Зелье, кот и чемодан

Глава 24

Кая

— Так. С Сигнальным переулком у нас ничего не получилось, — констатировал Эдьярд, помогая девушке залезть назад в экипаж.

— Да, это оказался совсем не тот норр, которого я просила выловить чемодан, — вздохнула Кая.

— Едем на улицу Бубликов! — приказал кучеру молодой человек и тихо заметил: — Кая, но вы же понимаете… — тут Эдьярд замялся.

— Что у него тоже может не оказаться чемодана? — закончила за него девушка. — Ох понимаю! Чемодан мог утонуть. Рыбак мог его не догнать. Может быть тысяча разных причин. Но это же не значит, что я должна сидеть сложа руки. Чемодан потерялся по моей вине. И в первый раз его перепутала тоже я.

— Если быть точным, в первый раз его перепутала железнодорожная компания, — заметил молодой человек. — Но мне сильно импонирует ваша целеустремленность и желание помочь гостье.

— Вы тоже обуреваемы этим желанием, раз тратите свой выходной день на езду по городу, которая может даже не привести к успеху? — лукаво спросила Кая.

— Я обуреваем несколько другим желанием, — улыбнулся Эдьярд, но дальнейших объяснений не дал.

Кая чуть смутилась. Молодой человек оказался очень милым. Вопреки первому впечатлению о нем девушки. И постоянное навязывание Эдьярдом своей помощи нельзя было объяснить ничем, кроме… Кая порозовела. Она была бы лгуньей, если бы не призналась себе, что молодой человек ей понравился. Не с первого раза, да, но со второго точно. И пусть добрая половина их встреч заканчивалась тем, что Каю хватали за… то, что ниже талии, но спокойное обхождение с ней Эдьярда, отсутствие нарочитого ухаживания, легкий юмор и безукоризненные манеры не могли не отозваться в сердце девушки. И Кая была бы не против логичного развития этих отношений.

Тут девушка вспомнила одну мелочь, и ее поднятое настроение стало стремительно падать. Чек! Она так и не рассказала Эдьярду про чек. Не говоря уже о том, чтобы отдать эту злосчастную бумажку. Но чего она ждет? Вот сейчас самое подходящее время. Кая полезла в карман юбки и… Чека не было! Да где же он? Потерялся? Девушка лихорадочно пыталась вспомнить, куда могла его деть или где обронить.

Нет! Кая похолодела. Ей отчетливо припомнился ресторан и то, как она торопливо кладет чек под фарфоровую салфетницу. О ведьмы всемогущие! Она его там забыла!

— С вами все в порядке, Кая? — заботливо осведомился молодой человек, увидев, как девушка побледнела.

— Да, — отрывисто сказала Кая, испытывая муки сожаления и раскаянья. Ну почему, почему она сразу не отдала этот чертов чек Эдьярду?

Экипаж тем временем остановился.

— Кажись, затор, — флегматично сообщил кучер, показывая на запруженную улицу перед собой.

Откуда-то издалека раздавались брань и крики.

— Пешком отсюда, вроде, недалеко, — заметила Кая, изучая карту.

— Кучер! — решительно произнес Эдьярд. — Мы пешком пойдем. Если затор рассосется, то приезжайте по нужному адресу. Если нет, то мы к вам вернемся пешком. Сами. На всякий случай вот вам плата.

Кучер равнодушно кивнул, убрал монеты в карман, после чего достал из-под сиденья сверток с бутербродами, собираясь провести вынужденную задержку с приятностью. Молодые люди сошли с экипажа и двинулись вперед.

Затор образовался из-за телеги, у которой сломалась ось. И в результате этого происшествия нагруженные на телегу бочки раскатились по всей улице. Сам возница и добровольные помощники из прохожих и зевак собирали теперь пузатый груз, пытаясь освободить проезд.

— Думаю, что мы успеем вернуться назад, — заметил Эдьярд, и Кая не могла не согласиться.

Они сверились с картой и решили пойти коротким путем.

— Улица Угольщиков. Переулок Морского Узла, — читал названия улиц молодой человек. — Необычный этот Эрнвиль. Почему, как во всех приличных городах, улицы не называются Тенистыми, Акациевыми или, на худой конец, Приречными?

— Вообще-то есть Сиреневый бульвар, — возразила Кая. — Да и Приречная улица есть. На ней как раз работает тетушка.

— Улица Бубликов, — продолжал вслух размышлять Эдьярд. — Но ведь должна же быть причина, по которой улицу назвали именно так.

— А-а! Про это мне тетушка Амма рассказывала. Хотите услышать эту историю?

— С превеликим удовольствием!..

Правда это или нет, но в стародавние времена на той улице жила старушка. Дети ее давно разъехались, внуки не спешили навещать, так что старушка жила одна-одинешенька в огромном доме, когда-то хорошо обставленном, но давно обветшавшем. Два раза в неделю к ней в дом приходила убираться женщина, других же слуг у старушки не было.

Однажды на улице старушка познакомилась с молодой кружевницей, которая с лотка продавала сплетенные ею воротнички. Была девушка сиротой — родители ее давно умерли, и снимала где-то комнатку в холодной мансарде. Сдавала свои поделки за сущие оре в лавку или продавала с лотка.

Старушка и девушка разговорились. Потом столкнулись случайно еще раз и еще. Старушка заказала кружевнице пару воротничков и манжет. А когда та пришла отдавать свою работу, вдруг предложила девушке переехать жить к ней.

— Денег я с тебя брать не буду, — сказала хозяйка дома. — Поможешь мне по хозяйству, и то хорошо. А мне одной жить скучно.

Девушка подумала и согласилась.

Жизнь со старушкой действительно оказалась приятной. Хозяйка была интересным человеком. Пока девушка работала в гостиной — самой светлой комнате — и перебирала коклюшки, старушка сидела рядом и читала ей вслух книги. Или рассказывала своей постоялице о детстве, о покойном муже, с которым они много путешествовали в молодости, о давно покинувших ее детях, о цветах, которые она выращивала в саду — словом, обо всем на свете.

А еще старушка готовила очень вкусные бублики с маком — по своему собственному рецепту, записанному в пожелтевшую от времени тетрадь в засаленном кожаном переплете. После работы вечером, когда становилось темно, хозяйка и ее квартирантка пили чай, ели бублики и снова беседовали обо всем на свете.

Одним словом, жили они душа в душу. Девушка очень привязалась к старушке, которая практически заменила ей то ли умершую мать, то ли бабушку. Когда старушка заболела в лютый мороз, кружевница побежала через весь город за доктором и уговорила его приехать как можно скорей. Ухаживала за своей хозяйкой и сильно за нее переживала. Очень радовалась, когда та весной выздоровела и стала выходить на улицу, чтобы посидеть на любимой скамеечке, погреться на солнце и полюбоваться выходящими из земли гиацинтами и нарциссами.

Однажды девушке приснился сон. Словно она лежит в спальне, вдруг дверь открывается, а в комнату входит ее хозяйка. Но выглядела она иначе, чем в последнее время: моложе и совсем здоровой. На ней было камлотовое платье темно-бордового цвета с кружевным воротником, который ей подарила девушка полгода назад на Зимний Коловорот. На лице старушки была легкая улыбка. Она поманила девушку за собой, и та беспрекословно пошла за ней. Хозяйка отвела кружевницу на кухню, открыла кухонный шкафчик и достала оттуда тетрадь рецептов в кожаном переплете.

— Возьми, это все твое, — сказала она и вложила тетрадь в руки девушке, погладила ее по плечу и улыбнулась. И тут девушка проснулась.

Сердце билось, а на глазах были слезы, таким ярким и живым был сон. Кружевница оделась и поспешила на кухню, чтобы рассказать своей хозяйке чудное видение. Но там было тихо и пусто, хотя обычно старушка вставала чуть ли не с зарей. Девушка постучала в ее спальню, затем вошла. Но хозяйка дома была уже недвижной и холодной.

Можно представить себе, как горевала девушка, лишившись единственного близкого человека. И пусть она знала старушку не больше двух-трех лет, но сильно ее полюбила.

После похорон в Эрнвиль нагрянули два сына покойной хозяйки. При жизни они разве что посылали матери открытки, но тут приехали и они, и их жены, и уже взрослые внуки старушки. Кружевницу попросили немедленно освободить дом, причем жены сыновей стояли над ней и смотрели, чтобы девушка не вынесла из дома чего лишнего. Бедная девушка попросила подарить ей на память об доброй хозяйке только старую тетрадь покойной с рецептом бубликов.

Невестки поджали губы, переглянулись и отдали засаленную тетрадку девушке, брезгливо взяв за уголок. Кружевница собрала свой чемоданчик, станок с коклюшками и, плача, ушла из дома. Ее согласилась приютить на время лавочница, которой та сбывала часть своей продукции.

Вечером девушка открыла тетрадку. Аккуратным бисерным почерком там были записаны разные рецепты. Девушка дошла до страницы, где был рецепт бубликов. Проливая слезы, она читала его и вспоминала уютные посиделки со старушкой. А когда перелистнула страницу, то из тетради выпал листок. Девушка подняла его с пола и с удивлением прочитала. Это было завещание покойной, заверенное у нотариуса и подписанное свидетелями. И оказалось, что и дом, и свои сбережения старушка завещала девушке.

Изумленная кружевница не знала, что и подумать. Рассказала все знакомой лавочнице.

— Это последняя воля умершей. Она даже приходила к тебе во сне, чтобы подтвердить ее, — твердо сказала та. — Не вздумай даже отказываться и немедленно иди к нотариусу…

— И в итоге девушка стала богатой невестой? — улыбнулся Эдьярд.

— Да. Она отремонтировала дом, и он стал одним из самых красивых на улице. А про ту улицу говорили: там, где дом с девушкой, что получила бублики и завещание. Потом: там, где дом с бубликами. А потом и вовсе стали говорить: улица с бубликами. Ну и в итоге стала Улица Бубликов.

— Очень интересная история, — заметил Эдьярд.

— Легенда, — пожала плечами Кая. — Кто знает, как там было дело на самом деле. Да и никто не может показать тот самый знаменитый дом.

— Жаль. Но вот мы и пришли.

Дом, где жил норр Фурцель, стоял в самом начале улицы — окрашенный в веселый салатовый цвет, на фоне которого особо ярко выделялись снежно-белые россыпи соцветий сирени. Под кустом стоял старый стол и лавка, где сидела пожилая женщина в желтом фартуке и чистила картошку, плюхая ее в большую закопченную кастрюлю с одной ручкой. При виде гостей женщина отложила нож, вытерла руки фартуком и поднялась на ноги. Стоило Кае лишь начать излагать суть проблемы, как женщина радостно всплеснула руками.

— Ну слава богу! Как хорошо, что вы пришли, норрина! А то мой муж, пока ловил ваш чемодан, упал в реку и вымок. Пока ждал вас, замерз и простыл. Лежит в постели.

— Какая неприятность! — воскликнула Кая. — Как мне неловко!

— Ничего, он уже выздоравливает, — успокоила ее хозяйка. — Надо было отнести ваш чемодан в полицию, но одной мне неудобно было его тащить — чемодан-то тяжелый. Но подождите! Я сейчас вам его вынесу.

Кая сложила умоляюще руки. Эдьярд присел за стол и достал из кармана золотое перо. Примостил чековую книжку рядом с кастрюлей и принялся писать.

— Что вы делаете? — поразилась Кая.

— Ну надо же отблагодарить добрых людей, — невозмутимо сказал молодой человек, продолжая писать.

— Это очень по-столичному, по-деловому, — заметила Кая, — но обычно люди делают добрые дела просто так.

— Одно другому не мешает, — заметил Эдьярд, отрывая чек.

— Не факт, что у вас возьмут его, — проворчала Кая, испытывая смесь стыда и неловкости: ей снова живо припомнился другой чек.

И действительно — молодому человеку пришлось уговаривать добрую женщину несколько минут, прежде чем та согласилась принять вознаграждение.

— Неужели все? — спросила Кая, радостно глядя на чемодан с понурым голубым бантиком на ручке.

— Не знаю, что с вещами внутри, но выглядит чемодан достаточно целым, — заметил Эдьярд, устремляясь с добычей обратно в сторону улицы, где они оставили перекусывающего кучера и экипаж.

Молодые люди прошли пару улиц, когда услышали сзади трель полицейского свистка.

— Опять ловят какого-то жулика или воришку, — заметил Эдьярд. — Право, Эрнвиль начинает напоминать мне столицу. Тут тоже не особо расслабишься.

— Я живу здесь уже несколько недель, — парировала Кая, — и этого не замечала. Такое чувство, что вся преступность активизировалась с вашим приездом. Или вы ее привезли с собой из Бергхолма.

Эдьярд рассмеялся.

— Стоять! — раздался приближающийся крик. — Держи воришку!

— Давайте отойдем в сторону, — забеспокоился молодой человек и, схватив Каю за локоток, потянул ее к палисаднику. — Кажется, мы оказались в самом средоточии погони.

— Ага! Попался! — торжествующе завопил запыхавшийся констебль и подскочил к молодым людям. — Гладкий Фред! Ровно как в описании: смазливая внешность и пиджак! — и он снова засвистел в свисток, выпучив от усердия глаза.

— Вы мне? — удивился Эдьярд. — Конечно, я благодарен вам за комплимент моей внешности, но вы меня с кем-то спутали.

— Ничего я не спутал! — возразил полицейский и, сняв фуражку, отер пот со лба. — Внешность соответствует. Пиджак в наличии. Полквартала вам свистел и кричал, а вы пытались скрыться от правосудия.

— Мы никуда не пытались скрыться! — возмутилась Кая. — С чего вы вообще взяли, что норр Важерман преступник?

— Улика! — важно ткнул в желтый чемодан рукой полицейский, и молодые люди растерянно переглянулись. — Сами в управу пойдете, или мне вас в наручниках вести?

И он намекающе звякнул железными браслетами, которые достал из кармана.