Аурелика не звезда гарема, или как я ошиблась в истории

Глава 8

Глава 8.

Зеркало грядущего, платье Анжелики и поцелуй, которого не было (или был?)

Утро было слишком ярким, слишком душистым и слишком… анжеликообразным.

Аурелика, вжавшись в подушки, прошептала: — Если сейчас войдёт служанка с фразой «Госпожа, у вас новое платье от модистки мадам Вильнуа», я, клянусь, заплачу.

И вошла служанка.

— Госпожа, доставлено платье от госпожи Вилуа. Прямая поставка с Восточного рынка вдохновлённого модного Дома «ЖоФрель».

— … Вы издеваетесь.

Платье оказалось точь-в-точь как на иллюстрации к её любимому тому «Анжелики в султанате Тифура»: кремово-золотой шёлк, вырез «я сдержанная, но глаза мои знают всё», рукава-крылья и тончайшая вышивка по корсету.

— Я читала о нём! — прошептала Аурелика. — Оно должно было появиться в сцене, где Анжелика спасает пленников, обвораживая всех, включая самого визиря…

Жофрея поправила складки: — Госпожа… это платье предназначено для зеркала. Оно должно отразить ваш «внутренний лик». Так что…

— … я — ходячая литературная фантазия. Прекрасно.

Зеркало стояло в павильоне посреди пруда. Его обрамляли колонны из белого камня, усеянные древними письменами.

— Это Зеркало Ликов. В нём ты увидишь путь. Или себя. Или ложь. Оно само решает.

— Как налоговая. Только с красивой рамой.

Аурелика встала перед ним.

Сначала — своё отражение. Потом — смазанная фигура в чёрной маске. Потом — Анжелика. Настоящая.

То есть… кинематографическая. Пышные волосы. Смелый взгляд. И лёгкая улыбка, будто говорящая: «Детка, у тебя всё ещё впереди».

— Ты… — прошептала Аурелика.

— Ты меня читала. Я — идея. Проекция. Мечта, — сказала фигура в зеркале. — Ты хотела быть мной. Но ты — другая.

— Я — библиотекарь с мигренью и комплексом героини.

— Ты — героиня с библиотечным мышлением. Используй это.

Зеркало мигнуло. Теперь в нём была девочка в монастырской форме, бегущая по коридору. Потом — сцена бала. Потом — поцелуй с тем, кто в маске.

Он был медленным. Настоящим. И при этом… его не было.

— Я… я этого не помню.

— Это — один из возможных путей, — прошептало зеркало. — Но он уже начался.

После визита к зеркалу её ждал бал.

Не официальный, а полузакрытый — как в тех главах, где Анжелика знакомилась с подпольным двором и теневыми фигурами политики.

— Вы приглашены как «та, кто прошла Лик», — объяснила Жофрея. — Это будет приём у Лорда Де’Нора. Он собирает всех… интересных.

Аурелика вздохнула: — Я надеялась, что после зеркала мне дадут чай и покой, а не бал с интригами и подозрительными блюдами.

— На балу будут… трое мужчин, желающих претендовать на Протокол Сближения.

— А мне можно хотя бы выбрать? Или опять всё решено древним пророчеством?

— Совет разрешил. Выбор — твой. Но каждый претендент должен объявиться до третьего удара шара в чашу вечности.

— Конечно. И это, несомненно, звучит логично.

На балу было всё, чего она боялась: — знатные дамы, пышные причёски и ядовитые фразы с улыбкой, — мужчины в масках, половина из которых напоминала актёров из её фантазий, — и блюда, которые двигались.

Но главное — появились трое:

1. Тори, мрачный страж, с глазами, в которых можно утонуть, и выражением «я спасу тебя, но сам пострадаю».

2. Кайар, загадочный в маске, с пальцами, тронувшими её перчатку, и голосом, который преследует её с первого сна.

3. Третий — незнакомец, с волосами цвета меди и взглядом будто из её любимой сцены, где Анжелику целуют на фоне пожара.

— Это всё? — прошептала она. — Это мои варианты? Один молчит, другой маскируется, третий… подозрительно знаком.

И тогда, как водится, ударил шар в чашу вечности. Первый раз.

Она почувствовала, как реальность чуть дрогнула.

И поняла — выбора нет. Или есть. Но неправильный может всё закончить.

— Кто из них солгал? Кто любит? Кто… помнит меня?

Второй удар.

— Кто из них убьёт меня, если я ошибусь?