Бессмертное море

Глава 16

Предчувствие опасности окутывало Моргана, как дым. Он поднял голову от виски как волк, проверяющий ветер, его охотничьи инстинкты бились в тревоге. Но он не мог обнаружить угрозу в тихом баре гостиницы.

— Может быть вам еще? — предложила официантка. Она переместила свой вес, проводя рукой по бедру. — Или что-нибудь? Все что угодно.

— Нет. — Он вспомнил человеческие манеры и добавил, — Спасибо.

Она была молодая, с ясными глазами, гладкой кожей и нетерпеливая. Но он не хотел ее. Он не хотел никакую другую женщину, кроме Элизабет.

Понимание было почти тревожным, как хитрая щекотка по шее и сосание под ложечкой. Впервые за все его существование, ему было неудобно в собственном теле. Не потому что он нуждался в сексе или море, а потому что он хотел ее. Элизабет. Он беспокоился о ней.

Как люди переносили это? Этот край нетерпения, этот зуд беспокойства, это осознание другого как поток воды по коже. Она хотела времени, чтобы побыть в одиночестве, как она сказала. Чтобы подумать.

Длинный глоток виски не мог рассеять горечь во рту.

Она должна была забрать дочь, починить автомобиль, возобновить свою жизнь. И Морган, пойманный ее бледным лицом и огромными темными глазами, знал, что он двигал границы ее принятия достаточно для одного дня, словно как опьяненный дурак.

«Ошибка», — подумал он теперь. Как любой воин, Элизабет будет использовать передышку, чтобы сосчитать свои потери и перегруппироваться. Он должен был остаться с ней.

Он должен быть с ней.

Мысль рассекла ему череп, острая, как топор, или инстинкт.

Он встал.

— Я могу что-нибудь еще добавить к вашему счету? — спросила девушка за стойкой.

Он отрицательно кивнул, поблагодарил ее и ушел, ведомый безотлагательностью, которую он не мог объяснить и не подвергал сомнению.

Автостоянка воняла гравием и бензином, сырой глиной заброшенных садов и сильным запахом моря. А под всем этим была едкая инфекция как пепел. Он раздувал ноздри. Как демон.

Он оскалился. Предчувствие опасности нахлынуло, более сильное, чем прежде. Элизабет.

Прежде чем он дошел до конца парковки, он сорвался на бег.

Красное пламя выстрелило в потолок. Горящее полотенце упало на пол. Сердце Лиз билось о ребра. Она упала на колени, шаря в шкафчике под раковиной. Средства для мытья посуды, мешки для мусора, ведро для мусора… Огнетушитель.

Слава Богу. Она схватила его.

Она никогда не пользовалась им раньше, понятия не имела, если он закончился. Мог ли он кончиться. Она поднялась, рванула большой круглый штырь и направила носик на огонь.

Ничего.

Пот выступил у нее на лице и под руками. Все чувства обострились до предела. Без паники. Она была врачом, обученным действовать спокойно при кризисной ситуации. Она сжала, нажала, молясь. Поднялся взрыв химической пены, заливая плиту. Пламя и пена образовали маслянистую, вонючую лужу. Она закашлялась, распыляя пену. Огонь спал с угрюмым шипение и оранжевой вспышкой. Она распыляла до тех пор, пока баллон не забулькал и не кончился, до тех пор, пока плита и пол рядом с ней не были покрыты жирной, едкой пеной. У нее дрожали руки. Ноги подкосились. Она вздрогнула и опустила огнетушитель.

Огонь вспыхнул гейзером пламени. Черт побери. Дым вскипел, циркулируя всеми цветами: синим, желтым, черным, фиолетовым.

«Беги», — подумала она. — «Ищи помощь».

Ничто, что она могла спасти, не стоило ее жизни. Зак и Эм нуждались в ней. Она не могла позволить себе умереть.

Тигра выл долгим, неземным криком кошачьего отчаяния. Она не могла бросить котенка. Она бросила вниз баллон и полезла под стол, порезав ладонь о разбитую кружку. Тигра попятился назад.

— Черт побери, кот.

Она подхватила его на руки, игнорируя зубы и когти котенка, и бросилась к задней двери. Дым клубился, сворачивался, скользил к потолку и стекал по стенам. Ее потные ладони повернули дверную ручку. Она застряла. С котенком, повисшем в сгибе локтя, она дернула, потянула на себя дверь, стала ее трясти. Дверь не сдвинулась с места.

Кошачьи крики пронзили ее барабанные перепонки. Кашляя, она оставила дверь и, спотыкаясь, пошла в столовую. Глаза слезились от дыма. Стул выплыл на ее пути. Больно треснул по голени. Она отбросила его в сторону, рванула вперед, упала на колени, по-прежнему прижимая протестующего Тигру к своему животу.

Занавес огня возник как стена, блокируя путь к ее спасению. Жар взорвался, почти опаляя волосы. Она закричала от ужаса. Куда идти? Вперед или назад? Дверь? Застряла. Или огонь?

Задняя дверь распахнулась. Огонь взвыл и поднялся выше. Холодный, влажный порыв воздуха ударил в спину.

Морган.

Облегчение охватило ее. Он заполнил дверной проем, черный как грозовая туча, приведя с собой шторм. Дождь вошел в комнату, режущий, серебряный. Воздух дрожал от тумана и ярости, когда сталкивались энергии.

Дрожа, она смотрела, как сила сверкала вокруг него.

— Гау! — прокричал он. — Я изгоняю тебя!

Огонь ревел, сворачивался, отступал. У двери в столовую занавес пламени разрывался как туман, исчезая в душе алмазных капель. Порыв ветра рассеял удушливый дым. Огонь на плите пробормотал, поплевался и погас.

Тигра сжался, замолкая в ее руках.

Морган стоял в рассеивающимся дыме, как солдат на поле битвы. Лиз могла чувствовать энергию, бегущую в его крови и изливающуюся на его кожу. Его глаза с золотой оправой сверкали. Шагая по кухонному полу, он поставил ее на ноги и прижал к своему стальному корпусу.

— Ты в порядке?

— Я… — Ее легкие не работали должным образом. А мозг не соображал. — Отлично, — прежде чем она успела, что-либо еще добавить, его губы впились в ее.

Его поцелуй был яростным и нуждающимся, жарким. Его рот требовал и покорял ее. Она прижала к нему одну руку, и ее короткие ногти впились в его мускулистое плечо, потрепанное штормом ощущений, бурей облегчения, желания и жажду. Она не могла перевести дыхание или успокоиться. Он смел ее контроль.

Она отдалась его поцелую, радуясь простому прикосновению, вкусу, существованию.

Котенок извивался и царапался между ними.

— Ой.

Одной рукой он вытащил котенка между ними и опустил вниз. Он сжал ее бедра, чтобы притянуть ее жестче к нему и остановился, рот сжался в явном недовольстве.

Ее сердце бешено колотилось. Ее голова затуманилась от жажды.

— Что?

Он взял ее руку и перевернул ее, показывая длинные, тонкие линии красных царапин от кошки на ее бледной коже, ее кровоточащие ладони.

— Ты ранена.

— Это ничего. Слава Богу, ты пришел. — Она убрала руку. — А почему ты пришел?

— Ты нуждалась во мне, — сказал он, так просто, что ее сердце запнулось.

«Он не имел это в виду так, как оно прозвучало», — напомнила она себе.

— Нуждалась, — сказала она. — Я никогда не была так рад видеть кого-то за всю мою жизнь, но…

Котенок продвинулся ближе к двери, дрожа. Морган резко что-то сказал, Лиз не знала эти слова, и Тигра отбежал под стол.

Лиз рассматривала открытую дверь, ее ум начал работать, крутясь, меняясь.

— Как ты вошел?

Он поднял брови.

— Как обычно.

— Дверь была заперта. Даже не заперта, — поправила она себя. — Застряла.

— Нет. Гау использовал твои страхи, чтобы держать тебя в плену.

— Прости?

— Это была иллюзия, — объяснил Морган. — Как огонь у другой двери. Демоны — мастера такого обмана.

Огонь. Демоны. В ее доме.

Она судорожно вдохнула.

— Думаю, — сказала она аккуратно, — Мне нужно присесть.

До того как ее колени подкосились, он поставил опрокинутый стул одной рукой. Она села, кошачьи царапины пульсировали на ее руке. Разбитая чайная кружка каталась у нее под ногами. Груды химической пены капали с печи. Дождь растекся лужей на полу. Кухонные занавески были слипшимися, мокрыми и грязными, а влажные бумажные салфетки валялись по всей комнате. Буря не была иллюзией. Но было очень мало признаков пожара: почерневшее полотенце, опаленный чайник, пятно сажи на стене. Бриз дул через открытую дверь, чистый и пахнущий солью.

Она вздрогнула.

— Ты говоришь, что это был не обычный пожар.

— Это был пожар, — сказал Морган. — Огонь — элемент демонов.

— Я делала чай. Это старый дом. Может быть, утечка газа… — Она посмотрела ему в глаза и замолчала. Ладно, она тоже не верила в теорию об утечке газа.

Она подняла Тигру, поглаживая его вибрирующие маленькое тело для комфорта.

— Огонь обеспечил среду, — сказал Морган. — Но у Гау не должно было быть возможности так появиться.

Она почувствовала себя в неведении. Беспомощной.

— Кто такой Гау?

Его глаза, черные и золотые и осторожные, встретились с ее.

— Старый приятель.

— Демон.

— Да.

— Враг?

— Он сделал себя таковым.

Страх обострил ее голос.

— Знаешь, ты мог остановиться со зловещими, загадочными заявлениями. Мы говорим о моей жизни здесь. Безопасности моих детей. Я должна знать, что происходит.

Он наклонил голову.

— Ты права. Я не привык доверять другим. — Его улыбка показала край зубов. — Я охочусь один.

Она посмотрела на его зубы, на его глаза и вспомнила то, что она предпочла бы забыть. Он не был человеком.

Внутри нее что-то затрепетало и застыло, как кролик, за которым следит ястреб, запорхала чисто животная паника. На мгновение невозможность того, кем он был, преодолела даже невероятность того, что он говорил. Она прикусила губу.

«Это Морган», — она сказала себе твердо.

И страх прошел.

— Ну, теперь ты не один.

— У тебя есть Зак, чтобы подумать о нем.

«И я», — подумала она. «И Эм».

— Если мы в опасности, я должна знать.

Морган заколебался. Споря с собой, что ей сказать? Или решая, что не говорить?

— Я — лидер финфолков. Если я вступлю в союз с Адом, если мой народ примет сторону детей огня в войне против селки и человечества, Гау предложил мне власть над морем.

— Значит, он разозлился, потому что ты сказал «нет».

Он замер, еще одно качество кроме тишины, которое снова ей напомнило, что он был чем-то большим или чем-то другим, но не человеком. — Ты кажешься очень уверенной в моем ответе.

— Никто из тех, кто знает тебя, не может подумать, что ты — предатель.

Он смотрел на нее темными, непроницаемыми глазами.

— Не все разделяют твою уверенность в моей преданности.

— Ты подарил моей дочери котенка. Ты рассказал мне о сыне. — Ты занимался со мной любовью, как будто для тебя я имела какое-то значение. — Ты спас мой дом, и, вероятнее всего, мою жизнь. Это определенно дает к тебе какое-то доверие.

— Ты слишком сильно веришь в меня. Ты была в опасности из-за меня. Едва ли я мог поступить иначе.

«Он видит это в таком ключе», — подумала она. Не важно, кем был Морган, не важно, что он делал, у него был свой собственный резерв, кодекс воина.

Она нахмурилась.

— Я все еще не понимаю, почему Гау напал на меня. Он хочет мести?

— Он хочет моей поддержки.

— Мое убийство этого не даст.

— Угроза тебе — могла бы. Он рассматривает тебя как слабость, которую можно использовать.

Она задержала дыхание.

— А как ты рассматриваешь нас?

— У меня нет слабых мест.

Она изо всех сил пыталась скрыть свое разочарование.

— Тогда мы не имеем никакой ценности в качестве заложников.

— Элизабет.

Она подняла глаза и встретила его взгляд. Его глаза были такими же теплыми, такими же свирепыми, такими же близкими как поцелуй. Ее кровь начала бежать.

— Твоя ценность — это то, чего Гау не понимает. Он не тронет тебя снова. — Слова Моргана звучали как обещание, тихие и напряженные. — Я не оставлю тебя без защиты.

На мгновение она позволила себе поверить, как будто он хотел спасти ее, как будто он мог любить ее, как будто он будет там ради нее из-за всего Плохого, что жизнь бросила в нее, как подростковый возраст и болезни, демоны и смерть.

Кроме того, что он уйдет.

Рассеянно, она погладила котенка на коленях. Она всегда знала, что он уйдет. Единственный вопрос был в том, сколько частей ее сердца он возьмет с собой?

Зак стоял прямо у двери зала общинного центра. Пробуя воду, ха-ха.

Запах пота конкурировал с запахом свежего кофе и несвежего попкорна, шедших из лобби. Зрители вертелись в водовороте и циркулировали вокруг него. Он узнал некоторых из них из магазина, летние люди оделись как из каталога Л.Л. Бина или магазина во Фрипорте, островитяне носили линялые джинсы и кепки. Дети корчились, стоя на коленях, или бегали по деревянному полу. Семейные группы расположились на рядах складных стульев, которые раскинулись от одной контрольной линии до другой.

Он заметил Эмили, сидящую рядом с тощим, темноволосым ребенком ее возраста.

«Друг из детского сада», — догадался Зак. — «По крайней мере, один из них нашел друзей. Высокий чувак, который был с ними должно быть папа мальчишки». Он не мог подойти и сесть с ними.

Поколения, казалось, смешивались на острове больше, чем действительно было дома в Чапел Хилле, но Зак был вполне уверен, такой шаг навсегда заклеймит его неприкасаемым. Лузером.

Крупный полицейский, который забрал его для допроса, был там с по-настоящему беременной женщиной. Ее лицо выглядело как с глянцевой обложки, губы и глаза. Ее грудь и живот выпирали приблизительно на милю. Зак не знал, где он смотрит на нее, или как он должен смотреть на всех. Он почувствовал, что его лицо стало красным, и отвел взгляд.

Она была там. Стефани. Его сердце забилось быстрее. Она сидела с кучей своих друзей на стопке матов под дополнительным обручем в средине зала. Она помахала ему пальцами, когда увидела его, но она не вставала или не махнула ему подойти.

Зак застыл. Не определившись.

«Следующий шаг за тобой», — сказала она ему.

Тот большой придурок, Даг, растянулся около нее, близко наклоняясь и шепча ей что-то в ухо. Она рассмеялась и ударила кулаком его в плечо.

Зак пошел вперед.

— Привет, Стефани.

Она подняла взгляд, ее улыбка задержалась в глазах.

— Привет, Зак.

Он кивнул Дагу. Тодд тоже был здесь, и несколько девушек, которых он не видел раньше.

— Все, это Зак. Зак, это все.

— Привет.

— Привет. — Одна из девочек улыбнулась, показывая ямочки. — Милый акцент.

— Он из Алабамы, — сказала Стефани.

— Из Северной Каролины.

— Деревенщина плоскоземья, — сказал Даг.

— Придурок-янки, — ответил он без пыла.

Вступление завершилось, было достаточно легко вписаться в пространство с другой стороны Стефани, пока они ждали, когда начнется кино.

Женщина, которая была похожа на чью-то итальянскую бабушку, с твердыми красными ногтями и губами и в черных спортивных туфлях, стояла перед экраном, чтобы приветствовать всех в летней серии фильмов на Краю Мира.

— Кто это? — пробормотал Зак Стефани.

— Мэр. Антония Бэроун.

Мэр объявила фильмы: Трансформеры II и что-то еще. Он был отвлечен Стефани, тем, как близко она была и как хорошо она пахла, как земляника Jolly Ranchers.

Затылок покалывало. Предупреждение.

Он посмотрел на Дага, но старший паренек положил свою руку на бедро девушки, Хейли или Бейли или как-то так. На данный момент он не казался угрозой.

Зак сделал глубокий вдох, стараясь расслабиться мышцы.

Высокий человек, сидящий с Эмили, внезапно встал. Зак почувствовал, что его собственный пульс ускорился, поскольку человек оглядел толпу. Его пристальный взгляд столкнулся с Заком, и на сей раз шипение предупредительного выстрела, ясно пробежало вниз по его позвоночнику.

Твою мать.

— Что случилось? — спросила Стефани.

Зак покачал головой.

— Ничего.

Он смотрел, как человек пересек зал, чтобы поговорить с начальником полиции. Эмили и другой ребенок шли позади него, их короткие ноги быстро передвигались, чтобы успеть за ним. Шеф Хантер нахмурился и поглядел на Зака, очевидно задавая вопрос. У Зака сжало горло. Он не сделал ничего плохого. Но его ползущее ощущение неловкости выросло.

Мэр по-прежнему говорила.

— Пятнадцати минутный перерыв, — услышал Зак, и, — продажа печенья в фойе для поддержки программ сообщества.

Он повернулся к Стефани, отчаянно пытаясь игнорировать все, что происходит в передней части комнаты.

— Хочешь печенья?

— Брось, чувак, — сказал Тодд. — Она не даст тебе за печенье.

— Я могла бы обдумать это, — Стефани улыбнулась Заку. — Но не меньше, чем за шоколадное.

Зак подскочил на ноги.

— Я посмотрю, что у них есть.

Ужасный звонкий голос пронзил гул толпы.

— Я не хочу здесь оставаться.

Эмили.

Зак застыл.

— Я хочу домой. — Вопль его сестренки поднялся к стропилам.

— Я должен идти, — сказал Зак.

— Но ты только что пришел, — возразила Стефани.

— Знаю. Прости. — Он указал на переднюю часть зала, где Эмили стояла на фоне двух крупных мужчин. Двух незнакомцев.

— Это моя сестра.

— Маленькая темноволосая девочка? — спросила Харли.

Даг фыркнул.

— Ты лучше будешь разбираться со своей сестрой, чем со Стефани. Чувак, это паршиво.

Зак покраснел, разочарованный, разъяренный. Но он не мог игнорировать грани паники в голосе Эмили.

— Прости, — повторил он и пошел спасать сестру, будучи, в конце концов, лузером для всех остальных.

— Ты должен остаться здесь, — говорил высокий человек, когда Зак приблизился. — Пол острова здесь. Наряду с твоей женой.

— Не говори мне, как делать мою работу, — сказал начальник полиции. — Ты не можешь влезть в неизвестную ситуацию без поддержки.

— У меня нет выбора.

— Где Морган?

— Хотел бы я знать.

— Зак! — Эмили подбежала и зацепилась за него.

Он положил руку на плечо сестренки, говоря над ее головой высокому парню.

— Морган остановился в гостинице. Может быть, вы смогли бы найти его там.

Мужчина оглядел его.

— Ты — его сын.

— Да, сэр. Что происходит?

— Я собиралась смотреть кино с Ником, — сказала Эмили. — Но теперь папа Ника уходит, и он хочет, чтобы я осталась здесь, а я не знаю леди, которая присматривает за нами. — Ее нижняя губа опасно дрожала. — И я хочу пойти домой.

— Я могу отвести ее домой, — сказал Зак.

Начальник полиции потер челюсть.

— На данный момент было бы лучше, чтобы вы оба оставались в помещении.

— Почему? — Комок боли появился в его животе. — Что-то с мамой? Она в порядке?

— Я уверен, что она в порядке, — сказал Шеф Хантер.

— Я ухожу, — объявил другой мужчина. — Я должен найти брешь на пляже.

Полицейский кивнул.

— Мэгги присмотрит за детьми.

Хватка Эмили на ноге Зака усилилась.

— Зак? — Ее голос повысился.

Зак посмотрел на свою сестру, потом на двух взрослых, оба встревоженные, тихие, мрачные. Ответственные. Рядом с ними он чувствовал себя молодым и неловким. Он не мог понять, что происходит. Но он не мог стоять здесь и ничего не делать.

— Я могу присмотреть за ними, — сказал он. — За Эм и… Ее другом. — Он даже не знал имени ребенка.

Шеф Хантер резко повернулся к нему. Зак подумал, будет ли он возражать. Ловля омаров дискредитировала Зака в качестве няньки.

Он выставил челюсть.

— Эмили — моя сестра. Я за нее отвечаю.

— Я могу помочь, — сказал кто-то позади него.

Зак обернулся.

— Стефани.

Она повела бедром, цепляя пальцы за задние карманы.

— Я нянчила Ника много раз. Они могут смотреть кино с нами. — Она улыбнулась, заставляя ее серебряное колечко в губе искриться. — Если вы не против.

— Это было бы… — Эмоции перекрыли горло Зака.

— Отлично, — сказал начальник полиции.

— Здорово. — Зак прочистил горло. — Это было бы здорово.

Лиз засунула мокрые комкующиеся салфетки в мусорное ведро и вытащила ведро для уборки из-под раковины. Ее руки дрожали. Это становилось все труднее и труднее — притворяться, даже самой себе, что все будет хорошо. Поставив ведро под кран, она включила воду. Пока она вытирает лужу, она может также почистить щеткой пол. Чем-то себя занять. Держать страх в узде.

А что если бы дома был Зак, когда вспыхнул пожар? Или Эм?

Паника застыла в ее голове. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться, составить мысленный список Вещей, которыми Она Могла бы Управлять: помыть пол, проверить кота, купить новый огнетушитель. Не то, чтобы старый принес ей пользу.

Она судорожно вздохнула, стоя рядом с раковиной, ожидая, когда наполниться ведро, ожидая, когда ее жизнь и сердцебиение вернуться в норму. Она видела, как Морган вытаскивал обгоревшие остатки полотенец из мусорного ведра.

Она вздрогнула. Она никогда не хотела бы увидеть такое снова.

— Что ты делаешь?

— У Гау должен был быть путь сюда, — сказал Морган, раскладывая влажные и почерневшие полотенца на ее кухонном столе. — Я пытаюсь найти его.

Он что-то делал. Может быть, она могла бы помочь.

— Попробуй печку, — предложила она.

Длинная тень упала в дверном проеме. Ее сердце заколотилось, когда она готовилась оказаться перед этой новой угрозой. Но это всего лишь был Дилан Хантер, муж Регины, он стоял на ее заднем крыльце. Она осела у раковины.

Морган посмотрел на него.

— Ты вовремя появился.

Лиз смотрела на него, выискивая Эм.

Никого.

Другое беспокойство сжало ее грудь.

— Где Эмили?

— В общественном центре с твоим сыном Заком. С моим сыном Ником, моим братом и Маргред. — Дилан успокаивающе улыбнулся.

— Она в хороших руках.

Он переступил через порог, рассматривая влажный пол, потеки пены, черную копоть на стене над печкой.

— Что здесь произошло?

— Гау, — сказал Морган.

Черные глаза Дилана расширились от шока.

— Этого не может быть. Мы похоронили его под половиной океана, Люси, Маргред и я.

— Похоронили, но не погасили. Я говорил тебе, что он вернется.

— Но остров защищен.

Защищен как? Защищен от чего? От демонов? Независимо от того, что они делали, этого было не достаточно.

— Не достаточно, — сказал Морган, повторяя ее мысль.

Дилан нахмурился.

— Я знаю свою работу. Он не мог нарушить защиту без приглашения.

Лиз выключила воду в раковине, пытаясь найти опору в разговор.

— Я думала, что это были вампиры.

Оба мужчин посмотрели на нее.

— Баффи? — предложила она. — Пропащие ребята?

Морган повернулся к Дилану.

— Она не приглашала его. Она бы не стала делать это.

— А что касательно ребенка?

— Закари — мой сын, — сказал Морган, голосом холодным как лед.

— Вот что меня беспокоит.

Их глаза встретились, черные и золотые. Здесь были подводные течения, Лиз не понимала, но она могла чувствовать, что напряженность циркулировала в воздухе.

«Не все разделяют твою уверенность в моей преданности», — сказал Морган.

Она застыла от того, что он защищал ее, защищал Зака.

— Это не мог быть Зак. Его даже здесь нет.

— Ему не нужно быть здесь, — сказал Дилан, не спуская глаз с Моргана.

— Возможно, бывший жилец, — предложил Морган. — Дилетант в черной магии.

— Ведьмы в Мэне? — отозвался Дилан скептично.

Морган пожал плечами.

— Мы не так далеко от штата Массачусетс.

— Я могу попросить Калеба проверить офис недвижимости, — сказал Дилан. — Хотя сомневаюсь, что их записи ведут так далеко.

— Паола Шутт из Островной Недвижимости, — сказала Лиз. — Она продала мне дом. Предыдущий владелец тоже был врачом в клинике.

Морган посмотрел на Дилана.

— Нил Эмери, — сказал он. — Здесь шесть месяцев. Ненавидел зиму, уехал, как только родилась Грейс.

— Не только он, — сказала Лиз. — Врач до него. Донна, кажется.

Молчание повисло в воздухе.

— А, — сказал Морган очень мягко.

Дилан кивнул.

— Это все объясняет.

Лиз устала от разговоров, пробегающихся мимо нее.

— Не мне.

— Донна Тома, предыдущая жительница этого дома, была одержима демоном, — сказал Дилан.

Лиз сглотнула.

— Паола сказала, что владелица не может прийти на сделку, потому что она находится в реабилитационном центре.

— Так и есть. В Портланде, — подтвердил Дилан. Он посмотрел на Моргана. — Калеб следит за ней с момента нападения прошлым летом.

— Еще одно нападение? — Нервы прозвучали в голосе Лиз. — Что это, открыт сезон охоты на островных врачей?

Дилан не смотрел на нее.

— Демон не оставлял ее по своей воле и мягко.

Живот Лиз сжался от спазма.

— Так что произошло?

Дилан колебался.

— Когда демон не хочет выходить из хозяина, — объяснил Морган, — единственный выход — сделать тело жертвы непригодной для жизни.

— Значит…

Его зубы сверкнули.

— Регина раскрошила ее голову ножкой стола.

Лиз вздрогнула.

— О.

— Доктор, как ожидают, почти полностью поправится, — сказал Дилан. — В конечном счете.

— Я должна решить, что это обнадеживает?

— Да. — Морган посмотрел на нее, ничего не обещая, но, по крайней мере, он не лгал, она могла доверять ему. — Поскольку теперь ты знаешь, что Гау можно победить, если у тебя есть воля и отвага, а теперь, когда я знаю, как он получил доступ к твоему дому, я могу защитить тебя.

— Остров защищен, — повторил Дилан.

— Дом должен быть очищен, — сказал Морган. — И опечатан.

— Чем? — спросила Лиз. — Святой водой? Чесноком?

Морган улыбнулся и, несмотря на общие странности в ее жизни и ужас ситуации, она почувствовала себя лучше. Он заставил ее поверить в то, что все может быть… не нормально, но хорошо.

— Ничего настолько экзотичного, — сказал он.

— Что тогда?

Он указал на ведро в раковине.

— Что ты используешь, чтобы мыть?

— Воду? — предположила она.

На этот раз его улыбка согревала ее от макушки до пяток.

— Точно. Мы не настолько разные, ты и я.