Зелье, кот и чемодан

Глава 12

Амма

— Нет, — покачала головой Паулина. — Ваши палантины и шали очень хорош, но не идеал. Нет, не идеал…

Амма с удивлением воззрилась на гостью. Они обошли уже с десяток лавок и магазинчиков, и Паулина везде набирала целые ворохи вещей, но у норры Крифир вдруг решила заартачиться. Походила, мельком все оглядела, каких-то вещей коснулась тонкой ладошкой, но даже не примерила ни одну из них.

— В этом мире все не идеально, — философски пожала плечами норра Крифир.

И Амма выдохнула: похоже, добрая женщина не слишком расстроилась из-за слов девчонки.

— Вы сами вяжете? Или вяжет кто-то из ваших родных? — спросила норра Крифир и, заметив удивление на лицах посетительниц, пояснила: — Когда я только начинала заниматься этим ремеслом, я много ездила по округе, заглядывала к другим мастерицам. Но почти ничего не покупала у них. Мне казалось, что этого достойны лишь совершенные вещи… Такие, которые я не смогу сделать сама при всем своем желании и при всем своем усердии. Лишь значительно позже я поняла, что техническая безупречность исполнения и запредельная сложность узора не значит, что работа идеальна. Главное — это те ощущения, что вызывает у тебя вещь, те эмоции, что вложила в нее мастерица, есть ли там частичка ее души… Да и в любой работе есть чему поучиться. Порой вещь, которая смотрится неказистой на прилавке, на плечах ощущается такой теплой, уютной и невесомой, что ее просто не хочется снимать. А порой бывает абсолютно сумасшедшее сочетание цветов, но вещь получается энергичной и радостной…

— Вы прав, — согласилась с ней Паулина. — Вы абсолютно прав. Я смотреть ваши работа получше. Мой бабуля вяжет…

— Уверена, у нее получается чудесно, — любезно сказала норра Крифир.

— Она лучший! — воскликнула Паулина.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась хозяйка лавки трикотажных изделий.

Паулина вновь заскользила по залу, на этот раз всматриваясь в каждую вещь. Трогала, закрыв глаза. Прикладывала к лицу, крутилась перед зеркалом. Амма устроилась в уголке на выделенном норрой Крифир табурете и отрешенно наблюдала за примерками и муками выбора. Ноги гудели от долгой прогулки. Хорошо хоть не пришлось таскать за собой свертки с покупками. Продавцы обещали доставить все по указанному адресу. Но Амма уже начинала сомневаться, что места для этих покупок хватит в ее и без того трещавшем по швам доме. Да и день уже давно перевалил за середину.

В широкие окна лавки была видна утопающая в зелени, пестрящая полосатыми навесами улица. Голубое небо. Солнце, уже пробежавшее большую часть своего обычного дневного пути, в задумчивости зависло над самыми крышами, будто выбирало, за которой из них оно сегодня будет прятаться. За этой новенькой ярко-зеленой? А может лучше за соседней, из когда-то красной, а теперь изрядно выцветшей, побуревшей от времени черепицы?

— Я взять эта шаль, — решительно сказала Паулина, показывая на серое ажурное чудо, и продолжила перечислять: — Два палантин, один детский розовая свитер, одна мужской полосатый шарф и эта перчатки.

Она радостно пошевелила пальцам в напяленных на руки митенках. Митенки были ядовито оранжевого цвета, на них красовались вышитые мордочки лисят.

— Митенки, — улыбнулась норра Крифир. — Замечательный выбор! Вам упаковать все с собой или доставить на дом?

— Доставить! — решительно заявила Амма, пока Паулина рассчитывалась.

— Кроме эта митенки! — добавила та и вновь пошевелила пальцами. — Их взять сейчас!

Амма оценила ворох накупленного добра, бросила еще один взгляд на примеривающееся к крышам солнце и решила, что на сегодня хватит. У Трин было довольно времени, чтобы начать готовить зелье. Пора наведаться в лавку норры Вильсы и идти домой.

Торговая площадь все так же шумела на разные голоса. Тут предлагали безотказное средство от моли и тараканов, там зазывали попробовать лучшие на всем белом свете пирожки, здесь вообще показывали кукольное представление для детей и их родителей. Сказочного вида голубоглазый старик с белоснежными длинными волосами, забранными в гладкий низкий хвост, в черном слегка линялом старомодном фраке глубоким сильным голосом нараспев читал сказку и иллюстрировал ее при помощи марионеток. Маленькие куколки, покорные воле веревочек, за которые ловко дергал благообразный сказочник, плясали, сражались, смеялись, грустили и, конечно же, влюблялись — в общем, проживали целую жизнь на откинутой крышке огромного сундука, в который их бережно укладывали после представления.

Амма посмотрела на Паулину, которая с детским восторгом хлопала в ладоши деревянному менестрелю, поющему песню о любви для принцессы с фарфоровым личиком.

— Я загляну в лавку травницы. Нужно обновить домашние запасы, а ты, если хочешь, можешь пока посмотреть представление, — предложила Амма спутнице.

— Я хотеть! Я смотреть! — засмеялась та и вся отдалась зрелищу.

— Только никуда не уходи. Я скоро вернусь, — сказала Амма, а про себя подумала, что это было бы вовсе не так уж плохо, если бы девчонка очаровалась представлением настолько, что сбежала бы от своего преступного прошлого и стала бы странствовать с этим беловолосым стариком, рассказывала бы детям сказки, собирала монетки, а вечерами штопала бы принцессе платье или рисовала стершиеся брови менестрелю… Эх, мечты!

Спустя еще пару минут Амма поняла, как удачно сложилось, что в лавке она оказалась без свидетельницы.

Норра Вильса громко повторяла название каждой травки, что просила отмерить Амма. Травница скрупулезно перечисляла, в каких случаях они используются, для каких зелий, с чем сочетаются и в каких пропорциях, особенно тщательно и подробно останавливаясь на побочных эффектах.

— Что это с вами, уважаемая норра Вильса? Зачем вы все это мне рассказываете? — не выдержала Амма, после того как хозяйка лавки прочитала лекцию о свойствах болиголова.

Покупки у норры Вильсы никогда не были делом быстрым, но раньше они всегда сопровождались приятной беседой о жизни, иной раз были скрашены деликатными торгами по поводу стоимости и размера скидки. До занудных перечислений всем известных вещей дело не доходило ни разу. Норра Вильса фыркнула.

— Ходют тут всякие! Бумажки в нос тычут! Сам никто, звать никак, а туда же! — фыркнула норра Вильса.

— Да о чем, вернее, о ком вы? — не отставала Амма.

Норра Вильса махнула пухлой ладонью и сказала:

— Не принимайте на свой счет, норрина Сольвейн. Пришла тут в многоумные головы нашей городской администрации мудрая мысль открыть новую вакансию… — она сделала паузу, явно подбирая слова поприличнее, вздохнула и ядовито продолжила: — Ассистент смотрителя за порядком на рыночной площади, или старший помощник младшего дворника, если по-нашему. Так первым на эту должность, угадайте, кто откликнулся?

— Кто? — спросила Амма, в душе которой уже зашевелились нехорошие подозрения.

— Ха, — хмыкнула норра Вильса, — по глазам вижу, что догадались уже. На должность эту норра Зильвер сынка своего ненаглядного притащила. Его, правда, брать отказывались, но она убедила взять его на один пробный денечек. Без оплаты. Чтобы он свои способности показать успел.

— Показал? — сочувственно спросила Амма.

— Показа-а-ал, — протянула травница и добавила: — Гаденыш! Раскопал где-то указ от какого-то лохматого года, что при… — норра Вильса замешкалась, видно, пытаясь поточнее вспомнить слова, которые в указе были написаны, и едва ли не по слогам продолжила: — при реализации растений и производных из них необходимо в полном объеме доводить до потенциального покупателя все риски, связанные с их применением. Ну и вот… Довожу.

— Да зачем? — удивилась Амма. — И указ старый, и старший помощник младшего дворника еще даже не при исполнении, а только пробует себя на этой стезе. По секрету скажу, что ничего у него в этот раз не выйдет.

— Да какой тут секрет, — отмахнулась норра Вильса. — Оно всем и сразу было понятно, что не выйдет, но этот га… Дагфин, он ведь бумажкой перед носом помахал, а потом пообещал, что ежели что, то обязательно предоставит информацию куда следует. Доносчик!

Амма нахмурилась и вгляделась вдаль.

— Не переживайте, — сказала она пару мгновений спустя и ободряюще похлопала травницу по руке. — С этой стороны вам ничего не угрожает. Ведите дела, как привыкли. Не сможет Дагфин на вас донести. Не из-за доброго сердца, конечно… Отвлечет его что-то. Забудет он.

— Да? — просияла норра Вильса и споро упаковала еще пару пучков травы. — Тогда вот! Все что есть! По вашему списку только топтуна нет, но через денечек загляните — будет.

Норра Вильса так обрадовалась, что даже и не торговалась почти, посчитала стоимость с максимальной скидкой. Амма забрала свои свертки и пошла туда, где оставила Паулину. К этому времени кукольное представление уже закончилось, и старик-кукольник укатил свой сундук, но толпа не расходилась. Напротив, она стала больше, плотнее. Амме даже пришлось поработать локтями, чтобы пробиться к центру. Там, на небольшом пятачке происходила эпическая битва зла с ослом.

За силы зла выступала Паулина. А за какие еще силы может выступать племянница одного из самых известных мафиози в стране?

В качестве осла выступал Дагфин, что, в общем-то, тоже было логично.

Дрались они ни на жизнь, ни на смерть, а за дальнейшую судьбу черного кота. Кот имел побитый жизнью вид. Порванное ухо. Шрам на морде. И хвост несколько короче, чем задумывалось природой. Характер у кота был явно боевой. Выгнутая спина, вздыбленная шерсть и оглушительное шипение были тому доказательством.

— Этому отродью не место на рынке! — брызгал слюной норр Зильвер. — Он является разносчиком заразных болезней!

Норр Зильвер нависал всей своей тщедушно-долговязой фигурой над хрупкой иностранкой в исконно норландском наряде.

Толпа ахнула и пугливо отступила на шаг.

— Он ворует рыбу в рыбных рядах! — решил закрепить успех Дагфин и расправил узкие плечи.

— Крыса разносит зараза! Он ловить крыса! Он спасать от болезней! Люди его благодарить за это! Дарить ему рыба! — возразила Паулина, грозно водя перед носом спорщика пальчиком затянутой в оранжевую митенку руки.

Из толпы донесся выкрик:

— Да крысолов это местный, точно!

— Чего к коту прицепился? Он, в отличие от тебя, делом занят! — послышалось с другой стороны.

— Кры-со-лов! — повторила Паулина и благодарно огляделась вокруг.

— Ах крысолов! — протянул Дагфин и тоже повернулся к зрителям. — Это вы так на амулетах от грызунов и всяческих паразитов экономите? Да? — ехидно спросил он. — Это вы вот это жалкое животное вместо эффективнейших средств используете? А вы знаете размер штрафа? Да вы месяцами его отрабатывать будете! Да я!..

— Норр Зильвер! — раздался усталый мужской голос, и к месту битвы подошел тот самый смотритель за порядком на рынке, которому и требовался помощник.

В отличие от претендента на роль ассистента, смотритель был одет скромно, в рабочую одежду, в руках у него была зажата метла. За порядком он следил не только на бумаге, но и на деле. Не чурался и дворника местного подменить, когда тому требовалась пара дней отдыха для семейного торжества или из-за болезни.

— Вот что, любезный, — продолжил смотритель, — благодарю за рвение, бдительность и прочее, но мы с тобой, парень, не сработаемся, пожалуй. Так что держи оплату за день, — смотритель пошарил рукой в кармане, вытащил из него несколько мятых купюр и сунул их Дагфину. — Мы с твоей матушкой на пробный рабочий день без оплаты договаривались, но так уж и быть. Держи! Из уважения к ней, а вернее, к отцу твоему покойному. Терпеливейший был мужик! Ангельское терпение! Ангельское!

— Значит так? Так значит? Гоните? Безобразия покрываете? Нарушения? Этого крысолова привечаете, а меня гоните? — угрожающе протянул Дагфин, но купюры при этом выхватил и крепко зажал в руке. — Я это так не оставлю! Я подам сигнал куда следует!

Толпа заволновалась, забурлила. Кто-то испуганно отступил, кто-то, напротив, похрустывая кулаками, выдвинулся вперед. Лица у последних при этом были мрачные и решительные.

— Крысолов! — вновь повторила Паулина, на этот раз уже увереннее и почти без акцента, и улыбнулась широко и несколько нарочито.

— Иди, парень, — махнул рукой смотритель. — Иди. Нет здесь никаких нарушений! И все положенные амулеты у людей имеются!

Амма заметила, что некоторые из зрителей, особенно те, которые недавно отступили за спины товарищей, стыдливо потупили взор.

— Иди! Иди! Конечно, есть! — зашумели остальные.

Дагфин задрал подбородок и зашагал куда-то вдаль, гордый, свободный, не обремененный ни работой, ни совестью.

— Амулеты есть у всех, — с нажимом повторил смотритель, значительно оглядывая торговцев. — И противопожарные, и сигнальные, и от грызунов…

Народ посмурнел.

— Вы же у меня люди ответственные и понятливые, — продолжил смотритель. — А еще сплоченные и находчивые. Что в складчину приобретаете, ведь площадь покрытия самого затрапезного амулетишки запросто на две-три лавчонки распространяется. А кто-то свой амулет у стеночки размещает, чтобы соседу подсобить за плату малую, услугу пустячную или и вовсе просто так, по доброте душевной… Разве же соседи не договорятся?

Люди приободрились, некоторые заулыбались.

— Ну я вам намекнул, как мог, — махнул рукой смотритель. — Дальше уж сами! Кто не услышал, пеняйте на себя. Расходитесь пока. И помните: этот… норр Зильвер пакость сделать никогда не забудет!

Амма глядела в ту сторону, куда ушел Дагфин, в голове ее на мотив детской песенки крутилось: «Не забудет… забудет… забудет…»

— Ну а с тобой-то что делать? — тем временем смотритель переключил свое внимание на жмущегося к юбке Паулины кота. — Паршивец прав. Здесь тебе не место. Во всяком случае до приезда комиссии. А комиссия, по всей видимости, будет. О-хо-хо…

— Это не паршивец! — звонко возразила Паулина. — Это крысолов!

— Так-то так, — согласился смотритель. — Но ему здесь все равно не место!

— Я брать его к себе домой! — решительно заявила Паулина и наклонилась, чтобы взять кота на руки. Кот рвения не оценил и отмахнулся когтистой лапой. Паулина озадаченно уставилась на вспоротые митенки. Если бы не они, то вспоротыми оказались бы девичьи ладони.

— Я смочь это заштопать, — сообщила Паулина.

— Все еще желаете взять котика домой? — поинтересовался смотритель. — И, кстати, где ваш дом?

— Хотеть взять крысолов! Но мой дом далеко, — уныло призналась Паулина. — Здесь я живу у норрина Сольвейн.

— А норрина Сольвейн не будет против еще одного постояльца? — не отставал дотошный смотритель, с сочувствием глядя на Амму.

«Конечно, я против!» — хотела заявить Амма, но посмотрела в желтые с прозеленью глаза боевого кота и со вздохом произнесла:

— Конечно, я не против! Идемте, норр Кот! Я приглашаю вас к себе…

Кот фыркнул, тряхнул хвостом, после чего вздернул его вверх и с самым независимым видом потопал в сторону дома. Каким образом этот бродяжка узнал правильную дорогу, оставалось только догадываться. Амма переглянулась с Паулиной, и они пошли вслед за котом.