Зимняя роща

Сказ о дураке

В самой обычной крестьянской семье родился сын. Назвали его Иванушкой. Был он несмышленым, плохо всему учился, да многого не умел. Нарекли его местные дурачком и впредь поручали только самую простую работу.

Друзей у него не было, девчонки все от него нос воротили. Пригорюнился Иван, сел на пенек и сидел там несколько дней. Нашла его матушка, пирожками накормила, молоком козьим напоила, да о бедах расспросила. Сказал ей Иван, что не любят его люди и что ничего хорошего он в жизни не сделал.

Рассказала тогда ему матушка семейную тайну: оказался он правнуком Соловья-разбойника, и не только его в селе не любят, а всю их семью. Взбодрился Иванушка, загорелся любопытством и всячески собирал знания о прадеде.

Так и узнал, что свистел тот так, что за тридевять земель было слышно. Вставал Иванушка рано утром, уходил в поле, где совал руки в рот и учился свистеть. Потратил он на это годы, но свистеть все же научился. Был он теперь не простым дурачком, свистящим так, что уши закладывало у селян в нескольких деревнях!

Спас он после серого волка из волчьей ямы и был тот с ним, пока не прибился Иван к разбойникам. Взяли они его в плен, а когда поняли, что выкупа не получат, развязали и велели идти домой. Отказался Иван, сказал, что дома никакого у него нет, и что лучше останется он с ними, пока не научится чему-нибудь полезному.

Гоняли его разбойники по мелким поручениям. Ничего поначалу у него не выходило, все валилось из рук. Хотел было Иван расстроиться, но подумал, что матушки рядом теперь не будет, чтобы его приободрить. Собрал волю в кулак, затянул пояс потуже, и взялся за дела накопленные. Так и выучился всему потихоньку: охоте, грабежу, даже немного освоил письменность. 10

1

Берендей провел брата в покои. В них стоял лишь стол, остальную мебель давно выкинули. До проклятия у него не нашлось времени отдать распоряжение слугам, чтобы они привезли новую мебель, а после проклятия не нашлось слуг.

– Можешь использовать эту комнату, – сказал Берендей, пропуская брата внутрь.

Кощей подошел к столу. Берендей взялся за ветвь и резко выдернул ее из тела Таи. Тело уложили на стол. Глаза Таи приоткрылись, взгляд застыл где-то в пустоте. Кощей бережно поправил ее волосы.

– Я потерял ее. Потерял, – сказал он. – Теперь все не имеет смысла.

– Я понимаю, – сказал Берендей, – эта боль никогда не утихнет.

– И что мы теперь будем делать? – спросила Василиса, спрыгнув с плеча Кощея на стол. – До свадебного ритуала осталось недолго, а потревоженные мертвецы разрушили клятву. Теперь нам остается только подготовиться к смерти, чтобы встретить ее, как подобает.

Кощей сжал края стола и опустил голову. Он долго молчал, пытаясь найти верное решение. Оно пришло само, звякнув в голове упавшей монетой.

– Я отдам ей бессмертие, – наконец сказал он.

– Что? Царевич, не нужно принимать такие скорые решения! – забеспокоилась Василиса.

– Это не скорое решение, а единственное, – отрезал Кощей. – Она ушла слишком рано. Смерть не достойна Таи! И я не могу ждать, пока произойдет чудо. Я знаю, что чуда не произойдет! Поэтому пора брать все эти пресловутые чудеса в свои руки и перестать бояться проклятия. Я не боюсь смерти, мне давно было суждено умереть. Залесье падет через два дня, а я готов умереть, если Тая сможет пережить этот кошмар и сбежать из этого проклятого места.

– Но царевич, а как же… – Василиса не договорила. Ее перебил Берендей:

– Оставь нас. Проведай Русалку и позаботься о ней.

Василиса, ворча, удалилась из комнаты.

Берендей переглянулся с Кощеем. В глазах брата он увидел страх, смешанный с холодной решимостью.

– Я бы сделал то же самое, – сказал Берендей. – Жизнь ничего не стоит, если любимая мертва.

– Рад, что ты меня понимаешь, – ответил Кощей. – Если ты поможешь мне, я прощу Русалку за то, что она сделала. Оставлю прошлое в прошлом и благословлю тебя и ее.

– Ты готов принять ее в семью?

– Если мы переживем конец света, почему бы и нет?

Братья улыбнулись друг другу. Они не делали этого с тех пор, как умерла мать. Берендею пришлось тяжелее старших братьев, а Кощея он избегал, боясь сорваться на него и поколотить. К тому же младший брат очень сильно был похож на почившую царицу.

2

– Как ты хочешь передать ей бессмертие?

– Я многое слышал от Яги. Она болтала о моем воскрешении, о ее любви. Не уверен, что знаю, как попасть в Затуманье, чтобы достать душу Таи, – Кощей нахмурился, вглядываясь в ее лицо.

Он вдруг вспомнил о том дне, когда хоронили царицу, и понял, что до сих пор не может смотреть на мертвые лица. Тогда он не проронил ни слезинки, не понимая, что произошло с его мамой, и почему его не пустили к ней.

– Может, ты знаешь кого-нибудь, кто может это сделать? – спросил Берендей.

– Не думаю. И это не сработает, ведь душу должен вернуть тот, кто любит умершего. Не обязательно, как мужчина женщину, любовь может быть разной, но она должна быть искренней.

Берендей задумчиво всматривался в лицо брата.

– Позови ее, – сказал он наконец.

– Кого?

– Мару. Ты всегда звал ее, когда кто-то умирал.

– Я не помню этого.

– А я помню очень хорошо. Это было еще до прихода Василисы. Мама была жива, рассказывала нам с тобой разные истории. И однажды ты услышал легенду о Маре, богине смерти. Мама сказала, что она – проводник между миром живых и миром мертвых. Именно она забирает души и хранит их, чтобы они могли отдохнуть от мирских забот. Когда мама умерла, ты не плакал. Ты звал Мару, пока отец не запер тебя в покоях. Он решил, что ты глупый ребенок и ничего не понимаешь. А я забыл, что слышал эту историю вместе с тобой, – рассказал Берендей.

Кощей прочистил горло.

– То есть ты хочешь сказать, что тогда Мара не пришла, а сейчас придет? Тебе не кажется странным твое предложение? – спросил он.

– А ты можешь предложить что-то другое? Я не знаю ни одного способа как попасть в Затуманье, кроме как умереть.

– Проклятье… – Кощей облокотился на стол и закрыл лицо руками. Отчаяние поглощало его, как туманный червь души, но он не мог сдаться. – Твоя взяла. В Залесье творятся такие вещи, что мамина история может сработать.

Он осмотрелся – в комнате, кроме них с братом, больше никого не было. Кощей приложил руки ко рту и громко крикнул:

– Призываю тебя, Мара, повелительница мертвых!

3

Василиса блуждала по коридорам, перепрыгивая с одной мраморной плитки на другую. Когда она наконец нашла комнату с Русалкой, день близился к завершению. В Зимней роще можно было увидеть смену дня и ночи, в то время как в других рощах, скрывая небо, бушевала гроза.

Василиса запрыгнула на кровать и села на подушку Берендея.

– Ты как, Русалочка? – спросила она.

– Мне очень плохо, – шепотом призналась Русалка. Василиса видела на ее лбу испарину, видела, как она отчаянно сжимает кулаки, пытаясь перебороть боль. – Кажется, я скоро умру.

– Ты не умрешь, дитя. В Залесье и так уже слишком много смертей, – Василиса дотронулась до ее лба лапкой. – Ты вся горишь. Скорее бы солнце село.

– Берендей, он в порядке? – спросила Русалка, приоткрыв глаза.

– Он наконец стал тем, кем всегда должен был быть. Медвежья морда была ему не к лицу, – сказала Василиса.

– Я рада, что у меня получилось. Пообещай мне, Василиса.

– Что?

– Обещай, если я умру, заботиться о Берендее. Он так долго был один, без любви и ласки, что, боюсь, он не оправится, если потеряет меня.

– Я и так буду заботиться о нем, а ты – не вздумай умирать. Почему ты вообще решила, что умрешь?

– Из-за Яги. Она забрала у меня волшебные силы. Теперь я простой человек, и даже ходить не могу, – Русалка беззвучно заплакала. Василиса стирала ей слезы, но они катились и катились, падая на подушку.

– Вот же сучка старая! – не выдержала Василиса. Ее лягушачьи глаза налились кровью. – Клянусь, я прибью ее своими руками, если мне только представится такой шанс!

– Я отдала силы, чтобы расколдовать Берендея, иначе он бы остался каменной статуей до скончания веков.

Василиса замолчала. Ей стало стыдно, ведь она никак не помогла Русалке там, на берегу Тихого омута. Решив, что впредь она не повторит такой ошибки, Василиса сказала:

– Ты все сделала правильно, дитя. Попытайся заснуть, до заката осталось недолго. Я буду ухаживать за тобой, как только у меня появятся руки.

4

Лихо шел по следу, принюхиваясь. Он давно потерял Кощея и Таю, зато теперь в его ноздри влезал наглый запах кота. От грязного и усталого Баюна пахло на все Залесье, и Лихо не составило труда направиться за ним.

Баюн уже давно был в замке Берендея, когда великан добрался до Зимней рощи. Он наступил в снег и взревел, подпрыгнул на одной ноге и поставил обмороженную стопу на мокрую землю. Как Баюн не любил воду, так Лихо не любил снег. Он мог смириться со многим, но только не с ледяной стихией.

– Та-я, Та-а-я, – заныло Лихо, глядя на замок. Ему хотелось попасть к ней, чтобы помочь, но страхи оказались сильнее.

Изнывая от горя, великан сел на землю и уставился в даль, дожидаясь, пока из замка появится кто-то знакомый, и поможет ему преодолеть страх.