Альфа. Путь исцеления

Глава 1

Айлин спешила в академию, вихрем проносясь по извилистым улицам. Их родной мир вряд ли можно назвать приветливым и дружелюбным. Природа планеты позволяла выжить только стойким, упрямым и находчивым. Суровый климат, катастрофический недостаток воды. Всё это накладывало отпечаток на характер людей. Но юность под защитой Федерации дарует возможность наслаждаться без оглядки, страха, сомнений. Пусть они не видели неба за сиянием радужных энергетических куполов, зато в сытое прекрасное завтра их вёл уверенной рукой Совет. Каждый гражданин имел цель и смысл, права и обязанности. Своё место среди свободолюбивого, искреннего народа. Чувство глубокой любви и чистой радости всегда хранилось в сердце Айлин, стремившейся принести пользу там, где её способности нужнее всего.

Сегодня день полностью отвечал внутреннему состоянию Лин: на небе сияло дневное светило, его лучи наполняли воздух розовыми и оранжевыми красками, пробиваясь сквозь защитный слой, а дома вокруг становились наряднее, праздничнее. Ей нравились такие ясные и одновременно таящие в себе что-то недосказанное дни, но наслаждаться особо времени не было — в академии требовалось появиться не позднее полудня и в запасе оставалось всего около десяти минут.

Мимо девушки промчался на всех парах страж правопорядка, едва не снёс белоснежным крылом — особая разработка учёных — и даже не извинился. До начала экзамена оставалось минут пять, может, чуть больше, но всё равно недостаточно, чтобы успеть добежать по центральной улице до простого трёхэтажного здания академии.

Она не могла опоздать, тем самым пошатнув уверенность в собственном будущем. Оставалось одно — срезать путь через узкий проулок.

— Осторожнее! — первое, что Лин поняла, когда налетела на мужчину, так поздно окрикнувшего её — вокруг стало непривычно тесно и темно. У девушки перехватило дыхание от тьмы, что моментально поглотила все краски и звуки. Лин отшатнулась. Обладатель приятного, хоть и возмущённого голоса: шёлкового, тёплого, музыкального, оказался красивым. Айлин поймала себя на мысли, что хотела бы смотреть на него вечно. На чётко вылепленные скулы, квадратный подбородок, на бледные губы. А в глазах, цвета сочной листвы яблони, хотелось утонуть, как бы пошло это не звучало. И в то же время Лин испытывала ужас из-за липкой тьмы, что почтительно стелилась у ног незнакомца, из-за холода, который источал его взгляд.

«Что за глупости! Наверно, облака набежали. Опять погодники что-то неправильно рассчитали, настраивая приборы!» — мысленно возмутилась странной реакции.

— Прошу прощения, — ей нужно было бежать, минуты летели, приближая начало экзамена, а она словно приросла ногами к земле. Стояла и смотрела, со смесью ужаса и восторга.

— Мне нужно пройти, — в голосе незнакомца звучало столько терпения, что Лин испытала стыд. Она проглотила все банальности, уместные в этой ситуации, и просто посторонилась пропуская. Нет, неправильно, отстраняясь для начала, отступая, устанавливая спасительную дистанцию.

— Смешная малышка, — фыркнул вполне дружелюбно этот источник хаоса в душе Лин и, тряхнув тёмно-каштановыми короткими волосами, словно стряхивал воду, просто прошёл мимо, сразу растворившись в потоке прохожих на улице.

Айлин осталась стоять, всё ещё остро переживая эту встречу. Она даже не заметила, как день вновь стал ярким и радужным. Не запомнила, как прошли экзамены, о чём разговаривала с подругами, сокурсниками. Все мысли крутились вокруг мужчины из переулка. На попытках осознать свою ненормальную реакцию на него.

К утру она почти выбросила незнакомца из головы. Мало ли их, красивых и опасных, ходит по улицам полисов? Айлин почти не сомневалась, что много, просто ей везёт обходить стороной неприятности. Она запретила себе думать об обладателе самых зелёных глаз в мире. Логично предположив, что возможно, они больше и не встретятся никогда. От этого «никогда», правда, становилось как-то грустно, но Лин сумела взять себя в руки. И жизнь пошла по знакомому пути, преподнося простые радости и печали. А через два месяца незнакомец вновь появился в её жизни, перевернув всё вверх тормашками.

Сегодня Айлин не срезала путь через тёмные переулки. Она сидела дома и пила ароматный чай, сладко пахнущий пряными травами весенних лугов — потрясающее достижение фермеров, сумевших вырастить всё это в теплицах. Экзамены, блестяще сданные, остались позади, и теперь студентка академии честно наслаждалась каникулами, размышляя о будущем. В общем-то, даже предопределённом, но всё ещё волнительном.

За окном моросил мелкий дождик — запрограммированная очистка куполов, ведь настоящих дождей в их мире не было уже несколько десятилетий — воды на поверхности практически не осталось, вся она добывалась из глубин планеты. В детстве Айлин любила слушать про мир, которого не видели даже родители её родителей, в нём существовали моря, реки, даже настоящий океан, но потом случился катаклизм настолько глобальный, что вода стала буквально исчезать. Последний дождь прошёл почти семьдесят лет назад, к счастью, учёные сумели справиться с опасностью вымирания, а затем создали купола, под которыми укрылись города-государства. В дверь постучали, и девушка встрепенулась — в гости собирался зайти Александр, её лучший друг и тайная любовь. С ним не приходилось скучать, так что визиту Айлин искренне обрадовалась. Поставив небольшую глиняную чашку на столик, девушка поспешила впустить гостя и опешила, едва открыв дверь. На пороге стоял совсем не Алекс: зелёные глаза, растрёпанные каштановые волосы, аура тьмы и холода. Незнакомец из переулка невероятным образом оказался здесь. Мужчина выглядел практически так, как запомнила Айлин, разве что кожа стала бледнее, а по серой рубашке расползалось тёмно-красное пятно.

«Значит, в его венах всё же струится кровь», — как-то даже отстранённо подумала будущая целительница. Интуиция подсказывала, что она делает огромную глупость и самым правильным решением будет закрыть дверь, взять из буфета что-то увесистое и забиться в угол, из которого удобно защищаться. А пострадавшего пусть Алекс проводит в Дом исцелений. Почти решившись поступить, как советует разум, Айлин, тем не менее медлила, а в это время мужчина пошатнулся и рухнул. К счастью, не вперёд, на хрупкую девушку, а назад. Она с профессиональным спокойствием отметила, как глухо стукнула голова от встречи с деревянным полом, и предположила, что теперь пострадавший получил ещё и черепно-мозговую травму.

Тяжёлый, волнующе живой — это, правда, вопрос времени с такой-то кровопотерей, — он оказался чарующе беззащитным. Насладиться моментом будущая целительница не смогла. Пока тащила из коридора к небольшой софе, искренне сомневалась, что не упадёт с пациентом вместе. Но нет, оказалась крепче, чем ожидала. Она расстегнула рубашку, хотя проще было разрезать, если бы ножницы оказались под рукой, чтобы обработать рану. Белая кожа, изодранная чудовищными когтями, разошлась так широко, что Лин видела нити разорванных мышц. И кусала губы от осознания чужой боли. Сейчас эмпатия была лишней и Айлин сумела взять себя в руки и заняться исцелением.

Он очнулся, когда девушка, промыв рану, прикидывала, на каких участках можно зашить, а что придётся просто закрыть целебными компрессами в надежде на обычную человеческую регенерацию.

— Кто ты? — голос мужчины изменился, боль сделала его глухим и хрипловатым.

— Айлин. Ты пришёл ко мне, помнишь? — она осторожно, по каплям вливала в миску особую настойку, ещё предстояло добавить специальный противовоспалительный порошок. Затем придётся простерилизовать хирургические инструменты, хранившиеся в небольшой сумочке. Лин приобрела их, проникшись историями наставников о временах, когда помощь приходилось оказывать на местах, а квалифицированных специалистов не хватало.

— Не помню. Я просто хотел убраться… оттуда, — откуда «оттуда» Лин не стала уточнять. Нет, ей было любопытно, но для всего есть время, и она обязательно расспросит пациента, когда закончит все целительские манипуляции. Если он раньше не впадёт в беспамятство от болевого шока или заражения крови.

— Я позабочусь об этих ранах. Часть из них можно будет зашить, но ты не почувствуешь боли, обещаю.

В шитье по живому телу Лин ещё практиковаться не приходилось. Но надеяться на скорый приход Александра нельзя — она слышала, как вода шуршит по крышам соседних домов, барабанит в её собственное окно. Председатель полиса решил сделать подарок горожанам, совершенно не догадываясь, что целительнице дождь только мешает. Помощь кого-то опытного, уверенного в своих силах требуются в такой ситуации. Однако оттягивать начало неприятной процедуры нельзя — кровь продолжает струиться из очищенных ран.

— Я учусь на целителя и знаю, что нужно делать, — она протянула незнакомцу — всё ещё незнакомцу, ведь имени он так и не назвал, — порошок, который на время притупит чувствительность. В зелёных глазах застыло сомнение, но он разомкнул губы, позволяя высыпать лекарство из мерной ложки. — Вот, запей, — чай с чудесным луговым вкусом вряд ли мог перебить горечь обезболивающего, но мужчина проглотил всё до капли. А затем вновь откинул голову на подушку. На бледной коже испарина смешалась с дождевой водой, мешая определить степень боли. Оставалось только догадываться, что по шкале от одного до десяти, при такой ране это наверняка будет двенадцать.

Лин шила настолько быстро и аккуратно. Кровь осложняла дело, но у Айлин не было помощников. Она прерывалась, протирала от крови руки, промывала иглу дезинфицирующим настоем, промокала грудь пациента сухим тампоном и вновь начинала шить. Стежок за стежком стягивая края ран. Сколько прошло времени от начала операции? Лин не знала, за окном было темно, словно уже наступил глубокий вечер, видимо, в системе очистки купола произошёл какой-то серьёзный сбой. Хорошо, что ещё в прошлом году она купила несколько осветительных шаров, их холодный белый свет помогал в работе, подсвечивая операционное поле.

— Ну, вот и всё, — пробормотала целительница, убирая инструменты в сторону и начиная накладывать настоявшуюся мазь. — Сейчас мы это всё забинтуем и дело в шляпе, — она слабо улыбнулась, стараясь не обращать внимания на боль в сведённых судорогой пальцах.

— В какой шляпе? — его голос в этот раз подействовал как ледяная вода — Лин зазнобило. Лекарство ещё действовало, если её пациент и чувствовал боль, то это была лишь тень первоначальных ощущений, лучше бы он спал. Беседовать с тем, кто с первой встречи смутил её мысли, девушка опасалась.

— Это выражение такое, — она надеялась, что незнакомец не станет уточнять значение выражения. Целительница не сумела бы объяснить, а позориться не хотелось.

— Хорошо. Я бы не хотел оказаться в шляпе. Или в любом другом предмете. Сейчас это совершенно неприемлемо для моего тела.

Лин предпочла промолчать и занялась тем, о чём и говорила — перебинтовала грудь этого неблагодарного создания, незнакомого со словами благодарности.

— Для твоего тела неприемлемо многое, как целитель говорю, — она убрала окровавленные бинты и ушла сполоснуть посуду из-под мази. Почему спокойно оставляла незнакомца в своей квартире за спиной? Потому что в таком состояние он мог угрожать только словами, а значит, для Айлин был безопасен.

«О чём разговаривают с ранеными, которые сами приходят к тебе домой?» — размышляла девушка, выполняя привычный ритуал по утилизации перевязочного материала, стерилизации иглы и отмыванию рук. Ответа не находилось, и потому целительница продолжала молчать, пусть это и было сложно. Хотелось подойти к мужчине, встряхнуть за плечо и потребовать объяснений: кто он, откуда взялся, что произошло, и как оказался именно возле её двери!

Айлин держалась, а когда выдержка дала сбой, и она всё же подошла к неподвижно лежащему пациенту, выяснилось, что тот мирно спит, и на вопросы ответить не может.

«Переборщила с обезболиванием», — беззлобно подумала девушка, укрывая ноги мужчины лоскутным одеялом. Любимым одеялом, между прочим, подаренным на день рождения подругами по академии. Всей благодарности — тихое сопение пострадавшего.

Остаток вечера прошёл скучно, дождь немного стих, но за окном было всё так же темно, даже темнее, ведь дневные светила давно разошлись по своим законным местам, перестав освещать город. Айлин задёрнула плотные шторы, белые с огромными пурпурными цветами, заварила себе свежий чай, устроилась с книгой в кресле. Кажется, она прочла пару глав, прежде чем уснула. Моргнула, переводя взгляд с одной строчки на другую, а сквозь плотные шторы пробиваются лучи света. С улицы доносятся голоса спешащих горожан, и софа совершенно пуста. Как будто и не было там никого вечером. Любимое покрывало укрывает её собственные ноги, которые ужасно затекли от неудобной позы. Вредно, вредно спать сидя. Даже молодому и цветущему организму. Айлин не сообщила стражам о незваном госте, предпочла забыть, и жизнь, сделав небольшой крюк в виде случайного пациента, вывернула на привычную дорогу, обеспечив Айлин обществом друзей, практикой в Доме исцеления и прогулками с поклонниками. Строго по расписанию, чтобы поводов ревновать ни у кого не было. И, несмотря на эту привычную суету, Айлин ощущала тоску. Однажды испытав восторг от неожиданности, ломающей обыденный ритм, девушка не желала жить по-старому. Ей хотелось азарта, адреналина, вопросов без ответов и вновь оказаться рядом с первым пациентом, жизнь которого буквально была в её руках. Расслабиться и отрешиться не получалось несмотря на все усилия самой Лин.