Золотое утро

20

После жаркой улицы в вестибюле было прохладно.

— Я к миссис Спенсер, — сказала Кэти, обращаясь к привратнику.

— Как представить вас, мэм?

— Катерина Уилкокс.

Повернувшись к ней спиной, привратник поднял телефонную трубку. Кэти нервно поправила прическу, затянула ремешок на юбке. Сейчас она уже жалела, что пришла. Вполне возможно, что Спенсеры не захотят ее видеть. Кто она им? В храме на похоронах Дугласа были видные сенаторы, иностранные послы. Между ними и ею — огромная пропасть. Так чего ради явилась? И сама же себе решительно ответила: выразить соболезнование Дороти и Барбаре и… увидеть Фиске.

Вежливо улыбнувшись, привратник показал девушке на лифтера, который поджидал у кабины. Не глядя по сторонам, Кэти застучала каблучками по мраморному полу вестибюля.

Двери бесшумно закрылись, кабина поплыла вверх. Волнение Кэти возрастало с каждым этажом. Когда лифт остановился, она почувствовала, что у нее свело желудок.

— Апартаменты мистера Спенсера, мэм.

— Но мне нужно к миссис Спенсер, — уточнила она.

— Миссис Спенсер сейчас находится у сына.

Понимая, что лифтер с любопытством наблюдает за ней, Кэти вышла, кивнула горничной, которая поджидала ее у входа, и послушно последовала за ней.

— Кэти, дорогая! — одетая в черное Дороти Спенсер обняла ее. Выглядела она так же приветливо, как и всегда, но в глазах застыло горе.

— Надеюсь, я не очень побеспокоила вас, — пробормотала Кэти.

— Я рада вас видеть. Нельсон сказал, что вы были на похоронах. Хорошо, что пришли. — Дороти слегка отстранилась и внимательно посмотрела ей в глаза.

— Я так сочувствую вам! — искренне сказала девушка.

Не отпуская ее, Дороти обернулась:

— Фиске, ты только посмотри, кто к нам пришел!

Кэти так волновалась, что ничего не видела, а, оказывается, он тоже сидел в комнате.

— Прошу простить меня. Вероятно, мне не следовало приходить. Я подумала…

— Что мы принимаем друзей? Действительно, принимаем. Вы буквально разминулись с моей сестрой и ее семьей. Дети сегодня уезжают, но Барбара останется и побудет со мной несколько дней, — устало улыбнувшись, Дороти продолжала: — Откровенно говоря, я собиралась отдохнуть. Скоро подойдет Барбара, они с Фиске будут отвечать на звонки. А мне, боюсь, придется немного полежать.

— Понимаю, — промолвила Кэти. — Я, пожалуй, пойду.

Она боялась остаться наедине с Фиске. Это только сидя дома хорошо было себе представлять разговор с ним с глазу на глаз. Теперь стало страшно. С какой стати вообще ей пришла идея с ним объясняться?

— Нет, дорогая, оставайтесь. Я уверена, что Фиске захочет поговорить с вами. — Дружелюбно улыбнувшись, Дороти вышла.

Сердце Кэти екнуло. Суровое выражение лица Фиске не предвещало ничего приятного. Вряд ли ему вообще захочется иметь с ней дело. Вот и улыбнулся так, будто едва ее знает.

Кэти глухо вздохнула, еле слышно произнесла:

— Я сочувствую вам.

— Спасибо. Хорошо, что зашли, — ни один мускул не дрогнул на его лице. Он казался таким недоступным, что сердце девушки упало. Сейчас она скажет еще несколько слов соболезнования и уйдет.

— Я надеялась застать и Барбару. Передайте ей от меня самые лучшие пожелания.

Фиске кивнул:

— Конечно.

Оставаться больше не было смысла. Очевидно, он не имел желания продолжать разговор.

— Тогда я пойду. Передайте, пожалуйста, Барбаре, что я обязательно напишу ей. До свидания, — прошептала Кэти и повернулась к дверям.

— Подождите!

— Да?

— По поводу Барбары…

— Что?

Все-таки он не дал ей уйти, не сказав чего-то важного. Внезапно она подумала, что из-за скоропостижной смерти отца Барбара вряд ли успела рассказать брату о Хэнке и Руфусе, как обещала.

— Барбара говорила, что в ту ночь, когда устраивали вечеринку, вы были с ней. Спасибо. Это было очень любезно с вашей стороны, — сказав эту фразу, Фиске плотно сжал зубы, словно беседовать не намеревался.

— Не за что, — неуверенно ответила Кэти. И подумала: "Надо все ему рассказать. Но тогда как же обещание, данное Барбаре?"

Он разгадал ее мысли. На его лице появилась улыбка прежнего Фиске — того Фиске, который так притягивал ее вопреки желанию быть сдержанной с ним.

— Я все знаю.

— Ужасно, не правда ли? Как мог Хэнк поступить подобным образом? — выпалила Кэти и вдруг замолчала, спохватившись, что все это, собственно, ее не касается.

— Да я и сам не могу взять в толк, как он посмел воспользоваться положением Руфуса. Невероятно! — поддержал Фиске.

— Представляю, как тяжело пришлось Барбаре. Всем неприятно, а уж ей…

Она вспомнила заплаканное, безутешное лицо Барбары, когда та шла за гробом, держа за руки детей.

Фиске подошел к двери на террасу, остановившись, резко ослабил галстук, словно ему стало душно.

— Она ушла от Хэнка. Нет, скорее, выгнала его.

Кэти машинально последовала за ним.

— Как она сейчас?

Не поворачивая головы, Фиске ответил:

— С ней все в порядке.

— А Хэнк?

— Нельсон позвонил молодому Руфусу на Мадагаскар. Тот вылетел первым же рейсом. Ашер сразу отказался от услуг Хэнка и, думаю, больше с ним связываться не станет. Он по-прежнему хочет купить остров, но теперь, скорее всего, будет действовать другими методами. — Фиске устало провел рукой по глазам.

Кэти подыскивала какие-нибудь слова, чтобы утешить его, но ничего подходящего в голову не приходило.

— Мне жаль, — не нашлась она сказать ничего другого.

Засунув руки в карманы, Фиске прислонился к косяку двери, пристально посмотрел на нее:

— Вам не о чем жалеть, Кэти. Кинкайд — не ваша проблема, ну а без отца мы так или иначе жить привыкнем. Хотя, должен признаться, польщен вашим визитом.

Ее выгоняют! Кэти почувствовала, что кровь прилила к лицу, и быстро отвернулась. Не стоит показывать, как она оскорблена. Ведь Фиске будто ударил ее по лицу. Ошибиться нельзя: дал понять — аудиенция окончена.

— До свидания.

— До свидания, Кэти.

Оглушенная поведением Фиске, она не помнила, как спустилась на лифте, как вышла из здания. На улице надела черные очки, чтобы прохожие не видели слез, предательски текущих по лицу.

Рядом притормозила машина.

— Кого я вижу! Что ты здесь делаешь? — прозвучал знакомый голос. Это был Дэвид Барриш с неизменной сигарой во рту.

— О Дэвид! — Слезы застилали глаза.

— Залезай! — приказал он. — Я подвезу тебя домой.

Безропотно подчинившись, Кэти взобралась на сиденье.

— Что случилось?

— Ничего, — солгала она.

— Куда, черт побери, ты пропала? Я неоднократно тебе звонил, но безуспешно.

— Была в Вашингтоне. А мой автоответчик сломался.

— А у меня есть новости, которые тебя взбодрят. Фоторепортажу о белом коршуне отводится не только обложка, но и цветная вставка, целых шесть страниц журнала!

Как ни странно, новость Кэти не обрадовала.

— Здорово, — пролепетала она только потому, что понимала — надо так отреагировать.

— "Здорово"?! Это фантастика! Вот как тебе повезло!

— Я так благодарна, Дэвид, — вежливо сказала Кэти.

Сейчас ей хотелось только одного: поскорее добраться до дома и запереться там.

— Знаешь… — мягко начал Барриш. — Знаешь, когда ты рассказала об этом сериале на телевидении, я подумал: а почему бы вам не обратиться с просьбой о финансировании в фонд Спенсеров? Не пробовали?

— Нет.

— Почему?

— Дуглас Спенсер умер.

— Ну и что! Там есть правление. Дела продолжаются. Теперь у тебя там и знакомство завелось. Почему не попытаться?

— Все гораздо сложнее. Не хочу просить у них денег и не буду.

Впереди плелся старый фургон, тормозивший движение; когда он свернул, Барриш вновь набрал скорость.

— Я понимаю так, что речь идет уже не о деньгах, точно? У меня такое чувство, что ты мне не все рассказала о своем пребывании на Кинкайде. Не хочешь поделиться? Я хороший слушатель.

Она отрицательно покачала головой, но тут же, против желания, выпалила:

— Нельзя побывать там и остаться равнодушной к проблемам острова.

И рассказала о Нельсоне и Лизе, о Нортропах, о том, как Тэд приезжал в гости к Джози. Сама не успела опомниться, как поведала о том, что жители Кинкайда разделились на два лагеря, а Фиске Спенсер пытался всех объединить.

— Теперь видите, я не могла не вмешиваться, — закончила она.

— А этот Фиске Спенсер — ты упоминала его имя в каждой фразе, — он тебе тоже понравился?

Машина остановилась перед домом тети Агаты.

Кэти улыбнулась, заметив пепел на рубашке Дэвида.

— Боюсь, что так и есть, — грустно ответила она.

Дэвид неловко погладил ее руку, затем долго смотрел на кончик сигары.

— Как же теперь расценивать твое знаменитое изречение: "На мужчин у меня времени нет"?

— Я помню, — еле слышно пробормотала она…

— Понимаю так, что ваши отношения с Уардом закончились?

— Давно.

— Вот и хорошо! — неожиданно обрадовался Барриш. — Мне этот тип никогда не нравился.

Толкнув дверь в свою комнату, Кэти поморщилась. Жара была удушающей. Сбросив туфли, расстегнула молнию на платье, открыла дверь на террасу. Какой крошечной она показалась после террасы Спенсеров! Господи, сколько же можно думать о Фиске!

Комната выглядела так, словно по ней пронесся ураган. Везде валялись пачки фотографий, в углу громоздился новый компьютер, рядом лежал разобранный на части автоответчик…

Опустившись на стул, она уставилась на него. Пусть не работает! В целом мире существует только один человек, которого она хотела бы слышать, но он не позвонит.

Надо бы, конечно, позвонить домой, прошла неделя, как она последний раз разговаривала с Тэдом и родителями. Как они там? На свой первый гонорар Тэд купил компьютер, теперь у него было дело. Однако как он переносит эту жуткую жару?

"Не сейчас, — решила Кэти. — Просто не могу заставить себя говорить бодрым тоном". Достала из шкафа халат, снова устало присела на стул, затем потянулась к телефону и набрала номер Джози в Бостоне. Как ни странно, желание поговорить с подругой сразу улучшило настроение.

— Как я рада, что ты позвонила! — воскликнула Джози. — Как там Тэд? Что говорит доктор?

— Какой доктор? — переполошилась она, вскакивая со стула.

— Господи! Откуда ты звонишь? Разве ты не в Филадельфии?

— Нет, я дома. В чем дело?

Оказалось, что уже несколько дней Тэд лежал с подозрением на воспаление легких. Кэти пытались об этом сообщить, но сначала она была в Вашингтоне, потом ее не могли застать дома, и автоответчик, как назло, сломался.

— Я должна срочно ехать в Филадельфию. Извини, нет времени! — приняла она решение тотчас, как только разобралась в ситуации.

— Подожди, — сказала повелительным тоном Джози. — Думаю, ничего страшного нет, тебе совсем не обязательно туда ехать.

— Боже! Они же даже не знают, как за ним ухаживать! — Кэти уже надела туфли, оглянулась по сторонам, прикидывая, какие вещи взять с собой.

— Послушай меня: доктор посещает Тэда постоянно, с ним находится сестра-сиделка. Если ты в спешке прилетишь туда, только хуже сделаешь.

— Ты не понимаешь! — Кэти почти кричала. — Мне необходимо там быть. Ты не знаешь моих родителей — они ничего не могут.

— Успокойся! — скомандовала Джози. — Про твоих родных я все знаю от Тэда и с мамой твоей не раз говорила по телефону. И знаешь, что я хочу тебе сказать? Может быть, раньше они чересчур на тебя полагались потому, что ты все брала на себя. А сейчас есть смысл им самим справиться с ситуацией.

— Ты жестокая! — выпалила Кэти.

— Да, — неожиданно согласилась подруга. — Но с тобой, видимо, иначе нельзя. Я хочу, чтобы ты подумала о себе. Тэд больше не нуждается в твоей бесконечной опеке. Он замечательный парень и скоро будет известным писателем. А тебе нужно думать о своем сериале и об устройстве личной жизни.

Разговор привел Кэти в полное замешательство. Она привыкла думать о брате как о беспомощном инвалиде. А Джози говорит о нем, как о подающем большие надежды авторе, способном самостоятельно выжить. Неужели это так? И насколько она права, утверждая, что Кэти сама сделала семью зависимой от себя?

— И все же я думаю поехать.

— А просто позвонить не можешь?

— Могу, — уступила наконец Кэти.

— Вот и позвони! Послушай, мы тут с Джунно решили пригласить Тэда на остров в конце месяца. В августе кто-то из нас будет постоянно там находиться, а в сентябре мы уже все соберемся на Кинкайде.

— Спасибо. Но зачем вам столько забот? — запротестовала Кэти.

— Чепуха! Дети обожают Тэда. А он, благодаря общению с ними, сочинит новые истории про Макса.

Через несколько минут, распрощавшись с подругой, Кэти уже разговаривала с матерью.

— Мам, почему вы до меня не дозвонились? Я бы обязательно приехала!

— Зачем? Мы великолепно справляемся, — ответила Луиза.

— Вы сидите с Тэдом? — недоверчиво спросила она.

— А ты что, считаешь нас неспособными поухаживать за больным сыном? — озорным голосом ответила вопросом на вопрос мать. И дальше спокойно объяснила, что Тэду лучше, температура спала, кризис прошел, и Кэти даже может с ним поговорить. Еще через минуту она услышала слабый голос брата:

— Кэти, это ты?

Слезы мешали ей говорить. Наконец она с трудом произнесла:

— Поправляйся скорее, Тэд. Скоро поедешь на Кинкайд.