Аутсайдер (ЛП)

Глава 13

Итан вытаращил глаза, когда Трей остановился перед массивными железными воротами и нажал кнопку на домофоне за окном водителя. Буква М была в центре каждой панели ворот, и длинная подъездная дорожка, окруженная огромными пальмами, змеилась к намеку на терракотовую крышу огромного особняка. Итан знал, что отец Трея был известным голливудским пластическим хирургом. Он и представить себе не мог, что у этого парня будет куча денег

— Это действительно ты, милый? — раздался женский голос из динамика. — Я думала, ты будешь еще пару недель в пути.

— Впусти меня, мам, — сказал Трей. — Я привел кое-кого, с кем ты умирала от желания познакомиться.

— Это Рейган? — Ее взволнованный голос пропищал по внутренней связи.

— Привет, миссис Миллс, — крикнула Рейган с пассажирского сиденья, перегнувшись через Трея и с энтузиазмом помахав маленькому объективу камеры над динамиком.

— И кое-кто еще тоже, — сказал Трей.

Итан инстинктивно пригнулся на заднем сиденье. Он не хотел встречаться с родителями Трея, но Трей убедил Итана, что сегодня он может притворяться только телохранителем Рейган, присутствуя только для того, чтобы защитить ее от назойливых фотографов и репортеров. Он не был уверен, как сможет убедить кого-либо в том, что папарацци прячутся на закрытом заднем дворе Миллса, но это было лучше, чем если бы они знали правду о его связи с их сыном.

— Ты привел и Итана тоже? — спросила миссис Миллс.

Итан замер. Она знала о нем?

— Я думала, ты сказал, что он был слишком застенчив, чтобы встретиться с нами, — продолжила она.

— Открой ворота, мам, — сказал Трей, ерзая на сиденье, чтобы посмотреть на Итана в зеркало заднего вида. — Прежде чем он покинет корабль.

Раздалось громкое жужжание, прежде чем ворота заскрипели, когда каждая панель открылась. Итан потянулся к плечу Трея, но Трей завел двигатель, отбросив неподготовленного Итана на заднее сиденье.

— Что ты ей сказал? — спросил Итан, двигаясь вперед. Он собирался придушить Трея.

— Ничего особенного, — сказал Трей, пренебрежительно махнув рукой. — Только то, что я люблю тебя и что ты делаешь фантастический минет.

— Что!

Рейган радостно рассмеялась над Итаном. Прежде чем Итан смог как следует ухватиться за Трея, Трей ударил по тормозам, заставив ремень безопасности Итана впиться ему в плечо, прежде чем его снова отбросило на сиденье. Трей поставил машину на тормоз, одновременно отстегивая свой собственный ремень, а затем сбежал через свою дверь. Трей обнял высокую стройную женщину, чьи волны темных волос длиной до бедер были тронуты сединой. Ее юбка в разноцветную полоску развевалась вокруг лодыжек, когда Трей поднял ее с земли и закружил.

Итан ожидал, что мать Трея будет отполированной, усиленной силиконом супермоделью из Беверли-Хиллз или чем-то в этом роде, поэтому, когда богемная хиппи подошла к машине с полосой синей краски на щеке и приветливой улыбкой на дружелюбном лице, у Итана закружилась голова. Этот свободный дух был матерью Трея?

Итан не мог не улыбнуться в ответ, когда ее взгляд зеленых глаз переместился с Рейган на него.

Конечно, это была мать Трея. Кто еще мог бы вырастить избалованного ребенка, который не только принимал странности в себе и других, но и принимал все виды разнообразия?

Рейган вышла из машины и выглядела лишь слегка смущенной, когда миссис Миллс сжала ее в объятиях.

— Вживую ты еще прекраснее, — сказала миссис Миллс, откидываясь назад и обхватывая лицо Рейган ладонями. — Как ты держишься? Ты хорошо спишь? Трей поддерживал тебя? — Когда Рейган не ответила сразу, миссис Миллс повернула голову и хмуро посмотрела на сына.

— Он был замечательным. И Дар тоже. — Рейган взглянула на машину. — И Итан тоже.

Миссис Миллс еще раз сжала Рейган в объятиях.

— Если тебе вообще что-нибудь понадобится, ты можешь позвонить мне, хорошо? Оставайся здесь, если тебе нужно. Полиция Беверли Хилс известна тем, что охраняет улицы от папарацци, и у них время отклика в одну минуту, если их вызовут в дом жителя.

«Одна минута?» подумал Итан. Впечатляюще.

Рейган улыбнулась и кивнула.

— Я буду иметь это в виду.

— Мам, с ней все в порядке, — настаивал Трей. — Тебе не нужно звонить в полицию от ее имени.

Миссис Миллс отпустила Рейган и подошла к машине. Она наклонилась через открытое водительское окно и подняла брови, глядя на Итана.

— Ты собираешься выйти и обнять меня, или мне нужно залезть в машину к тебе? — спросила она.

Итан даже не пошевелился, чтобы отстегнуть ремень безопасности, не говоря уже о том, чтобы подойти к женщине.

— Э-э. — Тепло поднялось по его горлу и залило лицо. Он покраснел? Ни за что. Температура внутри автомобиля, должно быть, повышается от солнечного жара. — Я...

Миссис Миллс открыла заднюю дверь, и в машину ворвался прохладный воздух.

— Я думаю, что я выхожу.

Итан возился с ремнем безопасности, потому что, как бы ни было неудобно обнимать виртуального незнакомца, заставить ее забраться к нему, было бы вдвойне неудобно. Она отступила назад, чтобы дать ему вырваться из машины, а затем уставилась на него, когда он встал перед ней.

— Вау, — сказала она, положив руку на щеку. — Ты не говорил мне, что он такой красавчик, Трей.

— Да, говорил, — сказал Трей, положив руку на плечи Рейган и притянув ее к себе. — Высокий, темноволосый и красивый — вот мои точные слова.

— Это клише не отдает ему должного, — сказала миссис Миллс.

Итан усмехнулся и раскрыл руки, чтобы притянуть ее к себе в объятия. Она задержалась, улучив момент, чтобы сжать его бицепсы и похлопать по грудным мышцам.

— Ты когда-нибудь позировал обнаженным? — спросила она.

Итан был почти уверен, что его челюсть ударилась о брусчатку под ногами.

— Мама! — Трей покачал головой, глядя на нее.

— Что? — Она пожала плечами. — Я художник. Я хочу увидеть его обнаженным ради искусства.

Теперь Итан определенно покраснел.

— Я на это не куплюсь, — сказал Трей. — Ты хочешь увидеть его голым ради глаз. Твоих.

Рейган рассмеялась.

— Хорошая у вас работа, миссис Миллс.

— О, ради всего святого, зови меня Гвен. — Гвен подмигнула Рейган и взяла ее под руку. — Кстати, о концертах, расскажи мне все о своих. Каково это — быть рок-звездой?

— Разве вы не вырастили двоих из них? — Рейган проводила миссис Миллс до дома.

— Они мало чем делятся со мной обо всем опыте «рок-звезды», — сказала она.

— Может быть, это и хорошо, — сказала Рейган, ее смех разнесся по дому, когда миссис Миллс повела ее внутрь.

— Извини, что так тебя обманул, — сказал Трей, беря Итана за руку и глядя вниз на их переплетенные пальцы. — Она хотела встретиться с вами обоими, и... — Трей пожал плечами. — Она классная. Я обещаю, что она классная.

— Она знает правду о нас троих? — Ни одна мать на земле не могла бы быть такой крутой. Даже мама Итана, которую он просто обожал.

Трей кивнул, его страстные глаза метнулись вверх, чтобы встретиться с Итаном сквозь бахрому длинной черной челки, прежде чем он снова посмотрел вниз.

— Если они любят тебя, родители принимают такие вещи. Они просто хотят, чтобы ты был счастлив.

Итан взял Трея за подбородок большим и указательным пальцами и наклонил голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Я не расскажу своей семье ни о чем из этого, так что выбрось это из головы. Хорошо?

— Ты думаешь, поэтому я привел тебя сюда? — спросил Трей.

Итан знал, что это было одной из причин. Чтобы показать ему и Рейган, что их отношения могут быть приняты близкими людьми. Но семья Итана была совсем не похожа на семью Трея. Сводные братья Итана никогда бы не согласились с тем, что он гей. Он знал, что некоторые из них сделали с одноклассником-геем в старших классах. Он знал, потому что видел, как они это делают, и никому не сказал. А Джошуа был слишком напуган, чтобы кому-нибудь рассказать. Никто не перечил братьям Мендес, это не изменилось со времен средней школы. Он мог бы довериться своей маме, но она могла бы как-то проговориться, и тогда они узнали бы правду о своем старшем брате. Нет, было бы лучше, если бы его семья никогда не узнала.

— Я рад за тебя, — сказал Итан, проводя кончиками пальцев по шелковистой пряди челки Трея, — что у тебя есть и всегда была эта отличная группа поддержки. Но не всем так повезло, как тебе.

Трей улыбнулся и поднес руку к щеке.

— Ты можешь воспользоваться моей группой поддержки в любое время, когда тебе это понадобится.

Как Итан мог не влюбиться в этого щедрого, заботливого мужчину? И как можно было ожидать, что он не поцелует его на подъездной дорожке его родителей? Он все еще целовал его, когда рядом с ними остановилась машина.

Итан отпрянул и посмотрел через плечо, как скромный мужчина вылез из «Мерседеса». Он был среднего роста, среднего телосложения и с редеющими каштановыми волосами, но Итан узнал бы этот рот где угодно. Он только что поцеловал один из сверхъестественно похожим на него.

— Привет, пап, — сказал Трей. — Ты рано вернулся домой.

— Мама сказала, что ты привел домой пару человек, чтобы мы могли познакомиться. Но если ты пытаешься держать это в секрете, возможно, тебе стоит передумать целоваться со своим парнем в открытую. Через дорогу, в конце подъездной аллеи, припаркован фотограф с широкоугольным объективом.

Сердце Итана пропустило удар, и он повернулся, чтобы посмотреть на подъездную дорожку. Склон не позволял ему видеть фотографа.

— Если он не сидит на крыше своей машины, он не получит четкого кадра, — сказал Трей. — Не волнуйся.

— Этим фотографом была она, — сказал доктор Миллс, — и она все еще настраивалась. Просто подумал, что должен предупредить тебя.

— Я ненавижу этих проклятых фотографов, — прорычал Итан.

— Лучше привыкни к этому, если ты встречаешься с моим сыном.

Итан сомневался, что когда-нибудь привыкнет к тому, что за ним наблюдают, но он бы вытерпел это ради того, чтобы быть с Треем.

— Давайте зайдем внутрь, — сказал Трей. — Ты можешь напомнить мне, каким неотразимым ты считаешь меня в доме.

Итан уставился на него, нехарактерный румянец на его лице горел ярче, чем когда-либо. Как мог Трей говорить такие вещи в присутствии своего отца?

— Ты привез другую? — спросил доктор Миллс. — Твою девушку?

— Мама уже забрала ее.

Доктор Миллс усмехнулся.

— Гвен твердит о ней уже несколько недель. Пробила потолок музыкальной карьеры и все такое.

Трей поднял проколотую бровь, глядя на своего отца.

— В индустрии есть десятки женщин-гитаристок.

— Являются ли они частью одной из пяти самых кассовых метал-групп в мире?

Трей пожал плечами.

— Ну, нет.

Доктор Миллс похлопал Трея по спине.

— Твоя мать заставит Рейган возглавить новое движение активистов, если ты не спасешь ее в ближайшее время.

Трей бросился к дому, как будто собирался вытащить Рейган из каких-то неприятных обломков. Итан двинулся за ним, но доктор Миллс поймал его за руку, заставляя спокойно идти рядом с ним к открытой входной двери.

— Ты выглядишь немного шокированным, — сказал доктор Миллс.

Язык Итана сам собой завязался узлом.

— Я... ну... Разве это не необычно... Я имею в виду... — Что он имел в виду?

Родители Трея казались удивительно открытыми, но, честно говоря, Итан находил их принятие необычного образа жизни своего сына ошеломляюще странным. Он полагал, что ему не следует удивляться. Дар так же хорошо относился к наклонностям Трея, как и их родители, но Дар был молод и непредубежден. Дар был рок-звездой, вероятно, видевший почти все, что можно было увидеть. Родители Трея были, ну, родителями.

— Ты не можешь изменить то, кем являются люди внутри, — сказал доктор Миллс. — Хотя мне действительно платят солидный гонорар за то, что я меняю их снаружи. — Он засмеялся и хлопнул Итана по спине. — Здесь ты можешь ослабить бдительность. За исключением подъездной дорожки. Как ты думаешь, мне стоит позвонить в полицию? Они заставят фотографа покинуть этот район.

Итан пристально взглянул в конец подъездной дорожки. Солнце, отражающееся от объектива камеры, решил он.

— Таблоиды не уйдут, пока не уничтожат нас или им не наскучат их три новые игрушки, да?

— Нет, если вы не сможете убедить их, что здесь нет никакой истории, — сказал доктор Миллс.

Итан потер рукой подбородок. Теперь появилась идея. Но как именно ему это удалось?

— Я предлагаю вам сказать правду, честность — лучшая политика и все такое.

Итан усмехнулся.

— Вы говорите совсем как Ваш сын.

— Который из них?

— На самом деле, они оба, но особенно Дар.

— Я думаю, что мы с их матерью сделали все правильно.

Если бы Итан открыто был кем-то вроде Дара или Трея, его мать и отчим отреклись бы от него.

Доктор Миллс провел Итана внутрь и закрыл за ними дверь с успокаивающим щелчком. Здесь не было фотографов, только удивительный ассортимент красочных и причудливых произведений искусства. Яркий солнечный свет проникал сквозь стеклянный купол на потолке, освещая картины и скульптуры, а также фрагменты цветной плитки, образующие фрески на стенах фойе, колоннах и полу. Даже многоярусный стол в центре всего этого казался какой-то скульптурой в смешанной технике, с гигантским пильным полотном в центре, несколькими дополнительными лезвиями меньшего размера, образующими дополнительные платформы, и эклектичным набором стульев, начиная от старинного дерева до детского красного стула из ПВХ, чтобы сформировать множество ножек. Это напомнило Итану о каком-то смертоносном инопланетном насекомом.

— Моя жена не будет счастлива, пока на каждом дюйме этого огромного дома не будет ее печати.

Доктор Миллс поставил свой портфель на самый большой пильный диск. Острые края были покрыты защитным прозрачным пластиком. Итан представил себе Трея, бегающего вокруг этой опасной штуки в детстве, и содрогнулся.

— Гвен, милая, — позвал доктор Миллс в похожий на пещеру дом. — Выходи, выходи, где бы ты ни была.

Итан все еще таращился на одну из настенных фресок, обнаружив, что вблизи плитки были перемежены крышками от бутылок, шайбами для болтов и кусочками сломанных компакт-дисков, которые придавали блеск рыбьей чешуи в дизайне.

— Это замечательно, — сказал Итан.

— Трей унаследовал все свои таланты от своей матери, — сказал доктор Миллс.

Вероятно, не все его таланты. Итан подавил кривую усмешку. Он был почти уверен, что талантливый язык Трея был приобретенным навыком, а не унаследованным. С другой стороны, доктор Миллс казался очень счастливым человеком. Возможно, Трей унаследовал такие навыки от своей матери.

Встревоженный направлением своих мыслей, Итан забрел в гостиную слева от фойе. Трей нашел его там несколько минут спустя, когда он осматривал каминную полку.

— Мне было интересно, где ты, — сказал Трей. — Женевьева готовит вишневый пирог. Ты не захочешь пропустить это.

— ТЫ не захочешь пропустить это, — сказал Итан, похлопывая Трея по спине. — У тебя, должно быть, было очень... э-э... яркое детство.

Трей наклонил голову, изучая лица по бокам каминной полки. Они были сделаны из кусочков цветных кирпичей, и их было легко идентифицировать как Трея в разном возрасте с левой стороны и постепенно взрослеющего Дара справа.

— Ты знаешь, она не начала сходить с ума по дому, пока мы с Даром не выросли и не стали самостоятельными. — Его улыбка была немного грустной. — Я думаю, она скучает по нам.

— Она, вероятно, хотела бы иметь несколько внуков в будущем, — сказал Итан.

— Это зависит от Дара, — рассмеялся Трей. — И поверь мне, она постоянно достает его по этому поводу.

— Где Рейган? — спросил Итан.

— Слушает болтовню моей мамы. Бедная женщина всю свою сознательную жизнь прожила в доме, полном мальчиков и мужчин. Она невероятно счастлива, что в семье есть женщина. — Трей обнял Итана за плечи и наклонился ближе. — Хотя я уверен, что она будет любить тебя так же сильно. При условии, что ты перестанешь отстраняться.

— Я так делаю?

— Разве нет?

Итан пожал плечами.

— В этом доме есть на что посмотреть. Удивительные вещи. Я никогда раньше не видел такого дома, как этот.

— Другого такого места нет. — Трей скользнул рукой вверх по груди Итана, пока его ладонь не накрыла сердце Итана. Оно начало колотиться от обещания в глазах Трея. — Не хочешь проверить бассейн за домом? Мамины фрески начинались там. Ты можешь увидеть, как ее работа развивалась со временем.

— Мне бы этого хотелось.

— И я вижу тебя без рубашки.

Другая рука Трея скользнула под рубашку Итана, его пальцы скользнули по голому животу Итана. Мышцы там напряглись, когда неожиданные волны вожделения сжались глубоко внутри Итана.

— Трей, — запротестовал Итан, когда его прикосновения стали смелее. — Не здесь.

— Не хочешь ли взглянуть на мою спальню? — Трей ловко расстегнул пуговицу на штанах Итана.

— Что ты...

Трей прикусил чувствительное место на горле Итана, заставив его взволнованно втянуть воздух сквозь зубы.

— Я чувствую себя здесь в безопасности, — сказал Трей. — Я хочу, чтобы ты тоже чувствовал.

— То, что я чувствую, — сказал Итан, вытаскивая ищущую руку Трея из штанов, — неудобство. Твои родители могут войти в любой момент.

— Вот почему я хотел показать тебе свою спальню, — сказал он. — Я запру дверь.

— Трей...

— Если ты не хочешь трахнуть меня...

О, он хотел. Просто не здесь.

-...Я бы согласился на ручную работу.

Трей взял Итана за руку и повел его прочь от каминной полки «святыни детства» обратно в фойе. Итан слышал голоса и смех из глубины дома, но они шли не в том направлении. Они поднялись по изогнутым мраморным ступеням на второй этаж. Итан, возможно, обратил бы больше внимания на серию картин вдоль длинной стены зала, если бы Трей не шел перед ним задом наперед, удерживая его взгляд так же надежно, как он держал его за руку. Непослушный чертенок собирался получить гораздо больше, чем подрочить, если бы продолжал смотреть на Итана с этим жестким выражением на лице.

Трей открыл дверь в конце коридора и втащил Итана внутрь. Он тихо закрыл за ними дверь и запер ее с едва слышным щелчком. Комната была большой, ее темно-красные стены украшали большие плакаты рок-групп, многие из которых Итан не узнал. Над прочным черным комодом висел коллаж из фотографий. Итан узнал подростка Трея и Дара, и почти в каждом кадре был кто-то, кого он хотел бы не узнавать — Брайан Синклер. Знакомая, но нежеланная ревность сжала внутренности Итана, и он отвел взгляд от образов веселья, дружбы и легко узнаваемой любви.

— Он лишил меня девственности в этой комнате, — сказал Трей, стоя сейчас рядом с Итаном и нежно улыбаясь фотографиям.

— Так вот почему ты привел меня сюда? — спросил Итан, отступая назад. — Я не хочу это слышать.

Трей поймал его за руку.

— Мне нужно, чтобы ты это услышал, Итан. Я никогда никому не рассказывал подробностей о том, что произошло той ночью, даже своему брату. Но я хочу, чтобы ты знал, потому что...

Трей сморгнул внезапный поток слез, и Итан прижал его к груди.

— Не делай этого.

Трей шмыгнул носом в плечо Итана.

— Прости.

Руки Итана сжались вокруг него.

— Нет, это ты прости. Ты можешь поплакать у меня на плече в любое время, когда тебе понадобится.

— Я не должен быть таким эмоциональным, — пробормотал он. — Теперь я покончил с Брайаном. Наше прошлое больше не должно иметь для меня значения.

Объятия Итана усилились. Он хотел бы верить, что Трей действительно забыл Брайана, но он мог почти гарантировать, что прошлое Трея с его первой любовью всегда будет иметь для него значение. И это было нормально. Итан был тем, кто держал Трея сейчас; Брайан не хотел его. Итану было жаль, что этот факт так много раз причинял боль Трею в прошлом, но втайне он был рад, что его соперничество за привязанность Трея никогда не захватывало сердце, так опрометчиво брошенное в его сторону.

— Скажи мне то, ради чего ты привел меня сюда, — сказал Итан, изо всех сил стараясь не обнять Трея.

— Брайан часто ночевал здесь, когда мы учились в школе. Его отца почти не было дома, а мама была холодной — по-другому ее не описать. Мои родители... Ты видел их. Они свободны в своей привязанности. Брайан был для них как еще один сын.

— У тебя были чувства к нему с самого начала? — Почему он спрашивал об этом? Действительно ли он хотел так же ревновать Брайана-подростка, как и к взрослой версии?

— С пятого класса? — Трей отстранился, чтобы видеть глаза Итана. Усмешка дразнила уголок чувственного рта Трея. — Я не настолько одержим.

— Когда?

— Я не думаю, что это было до той ночи. Или, может быть, второй.

— Сколько раз...

— Только эти два. — Трей криво ухмыльнулся. — Не из-за того, что я не старался. Я не могу сосчитать, сколько раз я бросался на него. Я выставил себя полным дураком.

— Разве ему не надоело отвергать тебя?

Трей усмехнулся.

— Я думаю, что нет. Может быть, ему нравилось внимание.

— Он, наверное, скучает по этому, — сказал Итан.

— Он, наверное, вздохнул с облегчением. — Трей рассмеялся. — Мы всегда были больше друзьями, чем любовниками. Я не могу этого отрицать.

— Я не расстроюсь, если ты скажешь мне, что он отстой в постели.

Трей засмеялся и поцеловал его.

— В то время я думал, что это было потрясающе, но теперь, когда я был с тобой... — Его губы ласкали подбородок Итана.

— Я уверен, что у тебя бывало и лучше.

— Никогда. — Губы Трея переместились к горлу Итана. — Ты и Рейган — лучшее, что когда-либо случалось со мной.

— У меня так же.

Трей замер, его голос был тихим и спокойным, когда он сказал:

— Это началось, как и любая другая ночь. Брайан и я некоторое время практиковались на гитаре. Мы ужинали с моей семьей. Мы поднялись в мою комнату, чтобы поиграть в видеоигру или что-то в этом роде. Мы решили, что было бы забавно стащить немного выпивки, поэтому я взял бутылку из отцовского винного шкафа. Мы пили водку, много водки, и бездельничали в Интернете. Кончилось тем, что мы посмотрели порно. Не слишком необычно для пары пятнадцатилетних мальчишек, предоставленных самим себе.

— Если бы у меня был интернет в подростковом возрасте, я бы никогда не выходил из своей комнаты, — сказал Итан со смешком.

— Брайана по-настоящему возбудила эта цыпочка, которую трахнули в задницу. Я не знаю, видел ли он раньше анальный секс или что-то в этом роде, но палатку в его пижамных штанах было невозможно игнорировать. Я сказал ему, что он может дрочить у меня на глазах, если ему нужно. Мы были друзьями. В этом не было ничего особенного. Я действительно не думал, что это имеет большое значение, пока он не вытащил его и не начал гладить. Я никогда в жизни не был так возбужден, хотя и был смущен своим волнением. Я хотел, чтобы он сделал со мной то, что сделала та девушка на видео. Поэтому я предложил прикоснуться к нему рукой в носке, потому что, знаешь ли, я бы на самом деле не прикасался к нему, так что все было в порядке.

Итан усмехнулся.

— Это совершенно не по-гейски.

Трей ухмыльнулся ему.

— Я знаю, верно? Он действительно увлекся этим, я дрочил ему этим носком, и я был так возбужден, что мой желудок скрутило узлами. Ему понравилось то, что я делал, еще больше, когда я снял носок. Еще больше, когда я поцеловал его член, лизнул его, пососал, впервые попробовал его предсемя.

Итан слишком хорошо помнил свой первый гомосексуальный опыт. Но он был на принимающей стороне. Его напарник отсосал ему на переднем сиденье их полицейской машины, пока они следили за подозреваемой лабораторией метамфетамина.

— Я спустил штаны, желая немного взаимности, ты знаешь, — сказал Трей.

— Естественно.

— Следующее, что я помню, он прижимает меня к краю кровати, держит мои запястья за спиной и засовывает свой член мне в задницу. Он все время повторял: притворись, что ты девочка, притворись, что ты девочка. Я не хотел притворяться, что я девочка. Я хотел, чтобы он протянул руку и погладил мой член, пока трахал меня, но он не прикасался ко мне.

— Это разочаровывает.

— Я не знаю; он хорошо оснащен. Он трахал меня до оргазма, хотя понятия не имел, что делает.

— Ты должен был сказать мне, что он отстой в постели, помнишь?

— Если бы этот опыт не открыл мне глаза на удовольствие быть трахнутым до бесчувствия, я бы сказал, что это было не идеально, но я бы солгал. Я кончил так сильно, что, клянусь, потерял сознание на несколько секунд. И когда Брайан понял, как сильно мне нравится, когда меня трахают, он кончил в меня. Я думал, ему это тоже понравилось, так же сильно, как и мне, но потом он совершенно взбесился. Он прятался в ванной больше часа. Тем временем я погрузил пальцы в сперму, которую разбрызгал по всей кровати, и засунул пальцы в задницу, чтобы наша сперма могла смешаться внутри меня. Насколько это хреново?

— Это еще более хреново, что он оставил тебя там. Что он сказал, когда, наконец, вернулся?

— Ничего. Я притворился спящим. На следующий день мы вели себя так, как будто между нами ничего не произошло.

— Должно быть, это было тяжело для тебя.

Трей пожал плечами.

— Не совсем. Я просто отмахнулся от этого как от одноразовой ошибки. В наш второй раз вместе, он действительно задурил мне голову.

— В этот раз он притворялся, что ты девочка?

Трей покачал головой.

— Он все время смотрел мне в глаза. Как будто он пытался решить, хочет ли он быть со мной — как пара. Я отдал ему свое гребаное сердце той ночью, когда я кончил и он кончил в меня, он сказал, что мы никогда не сможем сделать это снова. Я не думал, что он говорит серьезно. То, что мы разделили, было так прекрасно. Так идеально. Это была самая сильная связь, которую я когда-либо чувствовал с кем-либо. Но Брайан был серьезен. Мы больше никогда этого не делали. Неважно, сколько раз или какими способами я пытался сделать его своим, он был верен своему слову.

— Ты, наверное, не хочешь слышать, как сильно я его сейчас ненавижу.

— Не ненавидь его за то, что он знал, чего хотел. Или, скорее, то, чего он не хотел. Он всегда был рядом со мной, несмотря ни на что. — Трей криво ухмыльнулся. — К сожалению, он больше никогда не стоял за моей спиной. Я упоминал, что он хорошо оснащен?

Итан сжал задницу Трея обеими руками, исторгая мучительный стон из горла своего любовника. Он знал, что Трей пытался пролить свет на вопрос, который глубоко ранил его.

— Оснащен лучше, чем я? — Итан с вызовом приподнял брови.

— Да, и такой же толстый.

— Ты пытаешься заставить меня ревновать?

— Просто констатирую факты.

Итан нахмурился. Трей погладил напряженные мышцы на его лице.

— Знаешь, как я сказал, что никогда ни с кем не чувствовал более сильной связи, чем когда Брайан смотрел мне в глаза, когда трахал меня?

Итан отвернулся, не в силах вынести взгляд любви в глазах Трея, когда он знал, что он был направлен на хорошо оснащенного Брайана Синклера.

— С тех пор я почувствовал еще более сильную связь, — сказал Трей. — С Рейган. — Трей схватил Итана за челюсть и заставил его встретиться с ним взглядом. — И с тобой. Брайан обеспечил мою преданность на десять лет благодаря этой связи. Как ты думаешь, как долго я буду предан тебе, когда буду чувствовать еще более сильную связь с тобой несколько раз в день?

— Надеюсь навсегда, — сказал Итан, его голос был хриплым от эмоций.

— Навсегда и один день, — прошептал Трей.

— Что будет, когда я стану слишком стар, чтобы трахать тебя?

— Во-первых, я надеюсь, что этого никогда не случится. Во-вторых, ты же не думаешь, что единственный раз, когда я чувствую связь с тобой, это когда ты засунул яйца глубоко в мою задницу, не так ли?

— В твоих устах это прозвучало именно так.

— Каждый раз, когда наши глаза встречаются, я чувствую это. Каждый раз, когда я слышу твой голос, я чувствую это. Каждый раз, когда мы соприкасаемся, я чувствую это. Даже когда я думаю о тебе, я чувствую это. Я так же чувствую это с Рейган.

— Ты когда-нибудь говорил ей об этом?

— Она знает. Я уверен, что она знает.

— Возможно, ей понадобится напоминание. — Итан убрал волосы Трея с лица, щетина царапнула кончики пальцев Итана. — Тебе тоже нужно напоминание?

Трей сжал губы, его зеленые глаза заблестели от сдерживаемых слез. Он слегка кивнул.

— Я люблю тебя, — сказал Итан, зная, что его слова были не такими красноречивыми, как у Трея, но он понятия не имел, как объяснить свои глубокие и сложные чувства так, чтобы отдать им должное.

— Да, но ты когда-нибудь жалел, что я не девушка?

Итан улыбнулся.

— Ни на секунду. Хотя я рад, что Рейган — девушка.

— Я тоже. Наверное, нам стоит пойти и найти ее. Все подумают, что мы улизнули, чтобы немного побыть наедине.

— Разве это не то, что мы сделали?

Трей кивнул.

— Мне, вероятно, следовало бы включить Рейган в этот разговор, но есть просто некоторые ситуации, которые, я чувствую, ты поймешь лучше, чем она.

— Она очень понимающе относится к таким ситуациям. Когда она застала меня с Джозефом, у нее было разбито сердце, но она не выгнала меня из квартиры. Она посоветовала мне поговорить с ней о моих чувствах.

— Ты говорил с кем-то о своих чувствах?

Итан не мог удержаться от смеха, увидев ошеломленное выражение лица Трея.

— Ну, нет, я этого не делал. Но это было не потому, что я не хотел, чтобы она знала, что я чувствую. В то время я сам не понимал своих чувств. Мне всегда было интересно, отнеслась бы она так снисходительно к моему дерьмовому поведению, если бы поймала меня на измене с другой женщиной, а не с мужчиной.

Трей нахмурился.

— Давай не будем выяснять.

Его недоверчивые слова ударили Итана в живот.

— Однажды обманувший, всегда обманщик? Ты к этому клонишь?

— Я должен беспокоиться?

— Никогда. Однажды я облажался с Рейган, и это была самая глупая ошибка, которую я когда-либо совершал. Я отказываюсь все испортить, не тогда, когда у меня есть все, что я мог бы пожелать или в чем нуждался с вами двумя в моей жизни. — Ну, за исключением карьеры, которая не заставляла его чувствовать себя бездельником, но Итан поймет это, как только почувствует, что Рейган может безопасно путешествовать по миру самостоятельно. Он нахмурился, поняв направление своих мыслей. Если бы она была сама по себе, это означало бы, что она будет без него долгое время. Возможно, Итан приложил бы больше усилий, чтобы стать незаменимым членом команды безопасности «Конца Исхода». Он был разочарован в себе за то, что уже не проявлял больше инициативы. Самодовольство было на него не похоже. Он винил свое отсутствие амбиций в том, что был влюблен в двух людей одновременно. Это было достаточно сложно, держать голову подальше от облаков и твердо стоять на земле, когда влюблен в одного человека; в настоящее время у него была двойная доза. А потом его самолюбие было уязвлено тем, что его выгнали из полиции. Они назвали его не героем, а обузой. Обуза. Только потому, что он подпортил лицо какого-то избивателя женщин. Итан предположил, что для некоторых людей судебные иски были гораздо более пугающими, чем преступники. Он не был одним из них. Он не жалел, что выбил дерьмо из этого мудака. Даже зная о последствиях, он сделал бы то же самое снова. Он просто хотел бы помочь большему количеству людей. Но его нынешнее положение дел не поддавалось этому импульсу.

— Итан. — Трей передернул плечами.

Итан сильно моргнул, чтобы заставить свой взгляд сфокусироваться.

— Что?

— Ты там, в своем собственном маленьком мирке. О чем ты так напряженно думаешь?

— Ни о чем особенном. В основном о работе.

Злобная ухмылка Трея сразу же привлекла внимание Итана.

— Это то, что ты называешь следовать за Рейган весь день?

— Мне действительно платят за это, — сказал Итан, следуя за Треем из его душной спальни в свежий коридор.

— Некоторым парням всегда везет.

Итан слышал, как кто-то вдалеке звал Трея.

— Я думаю, что по нам скучали, — сказал Итан.

— Они не могут ожидать, что я упущу шанс отсосать великолепному крутому парню, которого моя мама хочет видеть голым.

— Но я не...

Трей рассмеялся над выражением лица Итана.

— Нас не было довольно долго, — поддразнил Трей, поспешно убегая из досягаемости Итана. — Ты мог бы отсосать мне три раза за это время.

— Трей, — резко прошептал Итан. — Не заставляй своих родителей думать, что я сделал это с тобой под их крышей.

— Сделал что?

— Отсосал тебе, — сказал Итан себе под нос.

— Ты бы огорчился?

— Да! — прошипел он, преследуя Трея вниз по лестнице, чтобы у дурака не было времени делать неловкие заявления, прежде чем Итан сможет остановить его. Почему он мирился с этим парнем?

Когда Трей резко остановился у подножия лестницы, позволив Итану схватить его, он точно знал, почему терпел Трея. Этот парень был неотразим. Он также был любящим, щедрым и веселым, не говоря уже о том, что был сексуален, как грех.

Итан крепко прижал Трея спиной к своей груди и уткнулся лицом в изгиб шеи Трея. Сердце Итана бешено заколотилось, когда он обнаружил, что добыча, которую он не осознавал, что преследует, была в его власти.

— Тебе лучше взять стояк под контроль, — сказал Трей. — Гарантирую, что эти приближающиеся шаги принадлежат моей матери.

Шаги? Итан был так поглощен Треем, что даже не услышал мягкую мелодию, слегка отражающуюся от мозаичных плиток фойе.

— Вот вы где, — сказала Гвен, ее улыбка не дрогнула, когда она увидела своего сына в компрометирующем положении с другим мужчиной. — Пирог только что вынут из духовки. Я знаю, ты предпочитаешь теплый.

— С тающим ванильным мороженым сверху, — сказал Трей, накрывая предплечья Итана руками, чтобы он не мог отстраниться.

— Очевидно, — сказала его мать. — Рейган сказала, что если ты не появишься в ближайшее время, она съест обе ваши доли.

— Похоже на то, что она так и сделает.

Чувствуя себя немного неловко, но, на удивление, не униженно, Итан последовал за Треем и его матерью на кухню в задней части дома.

— Она восхитительна, — сказала миссис Миллс. — Такой восторженнаяй, энергичная и остроумная. Я понимаю, почему ты влюбился в нее. — Она оглянулась через плечо, чтобы поймать взгляд Итана. — Почему вы оба влюбились в нее.

Итан перевел взгляд на стену, не в силах поверить, что миссис Миллс действительно считала их отношения приемлемыми.

— Ты забыла упомянуть, что она талантлива, — сказал Трей. — И, по-видимому, она играет на виолончели даже лучше, чем на электрогитаре.

— Это факт, — сказал Итан. Она пыталась скрыть свою любовь к инструменту, который отец заставил ее взять в руки в детстве, но когда она играла, связь, которую она испытывала с музыкой, классической музыкой, была волшебной.

— Ты слышал, как она играет? — Спросил Трей, колеблясь на шаг, чтобы Итан шел рядом с ним, а не позади него.

— Много раз. — улыбнулся Итан.

— Несправедливо. — Трей нахмурился.

— Я не думаю, что она вообще играла на виолончели с тех пор, как подписала контракт с «Исходным пределом».

— Может быть, она сыграет что-нибудь для меня, — сказала Гвен. — От твоей рок-музыки у меня болит голова.

Трей засмеялся и обнял маму одной рукой.

— Ты бедная женщина. Должно быть, терпеть в своем доме двух подающих надежды рок-звезд было сущей пыткой.

— Как ты думаешь, почему мы построили домик у бассейна?

У Трея отвисла челюсть.

— Значит, тебе не нужно было слушать, как мы играем? Знает ли Дар, что ты ненавидишь нас обоих?

— Я никогда не могла ненавидеть тебя, милый, но я пережила так много затычек для ушей, всегда, когда ты и твои друзья играли в основном доме.

— Затычки для ушей!

Итан усмехнулся, внезапно затосковав по собственной матери. Она была замечательной женщиной, во многом похожей на Гвен. Если бы не его братья, Итан хотел бы, чтобы она познакомилась с Треем. Она бы отлично провела время, поддразнивая его. Но Итан сомневался, что она сохранит его тайну от остальных членов семьи, и он не хотел, чтобы его отчим и братья знали, что он отвратительный педик. Он слышал в своей голове, как они произносили это отвратительное слово, потому что они использовали его по отношению к другим геям. Итан не был уверен, как бы он отреагировал, если бы они упомянули Трея в уничижительной манере. Скорее всего, он сошел бы с ума. Лучше не рисковать, решил он.

Рейган сидела за обеденным столом, несомненно, созданным Гвен. Верх состоял из огромной старой двери, возможно, из какого-то средневекового замка, а ножки, казалось, были сделаны из нижних частей фонарных столбов. Каждый стул вокруг стола был уникален. Итан устроился в том, который, похоже, был вдохновлен картиной Энди Уорхола с банками из-под супа.

Рейган оживленно разговаривала с доктором Миллсом о косатках в неволе. Итан и не подозревал, что она страстно желает, чтобы дикие животные были защищены в их естественной среде обитания.

— Попробуй думать о них как о представителях своего вида, — говорил доктор Миллс. — Тысячи людей видят их выступления каждый год, укрепляя связь с животным, поэтому они осознают тяжелое положение животного и с большей вероятностью что-то с этим сделают. Если ты никогда сама не видела косатку, то, вероятно, не стала бы о них задумываться.

— Просто чтобы ты знала, — сказал Трей, сидя за столом напротив Рейган, — неважно, на чьей ты стороне, мой папа примет противоположную сторону. Этот человек любит спорить и не отступит, пока не решит, что победил.

— Это неправда, — сказал доктор Миллс.

— Ты видишь? — сказал Трей. — Он даже спорит о том, чтобы спорить.

Гвен поставила тарелку перед Треем, и его отец украл его ложку.

— Я научу тебя спорить со мной, сынок.

Трей взял пальцами липкую вишенку и отправил ее в рот.

— Как будто это меня остановит, — сказал он.

Доктор Миллс повернулся к Итану, его зеленые глаза, так похожие на глаза Трея, были широкими и пытливыми.

— Рейган сказала мне, что ты когда-то был офицером полиции. Почему ты уволился?

Итан предположил, что, в конце концов, ему придется принять участие в разговоре. Это не означало, что он был готов отвечать на любопытные вопросы.

— Папа, — предостерег Трей. — Итан не любит говорить о себе.

— Это сделало бы его твоей полной противоположностью, да? — поддразнил доктор Миллс, вызвав смешок Итана.

Трей выхватил ложку из рук отца и зачерпнул немного тающего ванильного мороженого. Итан взял ложку, чтобы попробовать сладкий на вид десерт. Он вообще не любил сладости, но если еда позволит ему избежать раскрытия своих самых темных секретов, он будет терпеть.

Примерно в середине десерта разговор зашел обо всех местах, куда они отправятся, когда через несколько недель отправятся за границу, в комнату влетел Дар.

— Мы тебя не ждали! — сказала Гвен, явно обрадованная встречей со своим старшим сыном.

— Значит ли это, что я должен заблудиться? — спросил Дар, целуя ее подставленную щеку, а следом — щеку Рейган.

— Садись, — сказала Гвен. — Я принесу тебе немного пирога.

— Я вижу, ты снова балуешь сопляка, — сказал Дар, ухмыляясь Трею, который задолго до этого покончил со своим пирогом и теперь неоднократно наклонялся через широкий стол, чтобы украсть вишни с тарелки Итана.

— Это тяжелая работа, — сказала она, входя в кухню.

— Ну? — Сказала Рейган, ее розовое лицо стало сероватым.

— Что? — спросил Дар, опускаясь на стул рядом с Треем.

— Как прошла пресс-конференция?

— Ах, это, — сказал Дар. — Прекрасно.

— Это все, что ты собираешься мне сказать?

— Макс переадресовал все вопросы Стиву, который настаивал, что у него было слишком сильное похмелье, чтобы отвечать.

— Насколько зол был Сэм?

— Разозлился, но держал рот на замке. Мы начали с того, что сказали всем, что вся группа предпочла бы быть в Лос-Анджелесе, поддерживая дорогого друга в трудную минуту.

— Я пытался позвонить Седу этим утром, — сказал Трей. — Он действительно расстроен из-за этого. Настолько, что мне разрешили поговорить с Джессикой, потому что он не думал, что может говорить.

— Мы должны пойти к нему, — сказала Рейган. — Даже если он думает, что не хочет, чтобы мы этого делали.

— Тони дозвонилась до тебя? — спросил Дар у Рейган, которая хмуро посмотрела на него.

— Нет.

— Логан звонил сегодня утром. Младшая сестра Тони в больнице.

— Что? С ней все в порядке?

— Что-то не так с ее сердцем, но я думаю, что с ней все будет в порядке. Логан ужасно переживает из-за того, что пропустил завтрашние похороны, но думает, что Тони нуждается в его поддержке больше, чем Сед.

— Конечно, нуждается. Тони обожает свою сестру. Я уверена, что Логан — огромное утешение для нее. — Рейган встала из-за стола и вытащила свой мобильный телефон из кармана. — Мне нужно позвонить ей.

— Я думал, ты ненавидел ее за то, что она выдала твои секреты таблоидам, — сказал Итан.

— Если это действительно была она, а я сейчас, честно говоря, в этом сомневаюсь, я разберусь с ней позже. Я уверена, что ей сейчас не помешает друг, но она, наверное, боится звонить мне.

Итан улыбнулся ей. Рейган иногда могла быть слишком снисходительной для ее же блага, но он не понаслышке знал, как это чудесно — получить ее прощение. Итан был благословлен тем, что в его жизни было две удивительные любви. Он сделает все, что в его силах, чтобы никто никогда не отнял их у него.