Альфа. Путь исцеления

Глава 19

Айлин лежала, повернувшись лицом к стене и машинально, как-то бездумно, поглаживала живот ладонью. Это движение успокаивало её, хотя назвать девушку нервной не смог бы самый придирчивый целитель. Даже спустя четыре недели, почувствовать себя дома целительницы не получалось.

— Ты не спишь? — младший хранитель Кирен знал её много лет, и потому не стоило и пытаться притвориться спящей. На секунду Айлин захотелось рассмеяться от мысли, что некогда грезила об этом мужчине.

— Нет, Алекс. Рада тебя видеть. Как скоро я смогу покинуть дом исцелений? Стены угнетают меня, хочется на воздух. — Напоминать ему, что в последние недели она вообще мало спит, было жестоко по отношению к старому другу, и потому Айлин проглотила окончание фразы. Сколько она не спит нормально? С тех пор как Алекс забрал у Малена драгоценную пленницу.

«Нет, сломанную игрушку», — напомнила самой себе девушка, устремляя на старого друга ясный взгляд. Александр, такой красивый внешне, всё ещё верил, что совершил доброе дело, правильный поступок. Вырвал беспомощную девочку из лап коварного врага.

«Ты всегда будешь моей, малышка. Всегда будешь частью меня, как я буду частью тебя», — Айлин постаралась ничем не выдать, что голос Малена звучит в её голове так, словно они стоят рядом. И их не разделяют расстояние и недели в доме исцеления.

— Я разговаривал сегодня с Холдо. Он утверждает, что буквально через пару дней тебя отпустят домой.

— Замечательная новость, Алекс! — Айлин знала, что улыбается сейчас совершенно естественно, в меру радостно, но в то же время сдержанно. Никто не заподозрит её во лжи. Не узнает, что она вообще не чувствует ничего с того момента, как Мален попытался стереть воспоминания о проведённых с ним месяцах. — Наконец, я смогу вернуться к прежней жизни. Думаю, после небольшой подготовки, я всё же закончу академию. А то как-то нехорошо получилось — недоучившаяся целительница, которой выдали свидетельство. Понимаю, председатель таким образом выразил мне поддержку, но экзамены меня не страшат.

Алекс коснулся её коротко обрезанных волос. Он помнил прежнюю Айлин — яркую, звонкую, с локонами, что струились по спине до самой талии. Новая причёска девушке шла, подчёркивая хрупкость сложения, красоту лица. И в то же время это была другая Айлин Динари. Спокойная, замкнутая, сдержанная. Повзрослевшая на несколько лет разом. За подобное преображение доброй подруги стаж ненавидел Серого короля.

— Тебе не надо переживать об этом, Айлин. Просто выздоравливай быстрее. Мы с Марой хотели тебя видеть на свадьбе, жаль, что не получилось. Но, главное, ты жива и вернулась под защиту Федерации.

Айлин слушала друга, но одновременно в памяти всплывало утро, когда с непонятным ей удовольствием зеленоглазый незнакомец обрезал запутавшиеся пряди.

«Они красивые, но делают тебя похожей на куклу. Ты ведь живая, Лин. Мы уберём всё лишнее и оставим только то, что нужно для счастья. Тем более что сейчас они источник мучений для тебя», — он убеждал своим глубоким голосом. До сих пор, хотя волосы понемногу начали отрастать ещё в замке, а Мален остался в прошлом. Сам сделал шаг назад, испугавшись за её безопасность. Трус несчастный

— Тебе пора домой, Мара ждёт, — она убрала руку приятеля от своих волос. Не нужно, чтобы кто-то касался их. Мален срезал каждую прядь. Лин сомневалась, что сможет когда-нибудь забыть, как скрипели перерезаемые волосы, а тёплая рука мужчины, ставшего её возлюбленным, касалась щеки, шеи. Девушка сглотнула, с трудом удерживая выражение ясной радости на лице. Ей хотелось остаться наедине с этими воспоминаниями, отделаться от друга как можно быстрее. Айлин дорожила каждым моментом, который удавалось вспомнить. Однажды ей пригодится любая мелочь, которой возможно поделиться.

Алекс ушёл так же тихо, как появился. Когда-то очень давно Лин была почти влюблена в обаятельного сероглазого и светловолосого, как она сама, Алекса. Он был по-настоящему добрым, искренним, преданным. Так много достоинств, почти нет недостатков. Хорошо, что его действительно дома ждёт жена. Всё что мог, младший хранитель сделал. Она почти ненавидела его за эту помощь. Айлин растянула губы в улыбке, ставшей привычной за последние недели. Рефлекс, успокаивающий окружающих. Утром целители опять начнут терапию, но сейчас девушка принадлежала себе и Малену. Пусть он об этом даже не подозревал. Кто знал, что в переулке, через который Айлин захотела срезать дорогу, она встретит Серого короля? В тот день для неё он был просто мужчиной с красивыми глазами и пугающей аурой тьмы.

«Я прорасту в тебе вопреки твоей воле, словно отравленное зерно», — пообещал Мален в тот день, когда ей показалось, что между ними возникло что-то настоящее, нерушимое, вечное.

«Ты не думаешь, что это может быть взаимный процесс и мои побеги взойдут и в твоём сердце?» — возразила тогда Айлин, уверенная, что не ошибается. В общем-то, если посмотреть, где она теперь, то целительница оказалась права. Мален сделал невозможное для самого себя — сумел отказаться от женщины, которую называл своей.

«Если любишь — отпусти. Раньше я полагала это выражение архаичным. Не думала, что с моей жизнью произойдёт что-то, когда подобная фраза будет нести глубокий смысл», — усмехнулась Айлин.

— Я рад, что вы чувствуете себя лучше, госпожа Динари! — этот голос она не смогла бы забыть даже спустя десятки лет. Как и его обладателя, поступившего с ней, как с надоевшей вещью, пусть даже из лучших побуждений.

Айлин обернулась, глядя на вошедшего мужчину, и совсем не удивилась присутствию Малена в федеральной организации. Он был одет в униформу целителей, наверняка украл, и смотрел на неё так, что Айлин захотелось немедленно сказать гадость. Например, напомнить, как он с ней поступил, а значит, не имеет права на жадные взгляды голодного человека.

— Меня выписывают на днях, целитель, — Айлин одарила возлюбленного искренней улыбкой, наслаждаясь замешательством и облегчением в таких знакомых зелёных глазах. Её сердце билось часто и сильно, но девушка не спешила кидаться на шею предателю. Вначале стоит понять, с какой целью пришёл король.

— Вы так и не вспомнили подробности похищения и плена?

— Мне не впервые задают этот вопрос. И вновь мне нечем вас порадовать. В конце концов, не лучше ли для здоровья просто жить дальше? — она следила за реакцией Малена. И сомневалась, стоит ли признаваться в отсутствие внедрённой амнезии. Вдруг он снова попытается стереть ей память? Айлин не хотела забывать. В самые первые дни после возвращения девушка с трудом вспоминала лица, события. Всё словно тонуло в сером тумане. Целительница знала причину и плакала ночи напролёт, в тщетных попытках сохранить их прошлое. А затем случилось странное: она проснулась с быстро бьющимся сердцем и услышала голос Розы. Система рассказывала о тварях из разлома, про их влияние на изменённый геном Розенкройцев. И тогда Айлин вспомнила всё, кроме ночи несостоявшегося убийства. Там всё ещё зияла пропасть.

— Позвольте, я проверю пульс, — Мален коснулся её запястья. Видимо, всё же нащупал, потому что взгляд стал задумчивым. — Вы слишком взволнованы. Отдохните, госпожа Динари.

— Это от попыток вспомнить, целитель. Я решила после выписки отправиться в дикие земли. Хочу восстановить пройденный путь. В психиатрии же есть подобная методика? Знаете, там можно найти ответы на многие наши вопросы. Например, что случилось с обществом, что одни живут в безопасности силовых куполов, а другие постоянно отражают атаки немыслимых тварей. И даже гибнут, целитель. Вы представляете? Каждого стража, которого выходила, и тех, кто умирал у меня на руках. Помню, как хотелось обо всём этом забыть и проснуться в своей квартире.

Айлин всхлипнула не удержавшись. Сил притворяться дальше не осталось. Девушка схватила Малена за руку, хотя хотела обнять, спрятать лицо на груди, вдыхать родной запах.

— Всё в порядке, госпожа Динари, — его голос выдавал эмоции. Замешательство, сочувствие, нежность. Айлин их так не хватало.

— Да ничего не в порядке! Я действительно глупая федерантка, возомнившая себя достойной наследницей предков. Влюбилась так, что забыла о том, кто передо мной. Доверилась тебе, а взамен получила предательство. За что, Мален? Я ведь умоляла тебя не отправлять меня сюда! Ненавижу тебя! Слышишь? За твою трусость, за дурацкий фатализм. И что счёл меня настолько слабой, что выбросил, как сломанную игрушку!

— Я так и знал, что сопротивление оказалось сильнее. Не зря пришёл. Послушай, Лин, — он хотел получить её внимание, вновь подавить волю и выжечь воспоминания о себе навеки.

— Нет, это ты послушай, Мален Розенкройц! Я не забуду, разве что мой мозг разрушишь полностью. Но от банального гипноза, от твоего внушения я защищена. Тобой же, Мален. Помнишь, ты обещал, что прорастёшь во мне вопреки моей воле? У тебя получилось, и я благодарна за эту тяжкую радостную ношу и прекрасную защиту от некоторых способностей любимого мужчины, — она вновь коснулась ладонью живота. Да, Мален мог поступить жестоко и подло, но в попытку убить собственное дитя Айлин не верила.

Серый король стремительно побледнел. В его зелёных глазах расползалась тьма, а на лице отразилась паника.

— Ты ведь шутишь сейчас, Айлин Динари? — он знал правду, но хотел услышать, что ошибается. Однако девушка, которая смотрела с такой злостью, не лгала. И лучше бы она продолжала трясти его, хватая за рубашку, чем спокойно сидела, выразительно накрыв ладонью живот. В охранительном жесте, возникшем, должно быть, ещё у первой женщины, осознавшей, что внутри неё зародилась жизнь.

— Какие уж шутки, я ведь пыталась тебе сказать. Но ты оказался непреклонен в стремлении избавиться от меня. Хорошо, что целители пока не обнаружили беременность. Думаешь, они спросят согласие, прежде чем изъять ребёнка? Упустят шанс найти уязвимое место набившего им оскомину владыки Розенкройца?

— Раз ты так говоришь, то я поступил правильно, убрав тебя из замка. Мне всё труднее себя контролировать, я чуть не убил тебя той ночью. Случись это, уверен, безумие наступило бы раньше, — он присел на койку, Айлин замерла, но не отшатнулась. Позволила взять себя за руку. Его пальцы едва заметно дрожали, да, Мален не лгал — ему стало хуже.

— Ты не должен был блокировать мою память. Надо было сказать правду, — прошептала она, чувствуя, как внутри борются отчаяние и надежда.

— Как ты себе это представляешь, маленькая моя? Айлин, доброе утро, ты ночью чуть не умерла, потому что в самый неожиданный момент мой разум уступил манящему шёпоту тьмы, но не переживай, так будет не каждый раз? — он произнёс это с горькой усмешкой, но девушка была настроена решительно:

— Да, именно так и нужно было сказать. Я бы попросила Розу помочь с работой над сывороткой, провели тесты раньше. Мален, почему ты такой упрямый и отвергаешь саму идею помощи?

— Потому что для меня уже поздно. Я сойду с ума так быстро, что подданные даже не успеют заговор разработать. И меня убьют, ради общего блага. Михаил сделает это, он поклялся, а Пряце проследит.

— А что будет со мной? — целительница чувствовала, как слёзы жгут глаза, но не плакала.

— Я остался бы страшной легендой, которой пугают детей добропорядочные граждане Федерации. Ты не должна была помнить про наши отношения, — он правда всё продумал. Той ночью Пряце назвал чудом, что сработала регенерация. Мален списал это на гены Елены Киреевой. Ошибся. И старый лекарь точно знал, в чём причина быстрого восстановления Айлин. Однако не стал отговаривать правителя от решения заключить пакт с Федерацией на условии возвращения девушки. Наоборот, поддержал, назвав это взвешенным и взрослым решением.

«Я убью эту сволочь!» — пообещал мысленно Розенкройц. Прощать ложь он не собирался. Пряце Мерхольд ошибся, воспользовавшись тем, что Мален не хотел видеть, как гибнет единственная любимая женщина от его же рук. Он отпустил девушку, решив, пока не лишится рассудка, навещать её время от времени. Просто чтобы увидеть, убедиться, что она счастлива.

— Знаешь, с Церреры в наше общество принесли много легенд и историй. Есть одна, про чудовище, что оказалось проклятым мужчиной. Колдовство исчезло под действием любви. Конечно, это сказка, Мален. Ты — не чудовище, я — не волшебница. Но если бы я тебя не полюбила, то даже не задумалась о поиске решения для таких, как ты, проклятых моими талантливыми предками и Разломом. Я не обещаю сделать тебя обычным мужчиной, но твою тьму можно обуздать. Согласить, теперь у меня для этого на одну причину больше. Мне нельзя оставаться в полисе, но и Совет не выпустит из-под наблюдения. А если в королевство не попасть, не спровоцировав конфликт, то лучшим решением станет место, свободное от правил полисов. Находящееся достаточно далеко и в то же время, защищённое от обитателей диких земель. Ферма, принадлежащая моей семье, станет отличным местом, чтобы «восстановиться», после всех испытаний. Найди меня. И ещё, нужно придумать, как переместить лабораторию вместе с Розой на земли федерации. Возможно ли это в принципе. Если всё получится, мы вместе попытаемся взять под контроль это зло, — она не могла объяснить, как важно, чтобы он не сдавался. У них будет ребёнок.

— Ты не успокоишься, верно, Айлин Динари? — Розенкройц притянул девушку в объятия, глубоко вдыхая запах её волос. Такой знакомый и ставший родным. — Будешь поступать по-своему, заходя на цель со всех сторон, пока не нащупаешь брешь? — Мален боялся потерять контроль, причинить ей снова вред. И пугала мысль, что через определённое время он станет отцом крошечного существа, наделённого его искорёженными генами. Их общий ребёнок. Елена Киреева должна была бы кусать камни от такого нарушения её принципа генетической чистоты.

— Ты меня похитил, заставил лечить солдат, соблазнил, предал. Да, Мален, я не успокоюсь, потому что, если бы я могла это сделать, мы даже не познакомились. И жизнь каждого шла своим чередом. В этом случае искренне жаль Розу, прозябающую в одиночестве.

— Да, твоей подружке пришлось бы долго ждать подходящего человека. Милая, мне пора. За тобой сейчас хорошо присматривают.

— Ты вернёшься? — разжать руки, отпустить его, оказалось сложно. Но целительница сделала усилие, холодея от ужаса при мысли, что он больше не появится.

— Обещаю. Всё, что я сказал тогда в палате — правда. Я люблю тебя, но боюсь погубить.

Их поцелуй получился горько-солёным из-за слёз. Айлин старалась не плакать, но выходило плохо.

— Лучше сдержи обещание. Иначе я скажу твоему сыну, что его отец оказался трусом. Так и передай Пряце и Михаилу. Они могут хоть наизнанку вывернуться, помогая мне спасти тебя. Поклялись верно служить правителю Серого королевства — вперёд, пусть исполняют долг.

— А если у нас дочь? — странная ситуация. Он никогда не собирался становиться родителем. Но вот же, сидит и строит догадки насчёт пола будущего ребёнка, которого пока даже не видно.

— Ну, девочке я подслащу пилюлю и поведаю, что папа был красивым, опасным, но фаталистом настолько, что предпочёл сбежать, лишь бы не решать проблемы. Ты в любом случае получишься изрядной сволочью, Мален Розенкройц. Так что советую меня не раздражать.

— Я тебя испортил, Айлин Динари. А ведь была такая приятная федерантка. Верила в прекрасное, не применяла шантаж, — Мален рассмеялся, покачал головой, словно недоумевая, что выбрал её как удобную для манипуляций когда-то.

— Просто из тебя получился хороший учитель, милый. Кстати, Роза открыла тебе доступ в лабораторный комплекс. Но не ходи один, неизвестно, как отреагирует «иной». Возьми кого-то из парней. Не хватало уничтожить нашу последнюю надежду на нормальную жизнь. Не только для тебя, владыка. Для каждого, в кого забрался альфиец. Мужчины, охраняющие границу с Разломом, достойны спасения, поверь, я говорила с каждым. Давай постараемся ради людей.

— Обещаю, — Мален испытывал стыд за собственную слабость: он отпустил её однажды, для её же спасения. Но больше не чувствовал в себе сил на подобный подвиг свободной от эгоизма любви.

Над городом занимался рассвет, маленькая, отчаянная девушка крепко спала на койке в доме исцелений и улыбалась во сне. Она больше не тревожилась, уверенная, что всё сможет. Впервые за многие дни её сон был крепким, а сердце спокойным. Мален Розенкройц, её личное чудовище, вернулся, чтобы остаться. Они проросли друг в друга и стали навеки единым целым, воплощённым в малыше, чьё сердце только начинало биться. Исход, о котором триста лет назад совершенно не думала бесчувственная женщина с холодным разумом. Из-за её жажды открытий впереди пару ждало много тяжёлых испытаний, которые придётся преодолеть и не сломаться.

«Но, может, благодаря Елене Киреевой, у нас в принципе есть будущее? Что стало в итоге с умирающей Церрерой и миллиардами живых существ на ней?» — Мален впервые задал себе вопрос, который менял многое в системе его мировоззрения, заставляя пересматривать шкалу ненависти и нетерпимости.

Жизнь на Альфе один-четыре-один продолжалась.

Больше книг на сайте — Knigoed.net