Затем давление ослабло, и Эйден смог смягчить свое прикосновение. Калеб по-прежнему удерживал его руку на месте, и с этим что-то нужно было делать. Что именно — Эйден не знал. Кроме как найти способ отпустить души.

— И нет, — продолжила Виктория с того места, на котором они остановились. — Я не имела в виду перестать держать меня. Или это тоже. Сейчас ты меня хочешь, в следующую минуту уже нет, потом опять хочешь, как сейчас, и я не поспеваю. Я просто… Боже всевышний!

Это невинное ругательство его не удивило, но она вдруг запаниковала.

— Что не так?

Никто не зашел в ванную. Никакой внезапной угрозы.

Она вырвалась из его рук и выхватила телефон дрожащей рукой, прерывисто дыша.

— Райли только что написал, и вибрация каждый раз пугает меня до смерти.

Он хотел вернуть ее в свои объятия.

— Легко исправить. Просто отключи вибрацию.

— Так и сделаю. Как только пойму как, — она взглянула на экран, и ее бледная кожа посерела. — Эм, извини, мне нужно выйти… — она не стала ждать его ответа, выбегая из ванной, только выкрикнула через плечо. — Я пришлю тебе раба крови, чтобы утолить твой голод, может, даже того, что был раньше.

И хлопнула дверью за собой.

— Не надо, — крикнул он вслед, не зная, услышала ли она его. Даже теперь, он все еще хотел только ее. Он вошел в спальню, но ее уже и след простыл.

«Не могу поверить, что ты дал ей уйти без поцелуя», — ныл Калеб.

Элайджа издал некий звук — что-то среднее между тяжелым вздохом и кашлем:

«Сначала волосы, теперь поцелуй. Прекращать собираешься? Ты уже достал».

«Нет. Это ВАЖНО».

«Я уже отключал тебя однажды, Калеб. Не вынуждай меня повторять».

«Отключал? Что ты хочешь этим сказать? Как и когда произошло это так называемое отключение? Эйден подтвердит — из нас троих я самый сильный, и если кого-то понадобится отключить, то это сделаю я».

Раздражение Элайджи сменилось неловкостью: «Забудь. Просто…»

«Стоять! Не меняй тему. Я это так не оставлю. Ты говоришь о том, что случилось в пещере, ведь так? Наше пребывание там закончилось той же черной дырой, в которую мы попадаем каждый раз, когда Эйден оказывается рядом с Мэри Энн. Это ты сделал с нами, Эл? А? А?»

«Эм, черная дыра, говоришь?»

«Что ты сделал, Эл?» — потребовал ответа Джулиан.

Да Господи!

— Мне нужна помощь Элайджи в битве с Сорином, но если вы, парни, не заткнетесь, я найду лекарства, которые дала Виктория, и отправлю вас всех в черную дыру прямо сейчас.

«Прости, Эд», — сказал Джулиан.

«Хорошо, будь по-твоему», — согласился Калеб.

«Спасибо», — донеслось от Элайджи.

— Отлично, — они поняли друг друга.

Краем глаза Эйден заметил женщину, танцевавшую утром. Она скользнула на кровать Виктории, где спала маленькая девочка с длинными черными волосами. Он нахмурился в замешательстве. Ни одной из них мгновение назад еще здесь не было.

— Ты, — сказал он, приблизившись.

Она не обратила на него внимания, обратившись к девочке, тоже каким-то образом ему знакомой:

— Вставай, солнышко, — она испуганно оглянулась через плечо. Не на Эйдена, а на кого-то за ним, далеко-далеко за ним. — Нам нужно уходить. Пока он не вернулся.

Девочка вытянулась и зевнула.

— Но я не хочу уходить, — сказала она самым ангельским голоском, который он когда-либо слышал.

— Придется. Сейчас же.

— Если она не хочет, никуда ты ее не заберешь, — Эйден потянулся к женщине, пытаясь схватить ее за плечо… но его рука прошла сквозь нее.