Альфа. Путь исцеления

Глава 7

Мален выполнил обещание, накормив Айлин необычной едой, спрессованной в брикеты. Девушка пыталась определить по вкусу, что именно ест, но, как и с неопознанной жидкостью — непонятная субстанция выполняла свою функцию. Чувство насыщения наступило быстро и долго не проходило.

После ужина целительница устроилась в древнем кресле, силясь разобраться в содержимом обнаруженных книг. Спустя пару часов она убрала очередную бесполезную в их случае книгу, вздохнув, что нет ни понятных изображений, ни знакомых букв.

— Думаешь, Роза пока не отзовётся? — Айлин пыталась вызывать искусственный разум, но тот упорно хранил молчание.

— Попробуем с утра. Сегодня нам стоит выспаться. Здесь тепло и безопасно. Воспользуемся отличной возможностью.

— И почему меня гложут сомнения, — Айлин потянулась с тихим стоном, открыла глаза и вздрогнула, почти физически ощутив пристальный взгляд. — Что? Это очень неудобное кресло! — она не понимала внутренней дрожи, которая возникала всё чаще. От каждого взгляда, от каждого прикосновения Малена.

— Согласен, давай помогу, — он подошёл, положил узкие тяжёлые ладони на плечи Айлин, сжал пальцы, разминая затёкшие мышцы. Девушка расслабилась и слегка вздрагивала, на очередной болезненно-напряжённой точке. По спине словно ползали сотни жучков с прохладными лапками, и после их «пробега» оставалось лишь расслабленное удовольствие.

Розенкройц смотрел на затылок Айлин, легко представляя полуопущенные от удовольствия веки, приоткрытые губы, с которых то и дело срывались довольные вздохи. Она с такой готовностью отдавалась власти короля, сама до конца этого не осознавая. Даже там, в залитом радужным сиянием полисе, будущая целительница тянулась в его руки. Но этого никто не замечал. Кроме Малена.

«Давай, возьми своё, присвой, утверди власть», — шептала тьма в душе, и мужчина сдался. Жажда толкала на необдуманные поступки. И потом, не обязательно ведь убивать каждую любовницу. Так мыслил Розенкройц, касаясь подставленной шеи горячими губами. Мышцы под его пальцами окаменели.

— Что ты делаешь? — о, Айлин прекрасно прочувствовала, что именно происходит. Но в новом лживом мире требовалось найти причину внезапного поступка. Особенно когда тебя целует не совсем обычный спутник. Рациональная часть целительницы требовала понимания, а женщина тянулась к опасному чужаку. С первой встречи в узком проулке радужного полиса.

— Возможно, собираюсь обольстить тебя, маленькая федерантка. А может — взять силой, я ведь злодей, — пальцы Малена скользнули вниз, по рёбрам Лин, поднырнули под край кофты, добрались до обнажённого тела. Чего он добивался? Подчинения или сопротивления? Мален действовал не задумываясь. Он просто хотел получить свою игрушку в полное владение.

Айлин возражать не стала. Вопреки требованиям здравого смысла. Рассудок пытался отобрать управление у взбесившихся эмоций. И проигрывал. Застонав, девушка ушла от обжигающего прикосновения губ к чувствительной коже, вырвалась из поглаживающих плечи ладоней. Обернулась, тяжело дыша, взглянула в потемневшие глаза Малена. Утолить собственный странный голод до его прикосновений? Или сбежать? Сомнения заглушила уверенность, что в мире, построенном на лжи, больше нельзя надеяться на завтра. Чтобы не произошло в будущем, сегодня они принадлежат только себе. Она хотела Малена.

— Осталось определиться с тем, кто же я, — прошептала девушка, протягивая руку мужчине. Рывок, и вот она уже стоит, прижатая к такому желанному, таящему опасную силу телу. Горячему. Твёрдому. — Кажется, это я собираюсь тебя соблазнить.

Разница в росте решается просто, если мужчина не сопротивляется. Две руки, обвившие шею, лёгкое надавливание, как предложение приблизиться, осторожный поцелуй — едва ощутимое касание губ. Взгляд глаза в глаза. Удивление на его лице, понимание, усмешка, стремительный захват контроля. И вот Айлин летит в бездну. Там нет ничего, кроме горячих губ, жадных поцелуев, уверенных движений. Айлин не могла сказать, в какой момент разум оставил её окончательно. Она только знала, что целоваться Мален умеет. Что он немного груб, но ей это скорее нравится. Что у него горячие губы и острые зубы, которыми он пару раз вполне ощутимо зацепил её язык. Шорох одежды, прикосновение кожей к коже, ищущие губы на её горле и тесное для двоих кресло. Весь мир Айлин превратился в яркие вспышки без цельной картины. Ей понравилось обнажённое тело Малена, девушке хотелось бесконечно касаться его пальцами, губами, чувствовать своим телом. Понимание, что не только она здесь сходит с ума, вызывало внутреннее ликование. Плевать, что случится завтра, сегодня Айлин поддастся искушению…

— Доктор Динари, доступ к видеофайлам архива получен. Подготовлена информация по исследованиям доктора Киреевой. Там также есть данные о предке вашего спутника. Воспроизведение адаптировано к вашей версии языка, — вторжение Розы вызывало вспышку злости. «Это может подождать!» — почти закричала девушка, но Мален остановился мгновенно. Единственное, что удержало Айлин от гневных слов, привычка владеть собой. Да, физически ей сейчас плохо, но информация может оказаться полезной в будущем. Целительница поднялась, освобождая мужчину, смущённо поискала отброшенную в сторону кофту. Натянула всё ещё дрожащими руками. Вздрогнула от прикосновения грубого материала к чувствительной груди. Малена, как и Розу, она сейчас практически ненавидела.

— Давай познакомимся с материалами, моя прелесть. Боюсь, если сейчас отказаться, потом Роза «не сможет получить к ним доступ», — он был так спокоен, что Айлин захотелось ударить мужчину, однако гордость заставила её взять себя в руки, насколько это было возможно.

— Включай, — они заняли свои кресла перед мёртвыми мониторами. Айлин украдкой кинула взгляд в сторону спутника, чтобы убедиться, что он и правда так хорошо владеет собой, однако увиденное заставило девушка выдохнуть с облегчением: с точки зрения физиологии мужчина тоже предпочитал продолжить их общение.

Тёмный монитор налился белым светом, Айлин видела такое во сне, поэтому отреагировала спокойно, а вот Мален вздрогнул, инстинктивно вжавшись в спинку кресла.

«Значит, ему действительно снились другие сны», — подумала Айлин, ожидая продолжения демонстрации. Вот на экране появилась картинка, словно они подсматривают в окно. Перед зрителями предстало помещение, уставленное медицинской аппаратурой. На блестящем хирургическом столе лежала обнажённая женщина. В её тело вонзались десятки прозрачных трубок, возле головы стоял монитор с жизненными показателями.

«Подопытная номер десять дробь два, редактирование генома на десять процентов, генетические изменения путём встраивания нового трансгена. Результат предыдущего эксперимента отрицательный — испытуемый погиб», — на экране появилась доктор Киреева. Это оказалась высокая жилистая женщина, с чёрными волосами, собранными в тугую косу. На ней был надет стандартный костюм целителей. В руках Елена держала что-то похожее на большой шприц с толстой иглой. По её команде двое мужчин, появившихся в кадре, перевернули жертву эксперимента на бок, подтянули её колени к груди, открывая спину. Айлин плохо видела, но догадывалась, что иглу ввели между позвонков.

«Образец стабилен, трансгенез прошёл успешно. В следующем поколении потомство приобретёт способность к трансформации конечностей, устойчивостью к нейротоксинам. В пятом поколение необходимо дополнительное исследование. Оплодотворение назначено через три дня. На тридцатой неделе плод перенесут в инкубатор для ускоренного роста второго поколения. Время окончания опыта — двести пятьдесят суток».

Айлин слушала и ничего не понимала, она знала законы размножения, ребёнок созревал не раньше тридцать шестой недели беременности. На более ранних сроках малыши не выживали. Как оказалось, технологии предков могли позволить родиться всем. И для этого даже не требовалось до родов оставлять плод в женщине.

— Потрясающе! — она посмотрела на мужчину и испугалась, такой ненавистью было искажено его лицо.

— Потрясающе? В ваших распрекрасных городах нет места жителям Серых земель, потому что мы жестокие и дикие. А это похоже на доброту! Эта женщина не спасает — калечит беспомощного человека!

Айлин и хотела бы возразить, но Мален прав. Елена Киреева на их глазах — сотни лет назад — ставила опыты на живом человеке.

— Мы не знаем всего. Возможно, эти люди были преступники, наказание для которых — смерть. И участие в исследованиях добровольное, как попытка отсрочить казнь. А все опыты направлены на выживание человека как вида.

Айлин не была уверена в своих словах, за понятием «человек» должно стоять нечто большее, чем генетический код. Духовная составляющая. Вот только доктор Киреева не выглядела той, кто терзается от мук совести. Она переживала за брата, за миссию, но не за номера через дробь.

— И потом, кто сказала, что все учёные осели в городах? Может, они встали у истоков создания королевства? — никто из них не может знать наверняка, кто и как создавал федерацию и королевство. Что было вначале? Может, раскол произошёл позже, не сразу после разрушения комплекса?

— Ты слышала про Последнюю границу? Знаешь о Мёртвых патрулях? — Мален осознал, что голоден, но пища не утолит, только пригасит этот голод. А вот сидящая рядом девушка — руку протяни, и сама придёт в смертельные объятия — сияет так аппетитно энергией, о которой ничего не знает.

— Я знаю про границу, за ней неизведанные земли. Нас учат, что там обитают твари, которых пытаются приручить жители королевства, — откликнулась Айлин, ощущая тревогу.

— Приручить? Я уже не сомневаюсь, что этими тварями мы обязаны твоим знаменитым предкам! Так же как теми крылатыми парнями, что ошиваются в ваших городах и делают вид, будто могут хоть кого-то защитить. Да и ты сама, маленькая целительница, не плод контролируемых мутаций, выращенный, в чём там она сказала? В инкубаторе? — Айлин было больно, Мален чувствовал эту боль от справедливых и не очень упрёков. Тьма потянулась к источнику, желая поглотить его. — Иди ко мне, Айлин, я открою тебе правду, — позвал Розенкройц, пристально глядя девушке в глаза. Послушная чужой воле, она поднялась и сделала два шага, разделяющие их. Встала перед Маленом, беззащитная, покорная. А в серых глазах мечется паника, запах которой он чувствует всем собой. Как просто выпустить когти, ласково провести пальцами вдоль позвоночника, приближаясь к основанию черепу. Пробить энергетические каналы и осушить девчонку. Розенкройц точно знал, как сделать всё быстро, причинив совсем небольшую боль. Потребность в уничтожении, разрушении, клокотала рыком в горле. Мужчина рывком усадил застывшую целительницу на колени, приобнял, поглаживая напряжёнными пальцами тёплую кожу под светлыми волосами. Всё внутри кричало, что Айлин представляет угрозу. Мужчина слегка напрягся, загоняя в глубины сознания ту мерзость, что нашёптывала свои убийственные советы. Убрал пальцы с шеи девушки, теперь обнимая за плечи. Развернул к себе лицом, пытаясь что-то там отыскать. Признак воли, быть может. И неожиданно для самого себя поцеловал. Без страсти, голода, злости. Очень нежно, ласково. Трепетно даже. Воздействие, оказываемое на сознание жертвы, постепенно прошло. Девушка моргнула и попыталась вырваться из удерживающих рук. Всё чего хотела целительница — забыть это место, проснуться дома и даже не помнить встречу с Маленом, это место, эту правду. Она хотела жить в прекрасном, понятном мире, подчиняться правилам, что защищали их всех от опасностей, верить в то, во что и раньше. Айлин мечтала повернуть время вспять.

— Отпусти! — крик не громче шёпота, снова слёзы на глазах, но монстр, тащивший её в пропасть, не подчиняется. — Ты собирался убить меня, я права? — она всхлипнула не сдержавшись. Адреналин придавал сил, однако Мален не дрогнул.

— Честно? Да. Но ты не испытала бы страданий, только мгновенную боль, я не стал бы тебя мучить, — Мален не собирался лгать даже ради сохранения между ними мира. Пусть злится и обижается, правду не изменить — он опасен.

— Почему?

— Хотел или не стал? — мерзкая привычка отвечать вопросом на вопрос.

— Второе, — расставила для себя приоритеты целительница.

— Не знаю, — удивлённый взгляд Айлин позабавил короля. Кажется, она считала, что коварный похититель всегда уверен в собственных поступках.

— Хорошо, я буду знать, что нахожусь большей опасности, чем казалось. Уверена, нам не стоит сильно сближаться, — девушка попыталась встать, но мужчина не отпустил. Между ними всё становилось яснее и прозрачнее с каждым часом, соблюдать глупые правила нет смысла. Айлин принадлежит ему, и если хочет жить, будет послушной.

— Архивная запись личного дневника доктора Киреева доступна для просмотра, — Роза, словно подсматривала за ними и давала о себе знать в самый напряжённый момент. Мален готов был поклясться, что так оно и есть.

— Роза, включи запись, пожалуйста, — Айлин перестала бороться, замерла, сосредоточившись на мониторе.

«Запись двести сорок четвёртая, личный дневник доктора Киреева.

Боюсь, что эта запись последняя — мы потеряли связь с кораблём, связи с Советом не стало намного раньше. Порой мне кажется, что мы не последняя надежда человечества, а изгои, от которых избавились самым удобным способом: мы покинули родной дом добровольно, с радостью, с нетерпением. По сути, нам навязали эту миссию по освоению Альфы один-четыре-один как раз для того, чтобы убрать всех неугодных Совету. Чем больше я узнаю людей вокруг, тем отчётливее понимаю: не только мы с сестрой имели неосторожность вмешиваться в дела планетарного масштаба и привлекать к ним внимание общественности. А экспедиция, доложившая о пригодности планеты к жизни, на поверхность в действительности не спускалась, рассматривая всё исключительно на мониторах, в безопасности ковчега. Если они знали, что здесь смерть на каждом шагу и Совет намеренно утаил от нас эту информацию, тогда от нас не просто избавились, сослав, нас приговорили, каждого. Или это всё моя паранойя?

За год погибло шестнадцать сотрудников «Надежды». В последний раз медики не смогли установить причину, человек просто умер — вот только что стоял рядом, отбирал пробы почвы, без умолку болтая о подружке, и вдруг упал. В воздухе отсутствуют следы токсинов, состав газовой смеси близок к привычному, пожалуй, даже лучше, чище — нет тяжёлых примесей, неизбежных в цивилизованном мире. Анализы проводились неоднократно. Вода, после дезинфекции так же безопасна, как и дома. Я не понимаю, отчего умирают люди, но знаю, что даже хладнокровные учёные начинают испытывать иррациональный страх. Елена предлагает подняться на «Элегию», шаттл готов к полёту, но я боюсь отпускать Марту, сейчас она крайне уязвима и я не уверен, что это не навредит ребёнку. Как и в том, что оставаться на поверхности Альфы не самоубийство для нашей семьи. Мы все медленно сходим с ума, это точно. Каждому снятся сны, настолько реалистичные, что просыпаться не хочется. Этот мир словно разговаривает через наше подсознание. Может ли он убивать точно так же, вторгаясь в мозг и посылая команду органам отключиться? Елена смеётся, говорит, с точки зрения науки это невозможно, а я — доктор биологических наук, знаю, что она права, и всё же ощущаю суеверный ужас.

Завтра мы отправимся за пробами грунта и воды в квадрат си-четыре, там находится разлом с подозрительной энергетической структурой — приборы при сканировании этого участка каждый раз выдают противоречивые результаты, это интригует. Кажется, там есть жизнь, несмотря на данные разведывательной экспедиции. Меня смущают эксперименты Елены, но сестра уверена, что без них освоить планету не получится. А нас поджимают сроки: Церрера умирает. От нас зависит выживание человечества, потому не оспариваю её право вести исследования на преступниках. Их тысячи на «Элегии». Спят сном без сновидений, незнакомые друг с другом, сосланные в неизвестность без возврата. Криотюрьма на борту научного корабля, что может быть ироничнее?».

Айлин заворожённо смотрела в экран: Евгений Киреев не был похож на Елену. Невысокий, лысеющий светловолосый мужчина неопределённого возраста сидел за рабочим столом и говорил, глядя в одну точку. Лин всё время казалось, что учёный разговаривает с ней, пытается поведать историю переселенцев с неизвестной современным людям планеты Церрера.

— Кажется, завтра этот человек отправится к призрачной границе, если я правильно прочёл карту перед ним, — спокойно произнёс Мален, привлекая внимание Айлин.

— Прости? — девушка тоже начала присматриваться к застывшей картинке. — Я не умею читать карты. Для целителя в этом нет пользы, а обучение занимает время.

— Я говорю, что в далёком прошлом для нас, но в завтрашнем дне для него, этот мужчина отправился к призрачной границе в попытке разобраться в происходящем. Ему кажется подозрительным это место. Роза, включи следующую запись.