Запечатлённые

Глава 14

Кэсси за свою жизнь прочитала немало романтических книг, даже порой весьма откровенных. Но ничто не могло подготовить ее к тому, что секс может быть таким.

Восхитительным. Ошеломительным. Невероятным.

Это было похоже на безумие, то, что произошло между нею и Теодором. Она терялась в удовольствии, забывая себя, и позволяла ему все, чувствуя, что в этот раз он не остановится.

Довольно странная уверенность, учитывая их историю, но Кэсси об этом не думала. Она вообще ни о чем думать не могла, пока безумие не схлынуло, сметенное волной почти невыносимого наслаждения.

И потом она еще долго лежала, приходя в себя и пытаясь понять, что это вообще было?

Нет, ей определенно понравилось, и повторить она бы точно не отказалась. Но что нашло на Теодора? Он пришел к ней так неожиданно, с поврежденной рукой — которой, кстати, в процессе вполне уверенно действовал — и внезапно занялся с ней любовью. Без своего зелья. Уже зная, что она беременна! И их безумие было наполнено нежностью и желанием не только получить удовольствие, но и доставить его. Как будто они действительно занимались любовью. Хотя это совершенно исключено, ведь он любит другую.

И в голову Кэсси пришло единственное объяснение, которое она тут же и озвучила.

Теодор молчал довольно долго, и она с интересом его рассматривала. Парень выглядел… умиротворенным. Ни следа той напряженности, что владела им поначалу.

А еще он был голый, и это смущало. Он никогда прежде не раздевался перед ней. Безуспешно Кэсси попыталась вспомнить, когда они избавились от одежды, и в этот момент Теодор ответил, опровергнув ее предположение.

Девушка озадачилась, пытаясь понять, что вообще происходит. И Теодор ей в этом совсем не помогал.

Сев в постели, Кэсси сообразила, что тоже совсем не одета, и закуталась в одеяло. Она понимала, что прятаться глупо — он уже все видел, но так ей было комфортнее. И приступила к расспросам.

Спокойствие Теодора, учитывая обстоятельства, поражало. Все-таки он узнал о предательстве девушки, которую любил. А ему будто все равно… Более того, он сразу затащил в постель другую, словно только этого и ждал. Но почему тогда просто не расстался с Оливией раньше? Она ничего не понимала. А Теодор не торопился объяснить.

Но Кэсси была тактичной и понимала, что парень может просто скрывать свою боль. И с ее стороны просить подробности было бы некрасиво. К тому же собственная судьба беспокоила девушку больше переживаний Теодора.

И здесь ему снова удалось ее удивить. В это верилось с трудом, что он вдруг передумал. Из-за секса? Из-за Оливии? Нет, Кэсси не возмущалась, но вполне резонно опасалась, что точно так же он может передумать и обратно. К тому же ее все еще беспокоил вопрос с помощью.

Всерьез расстроиться из-за отказа Теодора она просто не успела. Но ей нужно было время, чтобы осознать — теперь ее жизнь изменится. Переезд, медицинское обслуживание, выживание… Кэсси настолько на это не надеялась, что вот так сразу оценить новые перспективы не могла.

Теодор готов сохранить ей жизнь. Значит ли это, что он признал ее как свою запечатленную? И чем обернется это признание для самой Кэсси?

Она хотела спросить об этом, но не успела. Теодор потянулся за поцелуем — и вновь все мысли покинули ее голову.

Чувственное удовольствие снова целиком захватило девушку, но теперь она не только принимала его ласки, но и отвечала на них.

И ей это нравилось. А ведь это Теодор, ее похититель, присвоивший себе право на ее жизнь. Разве не должна она бояться и ненавидеть его?

Должна бы, да вот только не получается. Теодор не был хорошим парнем. Он был жесток, своенравен и эгоистичен, но при этом имел принципы и понятие о справедливости. А еще Кэсси обязана ему жизнью и в его руках тает, словно снег.

Да, Теодор Вайнхаи был великолепным любовником. Когда хотел. И сейчас его желание не вызывало сомнений.

Чуть отдышавшись, Кэсси слабым голосом осведомилась:

— А насколько выносливы кадхаи?

— Хочешь найти мой предел? — самодовольно улыбнулся Теодор.

— Скорее, хочу выяснить, к чему готовиться, — немного нервно рассмеялась Кэсси.

Каким бы приятным не был секс с кадхаи, сил он отнимал немеряно.

— Прости. Дорвался… Конечно, я дам тебе возможность отдохнуть, — чуть дразнящим тоном пообещал он.

— Что-то подсказывает мне, что отдыхать мне лучше вне постели, — девушка торопливо ускользнула из объятий любовника.

И еще быстрее оделась.

— Тебе совершенно нечего стесняться, — прекрасный в своей наготе, Теодор удобно расположился в постели, лежа наблюдая за ней.

Хотя Кэсси только что весьма активно исследовала это роскошное мужское тело, она смущенно отвела взгляд.

— Я не стесняюсь. Провоцировать не хочу.

Теодор рассмеялся:

— Ты умная девочка.

— Мне это известно, — не стала спорить она. — Будешь лифу?

— Не откажусь, — нехотя он поднялся и натянул штаны.

Кэсси покосилась на него удивленно:

— А тебе-то чего стесняться?

— Нечего, — лучезарно улыбнулся он. — Простая предосторожность.

Она закатила глаза:

— Боишься, что я на тебя накинусь?

— Нет, рассчитываю, что это даст мне время одуматься. Я ведь обещал тебе отдых.

— Похоже, на продолжительный рассчитывать не приходится? — изогнула она бровь.

Теодор посерьезнел:

— Признаюсь, мне вообще не хочется выпускать тебя из постели. Но я думаю, что тебя нужно поберечь. По крайней мере, пока врач не подтвердит, что нагрузки тебе не противопоказаны.

— И ты… устоишь? — тихо спросила Кэсси.

— Да, — просто ответил он.

— Садись, — пригласила она его к столу и задумчиво пробормотала: — Интересно, а это нормально, что узор увеличился?

— Да, — Теодор ее услышал. — Он не менялся, поскольку я сдерживал свое влечение. А теперь дал ему волю.

— А у меня? Я-то ничего не сдерживала, — удивилась девушка.

— А у тебя узор останется неизменным, — пожал плечами он.

Кэсси посмотрела на него укоризненно:

— Вообще-то я про свой узор спрашивала.

— В каком смысле? — изумился парень.

— В прямом. Он стал больше, — она продемонстрировала ему запястье, узор от которого тянулся чуть не до середины предплечья.

— Этого не может быть, — Теодор смотрел на ее руку недоверчиво.

— И когда бы я успела это нарисовать? — вид кадхаи, отрицающего очевидное, ее позабавил.

Теодор оторвал взгляд от ее запястья и уставился в глаза девушке.

— Так не бывает. Узор на руке запечатленной остается неизменным. Он может меняться только у кадхаи!

— Я бы извинилась, что рушу тебе представления о мире, но это точно не моя вина, — хмыкнула Кэсси.

— Я тебя и не виню, — медленно ответил Теодор и взял ее за руку.

Сравнил два узора — они оказались идентичны. Сама Кэсси в этом так ничего странного и не увидела.

— Ты расстроен? — полюбопытствовала она.

— Нет. Скорее, ошеломлен. Надо будет спросить об этом врача. Вдруг… это вредно для тебя.

— Думаю, тебе не стоит переживать. Мне кажется, это следствие того, что ты думал не только о себе.

Парень посмотрел на нее удивленно:

— Я никогда не был эгоистом в постели.

— Что ж, я узнала об этом только сейчас, — она пожала плечами.

Теодор помрачнел, словно только сейчас вспомнил, что они не впервые оказались в одной постели. И спросил с нотками неуверенности:

— Я был… груб с тобой?

— Никогда, — Кэсси покачала головой.

И это было чистой правдой.

— Но?.. — потребовал продолжения Теодор, чуть напрягшись.

— Но до конца ты довел меня только сегодня, — она улыбнулась.

— Прости. Я действительно был эгоистичен с тобой, — признал он.

И это тоже было правдой. Но девушка знала, почему он так поступал.

— Прощаю. Ведь ты все исправил.

— Я только начал, — тихо откликнулся Теодор. — И впереди у меня долгий путь.

Кэсси и сама не могла бы сказать, насколько искренна. Ее отношение к Теодору было неоднозначным. Она была в него безответно влюблена, а он разрушил ее жизнь — ту, о которой она мечтала. Обрек на смерть, ни во что не ставил, отнял свободу и запер в глуши в одиночестве. А теперь она ждет его ребенка, и он готов спасти ее, и подарил ей невероятное удовольствие. Она чувствовала себя счастливой — и потому слова прощения легко ей дались.

Но это были только слова, и ей следовало для начала разобраться в себе, чтобы понять, действительно ли она простила его.

Но прямо сейчас думать об этом Кэсси не хотела. И потому сменила тему, предложив:

— Может, хочешь в баню? Я сегодня растопила.

— Разве что с тобой, — он соблазнительно улыбнулся. — Но в этом случае не уверен, что сдержусь.

— Нет, тогда без меня, — отказалась Кэсси.

Хотя звучало заманчиво. Будь у нее чуть больше сил.

— В таком случае, мне лучше уйти, — с долей сожаления решил Теодор. — Боюсь, сегодня я переоценил свою силу воли.

Кэсси несколько мгновений смотрела на него недоумевающе, а потом сообразила.

— А… ты что, не собирался уходить?

— Думаю, тебе стоит привыкнуть к мысли, что мы будем проводить вместе значительно больше времени, чем раньше.

— Звучит угрожающе, — улыбнулась девушка. — Во всех смыслах.

Теодор смерил ее нечитаемым взглядом, а затем усмехнулся:

— Чувствую, будет весело.

— Эй, эй, я не обязана тебя развлекать, — возмутилась Кэсси.

— Пожалуй, это будет моей обязанностью, — беспечно ответил парень. — Спасибо, Кассандра.

— За что? — осторожно уточнила она.

Но ответа не дождалась. Теодор как-то печально улыбнулся и засобирался домой.

— Увидимся завтра, — собрав свои вещи, он обернулся у самой двери.

От его взгляда девушку обдало жаром. Ей вдруг захотелось, чтобы он ее поцеловал, но Кэсси понимала, что одним поцелуем они не ограничатся. А пока она пыталась вспомнить, почему это плохо, Теодор уже ушел.

Все-таки с силой воли у него все было в порядке.

Кэсси без сил рухнула на постель, смятую после двойной страсти. И поразилась, как ему удавалось сдерживать себя эти три недели? Разбуженное, желание кипело в венах, и даже усталость не казалась преградой. Теодор только ушел, а она уже скучала по его ласкам…

Кэсси потребовалось определенное усилие, чтобы вернуть ясность мыслей. Подумать ей было о чем.

Как бы ни хотелось верить, что жизнь в очередной раз сделала крутой поворот, но на этот раз к лучшему, Кэсси была для этого слишком прагматичной. Она не верила в сказки, поэтому к обещаниям Теодора отнеслась со скепсисом.

В конце концов, он узнал, что его возлюбленная ему изменяла. Разумеется, его это разозлило. Ничего удивительного, что он решил ответить ей тем же. И, если раньше сдерживал свои желания, то сегодня им поддался. Но, конечно, это ничего не значит. Он мог сорваться в состоянии аффекта, а когда успокоится, то решит, что совершил ошибку. Змеища может снова найти себе оправдания или добиться прощения, ведь любовь не исчезла в одночасье, а влюбленные склонны прощать ошибки друг друга. Или Теодор вовсе решит, что хватит с него зависимости от женщин.

В общем, ничто не мешает ему передумать по зрелому размышлению. И в этом случае ничего в жизни Кэсси не изменится. Включая ее срок.

Такие размышления не радовали, но, к сожалению, были похожи на правду. Но, даже если Теодор выполнит обещанное, просто Кассандре не будет.

Как они будут уживаться вместе? Глупо рассчитывать, что Теодор отпустит ее, позволив жить собственной жизнью. Ведь она для него — единственная, других не будет, пока Кэсси не умрет. Но захочет ли он жениться на ней? Ему, будущему Владетелю Рода, и жена нужна соответствующая. Никак не нищая девчонка без связей или хотя бы манер. И что он сделает с Кэсси? Спрячет от всего мира подальше, пока не вырастет их сын? А потом избавится по-тихому? Или сделает из нее постельную игрушку, удобную и безотказную?

В любом случае, Кассандре точно не понравится. Ничего хорошего от Теодора она не ждала. Просто потому, что он любил другую.

А сама Кэсси? Сможет ли она хорошо относится к нему, человеку, ненавидеть которого у нее было немало причин. Да, однажды она уже решила, что не хочет тратить последние месяцы жизни на ненависть. Вот только обстоятельства изменились.

Если она переживет роды, то всю оставшуюся жизнь ей придется провести с Теодором. Не стоило и надеяться, что он отпустит свою запечатленную. Вот только что это будет за жизнь?

Взаимная вражда, упреки, обвинения? Постоянные ссоры и встречи исключительно ради секса? Такая перспектива Кассандре совсем не нравилась. Да и ребенку в семье нужна здоровая атмосфера. Кэсси хотела, чтобы ее сын рос счастливым.

А значит, нужно создать хотя бы видимость счастья. Относиться друг к другу с уважением, поддерживать, доверять… забыть былые обиды и стараться избегать новых.

Главное, чтобы Теодор согласился на эти условия. Впрочем, кажется, он тоже желает сыну счастья, а значит, не безнадежен.

О любви Кэсси даже не думала.

На следующее утро она успела проснуться, умыться, приготовить завтрак, покормить собак и поесть сама, а Теодор так и не объявился. Это ничего не значило — впереди был весь день, но девушка все равно расстроилась. Ей почему-то казалось, что он должен был прийти с утра. И теперь в голову лезли неприятные мысли о том, что он все-таки передумал. Снова. Кэсси готовила себя к тому, что ожидание будет долгим, а то и вовсе безрезультатным, но не угадала.

Теодор появился вскоре после завтрака и пришел не один. Его сопровождал невысокий плотный мужчина средних лет в строгом костюме и с объемной сумкой. Кэсси вдруг поняла, что это первый человек, которого она видит за последние три недели, если не считать братьев Вайнхаи. И почему-то смутилась.

— Доброе утро, Кассандра, — чинно поздоровался Теодор. — Познакомься, это — доктор Лестин. Он будет твоим наблюдающим врачом.

Мужчина кивнул, здороваясь.

— Здравствуйте, — чуть растеряно ответила девушка. — Проходите.

Следом за ней гости прошли в дом.

Доктор усадил Кэсси на стул и раскрыл свою сумку. Она с интересом смотрела на компактный диагност, который он оттуда извлек. В школе на медицинских комиссиях их проверяли похожим, только куда большего размера.

Врач просканировал ее диагностом, что-то записал в свой блокнот и бодро сообщил:

— Что ж, плод развивается в норме для своего срока. Состояние беременной тоже еще в норме, но первые признаки деградации уже имеются.

— Еще? — пораженно уставилась на него Кэсси.

— Деградации? — одновременно с ней спросил Теодор.

Доктор покосился на девушку и повернулся к кадхаи.

— Деградация — это процесс, который приводит к смерти матери во время родов, — пояснил он.

— Как его остановить? — Теодор напрягся.

И впервые Кэсси подумала, что он ее не обманывает. Что действительно хочет сохранить ей жизнь.

— М, если вы не хотите ее смерти, зачем довели до начала деградации? — доктор Лестин явно удивился.

Видимо, ему не раз доводилось наблюдать запечатленных, приговоренных к смерти их кадхаи.

— Я впервые слышу о деградации. Каким образом я до нее довел? — Теодор сердился, но старательно держал себя в руках.

— Хм, — врач нахмурился. — Что ж, объясню. Для развития ребенка кадхаи, помимо тех питательных веществ, которые он получает от матери, важна жизненная энергия. В нормальной ситуации ее источником выступает отец ребенка. Для этого еще до зачатия кадхаи должен окружить будущую мать своей энергией. Постоянно быть рядом, обеспечить как можно большим количеством артефактных вещей собственного изготовления. Плод начинает использовать наиболее мощную жизненную энергию из окружающего пространства. И в норме это энергия отца. Но, когда ее мало, он переходит на материнскую. В отличие от кадхаи, запас жизненной энергии женщины ограничен. И за девять месяцев ребенок забирает ее всю.

Кэсси потрясенно посмотрела на Теодора. Но парень выглядел таким ошеломленным, что можно не сомневаться — для него эта информация внове.

— Значит, ребенок забирает мою… — она едва не сказала «жизнь», но в последний момент спохватилась: — энергию?

— Безусловно. Деградация началась, а значит, ваш кадхаи не обеспечил вас достаточным запасом своей энергии. Естественно, ребенок пользуется тем, что ему доступно, — на девушку доктор смотрел с сочувствием.

— Как это изменить? — хмуро спросил Теодор.

— Конечно, проще всего этого не следовало бы допустить, — с укором взглянул на него врач.

— Мне восемнадцать. Откуда я мог знать, что нужно делать? — огрызнулся тот.

Кэсси едва слышно фыркнула. Даже если бы Теодор знал, что нужно делать, чтобы его запечатленная пережила роды, он бы не стал спасать Кэсси. Эти три недели он точно желал противоположного.

К счастью, ее не услышали.

— Так… процесс еще не стабилизировался, и шанс переключить ребенка на другой источник есть. Вам нужно делать ровно то же, что требовалось изначально. Быть постоянно рядом, продолжительный телесный контакт, напитать артефакты своей силой. И никаких посторонних как минимум три месяца. Да и в последующем я бы рекомендовал не менять обстановку, поскольку на фоне резких перемен ребенок может снова переключиться на более доступную материнскую энергию. Конечно, чем ближе к родам, тем этот шанс будет меньше, но все же рисковать нужно лишь в крайнем случае…

— Погодите, — перебил его кадхаи. — Вы хотите сказать, Кассандре не стоит переезжать отсюда?

— Этого нельзя делать категорически! — подтвердил доктор Лестин. — Более того, если бы мы находились в резиденции, я бы рекомендовал перевезти беременную в более уединенное место. Пока связь не установится, никаких посторонних следов чужой энергии! Это собьет привязку и заставит ребенка вернуться к привычному питанию. К тому же, такое замкнутое пространство гораздо проще насытить вашей энергией, господин Вайнхаи.

Теодор помрачнел и бросил на Кэсси нечитаемый взгляд. А она в ответ только улыбнулась. Хорошо, что не стала готовиться к переезду, иначе сейчас ее ждало бы большое разочарование.

— А что насчет узора? — на удивление ровным тоном спросил парень.

— А что с узором? — врач посмотрел на его руку.

— Не с моим. С ее. Он разросся, как у меня. Это не опасно?

Доктор Лестин с интересом взглянул на ее запястье. Взял ее за предплечье, повертел руку, даже просканировал диагностом и пожал плечами:

— Любопытно. Такое я встречал только в Роду Таринхаи, но никогда на этом не акцентировался. Но запечатленные Рода Таринхаи исключительно здоровые женщины, так что не думаю, что это опасно.

— Когда будет видно, переключился ли малыш? — казалось, Теодора ответ удовлетворил.

— Недели через три-четыре. Раньше результат вряд ли проявится, и это должно быть время вашего полного единения.

Кэсси встретилась глазами с Теодором и почувствовала мурашки, сама не в силах сказать — от страха или предвкушения. Потому что взгляд его был полон голода и обещания.

Что он там говорил о выносливости кадхаи?

— Давайте я провожу вас, — предложил Теодор. — Если на этом все.

— Да. Рекомендации я вам вышлю, о следующем визите предупрежу, — рассеянно кивнул доктор, дописывая что-то в блокноте.

Затем убрал диагност в сумку, вежливо попрощался с Кассандрой и вслед за Теодором ушел.

Кэсси все еще сидела, когда кадхаи вернулся. Она пыталась уложить в голове слова врача, но получалось плохо.

Дети кадхаи действительно могли убить свою мать, забрав всю ее жизнь. И Теодор, чтобы это произошло, все сделал правильно. А теперь, если вдруг решится спасти ее, будет вынужден жить в этой глуши безвылазно. Вряд ли его радует такая перспектива.

— К сожалению, — Теодор зашел как всегда беззвучно. — Чрезмерные физические нагрузки тебе противопоказаны. Так что я буду сдержан, не беспокойся.

— Хм. А вот я за свой самоконтроль не так уверена, — призналась Кэсси.

Сейчас, когда они оказались наедине, игнорировать растущее влечение становилось все труднее. Она хотела Теодора, хотела повторения вчерашнего безумства, и не была уверена, что ей хватит одного или даже двух раз. К тому же доктор сказал, что это полезно.

— Не бойся, — Теодор улыбнулся. — Моей выдержки хватит на двоих.

— Тогда… может, обсудим?.. — предложила девушка.

Но он ее перебил:

— Чуть позже — обязательно.

И двинулся к ней, на ходу раздеваясь. Подхватив Кэсси на руки, он понес ее к кровати:

— Я успел соскучиться по тебе, — признался он.

«Я тоже» — подумала Кэсси, но сказать ничего не успела, утонув в чувственном и жарком поцелуе, от которого все тело охватило пламя. Безумие… неужели так будет всегда? Но эта мысль не пугала, а приводила в восторг. Потому что никогда прежде Кэсси не чувствовала себя так хорошо.

Вынырнув из всепоглощающего удовольствия, девушка с трудом выровняла дыхание. Несмотря на усталость, она чувствовала себя на удивление бодрой. И первым делом спросила:

— Выходит, я не единственная запечатленная с растущим узором?

Теодор задумчиво откликнулся:

— Таринхаи… Этот Род живет довольно обособленно. Они не любят покидать свои владения, а перед гостями не сильно раскрываются. Им принадлежат самые северные земли Танши.

— Суровый климат? — предположила Кэсси.

Теодор хмыкнул:

— Мы ведь в благословенных землях, здесь нет сурового климата. Но зимы там холоднее и дольше, а большая часть владений покрыта лесами. Охота у Таринхаи шикарная, но с сельским хозяйством дела не очень.

— Они что там, голодают? — она удивилась.

— Нет, конечно, — он рассмеялся. — Это богатый Род. Меха, дичь — все поставляется оттуда. Плюс Таринхаи специализируются на лечении, так что им есть на что покупать еду. А если бы и не было — другие Рода не позволили бы им голодать.

— Среди кадхаи так развита взаимовыручка? — полюбопытствовала Кэсси.

— И это тоже. Но Таринхаи живут в приграничье, именно возле их владений чаще всего случаются разрывы. И первыми в бой с хаотами вступают они.

Она посмотрела на парня удивленно:

— Серьезно? И их это устраивает? А остальные Рода не участвуют в битвах?

— Остальные кадхаи проходят обязательную службу в гарнизонах Рода Таринхаи. Сроком в один год.

— Ты тоже будешь ее проходить?

— Нет, я наследник Владетеля, — прозвучало это с какой-то досадой.

— Ты как будто недоволен? — поддразнила его Кэсси.

— Служба в северных гарнизонах — честь, но наследники Владетелей не могут служить рядовыми, потому что подчиняются только главе своего Рода. А командиров у Таринхаи и своих хватает, им малолетние недоучки во главе гарнизона на год не нужны.

— А ты знаком с кем-нибудь из этих Таринхаи? Кого можно было бы расспросить про узор?

— Я был представлен Владетелю Рода и его наследнику. Но Александру сейчас только десять лет, и вряд ли он что-то знает об узоре запечатления. А идти с подобным вопросом к его отцу… Думаю, это несколько неуместно.

Кэсси пожала плечами:

— В принципе, в этом нет особой необходимости. Доктор ведь сказал, что на здоровье это не сказывается.

— Да… — задумчиво согласился Теодор. — Но все равно странно, что об этом не говорят. Должно же это что-то значить?

— Наверное, — согласилась девушка, чуть помолчала и спросила: — Теодор. Ты… ты собираешься остаться здесь?

Он посмотрел на нее с таким удивлением, что Кассандре даже стало немного стыдно за свои сомнения.

— Конечно, — без раздумий ответил парень. — Я ведь обещал тебе, что ты выживешь.

— Но здесь ведь глушь. И никаких удобств из тех, к которым ты привык.

Он вдруг рассмеялся:

— Да, если бы я знал, как все обернется, выбрал бы для тебя дом получше.

— Теодор, не хочу тебя огорчать, но для меня этот дом — нормальный. Это тебе будет трудно приспособиться.

— С чего бы мне огорчаться? — удивился он.

— Ты ведь ошибся в расчетах, думая усложнить мне жизнь.

— Может, пару дней назад я бы и огорчился, но теперь только рад своей ошибке, — он улыбнулся и спросил: — Но почему тебе здесь нормально?

— Потому что полжизни я провела в деревне, где с удобствами было куда хуже, чем здесь. До колонки десять минут ходу, скотина, за которой надо ухаживать, работа в поле… готовка на всю семью. Меня конечно загружали только посильной работой, но я старалась помогать родителям. И с возрастом мои обязанности росли. При этом продукты не появлялись на полках сами собой, а о холодильном ларе оставалось только мечтать. И этим летом меня бы все это ждало. Так что здесь у меня прямо курорт. Вот разве что общения не хватало.

— Ты поэтому просила помощника? — улыбнулся Теодор.

— В том числе, — не стала отрицать она.

— Должно быть, ты расстроена, что в этом качестве выступаю я?

— С чего бы мне расстраиваться? — передразнила его девушка.

— Вряд ли я вызываю у тебя теплые чувства.

— Тем не менее, мы неплохо общаемся. И к тому же у этого есть очень приличный бонус, — Кэсси улыбнулась.

— М, увы, доктор велел ограничиться тремя, максимум четырьмя разами в сутки, — печально вздохнул парень.

— Ты о ч… — не сразу поняла она и вспыхнула возмущением: — Ты что, консультировался с врачом в этом?!

— Я ведь должен тебя беречь, — укоризненно заметил Теодор.

— И вообще-то под бонусом я подразумевала свое спасение, — сердито заметила девушка.

— Тогда в нашей ситуации аж два бонуса, — соблазнительно улыбнулся он и впился в ее губы жадным поцелуем.

Кэсси ничуть не возражала.