Завещание короля

ГЛАВА 7. Последний час перед рассветом

Анжелика сглотнула.

– А знаете, что я думаю о вас? – спросила она.

– Что? – в тёмных глазах Мартина мелькнул любопытный огонёк и он чуть наклонился вперёд, к собеседнице. Он явно чего-то ждал. Возможно, что Анжелика признает его правоту.

Но это было последнее, на что согласилась бы Анжелика, даже если в глубине души уже чувствовала, что незнакомец действительно прав. Она тоже наклонилась к попутчику и произнесла ему в самые губы:

– Я думаю, что трахать меня у вас получается лучше, чем болтать. Вы неотёсанный грубиян, бродяга и… мммм! – последнее ругательство потонуло в губах Мартина, потому что тот без слов опрокинул Анжелику на спину и накрыл собой. Губы его жадно впились в нежные губы девушки и принялись терзать их, бессовестно кусая.

Грудь Мартина нависала над грудью Анжелики, но руки мужчины надёжно удерживали его тело, так что любовники не соприкасались ни единым дюймом кожи. Стоило Мартину разорвать поцелуй, и Анжелика обнаружила, что её невероятно бесит этот факт. Она дёрнулась, пытаясь приникнуть к нему, но тут же поняла, что одна рука Мартина, к тому же, удерживает её запястья над головой.

– Что ж, вот тебе ещё одна правда, – прошипел Мартин ей в губы. – Я думаю, твоему ротику можно найти применение поинтересней, чем болтовня.

– Если это всё, чему научили вас ваши восточные гурии, то я разочарована, – Анжелика демонстративно облизнула ярко алые губы. – Чтобы получить такие знания не стоило и уезжать.

– От тебя я жду не знаний, а действий, – никто из них не понял, по какой причине в следующее мгновение Мартин оказался на спине, а Анжелика – верхом на нём, но каждый записал эту перемену как победу на свой счёт.

Мартин крепко обхватил Анжелику за талию. Прошёлся ладонями по её спине, изучая нежную кожу и прижимая плотнее грудью к своей груди так, что почувствовал, как вжимаются в его тело твёрдые бусинки её сосков. От прикосновений шершавых ладоней по телу Анжелики пробежала дрожь. Она выгнулась, закрыла глаза в наслаждении. Качнула бёдрами, дразнящим движением толкаясь в тело Мартина.

– Таких действий ты ждёшь? – прошептала она. Стоило телу Мартина оказаться настолько близко, как он напрочь забыл и про обиду, и про злость. Анжелика тонула в том жаре, который исходил от обнажённых мускулов Мартина, нежилась в нём, полностью отдаваясь на волю сжигавшего её пламени.

– Вообще-то, я думал немного о другом, но так тоже хорошо.

Мартин поддал бёдрами навстречу, и Анжелика окончательно поплыла.

Когда Мартин снова входил в её тело, нутро прошило жаркой болью. Теперь уже у Анжелики не было и тени сомнений, что за ней последует наслаждение. Она снова разрывалась между желанием сделать это проникновение более глубоким, распрямиться верхом на бёдрах Мартина и взять на себя управление кораблём… и желанием нежиться в его объятьях, чувствовать всей грудью его горячее и твердое тело, ощущать на своей спине его руки – и ласковые, и жадные в одно и то же время.

– Что ты со мной делаешь… – простонала она, прижимаясь к груди любовника и запрокидывая назад голову. Мартин изогнулся, чтобы добраться поцелуем до её шеи, и Анжелика почувствовала, что ещё мгновение, и она потеряет над собой всякий контроль… Резко выпрямившись, она скользнула рукой по своему плоскому животу и нырнула пальцами вниз. Глаза Мартина вспыхнули от вида этой картины и от ощущений, которые подарило ему в движении тело партнёрши.

– Не смей! – прошипел он и перехватил руку Анжелики. – Теперь уже не смей! Я знаю, что ты можешь сделать это вместе со мной!

Анжелика была далеко не так уверена в своих возможностях, но уступила. Ей тоже не хотелось отказываться от удовольствия, едва только начав.

Она убрала руку, облокотилась ей о пол и нависла над Мартином, нежно покачивая бёдрами, давая обоим остыть и в то же время не позволяя замёрзнуть.

Мартин не выдержал. Рывком перевернул её на спину, согнул ноги девушки и принялся двигаться в ней уверенными порывистыми толчками.

– Не-ет! – протянула Анжелика, чувствуя, как её тело сдаётся бешеному напору. Нутро запульсировало, сжимая плоть Мартина и тот, поняв, что продолжать бесполезно, тоже излился ей на живот.

– Ну вот, – сказал он, усаживаясь рядом и тяжело дыша. – Теперь ты скажешь, что я сделал это против твоей воли.

Анжелика не ответила. Ей не хватало слов и тоже было трудно дышать. Сердце бешено колотилось в груди. Она привалилась виском к плечу Мартина и прикрыла глаза.

Потом они снова пили вино, и снова никто из них не запомнил, как Мартин оказался у Анжелики внутри.

Теперь он действовал нарочито медленно и неторопливо, растягивая каждое мгновение болезненного удовольствия. Анжелика лежала на боку перед ним, и Мартин входил в неё сзади, но Анжелика касалась его всем телом и наслаждалась не столько глубиной и силой проникновения, сколько этой мягкой близостью.

Обнимая тело девушки одной рукой, Мартин гладил её грудь и живот. Дразнящими движениями скользил по соскам, и снова возвращался вниз, к пупку. Его губы неторопливо ласкали её шею, иногда подбираясь к уху и теребя податливую мочку. Анжелика тяжело дышала. Постанывая, подавалась навстречу. Перехватывала его руку, норовя сделать ласки более решительными – и тут же отпускала, понимая, что у неё самоё уже не осталось сил. Мартин гладил её в таких местах, что к утру Анжелике казалось, что на её теле ни внутри, ни снаружи не осталось места, где не побывали бы руки Мартина, его член, губы или язык.

Когда в очередной раз плоть Мартина опустошилась, он уже не стал выходить из податливого нежного тела. Замер, оплетя живот Анжелики одной рукой, опустил подбородок ей на шею и прикрыл веки.

– Скажи, что эта ночь не закончится никогда… – пробормотал он.

– Не могу, – Анжелика вздохнула. – Не вижу смысла врать.

– Тебе нравится причинять мне боль?

– Наверное. Это придаёт ощущениям остроты, – по губам девушки проскользнула улыбка, но Мартину увидеть её не довелось.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

– Ты так говоришь, потому что кругом темно, и тебе кажется, что в мире нет никого, кроме нас двоих…

– И меня это устраивает, – парировал Мартин, крепче прижимая её к себе.

– Лишь до тех пор, пока не закончится метель, и ты не вспомнишь о том множестве мужчин и женщин, которые наверняка ждут твоего внимания в городе.

Мартин скрипнул зубами. Коротко куснул Анжелику пониже уха.

– У меня нет никого! – прорычал он.

– Даже восточных гурий?

– Даже их. Что мне множество людей, которым всегда было на меня наплевать?

Анжелика промолчала. Логично было бы ответить, что она сама – всего лишь одна из этих людей. Случайная попутчица, незнакомка, и пути их сошлись лишь на несколько часов, чтобы навсегда разлететься в разные стороны.

Вопреки всякой логике, Анжелика чувствовала, что это не так. Что то, что произошло между ними за эти несколько часов – больше чем секс. За эту ночь не только тела их, но и души переплелись так крепко, что если разорвать этот узел, долго ещё внутри будет жить нестерпимая боль.

«Как же всё это глупо…» – думала она, но сама не верила этим словам.

Она попыталась представить, что не позволит этому мужчине уехать, и ей стало смешно. Что за жизнь могла ожидать их вдвоём? Моряк, который вечно пропадает в своих плаваньях, и молодая аристократка, у которой из всех доходов останутся только деньги, которые, быть может, соизволит присылать из поместья мать. Какая-нибудь маленькая квартирка на берегу и вечный дождь, вечная сырость… Вечное одиночество и ожидание.

«И всё равно», – вдруг поняла она. «Я была бы больше счастлива, чем здесь».

На минуту ей показалось, что это и есть то, чего она хочет на самом деле. Этот мужчина, его губы и руки… Каждый день. Перед сном и после сна. «Но это невозможно», – тут же подумала она. «Ни в одном из миров».

Мартин не думал. Он лежал, пребывая в странной полудрёме и наслаждаясь каждым мгновением близости, каждым малейшим соприкосновением тел. У него не в первый раз случался с кем-то случайный мимолётный секс, и всё же то, что происходило сейчас, в корне отличалось от того, что было с ним раньше. При одной только мысли об этом порочном ангеле сердце пускалось вскачь.

Анжелика была права. Сейчас для Мартина не существовало ни леса, ни столицы, ни всей Августории, ни даже забытого в порту корабля. Только стены вьюги, бушевавшей за окнами, и островок тепла, центром которого стал вовсе не пылавший в камине огонь, а обнажённое тело в его руках.

Мартин был рационалистом. Умом он понимал, что не знает об этой девушке ничего. Но, в то же время, он знал себя, и знал, что ему на это абсолютно наплевать. Кем бы она ни была, сколько мужчин не делило бы раньше с ней постель – Мартин готов был принять это, забыть, и сотворить для своего наваждения новую жизнь из ничего.

Готов был ещё вчера.

При мысли же о том, что ждало его завтра, Мартина охватывал такой непривычный ему страх. Он сам готовился вступить в новую жизнь, о которой не знал ничего. Он никогда не боялся рисковать собой – ни в честном бою, ни в сражении с морской стихией. Но его спутниками были такие же обездоленные авантюристы, которым нечего было терять. Мартин не испытывал к ним жалости – каждый из них сам выбрал свою судьбу.

Теперь за ним стояла мать. И это уже было слишком много для него. И он не знал, сможет ли взять на себя ответственность ещё за одного человека – настолько беззащитного и уже теперь настолько важного для него.

Он помнил первую заповедь моряка и наёмника – самое дорогое оставь на берегу.

«Она права», – думал Мартин, крепче обнимая Анжелику. «Я не могу взять её с собой, даже если захочу. Нам лучше расстаться здесь и сейчас. Может, когда-нибудь, я и смогу позволить себе любовь… Тогда я найду её. Но не сейчас».

Метель бушевала за окнами – такая плотная, что ни один самый верный вассал не сумел бы пробиться сквозь неё к своему господину.

Тьела спала у очага таверны в небольшой деревушке у самой опушки леса. Нильс свернулся калачиком к ней спиной.

…Мартин и Анжелика тоже не заметили, как погрузились в сон.