Глава 28

В траве монотонно стрекотали сверчки. Пальмы неподвижно стояли и наблюдали.

— Сюда? — спросил Джекс, глядя на дремлющее учебное заведение Города Ангелов.

— Да, сюда, — засмеялась Мэдди. — Не могу представить, чтобы кто-нибудь додумался искать тебя в школе.

Их ноги хлюпали во влажной траве, когда Мэдди вела его мимо классов к боковой части школы. Они дошли до неподписанной двери технического помещения, и Мэдди вставила ключ Итана в замок. Затаив дыхание, она повернула его. Она услышала щелчок, и засов поддался.

В коридоре было темно и тихо. Со стен сонно свисали плакаты, посвященные встрече выпускников. Единственным источником света был автомат по продаже напитков в конце коридора, излучавший мягкое красноватое и голубое флуоресцентное свечение.

— Сюда, — произнесла она.

Мэдди шла, обводя рукой ряды личных шкафчиков. Она бродила по этому коридору тысячу раз, но сейчас он был другим, и не просто темным. Все изменилось. Она подошла к своему шкафчику и остановилась. Она вспомнила, как стояла возле него всего несколько дней назад. Такая простая, привычная жизнь, которой она так долго жила.

«Однажды ты возвращаешься к своему обычному окружению, и все кажется другим, — подумала она. — Только это не окружение другое. А ты».

— Что случилось? — спросил Джекс.

— Ничего, — ответила Мэдди.

На самом деле случилось все, что только могло случиться, потому что она осознала, что ничего уже не будет так, как прежде. Шкафчики, потертый линолеум, Гвен, вечно болтающая об ангелах — все это теперь казалось безвозвратно ушедшим. Если бы даже все каким-то образом вдруг стало прежним, нельзя было забыть правду о том, кем были ее родители, или об их ужасной смерти. От этого нельзя было убежать. Готова она была к этому или нет, но ее детство официально закончилось.

— Уже близко, — сказала Мэдди и двинулась дальше.

Потом она застыла. Она услышала голос. Он доносился из другого конца коридора, из одной из комнат. Она бросила взгляд на Джекса. Он тоже внимательно вслушивался.

— Нам нужно уходить, — сказал Джекс, понизив голос.

— Подожди, — сказала Мэдди и снова прислушалась.

Голос был ей знаком. Это была девушка, которую она знала. Голос вызывал у нее странное, неприятное чувство, которое она не могла определить. Кто кроме них мог там быть? В ночное время? Она взглянула на Джекса, потом прокралась вперед, прижимаясь к стене. Сверху перед ней через покрытое росой окно учительской пробивался тусклый свет. С колотящимся сердцем она бесшумно повернула дверную ручку и со скрипом открыла дверь. Комната была пуста. На столе было несколько недопитых стаканчиков кофе. И работающий телевизор в углу. Должно быть, кто-то забыл его выключить. Мэдди увидела на экране лицо. Это была Вивиан Холикросс. Она была неотразима в серебристом просвечивающемся платье от Alexander McQueen, сидя на диване напротив неугомонной Тары Ривз. Это было эксклюзивное интервью для ANN. И хотя по ее щеке скатывалась слеза, это была идеальная слеза. Прическа и макияж сделали свое дело, придав ей вид вполне безутешного горя.

— Это какая-то ошибка, — сказала Вивиан, приняв от Тары платок и промокнув глаза. Надпись внизу экрана гласила: «Охота на подозреваемого в серии убийств Джексона Гадспида».

— Ты хочешь сказать что-нибудь Джексу, если он вдруг сейчас нас смотрит? — спросила Тара.

Вивиан всхлипнула.

— Возвращайся домой, Джекс, и мы во всем этом разберемся.

Даже плачущая она выглядела потрясающе. Мэдди смотрела на экран, и ее кольнула ревность. Она уже почти привыкла к приятной мысли о том, что Джекс с ней рядом. Безупречный образ Вивиан был для нее сейчас как холодный душ. Как она могла с ней соперничать? Она, замухрышка. Как она могла позволить себе думать, что Джекс будет испытывать к ней настоящие чувства, когда он может вернуться домой к Вивиан?

Джекс посмотрел на Мэдди, кажется, догадавшись о ее мыслях.

— Идем, — сказал он, подойдя к телевизору и ударив по кнопке. Он выключился с легким жужжанием. — Уверен, Вивиан немало заплатила, чтобы появиться на экране и сделать это.

Мэдди посмотрела на него с сомнением.

— Прежде, чем я упаду без сил прямо здесь в коридоре, скажи, почему ты не говоришь, куда мы идем?

Выцветший рисунок на стене спортзала изображал мускулистого красно-белого мультяшного ангела, ведущего под своим крылом баскетбольный мяч. Баннер гласил: «Это территория КРЫЛЬЕВ!».

Мэдди потянула за ручку. Дверь открылась с металлическим лязгом. В спортзале было темно и прохладно, и пахло древесиной и чистящим средством. Когда они вошли внутрь, звук их шагов эхом отразился в темноте. Джекс двинулся вперед и тяжело опустился на пол. Мэдди ощупала стену, пока не нашла металлический щиток с рядом выключателей. Она включила сразу все, и лампы начали медленно зажигаться. Джекс сидел в полумраке, сложив руки на колени и запрокинув голову. Даже будучи Бессмертным он выглядел полностью обессиленным. Мэдди достаточно хорошо понимала, что школа была лишь временным решением, и что в понедельник преподаватели и студенты снова заполнят ее коридоры. Но пока она будет их убежищем — другого выхода у них просто нет. Джексу нужен был отдых. Мэдди и сама слишком устала, чтобы мыслить трезво. Они смогут обсудить дальнейшие действия утром. Она обнаружила в углу стопку гимнастических матов и стянула верхний из них на пол. С трудом развернув, она перетащила его в середину зала.

— Ложись, — сказала она.

Он подошел и тяжело опустился на мат.

— С тобой правда все будет в порядке? — спросила она.

— Да, мне просто нужно немного времени, — устало ответил он.

Мэдди села возле него и поджала колени к груди. Она слушала тяжелое дыхание Джекса. В ее голове все еще вертелось плачущее лицо Вивиан.

— Можно я задам тебе один вопрос, — наконец сказала она, — если пообещаю, что не буду тебя с ним досаждать?

— Конечно, — ответил он.

— То, что ты сказал на крыше, — сказала она слабым, слегка дрожащим голосом, — О том, чтобы быть… о предназначении быть вместе. Это было правдой? В смысле, ты, правда, в это веришь?

Джекс посмотрел на нее. Мэдди вся застыла, устремив взгляд себе под ноги.

— Я просто не понимаю. Почему ты впутался во все эти неприятности, когда у тебя есть такая, как она?

— Вивиан? — спросил Джекс. Мэдди кивнула.

Джекс изучал ее какое-то время, так, как он всегда это делал, пристально рассматривая ее, затем медленно лег на мат и посмотрел вверх на лампы.

— Когда я пришел к себе в ночь после нашей встречи, все вещи в доме были перевернуты. Там была полиция, мама плакала. Марк кричал, но мои мысли, Мэдди, мои мысли постоянно возвращались к тебе. Я не мог понять почему. Я сел на смотровой площадке рядом с моей комнатой и стал изучать огни города, пока не нашел закусочную твоего дяди. Я смотрел на вывеску, пока она не погасла.

Лицо Мэдди сделалось недоверчивым.

— Ты мне не веришь?

— Я не верю, что в твоей комнате есть собственная смотровая площадка, — удивленно ахнула Мэдди.

Джекс улыбнулся.

— Я думал о нашем разговоре. Я даже не понимал почему. Мои мысли все время возвращались к твоим глазам, и тому, что я почувствовал, когда мы соприкоснулись. Никогда в жизни я не ощущал ничего подобного. Я должен был увидеть тебя снова. Поэтому… — он остановился, неожиданно запнувшись. — На следующий день я провел небольшое расследование и узнал о твоем маршруте в школу.

— Мне было интересно, как ты меня нашел, — засмеялась Мэдди.

— У ангелов свои способы, — сказал он, усмехнувшись. — Я пошел, ожидая, что ты будешь безумно счастлива меня видеть, но ты оттолкнула меня. Никто прежде еще со мной так не поступал. Это меня завело… и только прибавило решимости. Той ночью я пришел под твое окно, сам не понимая, что там делаю, почти что бессознательно. Я просто должен был там быть. Потом ты проснулась, и мы начали разговаривать. Я сказал себе, что пришел туда просто потому, что хотел победить, в общем, я просто хотел, чтобы ты сказала, что простила меня. После этого все бы закончилось. Но потом, после того, как я взял тебя в полет, ты снова оттолкнула меня. — Он покачал головой. — И каждый раз, когда ты отталкивала меня, Мэдди, ты становилась для меня еще более… притягательной. Более интересной.

— В это трудно поверить, — сказала Мэдди. — Я должна признать, что была невыносимой. Я столько раз пыталась намекнуть, чтобы ты меня оставил, но ты, казалось, этого даже не замечал. Или игнорировал.

— Ты делала намеки?

— Конечно. Все девушки так делают. Полагаю, у тебя нет большого опыта в области отказов, но каждая девушка знает, как избавляться от нежелательных парней. Думаю, это заложено у нас в ДНК.

— Оу, — сказал Джекс с деланной гримасой боли.

— Ты знаешь, что я имею ввиду, — сказала Мэдди и почувствовала, как ее щеки вспыхнули.

— Ты должна понимать, насколько люди для меня предсказуемы. Каждый день все делают то, что я говорю. Они улыбаются и говорят «да» всему, что я хочу. Они либо боятся меня, либо без ума от меня, либо получают от меня деньги. И вот во мне все вскипело — потому что ты привыкаешь к тому, что каждый раз получаешь от людей то, что хочешь, — но потом я осознал одну вещь. Ты поступала так, потому что относилась ко мне не как к знаменитости. Ты просто относилась ко мне также, как и к остальным людям. — Он помолчал. — Никто никогда не видел во мне меня, Мэдди, — ни Вивиан, никто другой.

Мэдди пожала плечами.

— Я делала это не специально. Просто я никогда не понимала, что такого особенного в ангелах.

— Я знаю, — сказал Джекс и рассмеялся. — Ты уже ясно дала мне это понять.

Он повернулся, стараясь устроиться поудобнее, и поморщился.

— Тебе страшно?

Джекс смотрел в темноту на потолок спортзала.

— Не знаю. Не думаю.

Мэдди слегка привстала.

— Может быть мы сможем как-нибудь выяснить, кто настоящий убийца, и доказать, что ты невиновен. И я объясню, что меня не похищали. Они должны мне поверить. Я заставлю их. Все это закончится, — в ее голосе промелькнула надежда.

— Не получится. Из-за несанкционированного спасения. Они не остановятся. NAS найдет что-нибудь еще. Они всегда находят.

— Но быть может будет… меньше вреда, если они узнают хотя бы часть правды. Ты не убийца, Джекс.

Он молчаливо кивнул.

— Кто это может быть? — спросила Мэдди.

Джекс тут же вспомнил странную фразу, сказанную ему Сиеррой Черчсон на вечеринке, на которую он привел Мэдди: «С нетерпением жду твоей звезды». И то, как зло на него смотрели близнецы во время Вступления в Обязанности. Было ли это простой завистью? Близнецы всегда были немного эмоциональными. И потом было то, что Джекс узнал этой ночью о прошлом Марка, и пятно на куртке, о чем он никак не мог забыть. Как он мог верить Марку? Было еще что-то гораздо более важное, и Джекс пытался зацепиться за что-то, что угодно, что все прояснит. Но оно ускользало от него.

— Не знаю, но разве это имеет значение? — сказал Джекс, вздыхая. — Сейчас весь мир думает, что это я.

— Тем не менее, Вивиан права, — снова неуверенно сказала Мэдди. — Все это не твоя вина. А моя.

Джекс помотал головой.

— Нет не твоя. Это я согласился увидеться с твоим дядей.

— Я имею ввиду, вообще все, — сказала Мэдди. — Мне не следовало идти на вечеринку Итана, не следовало соглашаться на то свидание с тобой, и уж точно не следовало вести тебя в заднюю комнату в закусочной. — Она играла со шнурками своей толстовки. — Каждое мое решение было неправильным, и теперь посмотри, что произошло.

— Для чего ты пошла на вечеринку Итана? — спросил Джекс с любопытством.

Мэдди пожала плечами.

— Я пошла только потому, что злилась на тебя. Я пыталась… забыть тебя.

— Правда?

— Правда. Девушки и это делают.

— Ладно. Кажется, он симпатичный. Даже если признаваться, что это меня убивает.

Джекс снова перевернулся, пытаясь устроиться поудобнее.

— Иди сюда, — сказала Мэдди. Она села к нему ближе и облокотилась назад. — Положи голову на меня.

Она осторожно сунула руку Джексу под шею и притянула его голову к своему плечу. Голова Джекса упала с плеча Мэдди ей на грудь. При каждом вздохе она чувствовала ее вес. Мэдди полностью откинулась назад и обняла его, удерживая возле себя. Он лежал спокойно, будто слушая, как бьется ее сердце. Они молчали. Они не хотели ничего говорить. Через несколько минут его дыхание успокоилось. Мэдди смотрела на его лицо у нее на груди, на его божественные, совершенные черты, от которых у нее по-прежнему замирало дыхание, потрогала его лоб. Потом она провела пальцами, словно они могли исцелять, по его коже, по волосам, и вниз вдоль скул, ощущая его небритость. Наконец, она обвела подбородок и нежно коснулась его губ.

Джекс открыл глаза. Он сел и посмотрел ей в лицо, крылья за его спиной раскрылись, купая их обоих в слабом голубом свете. Она внимательно смотрела на него и ждала, что он остановит ее. Он не сделал этого. Она снова дотронулась до него, на этот раз до его руки. Она провела пальцами по его предплечью, вверх по бицепсу к плечу. Затем, мгновение, поколебавшись, осторожно передвинула пальцы на изгиб его крыла. Джекс тяжело выдохнул, и внезапно, быстрее, чем смогла заметить Мэдди, его сильные руки оказались на ее руках. Его хватка почти вызывала боль. Он поцеловал ее страстно и глубоко. Она прижалась к нему. Искра между ними начала бить, словно молния, туда и обратно, нарастая. Их тела переплелись в тусклом свете спортзала, в самом центре, пустые трибуны были единственными свидетелями. Мэдди издала стон наслаждения, когда Джекс посадил ее к себе на колени. Он обвил крылья вокруг ее тела, а она обвила свои ноги вокруг его. Потом он внезапно остановился.

— Мы не можем, — сказал он, отстраняясь от нее.

— Что случилось? — спросила она, часто дыша.

— Это было бы неправильно. Не здесь. Не так, — сказал он.

Сердце в груди Мэдди колотилось, дыхание было частым и неровным. Ей пришлось приложить усилие, чтобы успокоиться и восстановить дыхание, прежде чем она снова смогла заговорить.

— Ты не хочешь? — наконец сказала она.

Его глаза вспыхнули.

— Конечно хочу. Просто это более сложно… для нас, Мэдди. И с этим связано нечто большее. — Затем мягко, почти что для себя, он пробормотал: — Или мне только так говорили.

Мэдди кивнула, чувствуя, как ее возбуждение спадает. Она отсела на мат, сразу же почувствовав холод и одиночество без его прикосновений.

— Я никогда ничего подобного не делала, — сказала она со смущенной улыбкой.

— Я тоже, — сказал Джекс. Он снова стал задумчивым. Он посмотрел на свое Божественное Кольцо и провел пальцами по священной надписи. Потом снова взглянул на Мэдди.

— Я хочу тебе кое-что дать. — Он снял кольцо с пальца. — До этой недели больше всего в жизни я хотел носить это кольцо. Не как украшение, а потому что думал, что смогу найти смысл в спасении других, в том, чтобы быть героем. Но смысл, который я, наконец, обрел в своей жизни, принесла мне встреча с тобой. — Он положил кольцо на ладонь и протянул его. — Я хочу, чтобы оно было у тебя.

Мэдди посмотрела на кольцо. Свет создавал миллион маленьких отражений, которые плясали на его ладони.

— Я не могу его взять, — сказала она и сжала его пальцы вокруг кольца.

— Это не просьба, — сказал он.

Он взял руку Мэдди и надел кольцо ей на палец. Оно было великолепным, но слишком тяжелым для нее. Она поднесла руки к шее и сняла простое ожерелье, висевшее на ней.

— Оно принадлежало моей матери, — сказала она, надевая кольцо на цепочку. — Это одна из немногих вещей, по которой я ее помню.

Она надела ожерелье на шею и застегнула его. Кольцо расположилось в верхней части груди прямо под ключицей. Она посмотрела Джексу в глаза.

— Ты когда-нибудь объяснишь мне это? — спросила Мэдди тихим голосом. — Что еще с этим связано. Для… вас.

Джекс улыбнулся.

— Обещаю. Позже. — Он сложил крылья, поморщившись при этом. — Они болят, — сказал он.

— Иди ко мне, — сказала Мэдди. Она скрестила ноги и вытянула руки. Он положил голову ей на колени.

Она сидела, держа его голову и слегка играя с его волосами. В ответ он поднял руку и гладил ее спину.

— Разве это не странное чувство?

— Какое?

— Не иметь крыльев.

Мэдди задумалась.

— Пожалуй, если у тебя их никогда не было, то ты о них не думаешь.

Джекс улыбнулся ей.

— Пожалуй.

Его дыхание стало медленным и размеренным. Через минуту Мэдди поняла, что он уснул.

«Даже ангелам нужно спать», — подумала она. Затем, прежде, чем она осознала это, ее голова склонилась, веки закрылись, и она тоже уснула.

Загрузка...