Аутсайдер (ЛП)

Глава 24

Итан был занят большую часть дня. Он обнаружил, что ни у кого из его братьев не было проблем с законом, что пробить номерной знак Нью-Мексико было не так просто, как он надеялся, и что район его матери за последний год стал довольно сомнительным. За это время число зарегистрированных преступлений выросло более чем в четыре раза. Он приехал в дом мамы сразу после полудня, и она сразу же настояла на том, чтобы накормить его обедом, что доказывало, что она не могла долго злиться на своего старшего сына. Затем, он занялся некоторыми домашними делами, которые были трудны для стареющей, хотя все еще дерзкой женщины, подстригал живые изгороди, ремонтировал крышу, прочищал канализацию, заменял разбитое окно в ее спальне и добавлял яркое, как солнце, освещение для безопасности снаружи дома. Когда он, наконец, сел за вкусный ужин, который она приготовила, за ее тамале можно было умереть, он почувствовал, что заслужил еду. Она настояла, чтобы они посмотрели сегодня вечером «Развлекательную программу», которая его нисколько не интересовала, но он был слишком измотан, чтобы обращать на это внимание. Пока сегмент об очень знакомой паре не заполнил экран.

— О, смотри, Итан, — сказала мама, взволнованно указывая на телевизор. — Это Рейган. Смотри, это Рейган.

Сердце Итана упало, и он приготовился выслушать всевозможные уничижительные высказывания о женщине, которую любил.

«...за последнюю неделю появились обвинения в ее связях с разными мужчинами. Поэтому все были удивлены, когда ее нынешний бойфренд, гитарист хард-рок-группы Грешники, задал этот вопрос в Центральном парке».

Итан уставился в телевизор, не отвечая на вопросы матери о человеке, который украл у него Рейган. Трей стоял на одном колене, протягивая кольцо Рейган. Уши Итана гудели слишком громко, чтобы он мог услышать предложение Трея, но, судя по тому, как Рейган повалила его на землю и поцеловала, она явно сказала «да». Она казалась такой обрадованной, что щенки могли брать у нее уроки.

— Я, блядь, не могу в это поверить, — сказал Итан, вытаскивая свой телефон из кармана.

— Итан, следи за своим языком, — сказала мама. Она успокаивающе положила руку ему на колено. — Значит, ты все еще любишь ее?

— Конечно, я все еще, блядь, люблю ее!

— О, михо, мне так жаль. — Она попыталась отобрать у него телефон. — Тебе не следует звонить ей, когда ты так расстроен.

— Я звоню не ей, я звоню ему. Он должен был, по крайней мере, предупредить меня, что собирается просить ее выйти за него замуж.

Пока мама озадаченно смотрела на него, он набрал номер Трея. Быстрый взгляд на часы сказал ему, что Трей выйдет на сцену через несколько минут, так что вряд ли он ответит. Когда он это сделал, Итан выдавил слова сквозь сжатый кулак, сжимающий его горло.

— Ты попросил ее выйти за тебя замуж?

— Я надеялся рассказать тебе до того, как ты узнаешь об этом из вторых рук. Я не знал, что они покажут эту историю сегодня вечером.

— Зачем вообще нужна эта история, Трей? Как долго ты ждал, когда я уйду, чтобы сделать это за моей спиной? — Его расстроило не само предложение. Дело было в том, что они сделали это абсолютно без его участия.

— Все было совсем не так. Я спланировал это по наитию. Этим утром у «Грешников» была пресс-конференция, и репортеры начали спрашивать о предстоящей свадьбе Седа, и нам пришлось продолжать отвлекать вопросы обо мне и Рейган, и с меня было достаточно. Я подумал, что если бы мы были помолвлены, как Сед и Джессика, пресса, настоящая пресса, сосредоточилась бы на этом, а не на всей той ерунде, которую напечатал этот нелепый таблоид. И это сработало, потому что все папарацци убрались с тех пор, как я ее попросил.

— Ты планировал это сегодня утром?

— Да.

— И ты не мог найти минутку в своем дне, чтобы позвонить мне и хотя бы предупредить, что это происходит?

— Рейган сказала, что ты позвонишь мне после того, как откроешься. Что я ни при каких обстоятельствах не должен был звонить тебе первым.

Итан глубоко вздохнул, осознавая нарастающий в нем гнев.

— Это твое оправдание?

— Выходи на сцену, — услышал Итан чей-то голос на заднем плане.

— Я нахожусь в середине очень важного телефонного звонка, — сказал им Трей.

Послышались звуки потасовки, а затем несколько знакомый голос, возможно, Джейк, техник по гитаре, сказал:

— Он вам перезвонит. — А затем звонок отключился.

Итан разочарованно вздохнул и позвонил своему другому любовнику. Та, у которой еще оставался час до того, как она должна была оказаться на месте Трея.

— Итан! — ответила она так, словно проводила лучшее время в своей жизни. На заднем плане раздавалось очень много женского хихиканья. — Как твоя мама восприняла эту новость?

— Не очень хорошо. Она не понимает истинной причины, по которой я так зол на вас двоих. Почему мне больно. — Итан был почти уверен, что за всю свою жизнь он никогда никому не признавался в том, что ему причинили боль.

— Хм?

— Неужели ты думала, что я буду в порядке, если вы двое обручитесь за моей спиной? Тебе не кажется, что тебе следовало посоветоваться со мной, прежде чем выставлять напоказ свое счастье по всему национальному телевидению?

— Телевидение? Подожди, о чем ты говоришь? Разве ты не позвонил нам, чтобы сказать, что, наконец-то, открылся?

Итан ударил себя по лицу и попытался стереть свое разочарование. Это не сработало.

— Я сижу здесь и ужинаю со своей матерью. — Он взглянул на маму и обнаружил, что она смотрит на него широко раскрытыми глазами, руки теребят кухонное полотенце. — И мы видим сегодня вечером в «Равлекательной программе», что мой парень просит мою девушку выйти за него замуж. По национальному гребаному телевидению.

— О чем ты говоришь, михо? — тихо спросила мама.

— Нас показывали по телевизору? — спросила Рейган.

— Да! Ты действительно думаешь, что это лучший способ для меня узнать об этом?

— О, Итан, он должен был позвонить тебе. Я должна была позвонить тебе. Мы отстой. Мы оба. Мы собирались рассказать тебе все, когда ты позвонишь в следующий раз. Мы решили, что это произойдет задолго до того, как СМИ объявят о нашей помолвке.

А теперь вопрос на миллион долларов.

— Так значит ли это, что я больше не часть твоих отношений с Треем? — Его голос дрогнул, и он закрыл глаза, глубоко дыша, чтобы успокоиться перед тем, что она ему скажет.

— Конечно, нет. Это всего лишь рекламный трюк, Итан. Это не имеет ничего общего с тем, что мы на самом деле чувствуем.

— Значит, ты не хочешь выходить за него замуж?

— Хочу. Я так же хочу выйти замуж за тебя.

— Это так не работает.

— Я знаю, — сказала она, и все счастье полностью исчезло из ее тона. Он не мог не думать, что несет за это ответственность. Это была его вина, что она больше не праздновала свою помолвку с Треем, и он не мог слышать смятение в ее голосе.

— Я позволю тебе подготовиться к выступлению.

— Итан, — сказала она, ее голос был полон эмоций. — Если бы ты спросил меня первым, я бы сказала «да».

— Я не знал, что ты так торопишься выйти замуж.

— Я тоже, — она засмеялась, и этот звук заставил его подумать, что, возможно, все будет хорошо. Но не до тех пор, пока он был в Техасе. Он должен был вернуться к ним. Когда он предоставил их самим себе, они поддались импульсу и приняли опрометчивые решения. Им нужен был кто-то разумный в их отношениях. Они нуждались в нем. И он не собирался уходить в отставку, если только они не вынудят его уйти. Ему вообще не следовало уходить. Черт, он даже не мог вспомнить, почему ушел.

Затем он увидел пепельное лицо своей матери, когда она сидела на диване, уставившись в никуда, и все это в один миг вернулось к нему.

— Сейчас я поговорю с мамой, — сказал он Рейган. — Пришло время.

— Давно пора, — сказала она. — Скорее возвращайся к нам.

— Я так и сделаю. Вам двоим нельзя доверять, если меня нет рядом, чтобы уравновесить вас. — Он поддразнивал, поэтому был рад, когда она усмехнулась.

— Ты никогда не сможешь нас бросить.

Он отключил звонок и сунул телефон в карман. Он был почти уверен, что его мать поняла суть ситуации, услышав его версию разговоров, но ей нужно было услышать всю правду непосредственно от него. Для него было бы очень важно, если бы она твердо стояла на его стороне.

Он сел рядом с ней на диван, глядя прямо перед собой, потому что, увидев любое сомнение или боль на ее лице, сделало бы задачу невыносимой.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — сказал он.

— Я не уверена, что хочу это слышать.

— Наверное, нет, — сказал он, — но я собираюсь рассказать тебе все, что держал в секрете последние пару лет. Я надеюсь, ты поймешь. — Он чувствовал, что просить ее благословения было слишком, но если бы она поняла и приняла его таким, какой он есть, этого было бы достаточно.

— Итан...

Раздался стук во входную дверь. Итан выругался, мама отчитала его, и Хуан вошел в дом.

— Твоя дверь была не заперта, — сказал Хуан, подходя к дивану и целуя маму в щеку. — Карлос был бы в ярости. — Он ударил Итана кулаком в плечо, но Итан был не в настроении валять дурака. — Я чувствую запах тамалеса? — Он глубоко вдохнул, а затем ахнул от удивления, когда Итан встал с дивана, поднял его с пола и усадил рядом с их матерью на диван.

— Я хотел сказать ей наедине, но так как у моих братьев сейчас самое неподходящее время, я просто скажу вам обоим. — И пусть как карта ляжет.

— Рассказать нам что? — Хуан перевел взгляд с Итана на маму и обратно. Разве он не видел смятения в глазах их матери? Нет, он всегда был невежественен в таких вещах. Неважно.

— Рейган выходит замуж, — сказала мама. Она опустила подбородок и уставилась на Итана. — За твоего парня?

— Что? — Хуан посмотрел на маму так, как будто она жарила хот-доги на Синко де Майо. — У Итана есть парень?

— Я не совсем натурал, — сказал Итан, не в силах удержаться от уклонения.

— Ты гей? — У Хуана отвисла челюсть.

— Я так же не совсем гей.

— В этом нет никакого смысла, — сказала мама.

Итан провел рукой по волосам и начал расхаживать взад-вперед. Ему следовало бы хорошо подумать о том, как это сказать. Не помогло и то, что у него была аудитория из двух человек вместо одного.

— Около семи лет назад у меня был партнер, — сказал он, решив начать с самого начала, задолго до того, как даже Рейган появилась на сцене.

— Пока ты был в полиции? — спросила мама.

Итан кивнул.

— Он был открытым геем.

— Эрнандес. — Хуан выплюнул это имя, как будто оно было горьким у него на языке. Хуану в то время было всего двенадцать лет. Итан был удивлен, что вспомнил его.

— Да, — сказал Итан, хотя имя не имело значения. — Я обнаружил, что он мне нравится, и через несколько месяцев все пошло на лад и... — Его взгляд переместился на мать. Неловко. — Это не были романтические отношения. Просто... — Очень, очень неловко. Особенно, когда его разум прокручивал их время вместе, как ролик с гей-порно. —...физическое.

— Э-э, ты трахнулся с парнем? — спросил Хуан, скривив лицо от отвращения.

Мама дала пощечину своему младшему.

— Не будь вульгарным. Продолжай, Итан.

— Мы продержались недолго, несколько недель, и я начал встречаться с женщиной.

— Лиза? — спросил Хуан. И когда Итан кивнул, Хуан добавил: — Ах да, она была в порядке. Я бы хотел лизнуть ее мед. — Что ж, эта любовная история началась еще в юности Хуана.

Мама снова дала ему пощечину.

— Она была великолепна, — сказал Итан, — и я не мог насытиться ею. Поначалу.

Хуан закрыл уши обеими руками.

— Не говори этого.

— Я искал другого мужчину. Опять ничего романтического. Это было чисто физическое влечение.

— Ты изменил Лизе с мужчиной? — спросила мама.

— Нет, это было после того, как мы расстались. Прямо перед тем, как меня уволили из полиции. Но я действительно изменил Рейган с мужчиной.

— Меня сейчас вырвет, — сказал Хуан.

— Я не знаю, почему я изменил ей. Я любил Рейган и все еще люблю, я просто... — Ему нужен был член в его жизни. Но он не мог точно сказать это своей маме.

— Отвратительно, — сказала она. — Знает ли Рейган об этом, что ты жульничаешь? Как и твой папа, ты обманываешь!

Итан кивнул, чувствуя себя слизняком на подошве маминой туфли.

— Она застукала нас вместе. — Трахающимися в душе. — И вот тогда мы расстались. Но мы решили остаться соседями по комнате и друзьями.

— Ты не можешь дружить с цыпочкой, которую трахнул, — со знанием дела сказал Хуан. — Это невозможно.

Разве Итан этого не знал? Эти долгие адские месяцы жизни с Рейган, но не как пара, чуть не доконали его. Наблюдать, как она уходит к другим мужчинам, казалось жестоким и необычным наказанием за его неверность. Но она, вероятно, не смотрела на это с такой точки зрения.

— Поэтому в то время я старался быть исключительно геем, но чего я действительно хотел, так это быть с женщиной, — сказал Итан. Одной женщиной и только с ней. — Но всякий раз, когда я пытался быть с другой женщиной, мне казалось, что я изменяю Рейган, и я не мог этого сделать.

— Ах, михо, ты так запутался.

— Раньше я был таким. Пока я не встретила Трея. Трей не похож ни на кого, кого я когда-либо встречал раньше. Трей такой же, как я.

— Отвратительный? — Хуан на самом деле воспринял это гораздо лучше, чем предполагал Итан, поэтому его колкость не задела. Сильно.

— Бисексуал.

— Только женщины могут быть бисексуалами, — сказал Хуан. — И, парень, это прямо какое-то горячее дерьмо.

Мама снова дала ему пощечину. Очевидно, ей нужно было ударить сильнее. Ее наказания не приносили пользы.

— Продолжай, — сказала она Итану.

— Мы стали жить втроем. Сначала между нами была просто физическая близость. И я согласен с этим, думал я. Но у меня все еще были чувства к Рейган, а человек не может быть с Треем и не влюбиться в него.

Мама улыбнулась.

— Теперь ты счастлив.

Он кивнул, потому что у него слишком сдавило горло, чтобы произнести «да», вертевшееся на кончике языка.

Мама встала с дивана и потянулась, чтобы обхватить ладонями его лицо. Ее темные глаза заблестели от слез, когда она посмотрела ему в глаза.

— Это все, чего мама хочет для своих мальчиков. Счастливая жизнь. Всегда счастлив.

— Так, объясни, как работает физическая часть этого, — сказал Хуан, скручивая пальцы в различные конфигурации.

Мама повернулась и хмуро посмотрела на него.

— Прекрати это, или я отправлю тебя домой.

Итан начинал понимать, почему маме нужно было собственное жилье. Если бы она переехала к Хуану или Карлосу, она не смогла бы отослать их, когда они ее беспокоили. Однако она могла бы уморить их голодом.

— Мне нужно вернуться на концертный тур, — сказал Итан. — Я уезжаю на один день, и они обручаются.

— Так жаль, что они причинили тебе боль, — сказала мама, обнимая Итана за талию, чтобы обнять его.

— Мне не больно. — Не слишком сильно. — Я нужен им там. Они оба немного безрассудны. Особенно Трей. — Он усмехнулся, чувствуя себя таким беззаботным, что ему захотелось танцевать. Или, по крайней мере, немного поерзать. Его мать знала, что он влюблен в мужчину и в женщину, и ей еще предстояло с отвращением выгнать его из своего дома.

— Я встречусь с этим мужчиной, которого ты любишь, нет? — спросила мама.

— Как насчет вторника? В Атланте будет шоу...

— Вторник!

— Я отвезу тебя на концерт, куда ты захочешь. Ты можешь снова увидеть Рейган и встретиться с Треем. Или навестить нас в Лос-Анджелесе, когда мы отдохнем с дороги.

— А Карлос знает, что ты педик? — спросил Хуан.

Мама развернулась так быстро, что Итану пришлось сделать шаг назад. Она схватила Хуана за ухо и стащила его с дивана.

— Мне не нравится это слово, — сказала она. — Ты никогда больше не произнесешь его в моем доме.

— Прости, — сказал Хуан, поморщившись.

— Не извиняйся передо мной. Извинись перед своим братом.

Пристальный взгляд Хуана сфокусировался на Итане, но он не встретился с ним взглядом.

— Прости, — пробормотал он. Мама отпустила его ухо, и он отполз в безопасное место. — Если ты хочешь трахаться с мужчинами, это твое дело.

Мама застонала от разочарования и всплеснула руками.

— Почему ты такой? Я неправильно тебя воспитала?

— Все в порядке, — сказал Итан. — Не все поймут меня или примут таким, какой я есть. — Он был уверен, что каждый временами чувствовал себя чужаком, если не из-за своей сексуальной ориентации, то из-за своих причуд, своей внешности или своих идей. Трей давно смирился с этим фактом. Итан только начинал соглашаться со его мудростью.

— Твой брат должен принять тебя — он твоя кровь, — сказала мама. — Где Карлос?

— Он в Ларедо, — сказал Хуан, — со своими... — Он нервно взглянул на Итана. —...э-э, братанами.

— Опять это? — Сказала мама. — Он когда-нибудь получит настоящую работу?

Мама знала, что Карлос идет по темному и опасному пути, и она не потрудилась упомянуть об этом Итану? Или попросить его помочь направить Карлоса в лучшее русло?

— Он часто это делает? — спросил Итан.

— Несколько раз в неделю, — сказала мама, качая головой. — Он хочет, чтобы его мама умерла от стыда, вот чего он хочет.

— Это не так уж плохо, — сказал Хуан. — Ты поддерживаешь Итана и его странный образ жизни, так почему бы тебе тоже не поддержать Карлоса?

— Это позор! — огрызнулась мама.

— Зачем маме поддерживать Карлоса в банде” — спросил Итан. — Чем он торгует? Наркотиками? Людьми?

Мама и Хуан долго смотрели на него, разинув рты, а затем Хуан разразился хриплым смехом.

— Карлос в банде? — Хуан обхватил руками живот, но это не уменьшило его веселья. — Это куриное дерьмо? О, это хорошо, Итан. Мне придется сказать ему, что ты думаешь, что он в банде.

— Тогда... — Итан был в полной растерянности. — Почему он едет с кучей чуваков в желтых банданах в пограничные города?

— Он играет на трубе в оркестре мариачи, — сказал Хуан. — Ты думал, что он в банде? — Он покачал головой, все еще посмеиваясь. — Неудивительно, что тебя уволили из полиции.

Ой, эта колючка ужалила. Сильно.

— Они носят нелепые сомбреро и выпрашивают у туристов деньги, — сказала мама, скрестив руки на груди. — Так неуважительно по отношению к нашему наследию.

— Мама на самом деле не видела его выступления, — сказал Хуан. — Ее подруга Глория...

— Глория мне не подруга, — сказала мама, делая вид, что плюет на отсутствующую бывшую подругу. — Пута.

Брови Итана взлетели вверх. Ух ты, она, должно быть, очень расстроена, если обзывала других женщин.

— Пута привлекла внимание мамы к позорной профессии Карлоса. — Хуан наклонился ближе к Итану и прошептал: — На самом деле у него это неплохо получается. Теперь у них есть менеджер и все такое.

— Большой черный парень? — спросил Итан.

— Дмитрий. — кивнул Хуан.

— Из Нью-Мексико. Водит потрепанный белый фургон.

— Это он.

Все кусочки сложились. Итан чувствовал себя ослом из-за того, что подозревал, что его брат замышляет что-то нехорошее, но почему он пытался скрыть от него правду? Вероятно, по той же причине, по которой Итан скрывал свою сексуальность. Он не хотел, чтобы его брат неуважительно относился к его жизненному выбору.

— Я бы хотел как-нибудь посмотреть, как он играет, — сказал Итан. — Мама, ты должна пойти со мной.

Она пожала плечами и направилась на кухню.

— Сейчас я приготовлю сладости.

Хуан обменялся понимающим взглядом с Итаном.

— Она простила нас, — сказал Хуан. — Она нас кормит.