Завещание короля

ГЛАВА 8. Бастард

Рассвет был поздним. Вьюга все бесилась и бушевала, своею силой напоминая Мартину самые мощные шторма, в каких он только успел побывать. Временами он просыпался, но, обнаружив, что Анжелика всё ещё нежится в его объятьях, снова опускал голову ей на плечо и, слушая вой ветра за окнами, вскоре опять засыпал.

Когда он открыл глаза и увидел, что за окнами, всё же, рассвело, и снег уже не кружит в бешеном танце, а лишь падает в сугробы редкими хлопьями, время уже близилось к полудню.

Он чуть пошевелился, намереваясь встать, разворошить угли в очаге и осмотреть, что творится за пределами избушки, но тут же понял, что одна его рука протянута вперёд, и Анжелика лежит на ней, так что подняться, не потревожив её сна, будет очень нелегко.

Мартин снова опустил голову на пол и легко погладил девушку кончиками пальцев по животу. Тот задрожал, Анжелика что-то тихонько промычала и плотней прижалась к нему.

Мартин сдался… Как бы он не спешил, заставить себя нарушить эту идиллию никак не мог.

Он снова приподнял голову – но теперь уже для того, чтобы заглянуть через плечо Анжелике и получше её рассмотреть. Невольно улыбнулся, разглядывая припухшие щёки и чуть курносый нос. Во сне лицо девушки казалось совсем юным, так что Мартин даже забеспокоился на мгновенье, не соблазнил ли младенца. Но нет, стоило очертить взглядом контуры её стройной фигуры, как все сомнения пропадали – зато пробуждалось едва уснувшее желание.

Мартин вздохнул, сражаясь с соблазнительной мыслью проникнуть в это расслабленное тело прямо так, во сне, и неизвестно, кто бы победил, если бы по другую сторону двери не раздались голоса.

– Она здесь, Нильс! Я точно уверена!

– Ты это уже в третий раз говоришь!

– Тогда было темно, а теперь я не могу ошибиться!

Кто-то дёрнулся в дверь. Мартин вздрогнул, судорожно соображая, что делать. Кто лежит в его объятьях, он, по-прежнему, понятия не имел. Кто может её искать – тоже. Он вспомнил, что накануне попутчица говорила что-то о слугах, которых потеряла в метель, но если даже это были они – могла ли эта невинная девушка позволить им узнать, что провела ночь в обнимку с мужчиной?

Ничего так и не придумав, Мартин вынужден был потрясти Анжелику за плечо.

Та недовольно забормотала что-то в ответ.

– Проснитесь! – громко прошептал Мартин ей в ухо. – За дверью какой-то Нильс!

Анжелика мгновенно распахнула глаза и жадно ухватила воздух ртом.

– Что… Где…

Мартин почувствовал себя неловко. Именно из-за таких моментов обычно он предпочитал уходить, не дождавшись рассвета.

– Я – Мартин… – напомнил он. – Впрочем, это неважно. За дверью кто-то стоит.

– Вот чёрт! – Анжелика резко села и попыталась пригладить волосы.

В дверь опять дёрнулись. Она бросила резкий взгляд в ту сторону, откуда раздался грохот, и с облегчением обнаружила, что ночью кто-то из них сообразил закрыть её на засов. Впрочем, уже через мгновение её взгляд упал на ставни – сейчас плотно закрытые, но куда более хлипкие, чем дверь.

– Немедленно убирайтесь! – выпалила она.

– Куда бы? – ехидно заметил Мартин. – Голым на мороз?

При всём желании Анжелика не решилась сказать, что это хорошая мысль.

– Простите, – она потёрла лоб, торопливо пытаясь сообразить, что делать. Тьела, конечно, и без того знала о ней многое, но, во-первых, не во всех деталях, а во-вторых, до сих пор ей было известно только то, что происходит между Анжеликой и королём. Учитывая, что об этом болтал весь двор, скрывать что-либо было бессмысленно, да и не выгодно. Другое дело, если пойдут слухи, что едва тело Фридриха предали земле, она бросилась в постель к другому мужчине. – Простите, но я вас очень прошу куда-нибудь исчезнуть! – настойчиво повторила Анжелика.

– Да я бы с радостью, скажите – куда!

Мартин и сам понимал, что так будет лучше для обоих, хотя при мысли о том, что недавняя любовница так спешит скрыть все следы их любви, сердце его невольно кольнула обида.

– В погреб! – решилась Анжелика, наконец. – Обещаю, мы постараемся покинуть дом как можно скорей. Вы спокойно позавтракаете и поедете своим путём.

Говоря это, она уже собирала разбросанные по полу вещи Мартина, чтобы тут же вручить их ему и вместе с хозяином подтолкнуть к люку в полу.

Захлопнув люк, она поспешно натянула на себя панталоны и нижнюю сорочку и только после этого отправилась открывать.

– Илюмин, Тьела, Нильс, заходите скорей! Я же простужусь!

Анжелика изо всех сил старалась сосредоточить внимание слуг на своей несчастной персоне, дабы не дать им заметить следы пребывания в сторожке двоих людей.

– Наконец-то! Я думала, никогда вас не дождусь! Тьела, одень меня скорей! Вы раскопали карету или нет?

– Карету пришлось бросить, – мрачно ответил Нильс, наблюдая, как Тьела помогает госпоже завершить туалет. – Ночью я выпряг лошадей, чтобы они не околели. Сейчас они ждут нас здесь, неподалёку. Вернёмся на дорогу, я заплатил крестьянам из ближайшей деревни, чтобы они расчистили сугробы, но всё равно придётся подождать.

– Не буду я ничего ждать! – отрезала Анжелика. – Мы едем назад! Давайте мне одного коня, я прямо сейчас возвращаюсь домой. А сами отправляйтесь спасать экипаж.

Нильс и Тьела переглянулись, удивляясь скорее внезапному изменению маршрута, чем тому факту, что их отправляют возиться с каретой.

– Как скажете, миледи, – ответил Нильс за двоих.

«Ни один бастард не заставит меня покинуть дворец!» – твёрдо сказала себе Анжелика. Поправила плащ и вышла за дверь.

Когда за Анжеликой закрылась дверь, Мартин не спешил выходить. Он слышал наверху звуки шагов и тихие голоса двоих слуг.

Он натянул рубашку, поправил брюки, накинул на плечи камзол и сверху закрепил плаш. Мартин привык делать всё это сам и, порой, в куда более неудобных условиях, чем достались ему сейчас.

Затем, он прислонился спиной к стене и стал просто ждать. Мартин смотрел перед собой и думал о том, что произошло… Теперь, когда ночь закончилась, он отчётливо понимал, что девушка, которую ему довелось встретить, была ему абсолютно чужой. Чужой – но всё равно желанной. Мартин по-прежнему хотел её и не только телом, но и чем-то тёмным и жадным, затаившемся на дне груди. Как будто эта поруганная ангелица была тем, чем Мартин хотел завладеть с самого детства, но о чём всегда знал, что не сумеет это заполучить. Она стоила всех куртизанок и гурий, которых Мартин когда-либо знал. И хоть, была отчасти им сродни, всё равно оставалась бриллиантом в сундуке, набитом простыми стекляшками.

Мартин улыбнулся своим собственным глупым мыслям. Приподнял люк и удостоверился в том, что изба опустела. Выбрался наружу, убрал в погреб остатки еды, которыми не озаботились слуги, накрыл кресло порванным покрывалом и вышел во двор.

Его лошадь всё ещё стояла на месте, там же, где он её и оставил. Мартин взял её на ближайшей почтовой станции и не испытывал к ней особой любви, но всё равно погладил по вытянутой морде в инстинктивном желании причаститься к теплу живого существа.

Не помогло. Лошадь была такой же чужой, как все портовые шлюхи, которые отметились в его судьбе.

Он проверил упряжь, открыл дверь стойла, вывел кобылу наружу и вскочил в седло.

Метель окончательно утихла, и со всех сторон простирался заснеженный лес. Три цепочки следов протянулись в сторону дороги там, где проехала Анжелика и прошли её слуги. Мартину не хотелось ехать по ним. Он достал компас, определил, в каком направлении должна находиться столица и, направив коня в ту сторону, слегка сжал ему бока.

Мартин почти забыл о том, что ему нужно спешить. Он ехал и думал о том, как в одночасье переменилась его жизнь, когда умер король. Абсолютно незнакомый ему человек, такой же чужой, как все, кого Мартин когда-либо знал.

Если бы не мать, Мартин, возможно, предпочёл бы остаться на юге. Завершить дело с покупкой корабля и ещё лет двадцать бороздить просторы морей, не думая о тех, кто остаётся позади. Матери он отправлял бы деньги каждый раз, когда причаливал в порт, а свою часть вкладывал в новое дело или спускал в кабаках. Мартину нравилась такая жизнь. Ничто не держало его здесь, в Августории. Он всегда, с самого детства, чувствовал себя сорванным с дерева осенним листком, которому только и остаётся, что лететь туда, куда несёт его ветер…

Мартина устраивало это чувство, ему быстро наскучивал порт и, будь его воля, он, возможно, не бросил бы якорь вообще никогда.

«Я должен ей», – убеждал он себя. Мартин любил свою мать, потому что она всегда оставалась единственным человеком, который любил его. Но мать любила ещё и власть, настолько же сильно, насколько Мартин мечтал о свободе, Мерилин мечтала стать в Августории первым лицом. Она была так же тщеславна, как и красива, но с годами красота её померкла и истёрлась, а тщеславие осталось прежним.

Воспользовавшись ей однажды, король позволил ей какое-то время провести при дворе – но едва узнал о беременности, испугался и отослал подальше. Мерилин так и не покинула столицу, а недолгое блистательное прошлое засело занозой в её душе. Она так и не оставила мыслей о возвращении ко двору. Никто не знал её чаяний так хорошо, как сын.

И вот теперь им представился шанс. Мартин знал, что желание матери заявить при дворе о его существовании, скорее всего, исходит не только от неё самой. Вряд ли простая горожанка, тем более с таким скандальным прошлым, могла бы претендовать на то, чтобы усадить своего сына на престол. При дворе хватало людей, которые готовы были их поддержать, и это угнетало Мартина ещё больше, чем сам факт, что ему предлагают навсегда осесть в одном месте, принять судьбу, к которой он никогда не стремился.

За горестными мыслями он сам не заметил, как конь ускорил ход. Как поредел казавшийся бесконечным лес и вдалеке показались силуэты городских стен.

Мартин свернул в сторону дороги, уже совсем не думая о недавней встрече. Вспомнил, лишь только когда на въезде в город стал копаться в сумке в поисках документов и увидел на запястье изогнутый алый след.

«А ведь она была права», – подумал Мартин и замер, глядя на этот след. «Не прошло и нескольких часов. Жизнь несётся вперёд… И я уже почти не помню о том, что произошло».

Он показал документы, снова спрятал их в сумку и пришпорил коня, направляя его к дому бывшей куртизанки Мерилин, цыганки по происхождению, славной своими золотистыми локонами на всю Августорию. Куртизанки, которой повезло провести одну единственную ночь с королём…