Зимний двор

Глава 40

Айслин проснулась от того, что кто-то пинает её ногу; её глаза были тяжёлыми, как будто кто-то склеил их скотчем. Во рту было такое ощущение, будто она наглоталась химикатов, и чем больше она облизывала губы, тем сильнее её тошнило.

Когда она наконец-то открыла глаза, увидела, что отец смотрит на неё с ненавистью и, что ещё хуже, с вожделением.

— Тебе не следовало нарушать правила двора, Айслин. Теперь никто не сможет спасти тебя от меня.

— У меня ведь не было особого выбора, да? — простонала она, оглядывая нанесённый им ущерб.

Её нога пульсировала в том месте, куда он пинал её какое-то время, судя по боли и синякам, которые уже появлялись на икре. У Айслин кружилась голова, но, вероятно, он использовал хлороформ или что-то подобное, чтобы обездвижить её. Её руки были связаны за спиной, и она не могла сесть, но хуже всего то, что Синджин лежал рядом с ней в повозке, которая увозила их от Орды, от людей, которые могли его спасти.

— Ты всегда была готова раздвинуть ноги перед придворными простаками, но отказалась сделать то, что я велел, и принять в свою постель принца Орды? Теперь ты опозорила весь двор, и они знают, на ком лежит вина.

— Клятва скреплена, и Орда была умиротворена, пока ты не убил их людей!

— Нет, Айслин, пока ты не отправила моих людей сражаться с ними, — холодно усмехнулся он. — Те, кто погиб, были введены в заблуждение прекрасной принцессой, которая убедила их предать своего короля. С ними быстро разобрались.

— Думаешь, они поверят в это? Орда знает, кто отдал эти приказы. Они знают, что ты убил их людей. Если пытаешься сохранить лицо и выжить, то немного опоздал.

— Мне всё равно, что думает Орда, — только то, что думает мой народ.

— Те, кого ты отправил на смерть? Ты не король народа, не король по рождению, и я знаю, что моя мать не знает о том, что ты сделал. Она бы никогда этого не допустила!

— О, ты ведь уезжала, да? С твоей матерью произошёл ужасный несчастный случай, она умерла.

Айслин посмотрела в холодные глаза отца. В льдисто-голубых глубинах не было никаких эмоций. Волосы на её затылке встали дыбом от того, что она увидела в его глазах, от скользящих насекомых, которые прятались прямо под радужкой. Кожа на его руках была неестественно бледного жёлтого цвета и, казалось, пульсировала при малейшем движении. Будто он пытался украсть метки, но потерпел неудачу.

Сердце Айслин бешено колотилось в груди, а в горле застыл безмолвный крик. Он убил её мать? Он всегда пытался убить Айслин, но до сих пор она была вне его досягаемости. Неужели он переключил ненависть на её мать? Неужели её поступок привёл к смерти матери? На глаза навернулись слёзы, и она закрыла их, чтобы не видеть ненависть и торжество, которые заметила в его глазах, когда боль стала невыносимой.

— Открой глаза, девочка, — потребовал он, и когда она отказалась, он ударил её ногой в живот, и она взвыла, широко раскрыв глаза, когда Синджин зарычал прямо перед ней. — Я их заслужил; не думай, что ты можешь забрать это у меня.

— Ублюдок, как ты мог? — кричала она, пытаясь освободиться от удерживавших её верёвок. — Она была твоей женой и моей матерью!

— Эта шлюха умоляла его трахнуть её на глазах у всего двора! Я любил её, а она умоляла его продолжать, пока я смотрел. Так что да, её больше нет ни с нами, ни в этом мире, который теперь принадлежит мне. Мой мир, который я заслужил с момента, как меня научили силой отбирать корону у твоей матери, если понадобится!

— Ты король только благодаря ей! Без неё ты ничто! — прошипела она.

— Я ничтожество? У меня в руках её распутная дочь. Брат Короля Орды у меня в подчинении, и несколько новых союзников, которые планируют помочь мне избавить этот мир от всех, кто противостоит моему правлению!

— Весь мир фейри восстанет против твоего правления, если ты это сделаешь, — предупредила она, пытаясь освободиться от верёвки.

Она перевела взгляд на Синджина, и, судя по взгляду зелёного глаз, он пытается освободиться от пут, но ранен. Кровь сочилась из раны, растекаясь по телу, пока он смотрел на неё, пытаясь придумать, как выбраться из сложившейся ситуации. Забавно, ведь она выстрелила в него, а он исцелился. Её взгляд переместился на рану и железную стрелу, которую оставил в ней отчим. Теперь, когда магия, которой Маги наделили их для использования в садах, не блокировала её, она почувствовала запах стрелы, и, что ещё хуже, запах яда. Он отнимал у него силы, заставляя организм поглощать всё больше и больше мерзкого вещества. Её отец всё ещё что-то бормотал, но она ничего не слышала из-за учащённого сердцебиения, осматривая повозку, в которой они ехали. Она продолжала ударяться о препятствия, сообщая, что они с пугающей скоростью удаляются от Орды и любой помощи, которая могла бы прийти к ним.

— Думаешь, Король Орды позволит тебе сохранить трон, если ты его убьёшь? — попыталась она, лихорадочно соображая, как спасти Синджина, пока яд не проник слишком глубоко в организм.

— Думаю, ты не проживёшь достаточно долго, чтобы узнать, так это или нет. Понимаешь, я не могу допустить, чтобы ты мешала моим планам. Однако я оставлю тебя в живых, чтобы ты увидела, как я убью твоего возлюбленного. — Он встал и повернулся к Синджину, который лежал ничком, снова потеряв сознание. — Они отвратительные создания, и всё же говорят, что ты умоляла его трахнуть тебя, как твоя мать умоляла его отца. Это правда? Ты умоляла его трахнуть тебя?

— Ты заключил эту сделку, ты отправил меня к ним!

— Чтобы тебя трахнули! Ты не должна была попасть в их крепость, не говоря уже о том, чтобы быть с ним, и всё же эта твоя милая маленькая задница всё испортила! — Его глаза остекленели от ненависти, когда он вонзил клинок в грудь Синджина.

Слёзы обожгли глаза Айслин, и она прикусила губу, сдерживая крик, который рвался из груди, пока она смотрела, как отец вонзает нож всё глубже, а Синджин кричит от боли.

Его зелёные глаза расширились от боли, когда железное лезвие снова и снова вонзалось в грудь, пока она не превратилась в месиво из изуродованной плоти.

— Насколько ты силён, придурок? — её отец усмехнулся с тошнотворным эхом, которое отразилось от стен повозки. Он вытащил окровавленный нож и уставился на кровь, которая пузырилась и шипела на железном лезвии.

— Я убью тебя, — сказал Синджин, но его голос был вялым. Его взгляд расфокусировался, и Айслин закрыла глаза, молясь, чтобы отец не направил клинок на неё и её не рождённых детей. Она не смогла бы исцелиться так, как Синджин, а умирать, когда она только что поняла, что безвозвратно изменилась, было бы несправедливо.

— Сир, — низкий голос Бейла наполнил повозку, когда он вошёл в неё, не обращая внимания на то, что она неслась с головокружительной скоростью. Надежда вспыхнула в её сердце, но тут же угасла, когда она заметила ненависть в его глазах направленных на неё. Цокот копыт донёсся до её слуха, пока она изучала своего друга, который опустился на колени рядом с ней и откинул её густые светлые волосы с лица. — Мы почти у туннелей, — подтвердил он, и король кивнул.

— Мы идеально рассчитали время, и наш друг в туннеле, как думаешь, сдержит ли своё слово? — спросил Джеральд, вытирая кровь с клинка о свой плащ, прежде чем подойти к дальнему концу повозки и остановиться.

— Думаю, да, — согласился Бейл, глядя на Айслин с холодным блеском в тусклых голубых глазах. — И, согласно договору, она теперь моя? — спросил он.

— Она твоя, пока мы не доберёмся до него, сэр Бейл, — холодно рассмеялся он.

— Не понимаю, зачем тебе ложиться в постель со шлюхой, которая сама умоляла Орду трахнуть её, но мы заключили сделку, и я её выполню. Только не порть ей лицо, оно должно оставаться красивым, пока она не будет отдана монстру, он хотел её такой.

— Благодарю вас, сир, — сказал Бейл с какой-то холодностью в голосе, и Айслин вздрогнула, продолжая смотреть на мальчика, с которым дружила в детстве.

Как только её отец вышел из повозки, она сглотнула и посмотрела на него, когда он осмотрел её растрёпанный вид. Его рука двинулась, грубо схватив её за грудь, и она застонала.

— Не делай этого, Бейл. Ты мой друг, — взмолилась она.

— Ты никогда не была моей подругой. Я наблюдаю за тобой только ради твоего отца и его благосклонности, сучка, — усмехнулся он, опускаясь к её лицу и облизывая его, больно сжав рукой грудь. Он отстранился, схватил её за платье спереди и разорвал его, разбросав пуговицы по полу. — Я хотел стать твоим первым проводником в мир удовольствий, но ты всегда отказывала. Я был всего лишь бедным маленьким мальчиком, которого ты жалела. Тебе было всё равно, как сильно я пытался привлечь твоё внимание или что я хотел превратить тебя в женщину. Я мог бы многому тебя научить до того, как ты связалась с ним, но даже он не хотел отдавать тебя мне. Я думаю, что он неравнодушен к тебе, и это чувство зрело в нём долгое время. Теперь я буду трахать тебя до тех пор, пока он не решит покончить с твоей жизнью или оставить тебя, а потом я возьму в жёны твою милую сестру и, наконец, получу признание, которого заслуживаю за то, что наблюдал за тобой все эти годы.

— Бейл, между нами никогда не было ничего подобного, ты был моим другом. Ты знал это, и я не обманывала, — всхлипнула она, отстраняясь от его прикосновений, когда его губы опустились к её обнажённому соску. Его язык высунулся, лаская сморщенную кожу, и она покачала головой, чувствуя, как к горлу подступает желчь. — Пожалуйста, не делай этого. Если я хоть что-то для тебя значила, не делай этого, — взмолилась она, и горячие слёзы гнева обожгли глаза.

Он опустил свободную руку на лоно и усмехнулся.

— В том-то и дело, Айслин. Ты всегда была лишь способом добраться до трона, не более того. Я собирался стать твоим мужем, если бы смог найти способ держать тебя в узде и был готов закрыть глаза, когда он возьмёт тебя. Я собирался трахнуть тебя и погубить, чтобы никто не мог утверждать, что ты моя, и тогда всё встало бы на свои места. Как только я бы тебя трахнул, слухи разнеслись бы по всему королевству; твой отец заставил бы тебя согласиться стать моей из-за того, что ты не соблюла протокол.

— О чём ты говоришь? И мой отец отдал меня! — закричала она, когда он приподнял подол её разорванного платья и уставился на её обнажённое тело.

— Ты не понимаешь, Айслин. Они бы никогда не выбрались из Зимнего Двора живыми, но ты всё испортила. Ты показала им, как освободиться. Я предупреждал, чтобы ты не ходила за ним, но ты не послушалась. Я умолял тебя остаться со мной, пока принцы добирались до двора, но ты отказалась. Я всё спланировал, и они бы никогда тебя не забрали. Ты всё испортила! Вместо того чтобы стать моей невестой, ты вышла замуж за монстра. Вместо того чтобы дать мне то, что я заслужил за годы, которые я провёл, разбираясь с твоим бесконечным дерьмом, ты досталась ему! — он встал и снова и снова пинал неподвижное тело Синджина.

— Возьми меня! — закричала она, и её глаза наполнились слезами, когда она посмотрела на мужчину, который дал ей всё, а теперь истекал кровью и подвергался насилию, не в силах оправиться от отравления железом.

— Теперь ты хочешь меня? — холодно рассмеялся он, расстёгивая штаны и высвобождая вялый член. Он целенаправленно двинулся к ней, раздвигая её ноги и безрезультатно поглаживая свой член. В её горле зародился опасный смех, когда она увидела, как он гладит свой крошечный член, уставившись на её промежность.

— Боишься сцены? — она рассмеялась, глядя на него убийственным взглядом.

Он потянулся назад и сильно ударил её. Она не издала ни звука, когда он опустил голову и прижался ртом к её соску, продолжая ласкать член, который отказывался вставать. Он перестал ласкать себя и погрузил пальцы в её плоть, неуклюже пытаясь заставить её тело отреагировать. — Молись, чтобы он встал, потому что есть и другие способы заставить тебя кончить для меня, — холодно рассмеялся он, добавляя ещё один палец, а затем ещё один, пока с её губ не сорвался стон боли.

— Держу пари, ты сможешь вместить весь мой кулак после того, как трахалась с этим монстром. Может, мне отрезать его член и использовать его на тебе? — он хихикнул, наблюдая за страхом, вспыхнувшим в её глазах, когда эти слова сорвались с его губ.

— Тебя достаточно. — Даже она услышала в своём голосе полуправдивую ложь, когда он прижал руку к её промежности, сжав её в кулак, и страх охватил её. — Тебя достаточно, Бейл. Но ты делаешь мне больно, — захныкала она, когда он уставился на плоть, которой причинял ей боль. Этого было недостаточно. Он смотрел на неё, снова и снова толкая в неё руку, и на его губах играла отвратительная ухмылка. Она хныкала и кричала, когда он причинял ей боль, и его член реагировал, когда он наказывал её. Ему нравилось причинять ей боль, и она удивлялась, как раньше не замечала его уродства.

Он раздвинул её ноги, уставившись на её покрасневшую плоть, а затем посмотрел туда, где его член был твёрдым и готовым изнасиловать её. Она закрыла глаза, когда он устроился между её ног и прижался членом к её входу, застонав и зашипев от соприкосновения плоти. Его член начал проникать в её тело, а затем он взвыл от боли и попятился, хлопая себя по одежде, которая загорелась.

Бейл продолжал шлёпать себя, пока не сдался и не начал кататься по полу повозки, не в силах потушить огонь из-за ограниченного пространства. Его член упал, и она беззвучно рассмеялась, наблюдая за ним. Он перекатился на неё, обжигая плоть, пока она с удивлением наблюдала за ним. Её взгляд метнулся к Синджину, и она увидела, что его руки почернели, а повозку наполнил сладкий аромат тлеющих углей и корицы.

Изумрудные глаза смотрели на неё, и она покачала головой, когда жизнь начала угасать в них. У неё защемило в груди, когда из глубины её существа вырвался крик отрицания, когда он выдохнул, и тишина обрушилась на неё. Его сердце остановилось, дыхание прекратилось, и его безжизненные глаза невидяще уставились на неё. Всё внутри неё взорвалось от отрицания, когда Бейл продолжал кричать, хватаясь рукой за свой сильно обожжённый член.

— Ты сделала это со мной! — обвинял он её, снова и снова пиная, хотя она не отвечала и не признавала. Весь её мир рушился, пока она игнорировала боль и пыталась осознать то, что видела. — Ты, грёбаная шлюха!

Он ударил её ногой в живот, и она, задыхаясь, посмотрела на него, и её ненависть к нему возросла до невыносимого уровня. Воздух сгустился от холода, когда она позволила отчаянию и гневу вскипеть в душе и взорваться вокруг. Это была не эпическая буря, но было достаточно холодно, чтобы Бейлу пришлось остановиться и растопить лёд, который начал покрывать его.

— Я принцесса Зимнего Двора, а не огня! — вспылила она. — Ты предал меня! Ты должен был быть моим другом!

Лёд сковывал его кожу, и пока она смотрела, тело Бейла начало восставать против него, и кровь не перестала согревать его изнутри; остался только лёд, который использовал каждую каплю жидкости в его теле, чтобы уплотняться и сжиматься, пока он не захныкал от боли. Он сглотнул, но его тело больше не подчинялось ему. Она добавила необузданной силы, пока он не разлетелся на тысячу крошечных осколков и не упал на пол, словно был сделан из стекла.

Она перевела взгляд на Синджина, встретившись с его пустым взглядом, и поползла к нему, вливая в него свою магию, пока он лежал неподвижно. Он не мог оставить её сейчас, она бы не позволила. Они слишком многое пережили, чтобы оказаться там, где они были; они дали нерушимую клятву, и он не мог так просто уйти от неё.

— Останься со мной, Синджин, — взмолилась она, прижимаясь губами к его губам, возвращая его к жизни. — Останься с нами.

Она влила в него ещё больше магии, не чувствуя от него никакой ответной реакции. Он преодолел стрелу, которую она в него выпустила, но та не была смазана ядом, и она целилась в органы, которые, как она знала, легко восстановятся после раны. Но Айслин знала, сколько времени у неё было, чтобы извлечь стрелу, прежде чем оно навсегда лишит его жизни.

Закрыв глаза, она вознесла молитву Богине, умоляя её спасти его, пока не стало слишком поздно.

В своём воображении она разгадала все головоломки, чтобы Синтия добралась до них в Зимнем Дворе, умоляя её оказаться там до того, как они доберутся до него по туннелям, до того, как Синджин погибнет от отравления железом и магией. Она выкрикивала имя Синтии снова и снова, пока её глаза не закрылись, а бёдра не стали влажными. Айслин уставилась на свой обнажённый лобок, наблюдая, как кровь стекает по бёдрам.

Тьма приветствовала её, и Айслин больше не хотела её прогонять. В последний раз поцеловав неподвижные губы Синджина, она позволила тьме поглотить себя.