Завещание короля

ГЛАВА 6. Беглянка и бродяга

– А вы правда не стали бы меня принуждать? – спросила Анжелика, когда суп уже подходил к концу.

– С чего бы вдруг?

– Не начинайте! Не пытайтесь отрицать, что вы меня сразу захотели.

– Такое чудное создание, да к тому же ещё и полуголое, трудно не захотеть.

– Не уходите от ответа.

– Нет, не стал бы. С чего бы вдруг? На свете достаточно женщин, которые сами рады попасть в мою кровать.

– Во-от оно как… – протянула Анжелика, не слишком довольная этим ответом. Количество конкуренток её не очень смущало – она привыкла, что вокруг Фридриха вьются разного рода искательницы королевской милости. А вот тот факт, что Мартин считает ниже своего достоинства приложить усилия ради такой достойной добычи, как она сама, немало Анжелику разозлил. И, в то же время, её успокаивала мысль, что Мартин не стал бы нарушать правила игры.

– У вас такие мысли при виде едва знакомого мужчины… – продолжил тем временем Мартин. – Мне, всё-таки, кажется, что ваш покровитель не спрашивал вашего согласия.

Анжелика пожала плечами и уставилась в огонь, но от Мартина не укрылась промелькнувшая в её взгляде грусть.

– Вначале – нет, – спокойно сказала она. – Но потом я поняла преимущества своего положения и привыкла. Я ни о чём не жалела и не жалею. И я не пыталась бы изменить свою жизнь, если бы не его смерть.

Мартин стиснул зубы. Ему не нравилась мысль, что кто-то мог принуждать его ангела. Даже если этот ангел никогда по-настоящему ему не принадлежал.

– Кем он был? – резко спросил он. Резче, чем хотел, и потому поспешил смягчить вопрос: – Должно быть, он был богатым, а вы нет?

– Моя семья не жаловалась на отсутствие денег, – сухо ответила Анжелика. – Но вы правы, он был богаче, влиятельней и более знатен. У него было всё, о чём мы с матерью только могли мечтать.

– С матерью… – повторил Мартин. – А ваш отец? – на мгновение ему показалось, что судьба попутчицы чем-то похожа на его собственную, но Анжелика тут же развенчала его надежды:

– Мой отец давно умер, погиб на войне. Он был героем. Его почитал сам… Сам король.

– Неужели кто-то посмел тронуть столь почтенную семью? После смерти отца ваша мать обеднела?

– Не то чтобы, – Анжелика пожала плечами. – Я, если честно, не хочу об этом говорить, – закончила она, чувствуя, что ещё пара фраз и общими словами будет не обойтись. Анжелика абсолютно не хотела рассказывать случайному знакомому, кто она такая. Слишком менялось отношение людей, когда они узнавали, какое место она занимала при дворе. – Раз уж вы посчитали приемлимым забраться в дела моей семьи, может, расскажете и о своём отце? Пока что вы упоминали только мать.

Мартин помрачнел, отвернулся к огню… Однако сказал:

– А вы и правда мстительны. Но признаю, это честно. Раз уж мои расспросы так вас задели. Что вы хотите знать?

Анжелика пожала плечами и даже немного растерялась. Она на самом деле не думала, что тема для собеседника может быть так важна. И всё же останавливаться на полпути не захотела.

– Я так понял, вы не считаете его частью своей семьи.

– Нет.

Оба замолкли. Потом Мартин вздохнул и продолжил:

– Он был богат. И знатен. Но нам с матерью никогда не помогал. Мать говорила, что у него другие… Увлечения. Честно говоря, я слышал от неё мало хорошего в его адрес. Да, наверное, вообще ничего. А как вы понимаете, пересказывать сплетни о своём отце мне не слишком приятно.

– Он часто менял женщин?.. – задумчиво произнесла Анжелика. Из сказанного Мартином она сделала вывод, что мать его была для этого знатного мужчины одной из многих. Обычная история – какая-нибудь белошвейка или актриса, которая угодила в постель к аристократу. Может быть, даже не по своей воле. Те, кто более знатен, редко спрашивали мнения людей попроще. А вторые, в свою очередь, почти никогда не решались возражать. «Скорее всё же актриса», – подумала она. «Ведь он сказал, что в его матери была цыганская кровь… В любом случае, за порядочную горожанку её никто не считал. А вот этот безвестный аристократ вполне мог увлечься экзотической красотой». Ничего удивительного в этой истории не было – разве что то, что Мартин не умер в детстве от голода. Да ещё, пожалуй, то, что мать вообще решилась его выносить, не избавилась, едва узнав, что случайная связь так круто поменяет её жизнь. «А может, она любила его…» – подумала Анжелика. «Может, всё было наоборот… Может, она хотела сохранить память о мужчине, к которому впервые испытала столь сильные чувства… Но, он так и не вспомнил о ней, даже не взял к себе в дом… Вот она и вспоминала о нём только плохое».

– Можно сказать и так… – ответил, тем временем, Мартин. Он поймал себя на том, что уже какое-то время молчит, разглядывая нежное горло девушки, которая оказалась рядом с ним. Чудесные локоны растрепались и спутались, но от этого незнакомка казалась ему ещё более прелестной. Когда она говорила, между розовых губ то и дело мелькали белоснежные ровные зубы, и Мартин с трудом справлялся с желанием наклониться к девушке и коснуться их языком. А время от времени, в ожидании ответа, она запрокидывала голову назад, давая чёрному золоту своих волос стечь по обнажённой спине. В такие мгновения её белые плечи и нежное горло, тонкие линии ключиц и острый треугольник подбородка напоминали Мартину холодный мрамор античных статуй. И он сам замолкал, забывая отвечать и чувствуя непреодолимое желание коснуться этих изящных линий хотя бы кончиками пальцев, очертить их контуры, а затем сгрести, притянуть к себе и целовать, целовать пока это безумие не пройдёт.

Поймав этот взгляд, Анжелика споткнулась на полуслове и забыла, о чём собиралась спросить. Чувствовала, как он скользит по телу, как будто его на самом деле касались пальцы этого едва знакомого мужчины. Ощущала, что ещё мгновение, и Мартин набросится на неё. Где-то глубоко внутри затаился страх, понимание того, что нужно немедленно прекратить это, закрыться любым куском ткани… Но вместо этого, Анжелика обнаружила, что прогибается, подставляя этому взгляду грудь и живот, и то, что находилось ниже. Она видела, как по горлу Мартина промелькнул кадык, а в следующую секунду мужчина резко отвернулся.

– Полагаю, его сладострастие было лишь одной из проблем, – сказал он, старательно глядя только в огонь. – Он был из богатой семьи, а потому избалован. Не привык ценить то, что давала ему жизнь. Я терпеть таких не могу.

Смысл слов Мартина не сразу добрался до сознания Анжелики.

– Не терпите избалованных? Уж не меня ли вы хотели этим попрекнуть?

– Что?.. – Мартин на мгновение повернулся к ней, и во взгляде его уже не было желания, только искреннее удивление. – Нет, что вы… Я же ничего не знаю о вас. Но, если верить сказанному, то вы из простой честной семьи.

«Да-а уж, из очень простой…» – подумала Анжелика про себя, почему-то разозлившись на то, что сказанная ею полуправда была понята именно так.

– Вы ничего не знаете обо мне, – подтвердила она. – Но смеете называть меня то избалованной, то трусихой.

– Ох, упаси Иллювин! Не придумывайте за меня то, что я и не думал говорить.

– Не думали говорить, но имели в виду. Если я не права, скажите прямо, что вы на самом деле думаете обо мне?

– Я всегда говорю прямо! – немного разозлившись, Мартин повернулся к ней лицом, но тут же пожалел об этом, зачарованный глубиной глядевших на него дымчато-синих в неверном свете пламени глаз. – Хотите правду? Хорошо, скажу правду. Вы потрясающе красивы.

В комнате наступила тишина.

– О… – Анжелика кашлянула. – Это точно та правда, которую вы хотели сейчас сказать?

– Это точно правда, – твёрдо ответил Мартин. – Когда я смотрю на вас, то не могу думать ни о чём другом.

– Очень жаль, – Анжелика опустила взгляд и Мартину стало неловко. Она с удивлением поняла, что сказала что-то не то.

– Почему? Разве это плохо?

– Плохо, что ничего другого вы во мне не видите! – слова сорвались с губ Анжелики сами собой. На мгновение она подняла взгляд и с вызовом глянула Мартину в глаза, но тут же снова отвернулась к огню. – А впрочем, это хорошо! Это очень хорошо, потому что мужчины глупы, когда влюблены.

– Я с самого начала признал, что глупею, когда смотрю на вас, – губы Мартина расплылись в улыбке. – Хотя и ничего не говорил про любовь. И всё же мне кажется, что вас обидели мои слова.

Анжелика нехотя повела плечом.

– Не обращайте внимания. Вы ничего мне не должны.

– Вы думаете, я не сочувствую тому положению, в которое вы попали?

Анжелика промолчала, уже жалея, что вообще решила что-то рассказать о себе. Это была прекрасная ночь, наполненная удовольствием, и стоило оставить всё как есть, не пытаясь получить что-то ещё.

– На самом деле, вы отчасти правы, – тем не менее, продолжил Мартин. – Я считаю трусостью любое бегство.

– Как будто вы сами не бежали, когда стали моряком! – фыркнула Анжелика.

– Нет, не бежал, – возразил Мартин. – К тому же, сначала я стал наёмником и тогда ещё не думал, что служба заведёт меня так далеко от дома. Я искал путей, чтобы устроить достойную жизнь себе и своей матери. Чувствуете разницу?

– Нет!

Мартин вздохнул.

– Я знал, чего хочу. А чего хотите вы?

Вопрос огорошил Анжелику. Она, на самом деле, весьма чётко знала, чего хочет. Она хотела вернуться во дворец. Хотела вести ту жизнь, которой жила до сих пор. И точно не хотела становиться ни наёмницей, ни морячкой.

– Какая разница чего я хочу, – буркнула она. – Если это не достижимо? Вот вы. Хотели достойной жизни. Провели не один год на чужбине. А разве вы добились того, чего искали?

– Поставить цель – это только первый шаг. Путь не будет прямым. Но мне не стыдно за себя, пока я знаю, что иду к поставленной цели. Не бегу и не прячусь, а делаю то, что хочу.

– Даже, если ваш путь заключается в том чтобы грабить и убивать?

– Я никого никогда не грабил, – возразил Мартин. – Если же кто-то был столь непредусмотрителен, что встал на моём пути, значит, он заслужил смерть.

Анжелика задумалась и, к своему удивлению, обнаружила, что согласна. Пусть она не стала бы убивать, но её не мучила совесть за те методы, которыми она избавлялась от соперников и недругов.

«Так что же с тобой стало теперь?» – спросила она себя. «С какой стати ты решила бросить всё, чего добивался так долго, и бежать? Кто такой этот новый король? Чужак! Выродок! Бастард! Да, теперь за тобой не стоит воля августа, но ты по-прежнему знатнее его, у тебя более чистая кровь. Ты, в конце концов, умней. При дворе хватает тех, кто тебя ненавидит – но не меньше тех, кто зависит от тебя. И ты решила всё бросить. Ради чего?»