Аутсайдер (ЛП)

Глава 16

Последнее, с чем Итан хотел иметь дело, так это с еще одним чертовым репортером, поэтому, конечно, полдюжины людей окружили Рейган, как только она вышла из машины возле похоронного бюро. Неужели у этих людей не было стыда? Кто-то умер, и все же они вели себя так, как будто единственным сколько-нибудь важным вопросом во всей вселенной был вопрос о том, с кем трахается Рейган Эллиот.

— Перестаньте преследовать меня, — настаивала Рейган. Ее небольшие каблучки цокали по тротуару, когда она трусцой пересекала парковку к огромному белому зданию.

Итан захлопнул дверь и поспешил за ней. Он велел ей оставаться в машине, пока он не выпустит ее, в конце концов, это была его работа — охранять ее тело, но она ошибочно подумала, что вокруг не было никаких папарацци, когда они приехали. Когда они проезжали через въездные ворота, она обвинила Итана в том, что он слишком заботлив и глуп. Однако, как только она ступила на тротуар, несколько фотографов буквально выскочили из кустов. Другие вылезли из внедорожника, припаркованного на несколько мест дальше по ряду. Все они фотографировали и выкрикивали ей вопросы. Он не был уверен, как они прошли через ворота. Конечно, они не стали бы называть себя гостями только для того, чтобы узнать что-то новое об истории.

— Вы с Треем Миллсом расстаетесь? — спросила женщина с гладкими черными волосами.

Рейган прекратила попытки вырваться и повернулась лицом к женщине.

— А что? Это то, что он сказал?

Итан оказался позади полудюжины репортеров, окруживших Рейган, как рой мух на дерьме. И, судя по опустошенному выражению лица Рейган, в тот момент она чувствовала себя как то самое дерьмо для мух. Он помахал рукой, пытаясь привлечь внимание Рейган и не дать ее вспыльчивости сделать или сказать что-то, о чем она пожалеет. Итан был уверен, что даже если Трей подумывал о разрыве отношений, что казалось невозможным, он никогда не обнародовал бы эту информацию. Она на самом деле не верила, что Трей порвет с ней, с ними, да? Да, Трей был расстроен, когда покинул квартиру, но он любил их обоих. Итан никогда бы в этом не усомнился.

— Возможно, он сделал это, — сказал репортер. — Как Трей справляется со знанием о твоем романе с твоим телохранителем?

Желудок Итана сжался, когда половина репортеров с отвращением посмотрела на него. Другая половина ждала ответа Рейган.

— Это не ваше дело, с кем я сплю, — выплюнула Рейган.

Итан съежился от почти полного признания вины Рейган.

— Трея видели выходящим из вашей квартиры час назад, — сказала черноволосая женщина. — Он был явно расстроен. Возможно, он почувствовал бы себя лучше, если бы ты нашла другого телохранителя. Того, с кем у тебя нет романа.

Несколько дополнительных презрительных взглядов были брошены в сторону Итана. Он задавался вопросом, как бы они обиделись, если бы узнали правду. Он очень старался держать себя в руках. Он потерял контроль над тем фотографом, который ждал перед их многоквартирным домом, но на этот раз он был более подготовлен к вторжению в их частную жизнь. С небольшим толчком, с применением грубой силы, Итану удалось протиснуться сквозь толпу назойливых людей и положить руку на плечо Рейган.

— Извините нас, — сказал Итан спокойным, но властным голосом, обращаясь к прессе. — Мисс Эллиот уже опаздывает на траурное мероприятие. Мы ценим ваше сотрудничество в том, что вы позволяете ей присутствовать на прощании без дальнейших помех. — Что он действительно хотел сказать, так это «идите нахуй, придурки», но он бы попробовал менее агрессивную тактику кулака.

Он осторожно потянул Рейган за руку, чтобы она снова встала на ноги. На мгновение или два Итан подумал, что папарацци были достаточно тактичны, чтобы оставить их в покое. Нет такой удачи.

— Мисс Эллиот, — ехидно произнес черноволосый репортер. — Вы используете то, что у вас между ног, чтобы контролировать каждого мужчину в своей жизни или просто...

Итан знал, что женщина пыталась подтолкнуть Рейган к раскрытию чегото, и, возможно, Рейган тоже это понимала, но он не винил ее за то, что она в ярости бросилась к грубой женщине. Итан поймал бьющееся тело Рейган за талию, отрывая ее ноги от земли, когда она потянулась к женщине, которая ее оскорбила. Все камеры вокруг них делали снимок за снимком. Фотографии Рейган, борющейся за свою свободу, ее лицо искажено болью и гневом. Фотографии Рейган, делающей дикие выпады в адрес объекта ее ярости. Фотографии Рейган, извергающего проклятия настолько громкие и богохульные, что глухие моряки посреди Атлантики покраснели бы.

Итан наклонился поближе к уху Рейган, чтобы сказать ей успокаивающие разумные слова, и получил удар головой в нос за свои старания. Проклятый нос был сломан не один раз, так что не требовалось много силы, чтобы заставить его кровоточить. Итан предположил, что это означало, что в газетных киосках будут разбросаны фотографии его с окровавленным носом, когда он изо всех сил пытался контролировать маленькую женщину с огромным характером, не причиняя ей вреда.

— Рейган, — проревел Итан. — Остынь, блядь! — Она напряглась, как будто он ударил ее головой в нос, а затем закрыла лицо обеими руками. Ее жалобный всхлип сдавил ему горло, перекрыв поток воздуха. Он понял, что она была скорее обижена, чем зла, и так же разозлена, как и несколько секунд назад, он мог только представить, как болело ее страстное сердце.

Он подхватил ее на руки, вероятно, слишком сильно обнажив ее бедра, когда его рука скользнула под ее колени.

— Все будет хорошо, — пробормотал он ей, борясь с инстинктом нанести успокаивающие поцелуи на ее лоб и висок.

Он переместил ее в более безопасное положение, и ее руки обвились вокруг его шеи для устойчивости. Ее слезы пропитали хрустящую черную ткань на его плече, когда она безудержно рыдала. Итан повернулся, чтобы отнести ее в похоронное бюро, молясь, чтобы у этих придурков не хватило наглости последовать за ними внутрь, и заметил толпу, выходящую из открытых парадных дверей огромного здания в колониальном стиле. Сед возглавлял группу. Его сильное лицо было такого сердитого оттенка красного, что Итан подумал, не сгорел ли он на солнце.

— Как ты попал внутрь ворот? — спросил Сед у ближайшего фотографа.

— Она была открыта, поэтому мы вошли, — сказал он, кивая в сторону железных ворот в конце дорожки. Итан знал лучше. Когда он прибыл, ему пришлось представиться гостем прощания с Филиппом Лайонхартом. Тем не менее, они не проверили список на наличие его имени. Он предполагал, что они были немного более осторожны в отношении того, кто приходил на похороны знаменитостей.

— Смотри, как ты выходишь, тебе здесь не рады, — продолжил Сед. Три члена его группы, стоявшие по бокам от него, кивнули в знак согласия. Трей явно отсутствовал. Итан узнал машину Трея, когда они подъехали, так что он должен был быть где-то поблизости. Вероятно, он хотел избежать общения с прессой.

— Вас это не касается, — сказал Седу черноволосый репортер. — Мы просто пытаемся заставить Рейган Эллиот ответить на некоторые из наших вопросов.

— Это меня касается, — прогремел Сед, его лицо теперь приобрело тревожный оттенок фиолетового. — Рейган — мой гость. Она пришла, чтобы предложить мне свою поддержку как другу. Мой отец неожиданно умер два дня назад, и я чертовски уверен, что не хочу разбираться с этим прямо сейчас. Это частная собственность, и вас попросили уйти. Вы можете сделать это сейчас или объяснить полиции, почему вы вторглись на чужую территорию.

— Отпусти меня, — тихо сказала Рейган Итану.

Итан был так увлечен общением Седа с прессой, что не заметил, как Рейган перестала плакать и одернула юбку, чтобы прикрыть бедра. Он поставил ее на ноги и вытер кровь, сочащуюся из носа, манжетой рубашки. Рейган разгладила юбку обеими руками, прежде чем выпрямиться. Она подошла к Седу и крепко обняла его, что вызвало еще один шквал фотографий.

— Мне так жаль, что этот беспорядок последовал за мной сюда, — сказала она, глядя во встревоженные голубые глаза Седа и кладя ладонь ему на щеку во время дополнительных щелчков затвора. — Давай зайдем внутрь. С глаз долой, из сердца вон.

Сед улыбнулся и кивнул. Он положил руку на одну сторону головы Рейган и грубо поцеловал противоположную сторону. Итан видел, как Сед делал то же самое с Треем и практически со всеми, кого он считал другом, но возбужденный ропот папарацци, когда они делали свои заметки и делали свои гребаные фотографии, беспокоил Итана. Какой извращенный угол они придали бы нежному проявлению дружбы Седа? Итан последовал за Рейган и другими гостями Седа в зал прощания, фантазируя о том, чтобы схватить кувалду и уничтожить грузовик дорогих камер. Он был менее склонен признавать, что был бы не прочь применить ту же самую кувалду и на нескольких пальцах. Но он больше не решал свои проблемы насилием.

Ступив под крышу, он заметил Трея, стоявшего в тени возле открытой входной двери. Рейган была увлечена выражением соболезнований Седу, поэтому Итан отделился от группы, чтобы поговорить с Треем. Прежде чем он смог добраться до него, Трей выскользнул из-за угла и исчез в нише сразу за главным входом.

Сердце Итана бешено заколотилось. Означало ли это, что он не хотел, чтобы его беспокоили? Очень плохо. Итан не собирался позволять ему прятаться. Итану предстояло много извиняться и унижаться. Он не был уверен, что сейчас подходящее время или место, но ему нужно было начать прямо сейчас.

Трей стоял у стены, прижавшись спиной к гладкой поверхности, опустив подбородок так, что длинная челка скрывала выражение его лица.

— Мне, правда, жаль, Трей. Я не знал, что ты хотел скрыть свой роман с Брайаном от Рейган.

Трей поднял голову. Его нахмуренный лоб и сжатая челюсть сказали Итану, что он неправильно понял свои извинения.

— Я не хочу ничего скрывать от Рейган. — Он потянулся за коробкой салфеток и вытащил одну. Передавая ее Итану, он спросил: — Почему у тебя кровь из носа?

— Рейган ударилась об него головой. Думаю, случайно, но, учитывая, что я большой придурок, возможно, она сделала это нарочно. — Итан вытер нос, обнаружив, что кровотечение почти прекратилось.

— Ты придурок, — сказал Трей.

— Вероятно, мне следовало предупредить тебя об этом, прежде чем я заставил тебя влюбиться в меня. — Итан надеялся, что его шутка вызовет коварную усмешку, но Трей просто вздохнул.

— Тебе определенно следует носить предупреждающий ярлык.

— Я не хотел причинить тебе боль. Как я могу загладить свою вину перед тобой? — Он потянулся к Трею, так сильно желая прикоснуться к нему, что у него заболел живот, но повсюду толпились люди, поэтому он опустил руку.

— Ты действительно хочешь знать, как загладить свою вину передо мной, или ты просто предлагаешь из глупой вежливости?

— Я действительно хочу знать.

— Поцелуй меня.

Итан ухмыльнулся.

— Если это все, что нужно, я отнесу тебя в постель и буду целовать тебя часами.

— Не в постели — здесь, на глазах у всех. Один глубокий, требовательный, несомненно сексуальный поцелуй. Это то, чего я хочу.

Итан огляделся, надеясь каким-то чудом, что все в округе были поражены полной слепотой. Если бы он поцеловал Трея здесь и сейчас, нашелся бы не один свидетель. И он был почти уверен, что незнакомый человек, наблюдавший за ними из-за колонны, был представителем прессы инкогнито.

— Я не могу этого сделать, Трей. Не здесь.

Трей закрыл глаза и кивнул.

— Я так и думал. Ты даже не любишь меня настолько, чтобы считать своим.

Он оттолкнулся от стены и, проходя мимо, задел Итана за руку. С сердцем, пытающимся выползти из горла, Итан схватил Трея за руку и развернул его лицом к себе. Один поцелуй — все, о чем он просил. Один поцелуй. И все же, когда Итан заглянул в обеспокоенные зеленые глаза Трея, он не мог заставить себя сделать это. Он был в ужасе от ответной реакции. Легкий поцелуй никогда еще не был таким пугающим. Простой поцелуй никогда не был таким сложным. Он должен был верить, что Трей поймет, почему он не может удовлетворить его маленькую просьбу.

— Я бы умер за тебя, Трей, — сказал ему Итан, сжимая руку Трея, чтобы он знал, как сильно он это имел в виду. — Я бы умер за тебя.

— Умирать легко, — сказал Трей. — Жить с тем, кто ты есть, — вот самое трудное.

Он отстранился, и прежде чем Итан смог вернуть свое внимание, Трей просиял и помахал брату и родителям, которые только что вошли в здание.

Жить было трудно, особенно если ему когда-нибудь придется жить без Трея в своей жизни. Как Итан когда-нибудь найдет в себе силы, мужество — быть тем мужчиной, в котором нуждался Трей? Быть тем человеком, которого Трей заслуживал?