Альфа. Путь исцеления

Глава 13

Айлин понимала патрульного, но могла только посочувствовать, порядок действий при трансплантации не подлежал изменению. Да, регенерация занимает длительный период, потому придётся запастись терпением. Сам же потом Пряце «спасибо» скажет.

Целительница подошла к окну, полюбовалась, как густые сумерки опускаются на улицы города. Ей не нравилось добираться до замка по темноте, но передвигаться в сопровождении девушка отказалась. Несколько недель назад у них с Маленом произошёл небольшой конфликт на эту тему. Причина была не в одиноких прогулках целительницы — никто не покусится на лекаря, будучи в здравом уме. Нет, проблема заключалась в нереализованных желаниях, в необходимости держать себя в руках. После поцелуя в библиотеке король соблюдал дистанцию. Целительница искренне радовалась, поощряя решение не сближаться. Они виделись часто, Мален заходил в больничное крыло, побеседовать с лекарями, пообщаться с пострадавшими. Поначалу Айлин отговаривалась делами, сбегала, едва его увидев. Розенкрой же держался в рамках, которые сам установил. Айлин, задавив сожаление, нелогичное разочарование, начала учиться всерьёз. Словно ей действительно предстоит сменить Пряце возле короля. Капризного мужчины, что мог приказать привести целительницу в библиотеку для дружеского общения. Или явиться к ней и мешать, рассказывая что-то интересное о королевстве. Несколько раз они ругались, и Лин видела, как сложно Малену сдерживаться, чтобы не продемонстрировать зарвавшейся девчонке её место. И всё же она преодолевала трудности общения с человеком, который привык подавлять тех, кто слабее. В этот раз они поругались из-за требования короля передвигаться в сопровождении.

«Понимаешь, что твои подданные и так считают меня либо угрозой, либо любовницей! И в том и в другом случае я сильно рискую. Так что убери сторожей, за Пряце же они не таскаются хвостом!», — взорвалась девушка, влетев в королевский кабинет. Да, так делать нельзя никому. Не только из-за статуса, но и опасности, которую несёт его гнев. Однако целительница чувствовала ярость, а не страх. Да, временами она боялась мужчину, ненавидела его. Но чаще просто хотела видеть, слышать, касаться. Неспособность выбросить похитителя из головы дико бесило.

Мален объяснял целительнице, как опасно ходить одной по улицам, но добился только скандала настолько эмоционального, что в первый момент замер от удивления: никто за все годы жизни не смел себя так вести в его присутствие. Второй реакцией стала вспышка ярости, но даже ладонь на горле не убедила Айлин.

«Ты понимаешь, что затеваешь опасные игры? Всё внутри требует убить тебя, но я держусь. Да, под опекой тесно и душно, но кто знает, не бродит ли в темноте заражённый?» — вкрадчиво спросил король, заставляя себя дальше сидеть за столом. Сохраняя иллюзию защиты для неё. Айлин помнила. И хорошо понимала, что Малену даже приближаться не потребуется, чтобы лишить её жизни. Хватит одного движения руки.

«Знаешь, если за мной продолжит ходить королевская стража, то смерть я рассмотрю как вариант бегства от тебя, владыка. Ты выкрал меня, разрушил мир, в котором я была счастлива, и запер здесь. Я могу быть пленницей, но послушной игрушкой в руках психопата не стану. Жаждешь крови? Вперёд! Я в твоей власти. Пока моё сердце не остановится. Так что лучше прекрати, если не хочешь искать нового целителя».

В итоге они договорились, но Мален знал, что лжёт. Оберегать Айлин от страданий, от самого себя стало важным. Вместо развлечения король обзавёлся болезненной привычкой. Отчего-то для него было необходимо знать, что целительница поблизости. Живая и здоровая. Что на его счёт думает девушка, Розенкройц предпочёл не выяснять.

От мыслей Айлин отвлёк стук в двери. Изобразив приветливую улыбку, целительница пригласила позднего посетителя зайти.

— Михаил, рада вас видеть, — солгала, сдержав стон досады. — Что-то случилось?

— Здравствуйте, целитель. Вот, надумал, наконец, прислушаться к совету владыки. Насчёт моих шрамов, — неискренняя радость Айлин стражника не смутила.

«Почему именно сегодня?» — задала себе вопрос целительница, возвращаясь за стол и предлагая пациенту присесть. Мален как-то обмолвился, что советовал Элькеради прийти за консультацией. Видимо, «клиент созрел». Зато домой теперь точно не придётся идти в одиночестве. Михаил обязательно вызовется проводить её.

«Ни за что не поверю, что это не с подачи Малена. Когда он только править своими людьми успевает, если регулярно занят чем-то посторонним? А другая на моём месте, как поступила? Воспользовалась всем, что он может дать, чтобы с комфортом жить в замке?»

Мужчина сел на стул, но продолжил молча буравить взглядом столешницу, на которой лежали медицинские карты.

— Ваши шрамы, — подсказала Айлин, чувствуя определённую усталость к концу рабочего дня.

— Жить с болью тяжело, лекарь Динари. Каждый год состояние только ухудшается. Уродство ещё можно терпеть, но страдать физически я устал, — наконец признался стражник.

— Сколько времени прошло с тех пор, как вы их получили?

— Достаточно, лекарь, чтобы Пряце счёл необратимым процессом, от которого не избавиться.

Рубцы тянули здоровую кожу, ограничивали мимику. Айлин сглотнула. Что она может в этой ситуации?

— Для начала я предлагаю использовать компрессы, они облегчат неудобство. А самые крупные шрамы можно попробовать удалить, поставив своего рода заплатки из вашей же кожи. Есть шанс, что после завершения регенерации, цвет и текстура перестанет так выделяться. И да, со временем уйдёт выраженная боль. Но процедура сложная, долгая и тяжёлая для пациента. Процесс восстановления также будет небыстрым, полным ограничений, которые придётся соблюдать. Но даже если вы сейчас согласитесь, господин Элькеради, без одобрения наставника я кроме мазей и компрессов, ничего сделать не смогу. Даже если Мален поддержит и одобрит, он правитель, не учитель и не целитель. Вы говорили с королевским лекарем?

— Я бы и к вам не пошёл, но владыка настоятельно порекомендовал. — Михаил впервые за весь разговор взглянул ей в лицо.

«Короче, приказал Мален, и ты побежал», — мысленно усмехнулась Айлин.

— Значит, в ближайшее время вам необходимо переговорить с господином Мерхольдом, — она поднялась из-за стола и вышла в соседнюю комнатку, чтобы переодеться. Уже через пять минут Айлин стояла перед стражем, готовая к новой встрече с мужчиной, который занимал преступно много её внимания, даже если находился на другом конце города. — Сегодня рабочий день завершён, вы не откажетесь проводить меня?

Михаил только вздохнул, не понимая намерений короля.

«К чему вам маленькая лекарка, владыка? Она чужая и своей не станет. Как только появится возможность — тут же улизнёт обратно в полис. Спрячется под куполом и Совету выдаст наши тайны», — попытался вразумить старого друга Михаил, но в ответ получил только хищную полуулыбку с обещанием сделать так, что Совет к ним не сунется. И лекарку вызволять не рискнёт. Михаил в такие сказки не верил и не понимал, почему заблуждается Мален. Но перечить не стал, продолжил присматриваться к Айлин Динари, чтобы успеть остановить её, случись вдруг попытка к бегству. Попыток не было совсем, словно Айлин привыкла и не стремилась вернуться домой.

Они шли по улицам опустевшего города молча, каждый погружённый в свои мысли, а Мален в это время раздражённо отправлял в пламя камина письмо с гербом Федерации. Если в Совет и входили умные люди, то к внешнеполитическим вопросам их отчего-то не подпускали. Предпочитая видеть там самовлюблённых глупцов.

— Идиоты, кучка старых параноиков! И она жаждет вернуться туда, под власть маразматиков? — Малену не была свойственна экспрессия, но письмо его взбесило. Владыка не понимал, кем себя возомнили эти люди. Богами? Они были лишь бледной тенью сгинувшей цивилизации, как и обитатели Серого королевства. Пламя с охотой пожирало источник недовольства Малена — опус самого главы Совета, в котором этот ипохондрик обещал помилование маньяку Розенкройцу, в обмен на немедленное освобождение Айлин Динари. Если в течение недели девушку не доставят в ближайший полис, то возвращение станет для неё невозможным.

«Мы не можем допустить, чтобы слабая женщина, ставшая вашей марионеткой, шпионила под нашими куполами. А потому, если гражданка федерации в оговорённый нами срок не будет возвращена, мы объявим её по своему усмотрению погибшей или перебежчицей. И в том и в другом случае дороги обратно закроется. Я верю в благоразумие, в то, что вы не стремитесь обострять конфликт, и без того затянувшийся на годы, а потому предлагаю принять условия. Взамен гражданки, живой или мёртвой, мы ослабим пограничный контроль».

Больше всего Малена бесила оговорка касательно состояния похищенной целительницы. Федерации было плевать, если обратно они получат труп. Мален снова выругался. Затем заставил себя успокоиться. К чему нервы, он ведь и так не собирался отпускать Айлин. Пряце стар, девушка готовится заменить лекаря.

Мужчина взглянул на часы, убедился, что время уверенно приближалось к полуночи, и нахмурился. Михаил должен был привести Айлин домой два часа назад. Где их носит до сих пор? Если не случилось никаких непредвиденных осложнений, то придётся серьёзно поговорить со стражем. И напомнить, что распоряжения, касающиеся девушки, не подлежат обсуждению. Сама Айлин о мыслях и тревогах Малена не догадывалась.

— Михаил, владыка приказал проводить меня только сегодня или вы станете заходить каждый вечер? — он был удивительно необщительным, так что лёгкой беседы не получилось.

— Мален посоветовал поговорить насчёт рубцов, а проводить очаровательного лекаря — моя идея, — пробурчал страж, пропуская Лин вперёд. К его раздражению неугомонная девчонка захотела пройтись, в итоге сопровождение превратилось в неспешную прогулку. Когда они добрались до замка, страж чувствовал только одно желание — скрыться ото всех и спокойно обдумать идеи насчёт лечения.

— Поговорите с Пряце, Михаил, тогда я вам поверю, — рассмеялась Айлин на прощание. В свою комнату в больничном крыле она шла с довольной улыбкой. Несмотря на усталость, настроение целительницы было приподнятым. Хотелось обязательно поделиться добром и радостью. Но точно не с теми, кто иногда делал намёки на взаимную выгоду от дружбы. Как они это называли. К счастью, сегодня в эту часть замка не занесло никого из советников.

«Вы уже испытали неуравновешенный характер владыки Малена, госпожа Динари. Не думаете, что с этим стоит что-то сделать?» — спросил её однажды один из них.

«Вы правы, впредь буду вести себя осторожнее и не провоцировать недовольство короля», — ответила Айлин. Сегодня никаких намёков не прозвучало, и причиной этого стал Мален. Вывернувший из-за угла.

— Вечер добрый, советник, жду завтра подробный отчёт по улучшению защиты ферм, расположенных ближе к границе. Лекарь, у меня к вам пара вопросов. Буквально на десять минут, а затем можете идти отдыхать. Я знаю, что вы после работы, — от мягкого тона, которым говорил Мален, у Айлин мурашки вдоль позвоночника бегали.

— Владыка! — практически хором приветствовали они короля.

Советник поклонился и сбежал, едва дождавшись кивка правителя. Айлин осталась один на один с раздражённым Маленом.

— Мой король, я устала и хочу спать, — тяжело вздохнула Лин, стараясь скрыть, насколько в действительности рада его видеть. Она соскучилась и чувствовала себя за это виноватой.

— Идём, я кое-что покажу, возможно, ты лучше поймёшь, почему я против одиноких прогулок по городу.

— Мален, может быть, я не хочу этого? Или понимаю, но всё равно считаю, что держать меня в безопасной клетке не выход? Разве не ты признался, что жаждешь меня убить? Помнишь? Я тоже не забыла, однако ни разу не спряталась за дверью своей комнаты от тебя. То, что ты зовёшь тьмой и истинным злом для меня особенности личности. Пугает, но жить вообще страшно, Мален. От этого умирают, ну, ты не хуже меня знаешь.

— Я часто ловлю себя на мысли, как прекрасно будет от тебя избавиться, прекратить мучиться, обеспечивая тебе комфортное, безопасное существование, — это признание должно было отрезвить Айлин. Напомнить, что она заблуждается, отрицая его тягу к разрушению. Айлин услышала ровно то, что хотела: он тоже не мог выбросить её из головы.

— Ты уверен, что всё в порядке? Может, позовём Пряце? — мужчина с удивлением взглянул на целительницу.

— Со мной никогда не было «всё в порядке», доктор Динари. С момента рождения, — её ладонь утонула в его руке. Тонкие пальчики, хрупкие косточки. — Обойдёмся без посторонних. Хочу, чтобы ты, наконец, трезво взглянула на меня, себя и проклятых тварей, убивающих моих людей.

Айлин шла за мужчиной послушно и спокойно, почти с равнодушием отмечая, что на руке останутся синяки. Вот только Мален вряд ли испытает угрызения совести. Скорее даже, наоборот — его порадует подтверждение власти. Он был самоуверен, как и всегда. Зол, и это состояние практически никогда не менялось. И стремился подчинять её своим желаниям, тоже как обычно. Но Айлин сегодня не противилась, она хотела, чтобы Мален успокоился. Чтобы клокочущая, совершенно ненормальная энергия, которую она чувствовала через прикосновение, либо была укрощена, либо нашла выход. Желательно без причинения вреда окружающим.

«Порой он похож на капризного, дерзкого, жаждущего бросать всем вызов ребёнка», — подумала Айлин.

Идти пришлось не так чтобы далеко, правда девушка всё равно не понимала, что такого в маленькой комнате без окон и мебели. Только старые гобелены на стенах, да ворох тряпья в дальнем углу, которые осветила масляная лампа — вот уж признак высоких технологий.

— Какой удивительный чулан. Здесь спрятан потайной ход? — осторожно поинтересовалась целительница.

— Родильная палата, доктор. С кроватью, столом и жаровней. Для тепла, ну и чтобы избавиться от младенца, в случае симптомов заражения. Представь, как обрадовалась повитуха, не привыкшая убивать детей, когда на свет появился обычный мальчик. Отец заразился до того, как королева понесла. На его примере доподлинно известно, что не все изменившиеся кровожадные монстры. Тварь долго прикидывалась человеком. Но правда открылась, и вспыхнул мятеж. Советники надеялись избавиться от монстра, но не догадались послать убийцу ко мне в пару. В тот день я был в патруле, — Мален говорил так спокойно, словно рассказывал, какой замечательной выдалась погода в праздник Урожая или в День Памяти — ровный голос, никаких лишних эмоций. Лин не любила, когда Мален превращался в себя-короля, холодного, отстранённого.

— Я довольно знаю о твоей жизни, чтобы сочувствовать тебе, но не делать это явно и вслух, — Айлин не хотела его обидеть, однако идти на поводу у Малена, принимая его настойчивое стремление предстать монстром, не собиралась. Он всё ещё сжимал пальцы девушки, но не так сильно, как раньше. Высвободив изрядно мятую конечность, целительница погладила мужчину по груди, стараясь заглянуть в глаза. — Нет нужды каждый раз рассказывать, что ты злодей в нашей истории. Несмотря на страх твоих подданных, они живут свободно и счастливо. Их не душат налогами, не гонят на рудники или в патрули. Всё, что требуется для этого — не нарушать присягу на верность, не правда ли? И тогда ты сделаешь всё, чтобы эти люди никогда не страдали напрасно, — было ошибкой смотреть в его глаза. Ещё мгновение назад такие ясные, они вмиг наполнились пугающей темнотой. Словно кто-то, живущий внутри желанного мужчины, приблизился, чтобы взглянуть на неё.

— Почему ты недостаточно сильно боишься меня, Айлин? Веришь, что я не убью в порыве гнева, поддавшись искушению? — хриплый шёпот, жёсткий взгляд, ухмылка. Айлин с трудом подавила желание отступить, сбежать, спрятаться. — Ты такая хрупкая, непорочная, исполненная доброты. Прямо сейчас я мечтаю поглотить тебя всю до капли. Выпить эту энергию, насытиться ей. И боюсь сорваться, Айлин, подчиниться голосу в моей голове. А потом очнуться рядом с бездыханным телом, без возможности что-то исправить. Так что продолжай и впредь держаться как можно дальше. И не дразни, стань как все, лги, желай смерти, бойся. Эти эмоции привычны, они не волнуют, не причиняют беспокойства.

Горячие пальцы коснулись её лица, не позволяя уйти. Айлин сглотнула, стараясь сдержать дрожь. Ей стало страшно.