Бестселлер на троих

Глава 37

Артём

— Ну что тебе… — неловко забирается Анита на переднее сидение, отказавшись от руки Марата, упирается взглядом в меня и проглатывает продолжение. — Чёрт! Долбанные сталкеры! Откуда узнали, где я?

От гнева Музы искрит тесное пространство, накаляется кислород, задержавшийся в салоне, и, кажется, вот-вот оплавится обшивка, отравив воздух горелым пластиком.

— Специалист, занимающийся поиском пропавших, — уклоняется от прямого обозначения, сдавшего местоположение, Марат. — Ему пришлось постараться.

Еле сдерживаю смешок, представив, как Юрий старался, чтобы на пике удовольствия выпытать у Надежды все секреты. То-то он пропал с общего чатика больше, чем на неделю. Потом всплыл на пять минут, отправил мне текст с инструкциями и снова вышел в офлайн.

— Вы совсем чокнулись? Я же прямо дала понять, что меня не интересует продолжение. Выпили, переспали и оставили этот разврат в прошлом.

Она выстреливает на одном дыхание очередью неприятных слов, и я бы поверил в её искренность, но тут не скроется даже от слепого волнующая вибрация в голосе. Возможно, Анита сама старается себя убедить, что её не заботит случившееся.

— Сейчас мы снимаем гипс, а потом едем в спокойное место и говорим без свидетелей, — бескомпромиссно заявляет Марат, щёлкая блокировкой и заводя двигатель.

Пока мы двигаемся в сторону посёлка городского типа, где на двести километров находится единственная больница, Анита несколько раз пытается высказать нам всё, что о нас думает, но, натыкаясь на хмурое выражение Башара, предупреждающе срывающееся в её сторону, предусмотрительно затыкается, переводя внимание на желтеющий пейзаж за окном.

Не слышал, что наговорила Туманова Марату по дороге до автомобиля, но от него сейчас исходят совсем недобрые волны. Припарковавшись у намазоленного здания, где мы навернули не один круг в ожидание, опережаю раздражённого Башарова и помогаю выбраться Аните.

— Я провожу, — кидаю, захлопывая дверцу и расчищая немного места для себя. Пора хоть в чём-нибудь встать на первое место, а не глотать пыль на вторых ролях.

— Не упусти, — выходит следом и щёлкает зажигалкой, прикуривая сигарету.

Не упущу. Глаз не спущу. Хватит, набегались. Марат прав — надо, наконец, выяснить отношения между нами. Если не согласится — убедить, не поверит — доказать. Муза должна сделать свой выбор, или его за неё сделаем мы. Правда, до сих пор не могу сформулировать мой это выбор, или наш.

Анита, прихрамывая, ковыляет ко входу, стараясь гордо держать осанку, и всем своим независимым видом показывает, что помощь ей от меня не нужна. Иду сзади, не мешая демонстрировать самостоятельность, и только обгоняю на крыльце, чтобы открыть дверь. Специально занимаю часть прохода, вынуждая Туманову протиснуться мимо меня, и сокращаюсь от мимолётного скольжения по моей груди её округлыми грудками.

Сразу вспоминаю притенённые серым рассветом контуры вкусных форм и чувствую требовательное шевеление в паху. Как давно мои ладони гладили их, а губы выцеловывали каждый сантиметр. Продолжаю следовать за ней, корректируя рукой направление к кабинету и вспахивая ноздрями воздух, пропитанный её ароматом.

Никогда не вёл себя как маньяк, не преследовал женщин и не считал себя зависимым от секса. Сейчас же чувствую себя похотливым кобелём, повёрнутом на Аните. Стоит подумать о ней, и все мысли текут в горизонтальной плоскости, кувыркая её, как на страницах Камасутры.

— Я с тобой, — дёргаю дверь и подталкивая в кабинет.

Муза только шипит, но не позволяет себе скандалить при посторонних. Явно нетрезвый доктор устало скользит по нам, переводит на посеревший гипс взгляд и на выдохе двигает мыском стул, предлагая Аните сесть. Если бы такой «красавец» встретил нас в московской клинике, я бы немедленно выдал всё, что думаю и пошёл бы к другому врачу, но здесь выбора нет, а Туманова не поедет в Москву.

— Снимать? — сипло скрипит он, выдвигая с полки лоток и вытягивая ножницы.

— Да, — осторожно произносит Анита, шокировано следя за действиями Айболита. — И рентген.

— Только снять, — ухмыляется. — Рентген платный и до двенадцати дня.

— А как же? — зависает, взмахнув руками.

— В среду приходите, — пожимает острыми плечами доктор. — Завтра специалист вряд ли выйдет.

В коридоре слышится грохот, пьяный смех, перезвон стеклянной тары, и, сидящий в кресле, медицинский работник оживает и начинает суетиться.

— Ногу на кушетку и не шевелимся.

С гипсом он справляется за считанные минуты, крутит ступню, ощупывает кость и осматривает кожный покров. После споро даёт рекомендации и совсем невежливо намекает покинуть кабинет. Как только мы выходим, он пулей вылетает из него и несётся в конец коридора, откуда звучит пошлый анекдот.

— Как они людей лечат? — качает головой Анита, осторожно перенося нагрузку на ногу.

— До двенадцати, наверное, а потом, как повезёт.

Муза переваривает мои слова и заливается смехом, вцепляясь в мой рукав. Мне бы оценить свою шутку и присоединиться к ней, но я, не отрывая глаз, впитываю эмоции. Они настолько яркие и открытые, что я моментально утекаю в фантазии и растягиваю её под собой. Наверное, моё лицо не скрывает пошлых мыслей, потому что Туманова замолкает, краснеет, одёргивает руку и спешит на улицу, забыв об осторожности.

— Анит, — подхватываю её под локоть. — Тебе нельзя так резво бегать. Врач сказал передвигаться аккуратно, постепенно увеличивая нагрузку. Ты же не хочешь снова с гипсом ходить?

Молчит, но соглашается, позволяя себя поддерживать. Марат, заметив нас, заводит двигатель, и даже через лобовое стекло видно, как нетерпеливо перестукивает пальцами по рулю.

— А теперь вперёд в светлое будущее, — выруливает Башар, блокируя двери и подмигивая Аните. — И насколько оно будет светлое, зависит только от тебя, карамелька.