Запечатлённые

Глава 16

Кэсси трудно было избавиться от иррациональной уверенности, что Теодор ушел насовсем. Поэтому его возвращению она искренне обрадовалась. Пришел Теодор с одной сумкой, хотя довольно объемной, и с каким-то мрачным видом.

Поэтому свою радость Кэсси скрыла и поинтересовалась деловито:

— Закончил с делами?

— Да, — коротко ответил он.

— А что такой… невеселый? — все-таки спросила девушка.

— Кажется, я поругался со всеми, кого увидел. Отцом, мачехой, Оливией…

— Оливией?! — изумилась Кэсси. — Зачем ты с ней встречался?

— Не по своей воле, — поморщился Теодор. — Она заявилась в Резиденцию в попытке меня вернуть.

— Она была убедительна? — полюбопытствовала Кэсси.

— По крайней мере, очень старалась.

— И ты не согласился?! — поразилась девушка.

— Я что, и впрямь похож на идиота? — нахмурился он.

— Не в обиду будет сказано, но в том, что касается этой девицы — да, похож, — осторожно кивнула Кэсси.

Она не хотела оскорблять Теодора, но решила, что стоит быть с ним честной. Иногда взгляд со стороны довольно полезен.

Парень закатил глаза:

— Это в прошлом. Как и Оливия.

Кэсси внимательно посмотрела на него, но фальши не уловила. По крайней мере, он действительно так думал. Сейчас. Но это не значило, что через какое-то время, когда обида на предательство поутихнет, Теодор не начнет задумываться о прощении.

Все-таки он очень любил Оливию.

— Рада за тебя, — Кэсси улыбнулась.

Он только хмыкнул и направился почему-то к сараю. Девушка из любопытства последовала за ним. Внутри Теодор небрежно кинул сумку на стол и начал извлекать из нее серо-матовые кубы разных размеров. Со все большим изумлением Кэсси наблюдала, как из недр сумки появляются все новые и новые заготовки.

— Это… что? — с подозрением уставилась она на сумку.

— Заготовки под артефакты, — пояснил Теодор. — Энерголит может принять любую нужную форму под воздействием артефактора.

Кассандра знала, что такое энерголит и как выглядят артефактные заготовки. В школе даже был такой предмет — артефакторика, но посещали его исключительно кадхаи. В свое время, возмущенная такой несправедливостью, Кэсси самостоятельно изучила все возможное, связанное с предметом. Поэтому заготовки ее не удивили, в отличие от сумки.

— Я про то, как это все туда влезло? — пояснила она свой интерес.

— Безразмерная сумка-артефакт, — рассеянно ответил парень.

— Сам сделал? — восхитилась Кэсси.

— Нет, — Теодор опомнился и посмотрел на девушку: — Сейчас разгружу и уберу подальше. Извини, не подумал.

Ей очень хотелось поближе рассмотреть необычный артефакт, но Кэсси помнила, что по этому поводу сказал доктор. Рядом с ней не должно быть никаких посторонних источников энергии. Только Теодор.

— Тогда я подожду тебя в доме, — она вздохнула.

Он управился довольно быстро и в дом вошел с другой сумкой и небольшой заготовкой.

— Вещи, — пояснил он на удивленный взгляд Кэсси.

— А не тяжело было столько тащить? — она прикинула вес всего, что было засунуто в артефакт.

— Там встроена компенсация веса.

— Удобная штука, — восхитилась девушка.

— Еще какая, — улыбнулся Теодор.

— А почему ты не сам такую сделал?

— Потому что у меня недостаточно опыта и умений, — спокойно признался Теодор. — Артефакты — это не наша специализация.

— Похоже, тебе выпал шанс прокачать это умение и набраться опыта? — улыбнулась Кассандра.

— Ты смотришь на мир удивительно оптимистично, — хмыкнул он беззлобно.

— А что мне еще остается? Я бы иначе до своих лет не дожила, — девушка рассмеялась и поменяла тему: — Что ты собираешься делать из заготовки?

Теодор внимательно посмотрел на нее, кинул сумку в шкаф и улыбнулся:

— Хочешь понаблюдать?

— Спрашиваешь! — расцвела она.

Кадхаи сел за стол и поставил перед собой куб. Провел пальцами по граням, сосредоточился — и энерголит мягко засиял белым светом. Теодор водил по этому свету руками, придавая новую форму. И, когда сияние погасло, перед ним на столе стояла маленькая кастрюлька-грейка. С крышечкой, носиком и нагревающей подставкой. Как настоящая.

— Это… — зачарованно потянулась к ней рукой Кэсси.

Пальцы коснулись прохладного пузатого бока. Даже по ощущениям — ничего общего с энерголитовой заготовкой.

— Ты же любишь лифу, — подмигнул ей Теодор. — Теперь кипяток под нее всегда будет под рукой.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она.

И моргнула, прогоняя сентиментальные слезы. Потому что это было так мило, то, что первый артефакт он сделал для нее.

— Не за что, — ответ прозвучал бы равнодушно, если бы не довольный вид парня.

— Давай опробуем, — предложила Кэсси и потащила грейку к ведру с водой.

Теодор понаблюдал за ней и, встав из-за стола, подошел к мойке.

Поначалу, обнаружив в доме мойку, Кэсси обрадовалась, но быстро выяснила, что та носит чисто декоративный характер. И использовала ее для складирования грязной посуды, мыть которую приходилось в тазике.

Поэтому интерес Теодора к предмету, о бесполезности которого он точно знал, ее удивил.

Кадхаи начертил возле краника замысловатый знак и обвел его кружком. Заглянул под мойку, проделал те же манипуляции и выпрямился, самодовольно глядя на Кэсси.

— И что это? — поинтересовалась девушка, с любопытством наблюдавшая за ним.

Теодор нажал на круг со странным символом внутри, который тут же засветился. А потом повернул краник, и оттуда полилась вода, исчезая в сливном отверстии.

Не веря глазам, Кэсси подошла к мойке и потрогала воду. Ледяная!

— Прямиком из колодца, — сообщил Теодор.

Девушка прищурилась и уставилась на него возмущенно:

— Ты потратил на это меньше минуты! А я почти месяц таскала тяжеленные ведра!

Он опешил, явно не ожидая такой реакции. А Кэсси возмущенно цокнула языком и вернулась к подставке грейки с полной кастрюлькой воды. Поставила воду греться и взглянула на все еще озадаченного Теодора.

— И все? — осведомился он. — А где скандал?

— Пф, — фыркнула девушка. — А смысл? Я ведь знаю, почему так, зачем мне требовать объяснений. К тому же мы договорились оставить обиды в прошлом.

— Даже те, о которых узнаем постфактум? — осведомился Теодор.

— Все, какие были до твоего переезда сюда, — Кэсси улыбнулась. — Спасибо. Так намного удобнее. Ой, смотри, работает!

Она в восхищении уставилась на парок, вырывающийся из носика.

— Ты сомневалась? — приподнял бровь Теодор почти оскорбленно.

— Так ты сам сказал, что не сильно в этом компетентен, — пожала она плечами. — А можно так же горячую воду организовать? Кстати, как ты это сделал?

— С горячей водой надо подумать, — откликнулся парень и ответил: — С помощью Двери.

— Как это? — Кэсси обвела взглядом мойку в поиске хоть какого-то намека на дверь.

Почему-то она представляла Двери кадхаи именно дверями, через которые нужно пройти, открыв, чтобы оказаться в другом месте. Но в районе мойки не было ничего похожего. Да и… если подумать, дверь никак не могла обеспечить поступление воды в краник.

— Дверями это называется для удобства, — пояснил Теодор. — На самом деле это просто соединение двух точек в пространстве. С одной стороны — вход, с другой выход. Я создал входящую точку в колодце, и, когда активирую выход — вода вытекает в указанной точке. Размер точек варьируется в зависимости от задач, стоящих перед Дверью.

— О… я знаю! Можно соединить краник и баню, там есть горячая вода! Периодически.

Она совершенно не представляла, каким образом работают Двери кадхаи, и сочла, что вряд ли Теодор сумеет это объяснить. Но создавать Двери умели только кадхаи благословенной земли Танши, так что даже сумей она понять принцип, воспользоваться этим знанием бы не смогла. А потому не стала пытать парня.

— Осуществимо, — кивнул Теодор и вышел в прихожую.

Кэсси отправилась следом, покосившись на грейку. Та уже отключилась и, если артефакт работал, должна сохранять температуру кипятка.

Лифопитие можно отложить, вода их дождется.

Когда Кэсси вышла в прихожую, кадхаи уже чертил свои загадочные письмена на косяке входной двери.

— А теперь что ты делаешь? — полюбопытствовала она.

— Облегчаю нам быт, — рассеянно ответил он. — Эти Двери будут вести в остальные помещения — мастерскую, баню и…

— Уборную? — предположила Кэсси.

Теодор только кивнул. Девушка едва слышно фыркнула, выражая свое отношение к тому, что все это не было сделано раньше, но вслух комментировать не стала. Ей не хотелось его обижать, ведь, что бы там ни было раньше, теперь он искренне хочет ей помочь. Хотя и не обязан. Ведь ему действительно проще избавиться от запечатленной.

Впрочем, жизнь ей сохранить он решил ради сына. Не то, чтобы ее не устраивала такая причина…

С появлением в лесном домике Теодора уже ставшая почти привычной жизнь Кэсси значительно изменилась. И не только потому, что парень предприимчиво повышал ее комфорт, хотя Кэсси мысленно признавала, что с появлением всех этих артефактов жить здесь стало даже удобнее, чем в родительском доме. Удивляться не стоило, все же Теодор был кадхаи, причем далеко не рядовым, и Кассандра могла только предполагать, к какому уровню жизни он привык. Однако, хотя он создавал совершенно невероятные по своей полезности вещи, было то, чего парень не умел совершенно — это вести быт. Сказывалась жизнь в окружении прислуги. Ни готовить, ни постирать, ни полы помыть — этого Теодор не умел и учиться не собирался. Кэсси злилась, ругалась, но ничего поделать не могла — помощника в быту из Теодора никак не получалось.

— Сейчас ладно, я справляюсь, — ворчала она. — А на поздних сроках? Кто будет чистоту поддерживать?

— Мы не пачкаем столько, сколько ты убираешь! — сердился в ответ парень.

— Я просто поддерживаю чистоту. Грязь способствует распространению болезней!

— Кадхаи не болеют.

— А люди болеют. И наш сын не скажет тебе спасибо, если ты не убережешь мое здоровье!

— Ничего с тобой не случится, если ты один день пропустишь уборку.

— Так и с тобой ничего не случится, если ты мне поможешь!

Теодор закатывал глаза и отмалчивался. Кэсси ворчала и косилась на парня с укоризной. Но следовало признать, что ведение быта было единственным предметом для споров. В остальном Теодор оказался прекрасным соседом. С ним было интересно разговаривать, делиться мнением о новинках индустрии развлечений, с которыми они вместе и знакомились на артефактном терминале, который Теодор создал сам. Но соединялся с инфсетью тот не хуже заводских. Они обменивались книгами, и их вкусы оказались на удивление схожи. Им было не скучно обсуждать увиденное или прочитанное, слушать комментарии друг друга и просто молчать рядом.

А еще они занимались любовью — каждый раз лучше предыдущего. И Кэсси не понимала, как он может сдерживать свою страсть, голодную, обжигающую, ограничивая себя. Только чтобы уберечь ее от излишних нагрузок. При том, что Кэсси постепенно училась провоцировать его, неумело соблазняя, когда собственное желание доходило до предела. Но Теодор не обманул, заявив однажды, что его выдержки хватит на двоих.

И с каждым днем Кассандра привыкала к нему все больше. Она старалась разглядеть в Теодоре того жестокого парня, что дважды похитил ее. Просто чтобы напомнить себе, что не стоит им увлекаться. Что он снова может измениться — в любой момент, по любой причине… Но голос разума звучал совсем неубедительно, потому что перед Кэсси был совершенно другой человек. Заботливый, предупредительный, уравновешенный. Умный и ироничный, способный посмеяться над собой и признать свои ошибки.

Не взбалмошный мальчишка больше — взрослый, умеющий принимать и нести ответственность за свои поступки — и за других.

Теодор просто не оставлял ей шанса остаться к нему равнодушной. Даже если забыть, что она давно и безнадежно была в него влюблена.

И это грозило стать огромной проблемой, потому что она-то все также оставалась нищей стипендиаткой, привязавшей его к себе узором. А все хорошее его отношение к ней было ради их сына. Поэтому визита доктора Кэсси ждала с долей беспокойства.

Если переключение произошло, не уйдет ли Теодор, сочтя свою миссию выполненной?

А что будет, если его не произошло?

Ничего удивительного, что она нервничала, когда подошло время планового осмотра. Эти четыре недели ей было хорошо, уютно и спокойно в обществе Теодора. Визит доктора Лестина грозил разрушить ее ставший привычным мирок.

— Меня не будет не дольше десяти минут, — в очередной раз напомнил Теодор, собираясь за доктором.

— Да, я знаю, — терпеливо кивала Кэсси.

Он тоже нервничал и уходил с явной неохотой. Все-таки жизнь наедине друг с другом накладывает свой отпечаток. Казалось, ему сложно оставить ее одну даже ненадолго. Кэсси тоже не хотела, чтобы он уходил, даже на десять минут. Но самостоятельно доктор Лестин добраться к ним не мог.

Те десять минут, когда Теодор отсутствовал, девушка места себе не находила. А вдруг что-то случится? Вдруг Теодор вспомнит, как хорош внешний мир, и решит не возвращаться? Или вдруг Оливии удастся уговорить его простить ее? И всяческие другие «вдруг», которые Кэсси успела себе нафантазировать.

Увидев в воротах Теодора с доктором, она облегченно выдохнула. Вернулся…

Доктор Лестин с улыбкой поприветствовал пациентку и, как и в прошлый раз, проверил ее диагностом. Ожидая его вердикт, Теодор подошел к Кассандре и положил руки ей на плечи, держа ее аккуратно, но крепко. Вдвоем они напряженно смотрели на доктора.

— Что ж… — мужчине не слишком понравилось столь пристальное внимание. — Могу вас поздравить. Признаки деградации исчезли, а значит, ребенок больше не вытягивает жизненную энергию матери.

Кэсси шумно выдохнула — оказывается, она даже дыхание задержала. Руки Теодора на ее плечах расслабились.

— Замечательная новость, — парень улыбнулся.

Искренне, от души. И Кэсси вдруг поверила, что теперь все будет хорошо.

— Но расслабляться рано, — строго заметил доктор. — Связь нужно укреплять еще не меньше месяца, а после внимательно следить, чтобы она не оборвалась. Хотите на него посмотреть?

Предложение прозвучало неожиданно, и Кэсси неуверенно взглянула на Теодора. Он ответил недоумевающим взглядом.

— Хотим, — все же решилась она.

Теодор подтвердил кивком, и доктор Лестин продемонстрировал им на экране снимок их будущего ребенка. Еще совсем не похожий на человека, этот малыш вызвал у Кэсси щемящее чувство нежности. Такой кроха… просто не верилось, что он вырастет в настоящего младенца.

Ей вдруг вспомнилось, как Теодор впервые заговорил с ним. Положил руки на ее живот, прислонился к нему лбом и зашептал:

— Эй, малыш! Привет. Это я, твой папа. Чувствуешь, какой я сильный? Давай, малыш, пожалей мамочку, бери мою силу.

Почему-то это выглядело не глупо, а до невозможности мило, о чем она тогда ему и сказала. С тех пор Теодор часто разговаривал с будущим сыном. А сейчас они наконец-то его увидели.

— Через месяц не узнаете, — глядя на их молчаливую реакцию, усмехнулся доктор.

— Значит, со здоровьем Кассандры все хорошо? — все же уточнил Теодор.

— Гораздо лучше, чем четыре недели назад. И вам стоит продолжить в том же духе. Рекомендации я пришлю.

Он упаковал диагност в сумку и откланялся. Теодор ушел его провожать, а Кэсси осталась сидеть. Она рассматривала снимок и любовалась своим будущим ребенком.

— У тебя странный вид, — девушка даже не заметила возвращения Теодора.

— Я думаю, как удивительно устроена природа, — призналась она. — Казалось бы… две микроскопические клеточки встретились. И стали воспроизводиться, как будто совсем хаотично, без контроля и плана! А потом раз — и сформировался маленький человечек. Столько ресурсов, столько труда, совершенно незаметного! Разве не чудо?

— Похоже на то, — Теодор улыбнулся. — Но для меня куда большее чудо, что ты сумела полюбить этого ребенка.

— Мы ведь уже об этом говорили, — Кэсси взглянула на парня. — Я, наоборот, не представляю, как своего ребенка можно не полюбить? Может, тебя ввели в заблуждение насчет чувств твоей родной матери?

За те четыре недели, что они провели вместе, они успели поделиться друг с другом своими историями. И, хотя рассказы Теодора о семье были довольно сухи и малословны, Кэсси составила свое впечатление о его жизни. И понимала, что с семьей парню не особо повезло. Его чувств там совсем не щадили.

— Не думаю, — покачал он головой. — Да и… теперь этого не узнать.

— В таком случае, почему бы не предполагать лучшее? — улыбнулась Кэсси ободряюще.

Он посмотрел на нее долгим взглядом и вдруг улыбнулся в ответ:

— Наверное, ты права, — Теодор вдруг подхватил ее на руки и закружил по комнате: — У нас все получилось! Ты будешь жить… у нас будет сын!

Кэсси весело рассмеялась, пряча совсем другие чувства. В этот момент, слыша эти слова, она вдруг ощутила себя… любимой? Словно они с Теодором — настоящая семья. И этот самообман был таким приятным.

Но как жаль, что это всего лишь самообман. Она никогда не станет для него любимой.

Хотя какое это имеет значение? Они связаны до конца дней ее, и Теодор готов быть рядом, несмотря ни на какие чувства. Возможно, так даже лучше.

Нужно уметь радоваться тому, что имеешь, а не сожалеть о том, что могло бы быть.

Миновал месяц, за ним — еще один. Доктор хвалил пациентку за хорошее здоровье, Теодора — за ответственность, а малыша — за прекрасное развитие. На снимках уже был виден человечек, что умиляло не только Кэсси, но и Теодора. Беременность протекала легко, Кэсси не мучили токсикоз, перепады настроения и странные пищевые желания. В обществе Теодора ей было хорошо и спокойно, как она и предположить не могла в начале их странных отношений. Он даже пошел ей навстречу — когда стал появляться еще совсем небольшой животик, Теодор начал помогать ей по хозяйству. Впрочем, и Кассандра согласилась, что к уборке можно подходить без лишнего фанатизма. Они окончательно притерлись друг к другу и ссоры ушли из их общения. Но на дискуссии они тратили время с удовольствием, выясняя не только общее друг у друга, но и различия.

Оказалось, что у Теодора совершенно нет таланта к приготовлению еды. Почему-то парня это задело, и вместо того, чтобы махнуть рукой на кухню, оставив ее Кэсси, он упорно начал осваивать незнакомую территорию. Девушка про себя посмеивалась над его упорством, но старалась помочь, подбадривая, когда у него ничего не получалось. Теодор при этом смотрел на нее нечитаемым взглядом, но неудачи воспринимал стойко. Впрочем, стойкость была одной из черт его характера, хотя прежде Кэсси не заподозрила бы его в подобном.

Она вообще не предполагала, что тот высокомерный кадхаи, которого она знала прежде, может быть таким: нежным, понимающим, доброжелательным. С этой стороны его знала, наверное, только Оливия, а теперь и Кэсси. И ничуть об этом не жалела.

Теодор как раз пытался приготовить завтрак, когда ему позвонили. Этот звук в их доме был таким непривычным, что ни Теодор, ни Кэсси сначала не поняли, откуда он доносится.

— Что-то случилось, — нахмурился парень и принял звонок.

— Теодор Вайнхаи? — раздалось с той стороны экрана и в ответ на кивок кадхаи прозвучало: — Меня зовут Михаил Таринхаи, я являюсь куратором провинции Вайн. Объявлен общий сбор, вам необходимо прибыть в седьмой гарнизон в течение часа.

Звонок оборвался.

Кэсси испуганно посмотрела на Теодора:

— Что это?.. — прошептала она, хотя уже все поняла.

— Массовый прорыв хаотов, — совершенно спокойно ответил он. — Я должен идти.

— А как же я? — еще тише спросила девушка.

Теодор уходил воевать. Защищать Таншу от хаотов — его прямая обязанность, но… это ведь война. А если он погибнет? Как же она — без него?

Теодор улыбнулся ласково, осторожно погладив ее по щеке:

— Не беспокойся. Связь устойчивая, здесь все насыщенно моей энергией, ничего не случится, если я отлучусь на какое-то время.

— На какое? — жалобно спросила Кэсси.

— Я скоро вернусь. Не беспокойся, со мной ничего не случится.

Она только кивнула, слабо улыбнувшись. Конечно, он вернется. Кадхаи редко умирают, а он молодой, сильный, ловкий. С ним все будет хорошо. И она его дождется, сколько бы времени это ни заняло.

Собрался Теодор быстро, куда больше времени ушло на прощальные поцелуи. Кэсси никак не хотела его отпускать. Уверяла себя, что ведет себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. И все, на что ее хватило, это промолчать, когда из самой глубины ее существа рвалось наружу отчаянное: «Останься!».

Ведь она — тоже его долг, и нечестно заставлять его выбирать.

Ворота за Теодором закрылись, и потянулись долгие часы ожидания. В новостях ни о каком прорыве не говорилось — такие вещи в прессе никогда не освещались. И Кэсси сходила с ума от беспокойства, надеясь, что он скоро вернется.

Но день прошел, миновал вечер и наступила ночь, а Теодор так и не объявился. Не было его и на следующий день, и еще целый день после. А на заре четвертого дня измученная беспокойством и тревогой Кэсси выбежала из дома на лай собак и увидела его, прислонившегося к воротам.

— Теодор! — она бросилась к нему.

Но не успела она обрадоваться его возвращению, как поняла, что с ним что-то не так.

— Здравствуй, — улыбнулся он белыми, словно обескровленными губами.

— Что с тобой? — ахнула она.

— Прости меня. Я пришел попрощаться… Я умираю, Кассандра.