Бессмертное море

Глава 20

Заку хотелось выть. Это было неправильно, это было нечестно, Морган, как предполагалось, не должен быть здесь, он ей все расскажет, он все разрушит… Он схватился за голову, превозмогая боль, борясь за контроль над своим собственным мозгом. Нет, это не правда, Морган был его отцом, он должен сделать лучше, он пытался помочь.

— Что случилось? — спросила женщина — его мать. — Как ты здесь оказался?

— Я проследил их от пляжа, — сказал Морган. — Закари и другого.

Подозрительный ублюдок. Волна гнева обожгла горло Зака, пока его почти не вырвало. Если бы не появился Морган, ничего бы этого не случилось, все было бы в порядке.

Одно сердце. Один пульс. Два разума.

Он боролся за контроль.

— Какого другого? — Женщина повернулась к нему. — Зак? Что происходит?

Она убивала его своими вопросами. Она нацепила свою фальшивое все-в-порядке, прекрасное лицо доктора, но ее глаза были большими и взволнованными. Испуганными. Ему понравилось это. Ему понравилось пугать ее.

Зак задрожал. Нет, ему не нравилось.

— Не хочу… — Он выдавливал слова через сжатые легкие и горящее горло. — Ранить.

— Все хорошо, милый. Мы позаботимся о тебе, — сказала она. — Мы позаботимся обо всем.

Глупая. Она — глупая. Она не понимала.

Стоп. Зак попытался снова, вырывая другую крошечную победу от демона. — Не хочу, чтобы кто-то… пострадал.

— И не пострадает, — сказал Морган.

Ненавижу его. Ненавижу его. Ненавижу.

Зак зашипел от боли.

Просто для удовольствия, демон закатил глаза, потом вернул их обратно и зарычал.

— Отвали, рыбья рожа. Я высосу твои кости.

Женщина ахнула. Даже Морган, большой, страшный охотник на демонов бездны, выглядел потрясенным. Демон засмеялся, горячая энергия била через него. Хорошо быть свободным. Три долгих года в сырости, холоде и темноте…

Тану было жаль, что он не мог остаться на достаточно долгое время, чтобы насладиться, питаться болью человеческой женщины, выпить ее отчаяние. Но его свобода была важнее, чем его месть. Он не должен недооценивать своего противника.

Маргред, морская сука, заманила его. У Моргана, начальника, была власть уничтожить его.

Тан заставил мальчика неохотно распрямить конечности, дергая его пленное тело как марионетку за ниточки. Его позаимствованные глаза посмотрели от окна до двери и снова назад. Он должен быть свободным. Он должен сбежать. Иначе Морган расправится с ним. Но…

Морган не был таким быстрым, чтобы расправиться со своим сыном. Это тело было телом Зака, семенем начальника, его наследием. Заложником Тана.

Демон снова посмотрел на окно, балансируя на одолженных ему ногах, оценивая расстояние и его шансы.

Морган скользнул вперед, ставя женщину позади себя. Увидев свой шанс, демон прыгнул. Но в последнюю секунду, мальчик отказался сотрудничать, волоча ноги, широко раскинув руки, пальцы заскребли по оконной раме, рыдая от страха.

— Нет! Я упаду! — закричал Зак.

Тан завопил от расстройства, наказывая неповиновение мальчика, он разлил огонь вдоль нервов и сухожилий, вынуждая того ослабить власть. Слишком поздно. Он споткнулся.

Морган схватил его сзади и скрутил. Боль сломанной челюсти Тана, ударила его в голову.

Он почувствовал, что тело хозяина расслабилось, почувствовал, как хозяин теряет сознание и обволакивает его, заманивая его в ловушку в бесполезной раковине.

Нееееееееееет.

Это было так несправедливо.

Лиз сжимала пальцы вместе на коленях, пытаясь перестать дрожать, борясь за спокойствие в ситуации, которой она не управляла.

Ее сын, ее мальчик, ее малыш Зак, был во власти демона. И она не знала, как с этим бороться. Как победить это. Как вылечить это.

Морган расхаживал по кухне, сильный, мужественный, стойкий. Она наблюдала за ним. Она верила в него. Она должна была верить в него. Единственной альтернативой этому было отчаяние.

— Сколько у нас времени? — спросила она, борясь, чтобы ее голос не скакал, думая через ужас.

Морган сжал губы.

— Может быть, пять минут, пока он не придет в сознание. Веревки могут выиграть нам немного времени.

Веревки. Она вздрогнула. Морган связал ее сына, их сына, латексными бинтами из ее медицинской сумки. Зак лежал связанный в гостиной как психически больной или заключенный. Зак и Не Зак. Она вздрогнула.

Даже связанный, Морган не доверял оставить его наверху. Он не доверял ему находиться также в комнате.

— Демон не должен до тебя дотронуться, — объяснил он, когда нес обмякшее тело Зака к кушетке.

Она смотрела на своего сына, беспомощная даже, чтобы погладить волосы, которые падали на его белое лицо. На его челюсти красовался синяк.

— Почему?

— Тан может завладеть тобой.

Она вздрогнула, и ее лицо застыло, а сердце онемело от страха. Ее мозг отказывался успокаиваться.

— Мы не можем оставить его связанным на неопределенный срок, — сказала она. Спокойно, когда ей хотелось кричать во весь голос. — Что ты собираешься делать?

Морган повернулся к ней лицом, в каждом движении сквозило разочарование.

— Демон огня. Чтобы выжить ему нужен воздух. Если демону отрезать воздух, он погибнет.

Шок по-прежнему держал ее. Ее сердце бешено колотилось.

— Но ведь и Зак тоже.

Морган посмотрел ей в глаза.

— Да.

Одно слово, острое и твердое как топор. Оно раскололо ее сердце пополам.

Нет. Она — врач. Ради Бога, она — мать Зака. Думай. Раньше здесь жила другой врач. Тоже одержимая. Что о ней говорил Морган?

«Когда демон не выходит из хозяина, единственный выход — сделать тебя жертвы непригодным для проживания… Регина раскрошила ее голову ножкой стола».

Лиз выдохнула. И поняла, что ей нужно делать.

Латексные бинты впивались в его запястья. Черт побери, их не порвать. Тан был вынужден вывихнуть плечо, так чтобы, он смог дотянуться до пут зубами. В углу плененного ума он слышал гортанные рыдания Зака, но боль его хозяина не беспокоила демона. Он перегрыз веревки на одном запястье, затем свободными руками, вправил сустав обратно на место с отвратительным хрустом. Тан не знал, сколько времени он будет в этом теле, и он хотел сохранить его функциональным. Чтобы он мог им управлять, его личным маленьким лордом финфолком.

Это бы раздражало Моргана. Мысль заставила Тана улыбнуться, как раз когда одна его внутренняя часть боролась с его контролем. Но сначала они должны уйти.

Тан мог слышать голос начальника через белые панельные двери и голос женщины, они спорили. Несомненно, решая, что делать с их драгоценным сыном.

Тан дернул сухожилие и мышцу, заставляя мальчика сотрудничать, когда он согнулся, чтобы распутать лодыжки. Неуклюжесть его травмированной руки заставила демона зашипеть от раздражения. Возможно, он найдет другое тело, в конце концов. Он может выбирать из многих, как только он освободиться. Он вполне насладится… выбором. У демона были старые счеты, чтобы обосноваться на этом острове, если он может обойти противную охрану. И та девочка, та, которая занимала так много мыслей мальчика, казалась аппетитной. Тан получит ее, так или иначе.

Дверь распахнулась. Морган. И женщина, но она — человек. Особь женского пола. Она не представляет никакой угрозы.

Тан дернул мальчика, ставя его на ноги. Начальник волновал Тана. Но Моргану мешало его беспокойство о Заке. У демона не было такого препятствия.

— Ты должен был связать меня сильнее, жаба.

Морган двинулся вперед, не отвечая. Тан нахмурился. Его нужно было отвлечь.

Он увидел женщину, идущую позади Моргана, она потянулась к мягкому черному мешку на полу зала. Она не смотрела на него. Он не хотел, чтобы она была в зале. Она стояла у него на пути.

Демон усмехнулся и провел языком по одолженным зубам, быстро листая воспоминания своего хозяина.

— Мама, он меня обижает, — сказал он голосом четырехлетнего малыша Зака.

Женщина напряглась. Морган подошел по дуге ближе. Тан отскочил в сторону.

— Помоги мне, — позвал он, как потерявшийся ребенок. — Помоги мне, мамочка.

На мгновение, она зажмурилась, как будто от боли. Глупая сука. Используя в своих интересах ее слепоту, Тан прыгнул, быстрый как рыба в его одолженном теле.

Но Морган бросился на них, атакуя, жестко ударяя Така/Зака, сильно прижимая его к полу. Демон преодолел шок, боль, вырвав контроль, когда они скользили, дрались и катались по гостиной. Морган схватил его, сжимая в своих больших руках. Тан вцепился зубами в его запястье, потом плюнул ему в лицо.

— Ты не можешь причинить мне боль, — усмехнулся он. — Не задев свой выводок.

— Я не намеревался причинять тебе боль, — сказал Морган, любопытно спокойно.

Тан напрягся, неистово извиваясь, чтобы выкрутиться. Тело, в котором он обитал, было почти достойно начальника. Мальчик унаследовал высоту своего отца. Но на стороне начальника был вес.

— И ты не можешь убрать меня, — сказал Тан затаив дыхание. — Таким образом, ты можешь меня просто отпустить.

— Нет, я не могу тебя убрать, — сказал Морган. — Но она может.

— Она… — Тан повернул голову мальчика, чтобы посмотреть.

Это была чертова женщина, приближающаяся со шприцем в руке. Сука, сука, сука.

Тан взбрыкнул и съежился. Чувство предательства взорвалось глубоко внутри него.

— Мама, нет! Мама, не делай мне больно!

Слезы бежали по лицу женщины.

— Прости, — прошептала она. — Но так будет лучше.

Демон завыл от недоверия, когда она склонилась над ними, глубоко втыкая иглу ему в руку.

— Убийца! Убийца! Сука!

Она нажала на поршень. Тан попытался дотянуться до нее, чтобы наказать ее, завладеть ею, но она отшатнулась назад, она плакала, и Морган крепко держал его. Они перекатились, борясь, по полу, обрушиваясь на журнальный столик, Морган оказался сверху. Морган сильно ударил мальчика в грудь. Ему нужен воздух. Тану нужен воздух.

Что-то не так. Тело, в котором он находился, было вялым. Неуклюжим. Безразличным. Тан почувствовал головокружение. Слабость. Испуганный, он чувствовал, что дыхание его хозяина начало замедляться, его сердце начало замирать.

— У тебя пять минут, — сказал Морган мальчику в ухо. — До того, как препарат вступит в полную силу, и тело мальчика станет для тебя бесполезным. Ты останешься и умрешь?

«Он блефует», — лихорадочно подумал Тан. — «Должно быть, он блефует. Он не захочет принести в жертву своего собственного сына».

— Ненавижу это, — всхлипнула женщина. — Я ненавижу…

Тебя.

Морган поднял голову, чтобы посмотреть на нее, Ад горел в его глазах.

— Я должен был охранять тебя. Я должен был охранять вас обоих.

Тан дрогнул. Возможно ли это? Нет, этого не может быть. Но тело мальчика увядало, подводя его. Он не мог дышать. Ему нужен воздух.

Морган наклонился сильнее. Легкие мальчика сжимались. Пятна танцевали размывания зрение демона. Его энергия мерцала.

— Ты выйдешь, Тан? — насмехался Морган. — Ты выйдешь и будешь бороться?

Холодный пот выступил у Моргана на лбу. Под ним, демон лихорадочно смотрел из глаз Закари бешеным жаром.

Морган увеличил свое давление на грудную клетку мальчика, молясь, чтобы не треснули ребра, выжимая дыхания, которое прошлось по его щеке, как дым. А затем Зак забился в конвульсиях, и Тан вырвался в столбе пламени.

Демон вспыхнул пламенем неповиновения, огнем ненависти, поднялся по потолку, потянулся к двери. Триумф иссушил Моргана. Жар опалил лицо, грудь, руки.

Он отыгрался холодной яростью, вызвав ветер, чтобы запечатать окна, закрыть двери, сдержать демона, окружая его. С мрачной целью Морган вызвал удушливую магию. Сила поднялась в нем, гладкая, высокая и твердая как волна, большой скачок силы, питаемый любовью и гневом. Это собралось в нем, переболталось в нем, поднялось в нем, выше, чем огонь демона.

Он направил стену магии вниз, круша сжимающееся пламя.

— Тан, я гашу тебя!

И демон был уничтожен.

Сердце Моргана бешено стучало. Закари лежал покинутый, сжавшись на полу. Страх сжал грудь Моргана. Это не чувствовалось как победа. Протест Элизабет иссушил его память.

«Тогда Зак умрет».

Но использование препарата обмануло демона. Закари был в большой степени под успокоительным. Без сознания, но живой. И Элизабет уже шла вперед, падая на коленях у головы их сына, ее черная сумка была открыта.

Морган встал, выглядя беспомощно, когда она схватила подушку с дивана и положила ее мальчику под шею. Она выпрямила его голову, наклонила его подбородок.

— Все будет хорошо, — пропела она, обещая, уверяя. Кого-то их них? — С тобой все будет хорошо. Тебе просто нужно немного помочь дышать, до тех пор пока не станет легче.

Она вытащила трубку как лезвие из ее пластмассовых ножен. Морган вздрогнул, когда она открыла рот мальчика и медленно, гладко продвинула трубку мимо его языка и вниз по горлу.

— Позвони Калебу, — приказала она. Дорожки слезы исполосовали ее лицо, но ее взгляд ни на минуту не покидал их сына. Ловкими, уверенными руками, она прицепила мешок к трубке, торчащий изо рта Закари. — Нам понадобятся носилки.

Заку нужно было больше, чем носилки. Фенобарбитал вызвал угнетенное состояние центральной и периферийной нервных систем тела, замедляя функции тела, отключая электрическую деятельность мозга.

Элизабет поежилась, откидывая голову на спинку кресла, истощение стучало в ее висках, чувство вины было камнем в груди.

Не было никаких противоядий при отравлении барбитуратами. Пока тело Зака не избавится от препарата, его дыхание необходимо поддерживать с помощью механической вентиляции.

Он неподвижно лежал на больничной койке, одна трубка была воткнута в его руку, а другая шла вниз по его горлу, машины контролировали его кровяное давление, сердечный ритм, кислород и дыхание.

Рассвет крался по краям жалюзи, серый и холодный.

Он все еще не пришел в сознание.

— Регина отведет Эмили в детский сад, — сказал Морган из дверного проема кабинета. — Она заберет ее, если будет нужно.

Если Заку не станет лучше. Если он не проснется.

Лиз закрыла глаза, ей было тяжело на душе.

— Это настоящий синяк у него на челюсти, — заметил Морган. Лиз открыла глаза. Он стоял над постелью их сына, осматривая повреждения. — Когда он проснется, он будет помнить, что я его ударил?

Лиз заставила себя ответить.

— Может, да. Может, нет. Фенобарбитал может затронуть краткосрочную память. — Она снова вздрогнула, переживая тот момент, когда она вколола ему наркотик. «Мамочка, не делай мне больно». — Я надеюсь, что он забудет, — сказала она с жаром.

— Ты сделала то, что необходимо, чтобы обмануть демона, — сказал Морган, читая ее мысли с удивительной точностью. — Тан убил бы его и уничтожил его душу при этом процессе. Ты спасла его. Ты спасла нашего сына. Никто другой не смог бы сделать то, что сделала ты.

Лиз выдержала бессменную вахту у многих кроватей, успокаивая и заверяя. Она была врачом, экспертом, лицом, к которому пациенты и семьи могли обратиться за консультацией. За ответами. Но с Морганом, она могла быть той, кто спрашивает. Она посмотрела ему в глаза, разделяя ее самый глубокий страх.

— А что, если он не очнется?

Морган взял ее за руку.

— Он очнется. Все будет хорошо. — Он сел на подлокотник ее кресла, держа их сложенные руки на своем бедре, его прикосновение было теплым. Обнадеживающим. Сильным. — Я люблю тебя, Элизабет.

Его слова просочились в ее пересохшее и трепещущее сердце, как дождь.

— Я знаю, — сказала она. — Я тоже тебя люблю.

Они тихо сидели, соединив руки, в то время как солнце медленно заливало комнату золотом, а машины шептали и сигналили у ребенка на кровати.

Они сидели вместе.

Надеялись.

Верили, что каким-то образом все будет в порядке.

Верили в любовь.

Через двенадцать часов Закари начал дышать самостоятельно. Морган рефлекторно сжал губы, когда Элизабет удаляла трубку из горла их сына.

Она подняла глаза, ее улыбка была сочувствующей, ее глаза были уставшими и напряженными.

— Я рада, что могу сделать это, пока он все еще без сознания. У него чертовски будет болеть горло, когда он проснется.

«Когда», не «если».

«Прогресс», — подумал Морган. Его Элизабет снова становилась самой собой, обретала уверенность. Он был рад.

Он кивнул.

В течение утра люди приходили и уходили: Нэнси из приемного отделения, строгая женщина мэр, женщина, которая продала Элизабет дом. Морган слушал, как Элизабет дает объяснения, заверения, врет, наблюдая, что каждое усилие исчерпывает ее ресурсы немного больше, делает ее все более и более раздраженной.

— … препарат обычно используется для лечения судорог… не знала, пока он не упал, и не ударился челюстью о журнальный столик… Спасибо, я уверена, что с ним все будет хорошо.

Дилан и Калеб собрали из кусочков полный отчет, увеличенный их собственными подозрениями и предположениями.

— Значит, этот демон завладел Заком, когда тот покинул пляж прошлой ночью, — сказал начальник полиции. — Использовал энергию мальчика, чтобы освободиться.

Дилан кивнул.

— И использовал его тело, чтобы обойти защиту острова.

Братья обменялись взглядами.

— Мы должны будем пройтись по острову и проверить шар, — сказал Калеб. — Подтвердить, что демоном действительно был Тан.

— Он мог действовать как агент Гау, — сказал Дилан.

Калеб тряхнул головой.

— Более вероятно, что он увидел возможность и использовал ее.

— Мы не знаем, насколько хорошо демоны общаются. Если…

— Достаточно, — перебил Морган внезапно, грубо.

Братья Хантер удивленно уставились на него.

— Элизабет не нужно волноваться об этом в настоящее время, в комнате нашего больного сына. Я поговорю с вами сегодня вечером. Или завтра. Прямо сейчас, Закари нуждается в тишине. А Элизабет нужен перерыв.

— Ну. — Она изучила его, когда они ушли, улыбка потянула уголок ее рта. — Это было мощно.

Морган нахмурился, сознавая, она отругает его за то, что он обращается с ней, как… как это было? Ах, да, как со слабой и изнеженной женщиной, нуждающейся в его защите.

— Спасибо. — Она обняла его и держала его, просто держала. Она вздохнула, ее голова легла ему на грудь, их тела идеально подходили друг другу. Это так хорошо чувствовалось. Это было похоже на дом.

Он легко погладил рукой ее по спине, вверх и вниз, наклонил назад ее голову. Она туманно улыбнулась ему.

— Иди, — мягко предложил он. — Умойся, переведи дыхание, выпей чашечку кофе.

Ее улыбка дрогнула.

— Мне нужно в ванную комнату.

— Тогда иди. Я останусь.

Он смотрел, как она покидает комнату, его сердце стало настолько большим, что готово было разорвать его грудную клетку.

«Я останусь навсегда», — подумал он.

Он повернулся и увидел, что их сын смотрит на него из-под полуопущенных век.

— Я действительно все испортил, не так ли. — Донесся голос мальчика. Это был не вопрос.

Морган был удивлен.

— Ты был неподготовлен. Это моя ошибка, а не твоя.

— Я позволил ему взять меня.

«Итак, он все же помнил», — подумал Морган со вспышкой жалости.

— Ты боролся.

— Но не выиграл.

Морган подбирал слова с осторожностью. Закари все еще был хрупким. Ему была нужна уверенность. Но он заслуживал правды.

— Иногда победа — это удержание. — «Для женщины», подумал он. «Двое детей. Жизнь». — Ты вспомнил, кто ты. Ты не дал Тану прикоснуться к своей матери. Ты сопротивлялся. Ты оказался сильным. — Морган был вынужден откашляться. — Я горжусь тобой.

Бледное лицо Закари покраснело до корней волос. Он криво улыбнулся.

— Ну и дела, спасибо, папа.

«Не крюк», — подумал Морган, у него закружилась голова. — «Гарпун, прямо в сердце».

«Поздравляю, у вас мальчик».

Он подошел к кровати и неловко, впервые, сжал руку Закари. Мальчик перевернул ладонь и сжал его руку в ответ.

Морган услышал звук позади них. Элизабет стояла в дверном проеме, ее глаза сияли от радости и слез.

— Теперь, если вы оба чувствуете себя лучше, — сказала она. — Мы должны подумать о том, чтобы направиться домой.