Аська. Заноза в... сердце

38

АСЕНИЯ.

Мне оставалось только присесть в кресло и греть ушки. Самой же до ужаса любопытно, зачем Эвилина нанимала парня, да ещё и в компании девушки.

– Меня интересует ваша связь с графиней Кёрн. Её предпочтения, ваши с ней разговоры, может, ты видел что-нибудь странное?

Облегчённо выдохнув, Андриано посмотрел на меня и попросил:

– Наручники снимите, я и так всё расскажу, мне скрывать нечего.

Муж едва заметно кивнул, и я молча выполнила просьбу. Парень, потирая запястья, сел во второе кресло.

– Эвилина появилась в нашем заведении практически сразу, как приехала в город. Я тогда только сюда устроился. В первый же вечер она ни на мгновение не отводила от меня глаз, но купить так и не решилась. Вновь пришла через четыре дня, оплатив всю ночь со мной. Поначалу запросы у неё были не слишком напрягающими. Называла меня Уилом и просила обращаться к ней Эви. Из странного только то, что позы предпочитала такие, чтобы не видеть моего лица и сетовала на отсутствие татуировок. Сейчас понимаю почему. Вы Уил?

Герцог снова кивнул.

– А вы Ася? – повернулся Андриано ко мне.

Тут не только меня, но и супруга прибило. А я-то тут при чём? Заметив наше изумление, парень ухмыльнулся и пояснил:

– Я же сказал, требования только поначалу были адекватными. Спустя месяца три в клуб устроилась Джессика. Утончённая блондинка с длинными волосами и синими глазами. Тут-то графиню и перемкнуло. В первую же ночь она расцарапала мне лицо, при этом неся какой-то бред об Асе, к которой я ушёл. Спустя неделю она начала покупать нас в паре. Джес только смотрела, как мы с Эви кувыркаемся, в самих играх не участвовала, но у графини Кёрн от этого крышу сносило и подходила к развязке она лишь глядя ей в глаза.

– Чёртова извращенка! – выдала я, не выдержав.

– Согласен, – растерянно произнёс муж.

– Последний раз она наведывалась с холёным, прилизанным блондином, я его не знаю...

– Только не говори, что он занимался любовью с Джесикой, заставив тебя на это смотреть, – пробормотала я, чувствуя, что к горлу подкатывает тошнотворный ком.

– Вы догадливая. А потом он меня избил. Я почти две недели в лазарете пролежал, думал, уже не выкарабкаюсь. Но графиня Кёрн после этого стала персоной нон грата в нашем заведении. И её, и блондина хозяин запретил пускать. Надо признать, я этому только порадовался.

– Оху...

– Ася! – одёрнул Уильям, не дав мне ёмко высказать всё, что я об этом думаю.

– Прости, дорогой. Просто у меня нет других слов... Марино и Эви лечиться надо!

– Поздно, их уже вылечили! Спасибо, – протянул супруг только что подписанный чек нашему информатору.

Посмотрев на бумажку, тот аж побледнел, промямлив:

– Это слишком много... К тому же вам всё равно придётся на выходе заплатить за время, проведённое со мной.

– Заплачу, не переживай. А это... расценивай как моральную компенсацию, из-за меня же пострадал. Кстати, а девчонку-то этот придурок не бил?

– Нет, только бубнил всё время, что она всё равно его будет, а герцог за всё ответит. После этих слов он на меня и сорвался. А Эвилина на всё происходящее глазела с диким восторгом. По-моему, её от секса-то так не накрывало.

– Любимый, давай уйдём? Что-то мне плохо, – прошептала я с мольбой, понимая, что меня сейчас вырвет.

Пусть пережили всё это не мы, а ни в чём не повинные ребята, я чувствовала себя так, будто именно нас с Уилом изваляли в грязи и осквернили своей похотью нашу любовь. Муж тоже казался обескураженным.

Поднявшись, он взял меня за руку и уже шагнул к двери, как Андриано нас остановил:

– Подождите, я ещё кое-что вспомнил. Недели три назад, подходя к работе, я видел, как тот блондин разговаривает с одним из моих коллег. Он единственный среди нас был уже не так молод, лет около сорока. После этого Поль уволился, я так и не спросил, о чём они беседовали.

– Как найти Поля знаешь?

– Нет и, боюсь, никто вам не ответит. Мы же сюда без документов устраиваемся, и настоящих имён не называем.

Наконец-то мы вышли на свежий воздух. Проигнорировав карету, я свернула за угол и, прижавшись спиной к холодной стене, глубоко и часто задышала, пытаясь остановить накатывающую волнами тошноту.

Уильям обнял, привлёк к себе и, нежно поцеловав в висок, прошептал:

– Не думай об этом, аистёнок. Извращенцы за всё сполна расплатились.

– А я ведь ещё её жалела. Знала бы, что она тут театральные постановки с нами в главных ролях устраивала, сама бы к кресту приколотила! И подожгла бы, на всякий случай.

– Честно говоря, я тоже хочу их оживить и заново грохнуть, а их убийце руку пожать.

– Только Гремс тут ни при чём и ты должен разобраться, за что его убили.

– Значит, разберёмся. Вместе!

– Знаешь, родной, мне почему-то стало казаться, что вся дикость, творящаяся вокруг, связана непосредственно с нами.

– Ты перегибаешь, просто разнервничалась. Поехали домой, там ты быстро забудешь об этой мерзости.

– А давай вина выпьем? Ильму и Жака позовём, посидим на террасе вчетвером?

– Жака?

– Ну... они же с баронессой встречаются... – всё-таки поведала я супругу чужую тайну.

Изучая ошеломлённо вытянувшееся мужественное лицо, не удержалась и хихикнула. Сам же видел, как они целовались на благотворительном вечере, чего так удивляться? К тому же кучера, даже с дополнительным окладом телохранителя не выкидывают столько денег за поцелуй с безразличной им женщиной.

– Хочешь сказать, скоро у меня помимо приёмной тёщи ещё и тесть-сопляк появится? – улыбнулся любимый весело.

– Не настолько он тебя и младше, чтобы обзываться.

– Четырнадцать лет – это не мало.

– Тогда жена у тебя совсем дитё малое?! – спросила я возмущённо, отстраняясь от мускулистой груди.

– А я о чём тебе всё время толкую? – заявил он нахально.

Обидеться, правда, не позволил, вновь прижимая к себе и сладко целуя. Я, естественно, пару раз дёрнулась, исключительно ради приличия, потом сама прильнула к своему мужчине, обивая его шею руками и зарываясь пальцами в густые волосы.