Бестселлер на троих

Глава 10

Анита

— Нет, ты представляешь? Сижу я на бревне, откармливаю голыми сиськами комаров, которые на обнажённый свежачок налетели целой толпой, надеюсь получить долгожданную порцию удовольствия, а он начинает стихи декламировать, — жалуется Надюха, отпивая из горлышка бутылки вино. — Да ещё так старательно, с выражением. Табуретки только не хватало.

— Ну, может Марат тайный романтик, — с деланным сочувствием успокаиваю её, выдвигая тупые версии.

Сказать, что мне жаль, значит соврать самой себе. Ещё там, у костра, ловила на себе его взгляд, незаметно отслеживающий любое моё движение. Скорее, даже чувствовала, чем видела. И скрытый интерес, сочащийся в мою сторону, льстил разбитой душе. Не могу точно дать определение этому состоянию. Просто с таким голодом на меня не смотрел ни один мужчина. Что-то звериное, с похотью, словно хищник наметил жертву и крадётся к ней.

— Мне то, что до его романтичной натуры? Я мужика не щупала уже четыре месяца, — взвывает Надя, заводя любимую шарманку по не трезвяку. — Мне трахаться охота, а не о силе любви, зарифмованной в четверостишья, слушать.

Четыре месяца у неё не было. Ха… У меня уже год, как минимум присутствовало полное отсутствие секса. Последнее время Серёжа не баловал. Да и когда ему? Поистёрся бы, бедняжка. А после развода даже на самоудовлетворение руки не поднимались. Сейчас же, разбередив поцелуем либидо, готова сама запрыгнуть на член мужика, аж зубы сводит.

— Я и так изогнусь, и этак, ноги раздвину, а он всё читает и читает, читает и читает, — сбавляет обороты Надька, зевая и подминая под голову подушку. — Не выдержала, прямым текстом предложила себя, а он: «Я не такой. Не сплю с девушками на первом свидание». Вот на хрена он меня в лес тащил? За каким отвешивал комплименты и пошлые намёки? Что со мной не так? Грудь, попа, лицо? Чего мужикам надо?

Снова подрывается, а глаза горят. И я понимаю, что она собирается идти по второму кругу. Зажмуриваюсь от невнятной боли в висках, от её надоевшего трёпа, заваливаюсь на матрас, мечтая о минутах тишины.

— Так может Марат перепил, — перебиваю её, говоря на распев. Готова колыбельную спеть, наплести что угодно, лишь бы Надя легла спать. — А может вообще, не стоит у него. Такое бывает с красивыми парнями. Слишком озабочены своей внешностью, ходят по салонам, колют разную хрень, а в результате стручки скукоживаются.

— Видела я, как у него не стоит, — обиженно вдыхает подруга. — На пляже чуть ли по лбу не бил. Так и норовил из трусов выскочить.

— Ну, значит причина в спиртном, — успокаиваю её, а сама вспоминаю тот же голодный взгляд, медленно ползущий от моих щиколоток, до глаз, задержавшись до неприличия долго на развилке между ног и на торчащих от холодной воды сосках. — Так что не бери в голову. Протрезвеет и покажет себя во всей красе.

Не сдерживаю смешок, представив, как Марат поутру бежит к палатке со своей дубиной наперевес. Залетает, и давай показывать умение. Только перья в разные стороны летят.

— Тебе смешно, а я себя уродиной толстой почувствовала, — всхлипнула, потянувшись за отставленной бутылкой. — Вернёмся, на диету сяду и силовую нагрузку увеличу.

— Надь, ну что ты опять начинаешь, — хватаюсь за голову, проклиная и конференцию, на которой обсуждают что угодно, только не новинки и проблемы в творчестве, и Марата, страдающего импотенцией в неподходящий момент, и Артёма, возбудившего так некстати. — Спи давай. Терпеть ненавижу пьяных баб.

Чувствую, что если останусь с ней, то меня разорвёт на части. Подрываюсь, отстёгиваю полог и вылетаю на улицу, с каким-то ошалелым кайфом вдыхая свежий воздух, сдобренный парами хвои и водорослей. До слуха доносится тихий смех и подвыпивший говор, всплеск потревоженной глади, стрёкот разгулявшихся сверчков.

Беру направление к озеру, желая лишь об одном — остаться наедине хоть на полчаса. Этого времени достаточно, чтобы Надежда успокоилась и заснула, перестав надоедать своим нытьём. Добираюсь до раскидистой ивы, вольготно расположившейся у самой кромки воды, и опускаюсь на прохладную траву, пружинящую подо мной.

В голове вырисовывается сюжет с надменным боссом и глупенькой секретаршей. Он её обязательно совратит, наобещав небо в алмазах. Она конечно же влюбиться, отдаст всю себя, а он, негодяй, бросит девочку, оставив сюрприз после себя.

— Не спится? — спрашивает босс слишком знакомым голосом. — И мне. Артём оккупировал палатку и в бешенном темпе лупит по клавишам, а я нуждаюсь в тишине.

Поворачиваюсь. Не босс. Марат. Опускается рядом, набросив на мокрую спину полотенце. В тусклом сияние луны вижу каждую капельку, стекающую по смуглой коже. Тени слишком резко очерчивают мускулы, делая их резкими, будто вырубленными по дереву топором.

— Надюха расшумелась, — дёргаю уголком губ в жалкой попытке улыбнуться. — Ушла от греха подальше, пока она впадает в коматозное состояние.

— Надо было их поселить в одну палатку, — хмыкает Марат, приглаживая мокрые, растрепавшиеся волосы. — Развлекали бы друг друга.

Хочется спросить, почему он читал ей стихи вместо того, чтобы удовлетворять мужскую гордость, но я молчу, боясь обидеть щекотливой темой. Киваю, соглашаясь с выводами ночного собеседника, и перевожу взгляд на полоску сереющего горизонта.

— Знаешь, я ведь не сразу заметил тебя, поэтому выбрал твою подругу. Надя на вид такая лёгкая, доступная, раскованная, — усмехается, поднимая руку и осторожно касаясь моих пальцев, лежащих на коленях. — А потом увидел самую красивую девушку на свете, и она не отпускает мои мысли. Словно наваждение. Будто заезженная пластинка. Всё крутится, крутится, крутится. И я держусь из последних сил, чтобы не зажать её, не наброситься с поцелуями, не подмять под себя и не сделать своей, наплевав на друга.