Бестселлер на троих

Глава 44

Артём

Раньше, погрузившись в работу и в выдуманные миры, я не замечал всех гадостей, что несла Ксюха. А оскорблений и уничижительных высказываний в мой адрес летело достаточно. Но я считал нормой внутри семьи перетирание неудовлетворяющих её моих качеств. Наверно, моим способом сносить жёсткую критику было полное погружение в творчество, ставшее спасительным коконом.

Может, без принуждения и без поводка я был бы более внимателен и не сбегал в книги от жены. Знаете, это как у собаки. Чем больше ласки, тем преданнее виляешь хвостом и заглядываешь в глаза. То ещё сравнение, но, почему-то, в моей ситуации оно пришло первым. Даже кот у Аниты не прочь посидеть на коленях за лишнее поглаживание по шерсти.

С Ксюшей я эту главу эпопеи перелистнул, а Елизавета… С дочерью пролог не пропустишь. Тут идти до эпилога, даже если сюжет раздражает до ломоты в зубах.

— Лиз, ты понимаешь, что вела себя некрасиво?

Смотрю на неё в зеркало заднего вида и поражаюсь тому, что внешне она похожа на мою мать, а характер подцепила от Ксюши. Да-да, именно подцепила, как заразную болезнь, от которой отсутствует лечение. Трезвый взгляд на бывшую жену раскрыл глаза и неприятно царапнул по самолюбию. Как я по молодости не заметил червоточину? Позарился на внешность и возгордился вниманием лучшей девчонки курса.

— А зачем ты привёл тётку, с которой изменяешь маме? — выплёскивает на меня весь негатив дочь, а я теряюсь. Что же бывшая наговорила тебе ради оправдания самой себя?

— Оксана сама ушла. Я никогда не изменял ей, — оправдываюсь, хоть и не хочу вытаскивать грязное бельё на суд детей.

— А Вадим говорит, что это ты виноват в распаде семьи, что маме надоело терпеть твои похождения и она подала на развод, — с каким-то злорадством выкрикивает она, показывая язык и отворачиваясь к окну.

Ну что ж, от Вадика можно и не такое ожидать. Ради нимба над головой он меня и в насильники запишет. Потом доказывай собственной дочери, что я законопослушный гражданин.

— Дура ты, Лизка. Твой Вадим что угодно напоёт, лишь бы своё рыло в пушку прикрыть, — отчитывает её Никита, демонстративно отодвигаясь подальше. — Отец никогда не гулял от матери.

Киваю ему в благодарности, переводя внимание на дорогу. Может, и до Лизки что-нибудь дойдёт с его помощью. Дальше мы молча доезжаем до родительского дома, и я с облегчением сдаю их на руки бабушке с дедушкой. Стараюсь провести свободное время с детьми, зная, что через пару недель они вернутся в Анталию, но сегодняшний вечер высосал из меня все соки.

— Пап, Анита классная, — задерживает меня на выходе Никита. — И ещё… Я хочу жить с тобой. Забери меня.

— Поговорю с твоей мамой, — треплю его по макушке. — Не уверен, что она согласится, но я постараюсь.

К Тумановой еду, размышляя о будущем. Если удастся уговорить Ксюху и забрать сына к себе, моя жизнь станет полнее и пополнится ещё одним смыслом, но свои нестандартные отношения долго не получится скрывать. Никитка умный парень, и сожительство втроём не оставит незамеченным.

В квартиру захожу в самый интересный момент. Стоны, хрипы, пошлые шлепки тел и Тихон, нервно жмущийся к двери. Бедняга не привык к шумным вечеринкам, устраиваемым нашим тандемом. Разуваюсь, на ходу избавляюсь от одежды и перенимаю эстафету, продлевая удовольствие Аниты и получая его для себя.

Вроде, всё снова входит в ровную колею, прокатанную нашими ненормальными колёсами. Больше не предпринимаю попыток свести Музу с детьми, и она не поднимает тему неудавшегося знакомства. Мой роман застопорился, не обретя финала, так как в голове он не ложится на текст. Знаю, что Марат тоже взял паузу по своему сюжету, а Анита часто задумчиво зависает во время письма.

Разговор с Оксаной не дал никаких результатов. Озвученное ей сводилось к одному препятствию — у меня нет стабильной работы, и я не могу позаботиться даже о себе. Прощаясь с ним в аэропорту, обещаю залатать прорехи и поднять эту тему ближе к новогодним каникулам.

С облетающей листвой и с погружением природы в сон, понимаю, что и мой круговорот надо направить по холодному ветру. Соглашаюсь преподавать филологию, воспользовавшись предложением отца. Непривычная стезя, но ради призрачной надежды забрать Никиту ломаю замкнутость своего маленького мира.

Марат с Анитой поддерживают моё решение и полностью меняют свой режим под меня. Сейчас мы больше похожи на семью, заботящуюся друг о друге. Медленный, ленивый секс по утрам, совместный завтрак, проводы на работу, звонок в обед с контрольным вопросом — «поел ли?», горячий ужин и бурная ночь, вдохновляющая на ранний подъём и на хомячий бег в колесе.

Странно, но вытолкав себя из зоны комфорта, я стал больше ценить семейную жизнь. Меня тянет домой и не зацикливает на присутствии Башарова в одной постели со мной. С каждым прожитым днём, мы всё гармоничнее сливаемся с общим бытом. Туманова оказывается нашей сцепкой, притягивающей два разных по назначению вагона.

Правда, моё равновесие идёт по швам, когда Марат озвучивает, что они с Анитой улетают на очередную конференцию. В грудину проникает ужас, разъедая ревнивой чернотой. Мне становится страшно, что у них появилось что-то общее, но отдельное от меня. Я связан субботними лекциями, а они проведут выходные вдвоём.

— Надеюсь, вы отдохнёте и повеселитесь, — натягиваю улыбку, стараясь не показывать, что у меня внутри.

— Нам будет тебя не хватать, — ластится Анита, как будто угадывает моё настроение. — Мы вернёмся сразу после встречи с читателями.

Ночью провожаю их на самолёт и не нахожу себе места. Провожу рукой по холодной поверхности ноутбука и сажусь подводить к финалу свой роман. В какой-то момент я проваливаюсь в него, и мне кажется, что достаточно нарисовать нужный конец, чтобы наша жизнь потекла по тому же сценарию.

Пальцы лупят по клавиатуре и на белом фоне пляшут столбцы чернильных букв. «Потерявший память поэт вдруг находит её и сталкивается с непреодолимыми обстоятельствами. С одной стороны есть любимая женщина и соперник, ставший другом и неотъемлемой частью семьи, а с другой — жена, двое детей, лабрадор и искусственное счастье, тянущее на дно болота. Красивая картинка, созданная для друзей и знакомых, а внутри непонимание, ненависть и злость».