Золотое утро

2

Облокотившись на деревянные перила, Кэти завороженно смотрела, как вспенивалась за бортом волна. Маленький паром медленно прокладывал путь к островам Лонг Айленд Саунд. Над головой кружились и кричали чайки, то и дело пикируя к воде в поисках мелкой рыбешки. Зябко поежившись, она подняла воротник теплой куртки и направилась на нос судна. Ранний майский ветер обжигал холодом и больше походил на мартовский, весна в этом году явно запаздывала.

Кроме нее на пароме был еще только один пассажир — коренастый мужчина в длинной куртке, который припарковал на стоянке в порту свой старенький фургон рядом с ее древним "мустангом". Сейчас он беседовал с седовласым мужчиной, оказавшимся капитаном.

Собственно говоря, Кэти радовалась, что не приходится ни с кем болтать. Прошлой ночью она почти не сомкнула глаз, снова и снова переживая сцену в кафе. Забывшись сном всего за пару часов до рассвета, проснулась, разбуженная яростным звоном будильника. Быстро вскочила, оделась и покинула Нью-Йорк. А теперь, стоя на палубе, опять пыталась собраться с мыслями и разобраться в случившемся…

Уже когда они познакомились, жизнь Уарда была несравненно богаче и насыщеннее, чем ее. Он только-только начинал свою политическую карьеру и, работая помощником какого-то сенатора, уже был окружен всевозможными знаменитостями, о которых интригующе рассказывал. Кэти улыбнулась, вспомнив, какое это было для нее событие, когда она, молоденькая девушка из академической семьи, однажды увидела его фотографию в газете и поняла, что знакома с известным человеком. Обычно, забирая ее из толпы сокурсников, Уард шутил, что скоро положит к ее ногам весь Нью-Йорк. Тогда это не воспринималось ею всерьез.

Потом была их первая ночь. Уард оказался превосходным любовником — нежным, обходительным, сумевшим рассеять все девичьи опасения. Кэти ответила на его ласки со всей полнотой своей страсти. Уард любил смотреть на нее обнаженную при солнечном свете, был изобретателен в любви и быстро научил ее делать то, что приносило им наивысшее наслаждение. Трепетное чувство взлета на вершину экстаза питало их связь вплоть до минувшего года. Если порой и возникали сомнения, что в их любовных отношениях чего-то недостает, Кэти тут же гнала от себя эти глупые мысли и никогда не выражала их вслух. Сейчас, глядя на воду невидящими глазами, она вдруг отчетливо поняла то, чего не могла разглядеть тогда, очарованная любовью: в их отношениях не было ничего, кроме эротического восторга…

Испуганная протяжным гудком, Кэти обернулась. Рядом в противоположном направлении проходил большой двухпалубный корабль, заставив их маленький паромчик закачаться с боку на бок на крутых волнах…

Что именно она любила в Уарде? После трех лет, проведенных в Нью-Йорке, ее уже не развлекали шикарные вечеринки и яркие сборища, длинные и скучные вечера, проведенные в компании богатых обитателей, помешанных на политике. Не тогда ли и поняла, что жизнь, которую вел Уард, не такая уж восхитительная? От нее разило неестественностью. Ей же хотелось большего.

— А как же насчет бездомных, обездоленных людей, женщин, которые не могут прокормить своих детей? О них ты не хочешь подумать, Уард? — как-то спросила она, наблюдая, как он порхает среди людей, занимающих видное положение.

— Почему же, Кэти! Но ведь не они поддержат меня и оплатят мою избирательную кампанию, — ответил он. — А вот когда меня изберут, я позабочусь о всех твоих заблудших душах.

— Они не "заблудшие души". Это люди, которым требуется забота и помощь, — возразила она.

— Я знаю, дорогая, знаю, — прошептал Уард, проводя пальцами по ее шее. — Обещаю тебе, что приложу все силы, чтобы изменить мир, но сейчас мне необходимо вести ловкую и хитрую игру. С твоим участием. Ты так прекрасна, мы хорошо смотримся вместе.

В тот вечер ей впервые пришла в голову мысль, что она ему нужна для украшения, как заколка на галстуке…

Кэти грустно посмотрела на небо. Солнце отчаянно старалось пробиться сквозь низкие облака. На глаза навернулись слезы. Почему Уард не мог любить ее такой, какая она есть, со всеми семейными проблемами и увлечением фотографией? Разве любящий человек может требовать от другого жертв?..

Новый короткий гудок вернул девушку в реальный мир. Она посмотрела вперед и увидела маленькую точку, которая становилась все больше и больше, пока наконец не приняла четкие очертания острова. На вершине его виднелась высокая постройка, походившая то ли на маяк, то ли на ветряную мельницу; повсюду росли кривые, низкие, измученные ветрами сосны. Паром подходил к причалу.

На берегу прозвонил колокол. Несколько человек стали спускаться по тропинке к воде, некоторые из них везли пустые тележки. Какой-то парень тащил на причал две большие картонные коробки.

Попутчик-пассажир впервые подошел к Кэти.

— Не очень-то много сегодня народа. Видели бы вы, что тут творится летом, когда съезжаются все семьи. Встречать паромы приходит чуть ли не все население острова.

Она вопросительно посмотрела на него и уже открыла было рот, чтобы задать несколько вопросов, но вспомнила наставление Барриша и не произнесла ни слова.

"Не будь любопытной, — твердо напомнила сама себе. — Я приехала сюда всего лишь затем, чтобы делать снимки".

Между тем мужчина сказал:

— Население получает продукты и почту с материка только благодаря парому. Капитан Харди выполняет все заказы. Вообще, если возникает необходимость что-то переправить или отослать, это можно сделать только раз в сутки.

— А если кто-нибудь заболеет? Или случится шторм, и паром не сможет добраться сюда? — не выдержала молчания Кэти.

— На острове есть телефон и почти каждый имеет собственную лодку или катер. При желании можно добраться до материка. Вот если шторм, тогда другое дело. Как-то раз у мистера Дженнингса случился сердечный приступ, так береговая охрана перевозила его на вертолете.

— Слава Богу, что обошлось, — сказала Кэти.

На мгновение ей показалось, что она навсегда оставила цивилизацию. Перед глазами возникла ее небольшая комнатка на верхнем этаже дома тети Агаты. Многое бы она сейчас отдала, чтобы очутиться в безопасности и комфорте.

"Меня не станут вывозить на вертолете. Я сделаю свое дело и вернусь на пароме обратно, а один из моих снимков будет красоваться на обложке журнала", — утешила Кэти сама себя.

— Вы первый раз приезжаете на остров?

— Первый.

— В какой дом?

Она достала из кармана куртки свернутый листок и прочитала вслух:

— "Мэнор-хаус".

— Похоже на то, что за вами пришли… Вон Фиске Спенсер, — пассажир показал на высокого мужчину в самом конце причала, чуть поодаль от общей толпы. Засунув руки в карманы, он с интересом наблюдал, как капитан швартует паром.

— Кто это?

— Живет в Мэнор-хаусе.

Паром мягко ткнулся в причальную стенку, двигатель затих, перекинули трап, началась разгрузка. На берег выносили разные коробки и ящики. Встречающие грузили их на тележки и тащили вверх по тропинке.

Кэти обратила внимание, что многие на берегу откровенно рассматривают ее. Попыталась добродушно улыбнуться, но никто не ответил.

"Вот и отлично, я тоже прикинусь неприветливой", — обиделась она и пошла по трапу на причал. В каждой руке у нее было по сумке, а на плече висел тяжелый кофр с аппаратурой.

К ней подошел высокий, широкоплечий симпатичный мужчина. Не улыбаясь, хотя в уголках серых глаз разбегались смешливые морщинки, вежливо спросил:

— Вы Катерина Уилкокс?

— А вы Фиске Спенсер? И я должна у вас остановиться? — также поинтересовалась Кэти.

— Да, я Фиске. Добро пожаловать на Кинкайд!

— Спасибо, что встретили меня. Думаю, ваша тележка весьма кстати.

— Это весь ваш багаж? — он вопросительно посмотрел на ее сумки и стал укладывать на тележку какие-то коробки с продовольствием, ящик вина, посылки с надписью "Мэнор-хаус". Сверху уложил сумки Кэти и потянулся к кофру с аппаратурой, но она покачала головой:

— Нет, спасибо. Это я понесу сама.

В кофре лежала камера, несколько дорогих объективов и бесценная лейка, к которой вообще никому не позволялось притрагиваться.

— Тогда можно идти…

Домов нигде не было видно, люди, стоявшие на пристани, словно растворились в глубине острова.

Почти полкилометра они прошли в полной тишине. Кэти встала еще до рассвета и теперь, конечно, чувствовала себя утомленной, но решила: она не станет жаловаться ни на что, пока будет находиться на острове. Судя по холодному приему, который ей оказали, здесь она отнюдь не желанная гостья.

— Все старые дома на острове имеют собственное название. Наш называется Мэнор, есть еще Холл, два Гранджа — большой и маленький, — Приори и Манс. Новые дома тоже имеют названия, более современные, например, Воронье Гнездо, — вдруг принялся пояснять Спенсер.

— А сколько всего на острове домов? — поддержала разговор Кэти, оглядываясь в поисках крыш. Никаких построек что-то не было видно.

— Тридцать один. — Спенсер сжал губы, как бы показывая, что и так уже слишком много рассказал.

"Можно поиграть и в молчанку, — подумала Кэти. — Черт с вами! В конце концов вы сами пригласили меня на остров, я не напрашивалась". Она прекрасно помнила предупреждение Барриша, однако все же спросила:

— А когда люди обосновались на Кинкайде?

— Клан Кинкайдов приобрел этот остров в конце восемнадцатого века. Остальные семьи появились в начале девятнадцатого.

— Как интересно! — пробормотала Кэти и бросила осторожный взгляд на Фиске, с удивлением обнаружив, что он улыбается. Но улыбка исчезла так же внезапно, как появилась. Он заметил ее взгляд, вопросительно поднял брови. Она быстро отвернулась, чувствуя, что смущается и начинает краснеть.

Поднявшись на высокий холм, девушка остановилась и посмотрела назад. Небо казалось серебристо-голубым. Под ногами, словно в миниатюре, лежала сверкающая гавань, окруженная деревьями и кустарниками. Птичьи голоса наполняли воздух.

Сняв с плеча кофр, Кэти поставила его на землю и вздохнула. Ощущение было такое, будто они прошли как минимум сотню километров. Разглядывая нетронутую цивилизацией природу, подумала, что попала словно на другую планету — ни городской суеты, ни шума.

Фиске наблюдал за ней. А когда заговорил, в его голосе ясно прозвучали предупредительные нотки:

— Мы очень ценим наше право на уединение.

Кэти вспыхнула. Она и не собиралась вторгаться в их замкнутый мир, просто любовалась его красотами. Схватив ремень, закинула кофр на плечо и ледяным тоном заметила:

— Я прекрасно осведомлена об этом и не собираюсь нарушать ваше право собственности.

— Вот и хорошо, — он улыбнулся. Чувствовалось, его что-то очень забавляет.

Наконец, спустя минут двадцать, которые они прошагали в полном молчании, Кэти увидела большой дом с черепичной крышей и тремя трубами, уходящими в небо.

— Добро пожаловать в Мэнор, — тихо произнес Спенсер.