Бархатные листопады

Глава 18

Я поняла, что звать на помощь бесполезно, когда увидела, что слуги деликатно отводят глаза при виде того, как их молодой хозяин тащит куда-то брыкающуюся барышню.

Хозяин.

Подумать только!!

Я ещё сильней разозлилась, когда подумала о том, какая же я всё это время была дура! И с удвоенной силой принялась выворачиваться, драться и пинаться. Даже кусаться пробовала, но меня держали ловко. И уверенно, никуда не сворачивая, тащили куда-то наверх, по беломраморной лестнице с коваными чугунными перилами.

Ну как же я могла быть такой слепой!! Ведь это было очевидно.

Слишком нагло вёл себя с самого начала. Без конца проговаривался. Это его «настоящий джентльмен отправил бы юную леди домой, вместо того, чтобы валять на конюшне»… тьфу!

Даже Том всё понял сразу же! Как он перед ним в струнку вытягивался и заискивал, «мой господин»… у слуг чуйка на такие вещи, что ни говори.

И только я одна всё это время была как слепой котёнок. Сбежать предлагала. Вот он, наверное, посмеялся! У-у-у-у… зараза! Теперь ясно, почему не стал никуда со мной сбегать. Зачем ему? У него тут целый дворец.

Я прицельно пнула Эйдана ботинком, и с мстительным удовольствием услышала, как он ухнул и сдавленно ругнулся. Кажется, угодила куда-то в солнечное сплетение. Надо теперь прицел сместить пониже. Ну, погоди у меня! Дай только добраться.

А всё же моё путешествие верхом на Эйдане затягивалось. Даже с учётом размеров дворца.

— Поставь меня сейчас же! — зарычала я. — Что ещё за «уединённые места»⁈ Я бы тебе голову с огромным удовольствием оторвала и при свидетелях!

Эйдан похлопал меня по заднице и проворчал, подозрительно довольным тоном, учитывая обстоятельства:

— Мне не терпится показать тебе место, которое без сомнения станет твоим любимым в нашем общем доме.

Он пнул ногой какую-то дверь, и наконец-то сгрузил меня на пол.

У меня закружилась голова от резкого отлива крови и нового переворота в пространстве. Я покачнулась, Эйдан заботливо поддержал за талию. За что немедленно был стукнут локтём под рёбра. Со смехом выпустил меня. Я торопливо отошла на пару шагов в сторону.

Закусила губу и на мгновение забыла драться.

Это была спальня.

Просторная светлая комната, в которой пахло розами и свежестью.

Добротная мебель из белёного дуба, без лишних украшений. Изумрудный ковёр на полу, ужасно пушистый на вид. Я не удержалась, скинула ботинки и с наслаждением прошлась по нему в одних чулках. В конце концов, пачкать такую красоту дорожной грязью просто кощунственно, даже если ее хозяин — форменный засранец. Длинные шторы цвета слоновой кости на огромном окне в пол, за которым виднеются очертания баллюстрады балкона.

А потом мой взгляд притянула здоровенная кровать на полкомнаты. Белоснежные простыни усыпаны лепестками алых роз. И где только взял посреди ноября!

Я резко обернулась, сложила руки на груди и сердито сдула с лица локон, выпавший из потрёпанной причёски. Сузила глаза.

— А я смотрю, ты подготовился!

Ух, какой же он был красивый. Как будто совсем чужой человек, которого я никогда не знала, и в то же время стоило посмотреть в глаза, а не на дорогую одежду и перстень с крупным изумрудом на пальце, как передо мной был всё тот же мужчина, в которого я влюбилась без памяти, и к которому моё сердце, несмотря ни на что, тянулось сейчас так, что было даже больно.

Эйдан отлип от дверного проёма, в котором стоял, прислонившись плечом и любуясь мной.

Захлопнул дверь, повернул ключ в замочной скважине. И двинулся ко мне, пожирая глазами.

— Я ещё и руки помыл. М-м-м… тщательно.

У меня внутри что-то сладко ёкнуло от этих слов. Но я была слишком зла, невыносимо зла на него, чтоб позволять каким-то там ёканиям сбить меня с пути истинного.

— Не подходи! — я предупредительно выставила вперёд ладонь. — Ты больше ко мне не притронешься! Никогда в жизни! Я тебя ненавижу, Грегори Тимоти как-там-тебя! За то, как ты со мной поступил, — и никогда, никогда, никогда не прощу! Да как ты только смеешь…

— Прости. — Вдруг очень тихо и как-то совсем по-простому сказал Эйдан. — Я был не прав. В качестве извинения планирую любить тебя и баловать до конца наших дней.

Если бы он попытался оправдываться, я бы, без сомнения, бесилась и ругалась на него до второго пришествия, вспоминая весь арсенал пиратских ругательств из последней прочитанной мною книги.

Но те простые слова, которые он выбрал, вдруг что-то сделали с ураганом у меня внутри. И я замерла, растерянная и сбитая с толку, не понимая, что мне теперь делать и как быть.

Эйдан решил проблему по-своему.

— Проклятье. Опять не получается думать ни о чём, когда ты рядом. Любовь моя, а давай после поговорим? Можешь меня даже побить — клянусь, я смиренно постою и не буду сопротивляться. Но сейчас… ты охренеть какая красивая. А я сдохнуть можно, как по тебе соскучился.

Он запустил обе ладони мне в волосы, окончательно руша дурацкую причёску и роняя шпильки по ковру, и притянул к себе.

Я задохнулась, когда жадный поцелуй лишил меня дыхания.

И первые пару секунд честно пыталась отпихивать Эйдана обеими руками. Понятия не имею, как так получилось, что уже на третью мои руки стали предательски обрывать с него сюртук.

Быстрее, быстрее!

Я сходила с ума и заживо сгорала от необходимости касаться, вдыхать, целовать, кусать, прижиматься всем телом.

Как будто долгие недели одиночества зажгли внутри такое голодное пламя, что если ему не дать того, чего оно хочет, оно поглотит меня изнутри.

Эйдан толкнул меня на постель, горячечно сверкая чёрными глазами. Пуговицы посыпались, когда он нетерпеливо рванул рубашку… белая ткань полетела куда-то на пол.

Постель и правда была что надо. Я на ней поместилась вся, причем перпендикулярно изголовью. Куда кинул, там и осталась. Перекладываться не было времени. Прямо сейчас надо было решить сложную задачу расстёгивания мужских брюк, в которой у меня не было абсолютно никаких навыков.

Эйдан нетерпеливо оттолкнул мои руки и справился сам.

— Послушай, Марго, — сбивчато проговорил Эйдан, задирая мне юбки одну за другой в лихорадочной спешке. Господи, ну почему на мне так много юбок!! — Я тут подумал… кажется, я понял смысл вот этого действа в твоих дурацких книжках.

Он схватился руками за край моего выреза, и рванул нежный бархат во все стороны. Треснула розовая ткань. Я сладко вздохнула, когда увидела, какой у него стал сумасшедший взгляд при виде моей обнажённой груди в ворохе лоскутов.

— Действительно, иногда лучше порвать.

— М-м-м…

На грудь легли горячие руки и сладко сжали.

— Скучала по мне, моя сумасшедшая?

— Ещё чего… — простонала я, пока его пальцы сводили с ума дерзкой лаской. — Ни единого дня не вспоминала! Ты не заслужил… такой чести…

— А я о тебе думал без конца. Днём и ночью. Особенно ночью…

Он запустил мне руку между ног и рванул вниз тонкую ткань панталон.

Палец медленно вошёл в меня без предупреждения, заставляя сжать плотнее колени. Но сводящее с ума вторжение было не остановить.

— О да, скучала… я чувствую…

Я заметалась по подушке, когда его палец стал медленно и томно двигаться во мне, доводя до исступления. Но этого было недостаточно. Совсем, совсем недостаточно! Для пустых и одиноких дней, для сумасшедшей тоски. Для долгих, долгих ночей, когда я грызла подушку и сходила с ума от невозможности снова коснуться. Я думала, что больше никогда не увижу его. Что наши судьбы обречены быть параллельными прямыми, потому что наши миры не имеют никакого шанса на сопряжение. А вот теперь стены, которые я построила в своей голове, просто лопнули, как мыльные пузыри.

Так что — нет. Этого было недостаточно.

К счастью, мы оба, кажется, подумали об одном и том же.

Бельё проскользило по ногам и улетело куда-то вниз, в общую кучу тряпок.

Эйдан рывком раздвинул мои колени и упал на меня. С рычанием, одним толчком заполнил собой, сжал в руках так, что я почувствовала очень и очень остро — насколько сильно он на самом деле тоже скучал.

Мы замерли, тяжело дыша и приходя в себя.

Его дыхание обжигает мою шею, мои пальцы путаются в его волосах… вот так. От тщательно причёсанного лорда ничего не остаётся. Это снова мой мужчина. Не важно, где живёт, каким именем зовётся и во что одет. Всё это мишура. Всё это не имеет значения, когда мишура тряпками оседает на полу.

Так полно. Так хорошо. Абсолютное совпадение.

С каждым солёным поцелуем и голодным жестом, с каким его пальцы впиваются мне в бёдра.

С каждым движением внутри.

С каждым признанием, рваным шёпотом мне в кожу.

Медленно исцеляются раны моей души и наступает чистое и бесконечно тихое спокойствие после бури. В этом ослепительном свете исчезает и растворяется без следа вся тьма, царившая внутри меня. Облетевшие листья неслышно укладываются ковром у корней дерева, чтобы дать пищу новой жизни и новому расцвету.

* * *

Красивый потолок. Такая изысканная лепнина. Можно разглядывать бесконечно.

Что я и делала, лениво скользя взглядом по завиткам, пока лежала у Эйдана на груди, и он неспешно рисовал что-то кончиками пальцев на моём голом плече.

Мы так и не сняли одежду до конца, и теперь лежали, усталые и сытые, в полуснятых, полурваных тряпках перпендикулярно постели, — но нам было лень что-то поправлять или перекладываться. Слишком хорошо.

— А знаешь, я ведь тебя возненавидел задолго до того, как узнал, — задумчиво начал Эйдан. Поцеловал меня в макушку и обнял покрепче обеими руками, когда я приподнялась и глянула на него вопросительно.

Пришлось улечься обратно и слушать.

Впрочем, что бы он сейчас ни сказал, меня уже невозможно было чем-то удивить. В крайнем случае, в столовой внизу ещё достаточно вилок.

— Даже не помню, сколько мне было лет, когда мне впервые сказали, что у меня где-то там есть невеста. «Кристофер, не лазай по деревьям! Что бы сказала твоя маленькая невеста, если бы увидела такое поведение?» «Кристофер, ты снова весь чумазый! Разве так должен себя вести настоящий лорд? Наверняка юная леди Марго себе такого не позволяет!»

Я фыркнула.

— Я забралась на своё первое дерево года в три. Помню, с одного платана меня пришлось снимать при помощи лестницы, а внизу растянули тент, и матушка бегала туда-сюда и заламывала руки, причитая, что за наказание ей досталось в дочери.

— И тебе совсем не капали на мозги женихом? — приподнял бровь Эйдан.

Я боднула его носом в щёку.

— Ни разу. Наверное, зная мой характер, матушка абсолютно верно предположила, что я поступлю от противного, и всеми ногами и руками упрусь против такого навязанного жениха, если меня им задалбывать с детства.

— Мои родители подобной мудростью не обладали, — усмехнулся Эйдан. — Как-то раз отец пытался затащить меня с собой, когда собрался к вам в гости. Я сбежал из дома, лишь бы не попадаться. Меня не могли найти три дня. Как только вырос достаточно, чтобы принимать самостоятельные решения, просто уехал из Честертон-Хаус и отправился путешествовать, куда глаза глядят.

— Матушка что-то такое говорила насчёт твоих похождений в столице, — я снова приподнялась и хищно уставилась на Эйдана. Он поцеловал меня в нос и силой уложил мою голову обратно себе на плечо.

— Всё в прошлом. Давай не будем вспоминать тот период моей жизни. Я всё-таки надеюсь пережить сегодняшний день без лишних дырок в организме.

— Это мы ещё посмотрим, — проворчала я, устраиваясь на его плече поудобнее и натягивая на себя обрывки платья, чтоб не зябнуть. Эйдан подхватил край простыни и укрыл нас обоих. Я счастливо вздохнула. Хорошо!..

— Мне есть за что стыдиться, — медленно проговорил он. — То был тёмный период моей жизни. Я никак не мог прийти в себя после смерти матери. Я был подростком, когда её не стало. Отец не мог со мной справиться. Любовь к лошадям у меня от неё, наверное. Я думал, что возненавижу их… но всё случилось наоборот. Животные ведь не виноваты…

Его горло сжал спазм, и он осёкся.

Я замерла.

Теперь посмотрела на рассказ отца о смерти графини совершенно под новым углом. Так это была мать Эйдана…

Вдруг пришедшая мысль заставила меня прижать ладонь ко рту.

— Боже мой… я только сейчас поняла… о чём ты думал, когда я так безрассудно понеслась на лошади…

Эйдан приподнял моё лицо за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Вот именно. У меня чуть сердце не остановилось. Не вынуждай меня пережить это снова. Никогда! Поклянись, что любые сумасбродства отныне — строго под моим присмотром. И желательно, с прямым моим участием. Пойми, что свобода — не означает свободу творить глупости. Свобода распоряжаться своей жизнью предполагает высочайшую ответственность. Потому что нет ничего драгоценней жизни. Она даётся нам один раз, как бы банально это не звучало. И слишком, слишком легко распорядиться ею неправильно.

Я молча кивнула.

Эйдан потянулся ко мне и нежно поцеловал в губы.

Я улеглась обратно и прижалась к нему крепче.

Мы помолчали немного.

Я завозилась.

— А ты что, станешь разрешать мне сумасбродства?..

Эйдан усмехнулся. А потом повернулся так, что подмял меня под себя, и я неожиданно оказалась снова вдавленной в мягкую постель его большим и тяжёлым телом.

— Никогда в жизни мне не придёт в голову гасить твой огонь, который меня так заворожил. Так что имей в виду — со мной тебе никогда не придётся притворяться. Слышишь меня, Марго? Говори, что хочешь, поступай, как хочешь… в разумных пределах! — добавил он торопливо, заметив возбуждённый блеск в моих глазах. — Можешь даже сахарницами швыряться. Только подальше от зеркал! Они мне дороги как память.

— То есть, в твою глупую голову можно? — мстительно прищурилась я. А потом отвела глаза. — Ты просто не представляешь, что я пережила. Когда думала, что ты оставил меня одну.

Он помолчал несколько долгих мгновений.

— Я сотни раз готов был взять коня и сорваться к тебе.

— Так почему не сорвался? — всхлипнула я.

— Упрямый потому что, как осёл, — честно признался Эйдан. Я нервно улыбнулась сквозь подступающие слёзы. Воспоминания о сером мареве кошмара, в котором я бредила наяву так долго, нахлынули без предупреждения сильно.

Эйдан погладил моё лицо, стирая слёзы пальцами.

— Для меня достаточным наказанием стало твоё измученное лицо. У тебя было столько боли в глазах, когда ты меня увидела, что мне будто нож под сердце воткнули. И провернули несколько раз.

— Лучше тебе не знать, с какими мыслями я ехала в Честертон-Хаус… — прошептала я. А потом до меня кое-что дошло. Я спихнула Эйдана и резко села в постели. Просто вдруг вспомнила, что сказала ему в одну из первых встреч.

«Да провались он пропадом, этот жених!»

«Как не стыдно, Марго, что за выражения! А вот многие юные леди просто мечтали бы оказаться на вашем месте!»

«Вот пусть эти идиотки и выходят сами за этого отвратительного старого толстого графа, с его одышкой и слюнявыми губами!»

— О, господи… Эйдан! Когда я говорила, ну тогда, ещё в Клейморе, что не хочу выходить замуж за… я вовсе не имела в виду, что мне не нравится твой папа! Я имею в виду, как свёкр он вполне даже ничего… если не рассматривать в качестве жениха…

Он посмотрел на меня удивлённо.

А потом оглушительно расхохотался.

Я густо покраснела.

Эйдан потянулся, ухватил меня за талию и утащил обратно к себе под простыню.

— Ты совершенно невозможное создание. Знаешь, когда я решил, что непременно на тебе женюсь?

Я ужасно смутилась от такой перемены темы. Покачала головой и стала затаив дыхание ждать продолжения.

— Той ночью, в конюшне. Когда ты, вся в слезах, выдирала из ушей драгоценности, чтоб отдать их каким-то слугам. На которых обычная девушка твоего круга не снизошла бы, даже подарить платок. Я тогда подумал: «Эйдан, дружище! Ты будешь полным идиотом, если упустишь такое сокровище».

Сгорая от смущения, я спрятала лицо у него на груди. Обняв меня покрепче, Эйдан продолжил смущать.

— Потому что, радость моя, ты представить себе не можешь, как мне надоели жеманные и тупые как пробка светские барышни, которые из юбок вон выпрыгивали на балах, чтоб поскорее меня окрутить! Все эти маски и искусственные улыбки. Накрашенные лица и пустота в глазах. Когда красивые тела приедаются, начинаешь понимать, что тебе нужно что-то большее. Нужен человек, которому ты будешь доверять, как самому себе. И которому нужен ты, а не твои деньги и поместья. В моём состоянии, как ты понимаешь, весьма трудно понять, от чего именно загораются глаза встречных барышень.

Я фыркнула. «Тела» ему приелись, надо же! Это я ещё тебе тоже припомню при случае.

— И тогда ты решил устроить этот идиотский маскарад?

Он очень точно почувствовал перемену моего настроения. И решил поскорее переключить моё внимание с мстительных мыслей.

Коварная рука проникла под задранные юбки и погладила моё обнажённое бедро.

— Поверь мне, радость моя. Лучше всего люди раскрываются в общении с теми, кто ниже их по статусу. Я должен был увидеть тебя без прикрас. Как ты ведёшь себя со слугами, какая ты, когда не нужно притворяться. Отец настолько извёл меня требованиями жениться, причём непременно на тебе, угрожая лишить наследства в случае неповиновения, что я в конце концов решил по крайней мере съездить посмотреть на эту идеальную леди Маргарет Клейтон, которой мне все уши прожужжали.

Пальцы незаметно сместились на внутреннюю сторону бедра, огладили нежную кожу и украдкой двинулись выше. Я затихла в предвкушении. Мысли уже начинало заволакивать знакомой негой. Злиться опять расхотелось. Вот же, гад! Кажется, он очень быстро нащупал способы, как гасить моё дурное настроение.

Что ж. Если именно таким образом в нашей семейной жизни будет устанавливаться гармония, я не против.

— Само совершенство, говорили мне… но я не ожидал, что настолько. Абсолютно совершенная для меня.

— М-м-м…

— Ну что? Надеюсь, я прощён?

— Ох, Эйда-а-ан…

* * *

Я улеглась головой на подушку для разнообразия и лениво любовалась роскошной спиной своего жениха, пока он рылся в шкафу в поисках целой рубашки. На ней красовались совершенно великолепные свежие царапины.

— Так, Марго, Марго! Ну-ка, не спать! Там наши папаши, небось, на коньячок перешли в ожидании. Пора бы к ним спуститься, не находишь?

Я простонала и закрыла ладонями лицо.

— Го-о-осподи… что твой отец обо мне подумает! А мой⁈ — Потом до меня кое-что дошло, и я села в постели. — Но мне же совершенно нечего надеть! Ты порвал моё платье, дурак!!

Эйдан обернулся, чёрные глаза сверкнули смехом.

— Я же сказал. Я считал дни до нашей встречи. И тщательно готовился.

Он вытащил что-то из шкафа… и швырнул мне на колени пышный ворох яркой и ослепительно прекрасной ткани.

Платье.

— Рыжий бархат… — пробормотала я, зачарованно.

Он был так красив, что мне было страшно коснуться. Казалось, если трону, сказка закончится, и всё развеется как дым. Словно осень заблудилась в переливах изысканной материи с золотистым подтоном. Совершенно гипнотическое, завораживающее зрелище.

— Я чуть с ума не свёл мастериц нашей лучшей фабрики. Пока не получили нужный оттенок. Безумно идёт твоим волосам. Примерь! Мне не терпится увидеть тебя в этом.

Почему-то снова захотелось плакать.

Он запомнил.

Для меня это было не просто платье. А символ.

Того, что я наконец-то, впервые в жизни услышана. И мне и правда не нужно больше притворяться тем, кем я не являюсь.

Я приложила к себе платье и понеслась к Эйдану обниматься.

Правда, в результате мы слегка увлеклись изъявлениями моей благодарности, и чуть было не отложили выход к родителям. Огромным усилием воли заставили себя сконцентрироваться на деле.

Когда я подошла к изящному трюмо в углу и посмотрела на себя в новом платье, у меня перехватило дух. Цвет божественно шёл моим волосам и коже! Которая уже успела вернуть себе привычный румянец, и даже более чем.

Эйдан подошёл ко мне сзади и положил руки на плечи. Он был великолепен в бархатном сюртуке шоколадного цвета и белоснежном шейном платке с бриллиантовой заколкой.

Кажется, мы и правда идеальная пара.

— От тебя невозможно отвести глаз, — выдохнул мой жених. — Да! Смотри, ещё кое-что. Я не разбираюсь во всей этой дамской ерунде, но отправил служанку в город, она привезла кучу какого-то барахла. Надеюсь, найдёшь всё необходимое на первое время. С этого самого момента ты спишь здесь, разумеется. Больше тебя из рук не выпущу, и не надейся. Я усвоил урок.

Я с энтузиазмом ринулась копаться в ящиках трюмо, в которых была кучами свалена всякая мелочовка, от которой моё женское сердечко немедленно забилось быстрее. Особенно именно в данный момент порадовали жемчужные шпильки и щётка для волос из ароматного сандалового дерева и кабаньей щетины. Кое-как мне удалось уложить волосы обратно в некое подобие причёски. Надо будет подумать о личной горничной. Люси пускай возвращается обратно к маменьке, её я рядом с собой не намерена была терпеть больше ни минуты.

— Последний штрих, — улыбнулся Эйдан. Аккуратно расстегнул моё жемчужное ожерелье и убрал в ящик.

Не упустил шанса погладить мою шею так, что я снова разомлела… а когда очнулась, на мне красовалось невероятной красоты колье из белого золота и изумрудов.

— Надеюсь, тебе понравится, — сверкнул глазами в зеркале мой самовлюблённый лорд. — Это украшение подарил когда-то моей прабабке тогдашний король. Он пытался за ней ухаживать, но она выбрала моего прадеда, к счастью.

Горячие губы опустились на мою шею и прошлись цепочкой поцелуев к сгибу.

— Перед мужчинами моего рода… никогда не могла устоять… ни одна строптивая леди.

Я шлёпнула Эйдана по рукам, когда он пытался нырнуть ладонью в плотный вырез моего прекрасного платья. Не дай бог ещё порвёт такую красоту!

— Ну что, ты готова? — приподнял бровь Эйдан.

— Готова, — улыбнулась я. — Кстати, надеюсь, ты не против? Я никогда не привыкну к этому странному «Кристофер». Ты так и будешь у меня Эйданом.

Он ответил широкой мальчишеской улыбкой.

— Абсолютно согласен! Отец любит моё первое имя, но меня оно всегда раздражало. Эйданом называла мать.

Я подняла руку и стряхнула несуществующую пылинку с плеча его роскошного бархатного сюртука. Проворковала нежным голоском:

— И ещё одна вещь, дорогой! Хотела сказать, пока мы наедине. Я беременна! Ты скоро станешь папочкой. Так что подберите челюсть, любезный граф! Не только вы умеете преподносить сюрпризы. Один-один!

Гордая произведённым эффектом, я развернулась, взметнув пышные юбки, и величественно удалилась фирменной маминой походкой. Аккуратно прикрыв за собой дверь. Пока Эйдан стоял как столб и пялился мне вслед с разинутым ртом.

* * *

По лестнице я спускалась, чувствуя себя лёгкой и счастливой, как птичка.

Эйдан догнал уже у самого подножия.

Развернул меня к себе за плечи. Его глаза лихорадочно блестели. И он был красный, как варёный рак.

— Это правда⁈

Я усмехнулась и вздёрнула подбородок. Жёстко ткнула его указательным пальцем в грудь.

— В отличие от вас, ваше высокоблагородие, я никогда не вру!

Он наклонился, обнял меня за талию и высоко-высоко поднял. Вжался лицом мне в вырез и замер так.

Я долго гладила лохматые тёмные пряди, тихо улыбаясь и тая от нежности.

Рядом что-то звякнуло и упало.

— Господи, леди Марго! Вот радость-то, вот радость!!

Я обернулась на звук и увидела Элли, которая в привычном платье горничной стояла в холле поодаль, а у её ног валялся поднос с остатками битой сахарницы и мятого пудинга.

Эйдан опустил меня, и я кинулась обниматься.

— Я так и знала, так и знала, что мне не показалось! Это была Арабелла! Это она паслась на лужайке!!

Подойдя ближе, Эйдан проворчал:

— К счастью, я достаточно подробно объяснил её недотёпе-жениху дорогу в Честертон-Хаус, чтоб он не угробил мне лошадь.

Я не знала, плакать мне или смеяться от счастья.

Ну вот, и вопрос с горничной решился сам собой.

* * *

Мы с Эйданом вошли за руку в обеденный зал и чинно прошлись по паркету под взволнованными и пристальными взглядами наших отцов.

Эйдан молча отодвинул мне стул напротив моего папы, сам уселся рядом.

Я почувствовала, что во мне наконец-то проснулся просто зверский аппетит. Какое счастье, что не успели до конца убрать со стола! Мне хотелось попробовать всё. Чем я и занялась. Всё лучше, чем думать, что сказать. Пусть теперь Эйдан разбирается! Его очередь. А я умываю руки.

Мой папа беспокойно переводил взгляд с него на меня. Особенно внимательно оглядывал новое платье.

Эйдан прочистил горло.

— Наши дорогие, не побоюсь этого слова дражайшие родители! Позвольте поделиться радостью. Милейшая леди Клейтон только что ответила согласием на моё в высшей степени учтивое и от всего сердца сделанное предложение руки.

— Ты сказала «да», Маргарет? — с сомнением посмотрел на меня отец.

Я пожала плечами.

— Очень настойчиво уговаривал. И приводил неотразимые аргументы. Сказал, сражён моей красотой наповал и жить без меня не может. Так что да, я согласилась.

— А не слишком ли быстро? — продолжил допытываться отец. — С чего такая перемена? Ты же этому юноше совсем недавно голову пыталась проломить, если мне не изменяет память.

Эйдан усмехнулся и сжал мою ладонь под столом.

— Видите ли, лорд Клейтон. У нас с вашей дочерью случилась любовь с первого взгляда.

Он повернулся ко мне, и я встретилась глазами с его смеющимся, искрящимся нежностью взглядом.

Да.

Ты прав, любовь моя.

У нас с тобой случилась любовь с первого взгляда.

Я отложила вилку, и прижалась к нему. Уткнулась лицом в пахнущую пряной осенней листвой рубашку. И честно заревела.

Он гладил меня по волосам, по спине, и успокаивал.

Всё. Теперь всё.

Только сейчас я на самом деле поняла и осознала. Больше никаких ночей одиночества. Больше никаких слёз в подушку. Нет ни единого препятствия нам не быть вместе. В моей книге будет ещё немало глав. И в каждую мы впишем вместе слова любви и верности.

С улыбкой в голосе заговорил лорд Честертон.

— Ну что ты, старина? Забыл, какие мы были в их возрасте? Помнится мне, ты свою жену вообще украл.

Я прекратила плакать и подняла голову. С удивлением посмотрела на отца. К моему полному шоку, у него на лице отобразилось нечто вроде смущения.

— Кхм-кхм… Марго, не смотри на меня так! Видишь ли, родители Исадоры были категорически против моей кандидатуры. Я… как бы это выразиться… будучи старшим сыном герцога и наследником огромного состояния, имел в свете репутацию… не совсем целомудренную для столь юной девушки строгого воспитания, какой была твоя матушка.

— Так и скажи, что был отъявленным повесой, который не вылезал с пьянок и дуэлей, — хохотнул лорд Честертон.

— Разумеется, всё это осталось в прошлом, как только я женился! — торопливо ответил мой батюшка, пока у меня всё больше и больше округлялись глаза. — С моей дорогой супругой не забалуешь.

— Если меня не подводит память, ты рассказывал, что Исадоре пришлось к тебе прыгать с балкона, а ты ловил… — продолжал вдохновлённо вспоминать лорд.

С балкона⁈

Моя… мама?!!

Отец совсем покраснел.

— Ну всё, полно, полно! Не будем смущать молодёжь…

Эйдан сделал невозмутимое лицо кирпичом. Аккуратно расправил салфетку на коленях и налил себе вина.

— Да, кстати! Марго беременна. Так что с этого дня и до самой свадьбы она переезжает в мои покои. Гостевой спальни не потребуется, отец. Лорд Клейтон! Буду признателен, если вы не станете сообщать её матушке об этой чудесной новости. Чтобы… м-м-м… дорогая тёща не обрадовалась слишком сильно раньше времени.

Я закрыла глаза рукой, чтоб не видеть очередную физиономию с отвисшей челюстью.

Только лорд Честертон, по-моему, уже ничему не удивлялся. Он расхохотался, от души хлопая себя по пухлым ляжкам.

Да уж.

Весело начинается наша совместная жизнь, нечего сказать.

Господи, хорошо-то как!