Без стыда

Глава 46

– Черт побери! – гневный возглас Тони заставил меня вскочить на ноги. Я услышала, как громко захлопнулась дверь и побежала в холл.

– Что случилось? – я обеспокоенно оглядела его напряженное выражение лица.

– Моя выставка! – выкрикнул он, срывая с себя кожаную куртку. Она полетела на комод, сметая с поверхности мелкие безделушки, которые рассыпались по полу и покатились в разные стороны.

Сентябрь подходил к концу, сроки горели, а Тони не успевал закончить основную работу для выставки. Поэтому в последнее время он часто нервничал. Я предположила, что в этот раз причина все та же, и решила, что он просто нуждается в моей поддержке.

– Тони, – я подошла вплотную и обвила руками его плечи. Он был ужасно напряжен. – Все будет хорошо. Ты очень талантлив и обязательно закончишь картину в срок. Я уверена в твоих силах. Я ни на секунду не сомневаюсь, что выставка вызовет колоссальный интерес у публики. Она будет пользоваться успехом. Вот увидишь. Иначе просто быть не может, – я мягко улыбнулась и провела рукой по его растрепанным волосам.

– Да Боже мой! – рявкнул он, сбрасывая с себя мои руки. – Теперь можно выбросить на хрен все мои работы! Или сжечь их к чертям! – Тони рванул к кухонной зоне, толкнув ногой пуф.

– Что ты такое говоришь? – недоумевая, я побежала за ним.

– У нас есть что-нибудь выпить? – он рыскал по шкафчикам и громко хлопал то одной, то другой дверцей.

– Тони, что происходит?

Я медленно подошла ближе. Тони отыскал бутылку бурбона и тут же плеснул немного себе в стакан. Несколько капель алкоголя пролились мимо, и стол покрылся янтарными разводами. Я молча наблюдала и ждала, пока он сделает глубокий глоток, остынет и скажет хоть что-то вразумительное.

– Моя выставка. Ее не будет, – он прокашлялся от крепости напитка и тяжело выдохнул.

– Как?!

– Черт. За пару дней до открытия они заявляют мне, что у них поменялся хозяин галереи, и ему, видите ли, не по вкусу мое искусство. Он считает его… Бюджетным и приземленным, что категорически не соответствует уровню его галереи, – последнюю фразу он произнес особенно пафосно, имитируя тон бывшего арендодателя. – Долбаный сноб!

Одним глотком Тони осушил стакан и с размаха запустил его в стену. Я рефлекторно отскочила в сторону и зажмурилась, прикрывая уши руками.

– Я столько работал! И все ради того, чтобы какой-то зажравшийся эгоистичный мудак за один день разгромил все мои надежды!

«И кажется, я знаю, что за зажравшийся эгоистичный мудак стоит за этим».

– Ты пробовал встретиться и поговорить с новым хозяином галереи? – где-то в глубине души я наивно надеялась, что мои догадки ошибочны.

– А я, по-твоему, откуда пришел, Тэя?! – Тони раздражался все больше. – Меня к нему даже не пустили. Сказали, что он очень занят, и его решение непреклонно. Сообщили что их галерея расторгает со мной договор, но они согласны выплатить неустойку.

«Черт. Это точно его рук дело. Отсюда так и веет Нэйтом».

– Все мои труды, Тэя… – Тони обмяк на барном стуле и опустил в ладони лицо. – Я вложил всю душу в эту выставку… И все полетело к чертям.

«Гребаный Фостер! Чтоб ты провалился».

Я сжала кулаки, но тут же распрямила их. Нужно контролировать эмоции. Я выдохнула и медленно подошла к Тони, нежно обняла его со спины и уткнулась носом в плечо. Я чувствовала его горечь. Ощущала его поражение и закипала изнутри.

«Это не конец, Нэйт. Тебе не удастся сломить его так просто».

– Мы что-нибудь придумаем… – утешительно прошептала я. – Есть и другие галереи…

– На них нет ни времени, ни сил, ни средств. Все уже было готово и анонсировано… Тэя, я разбит. Раздавлен… – он с натиском провел ладонями вдоль лица и зарылся пальцами в волосы. – Я уничтожен.

– Может, я смогу найти общий язык с новым хозяином? У меня есть опыт в переговорах с важными шишками.

«Особенно с Натаниэлем Фостером», – я мысленно закончила предложение, стиснув зубы.

– Такие, как мы, к сожалению, ничего не решают.

– Но думаю, что попробовать все равно стоит.

Тони внезапно оживился, поднял голову и взглянул на меня.

– Фостер!

– Что?! – я резко дернулась в сторону, как будто фамилия ошпарила кожу.

«Я же не произносила своих подозрений вслух!».

– Ты ведь его хорошо знаешь. Может, тебе поговорить с ним? Замолвишь за меня пару слов, – я облегченно выдохнула. Слава Богу Тони не читал моих мыслей. – Он очень влиятельный человек в Чикаго. К его мнению прислушаются. Тем более, он говорил, что ему нравится мое творчество.

«Уверена, что он лгал».

– Эм… Даже не знаю. Он очень занятой… И вообще… – промямлила я, не зная, куда деть свой взгляд.

«Если Фостер специально выкупил галерею, я разорву его в клочья!».

– Он же нашел время, чтобы однажды встретиться с тобой.

– Я же тебе говорила, что та встреча была случайной, – я метнула в Тони разгневанный взгляд.

«Не хочу даже вспоминать о том дне».

– Тэя, прошу. Я не знаю, что еще мне остается. Пожалуйста. Возможно, это последний шанс вернуть мою выставку.

– Ладно… – я обессиленно вздохнула. – Я попробую. Но ничего обещать не могу.

– Спасибо, – на лице Тони сверкнула улыбка, вот только мне уже совсем не хотелось улыбаться.

Нужно было как можно скорей встретиться с этим деспотичным новым владельцем галереи и убедиться в своей правоте. Я знала, какое значение имела для Тони эта выставка, и сколько в нее было вложено сил. Поэтому я не могла спустить Нэйту с рук этот бесстыжий поступок, переходящий все грани моего терпения.

***

На следующий день я вытащила из шкафа один из своих лучших костюмов Dior с максимально обтягивающей юбкой, за долгое время снова встала на любимые тонкие шпильки, уложила волосы в изящный хвост, припудрилась и с гордым видом поехала в галерею. Я была настроена серьезно. Я отправилась туда с целью добиться своего, ну или на крайний случай хотя бы расцарапать ему морду.

В это время дня галерея пустовала, что шло мне только на руку. Я вальяжно вошла через центральные двери и начала обход в поисках администратора или его ассистента. Я медленно продвигалась вглубь помещения, минуя один зал за другим. Было тихо. От стен отскакивало только звонкое постукивание моих каблучков.

В одном из просторных залов худенькая девушка лет тридцати в строгом черном платье Prada умело командовала рабочими в форме. Она указывала пальцем и распоряжалась, в какое место и под каким углом вешать безвкусную картину неизвестного современного художника, который и в подметки не годился Тони.

– Извините, – я прочистила горло, и мой мягкий голос отразился эхом от полупустых белых стен.

– Чем я могу помочь? – девушка повернулась ко мне всем телом и приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте. Какая же все-таки восхитительная галерея, – я демонстративно повертела головой. – Ни разу не была здесь до сегодняшнего дня и ужасно об этом жалею.

– Большое спасибо. Я тоже обожаю эту галерею, мисс…?

– Уилсон.

– Мисс Уилсон, – миловидное лицо девушки снова озарилось улыбкой. – Только, боюсь, что для оценки картин Вы выбрали не самое подходящее время. Дело в том, что мы начинаем работу с двух часов.

– Да-да, я знаю. Но я здесь по другому вопросу.

– Внимательно слушаю, – она оглядела меня с ног до головы и с явным интересом прищурилась.

– Я давно хотела организовать небольшую благотворительную выставку, – я легко улыбнулась и сделала короткую тактичную паузу. – Думаю, Ваша галерея идеально подошла бы для реализации моих грандиозных идей. Подскажите, пожалуйста, как я могу связаться с Вашим руководством, чтобы обсудить детали.

– Нам очень льстит, что Вы выбрали именно нашу галерею, но, боюсь, сегодня Вам не удастся поговорить с директором. Видите ли, буквально пару дней назад у нас сменился владелец, и он будет отсутствовать несколько дней по организационным вопросам.

– Возможно, я могу связаться с ним по телефону или электронной почте, чтобы договориться о личной встрече? Поймите, это очень важный вопрос.

– Я не сомневаюсь в важности Вашего проекта. К благотворительности мы всегда относимся со всей серьезностью, – на минуту девушка задумалась, вглядываясь в мое суровое выражение лица.

Я тоже была настроена предельно серьезно на встречу с деспотичным мистером «Все-будет-так-как-я-хочу». Сегодня и точка. Всем своим видом я старательно демонстрировала решительность и непреклонность, и, видимо, сотрудница галереи поняла, что я не сдвинусь с места, пока не получу то, чего желаю. Прямо сейчас.

– Подождите минутку. Я попытаюсь узнать, что мы можем для Вас сделать, мисс Уилсон.

Девушка зацокала по мраморному полу в соседний зал, по пути доставая из кармана мобильный телефон, а я смогла на время стереть с лица притворную улыбку.

«Тебе же лучше, Фостер, явиться сюда незамедлительно».

– Мисс Уилсон, – ее радостный возглас с примесью удивления нарушил тишину зала буквально через две минуты. – У меня для Вас потрясающая новость. Если Вы никуда не спешите, можете подождать директора здесь. Он прибудет через полчаса.

«О да неужели. Какая неожиданность», – я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

– Замечательно.

– Пройдемте со мной, – вежливым жестом она пригласила меня следовать за ней.

Сотрудница галереи привела меня в уютную небольшую комнату, залитую дневным светом, и попросила ожидать здесь.

– Могу я предложить Вам чай или кофе?

– Да, пожалуй, не откажусь от чашки зеленого чая без сахара, – я опустилась на белый кожаный диван и устроилась поудобней.

– Скоро вернусь, – девушка одарила меня очередной дружелюбной улыбкой и скрылась за дверью.

Ожидание терзало. Я кое-как усиживала на мягкой подушке, которая в настоящий момент казалась раскаленной электрической конфоркой. Моя нога нервно дергалась. Я допивала горячий чай и представляла, что через считанные минуты снова встречусь с его самодовольным лицом.

«Я разобью эту чашку об его напыщенную физиономию, как только он переступит порог этой комнаты. Я быстро сотру с его лица ехидную фирменную улыбочку. Да кем он себя возомнил?! Непревзойденный мерзавец. Эгоистичный подлец. Кретин. Придурок. Идиот».

Я так увлеклась подбором нелестных высказываний в адрес Фостера, что не заметила, как открылась дверь, и комната вмиг наполнилась его ароматом. Пьянящий запах парфюма просочился в помещение и пропитал насквозь даже металлические ножки дивана и шпильки моих туфель.

Он выглядел совершенно. Идеальные туфли, идеальный костюм, рубашка и запонки. Идеально уложенные волосы. И идеальная улыбка на лице. Именно такая, которую я и представляла. Та самая, которая бесила больше, чем его надменный тон.

– Мисс Уилсон, какая приятная и неожиданная встреча, – голос, который я бы узнала из миллиона, заставил меня вскочить на ноги.

– Не могу сказать того же, – я была груба, но старалась тщательно сдерживать гнев. Не он, а я должна контролировать ситуацию.

– Хм… Странно. Видимо, мой ассистент не до конца все объяснила. Думал, это Вы настояли на нашей встрече, чтобы обсудить какие-то важные вопросы. Разве не так?

«Вздумал поиграть со мной? Сейчас я тебе устрою игру по своим правилам».

– Мисс Уилсон, прошу в мой кабинет. Или Вы предпочитаете вести деловые переговоры при свидетелях? – Натаниэль изогнул бровь, не прекращая лукаво улыбаться. Он распахнул дверь и жестом предложил мне войти первой.

«Бесит!».

Вздернув нос и громко выстукивая каблучками, я прошмыгнула внутрь.

– Ты! Первостепенный наглец! – выпалила я, как только он захлопнул за мной дверь. Злость победила терпение. Я не устояла. – Что за цирк ты устроил?!

– Ты какая сексуальная, когда злишься. Всегда обожал это в тебе, – по лицу Нэйта растянулась самодовольная улыбка. Он усмехнулся и уселся в кресло за своим столом.

– Я так и знала, что это ты выкупил галерею! – я не обратила внимания на его сальные замечания.

– Мм… Да, – на его щеке образовалась неглубокая ямочка, отчего мои зубы сжались. Он неимоверно раздражал. – Почему бы и нет? Всегда хотел быть ближе к искусству.

Натаниэль откинулся к спинке кресла, вальяжно забросил ногу на ногу и сцепил пальцы рук перед собой в замо́к.

– Да неужели? – я закатила глаза, продолжая закипать от злости.

– Что тебя так удивляет? Не понимаю. При огромном желании я могу скупить все галереи в этом городе, но решил, что пока остановлюсь на этой. Она великолепна, согласись?

– Ах, ты не понимаешь?! – мое терпение могло лопнуть в любую секунду.

– Абсолютно ничего, мисс Уилсон. Так, о чем Вы хотели поговорить?

– Например, о том, что новый владелец этой галереи – редкостная задница!

Нэйт прыснул коротким смехом, пробуждая во мне очередную волну дикого раздражения.

– Раз уж речь зашла о задницах, то Ваша, мисс Уилсон, вне всяких сравнений.

– Нэйт, хватит! Прекрати выводить меня из себя! Ты купил эту галерею только чтобы насолить Тони!

– Почему «только»? По-моему, это весьма весомая причина.

– Ты долбаный псих! – мои глаза презрительно сузились. – Самый настоящий ублюдок.

– Ты заставляешь меня быть таким, – его лицо вмиг стало строгим, а ясные голубые глаза затянулись мраком.

– Оставь его в покое. Оставь в покое нас! Да сколько можно?! Чего ты добиваешься?

– Тебя. Я хочу тебя, Тэя. И сделаю для этого все, что угодно.

Я резко замолчала, встретившись с ним взглядом. Он проникал под одежду. Буквально проедал ее. Я вздрогнула, ощутив себя абсолютно голой и незащищенной.

– Хорошо, – твердо сказала я, сжимая губы в узкую полоску.

Натаниэль выпрямился в кресле, ожидая продолжения моих слов, но вместо этого я плавно сбросила с себя пиджак. Я уронила его на пол, превращая материал в бесформенную кучу складок.

– Что ты делаешь? – угловатые брови Нэйта вздернулись, но сам он не шелохнулся, продолжая наблюдать за моими дальнейшими действиями.

– Ты сказал, что хочешь меня, – я ужасно волновалась. Ладони вспотели. Пальцы тряслись. Вдоль позвоночника скользнула капля пота. Но, стараясь скрыть внутреннюю панику, я приступила к пуговицам на полупрозрачной блузке. – Бери, – я расстегивала их одну за другой и, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Они горели. Прожигали меня насквозь. И я отчаянно надеялась, что у меня хватит сил справиться с тем, что я затеяла.

Тонкая ткань блузки медленно скатилась с плеч вдоль рук и упала на скомканный пиджак. На мне остался ажурный белый бюстгальтер, через который просвечивались соски. Господи, как же я нервничала. И мысленно молилась, чтобы Нэйт не заметил, как дрожит мое тело.

Я полностью отдавала отчет своим действиям. Я знала, что играю с огнем. Но теперь мне было ради кого рисковать и оставаться неприступной. Я знала, что теперь мне хватит сил противостоять гипнозу Фостера.

Я завела руки за спину и потянулась к замку́ на юбке. Внезапно Нэйт вскочил с места и рванул ко мне, сокращая расстояние между нами за считанные шаги. Он схватил меня за руку и вывел ее из-за спины, тем самым останавливая мое обнажение. Я уверенно смотрела в его затуманенные глаза и осознавала, какую все-таки власть имела над ним.

– Почему ты помешал мне? – мой голос звучал ровно, но знал бы Нэйт, как бешено колотилось мое сердце. Оно было готово выпрыгнуть из груди в любую секунду. – Ты ведь сказал, что хочешь меня. Вот я, перед тобой. Бери.

– Я знаю, что я сказал, – прошипел он, вонзаясь в меня взглядом.

– Только имей в виду, в этот раз процесс не доставит мне никакого удовольствия.

Казалось, дрожали даже мои губы, когда я произносила эти слова, но Нэйт воспринял их всерьез. Воспринял, как вызов. Его дыхание обжигало лицо. Кожа источала жар. Я видела, как он хочет меня. Чувствовала, как желание с каждой секундой овладевает его телом и разумом.

Я не шевелила даже пальцами ног, зная, что, если он почует взаимность, мне уже не спастись. Я догадывалась, что скоро последует проверка моих слов на подлинность, и она не заставила себя долго ждать. Нэйт впился пальцами мне в плечи и накинулся на мои губы, проталкивая язык в рот.

Я затряслась. Колени подкосились, но я должна была выстоять. Должна была держать взаперти эмоции, которые бушевали во мне. Должна была не выдать себя. Не поддаться. Оставаться стойкой до конца. Как камень. Пока сама горела изнутри.

Я не ответила на поцелуй. И даже не прикоснулась к Нэйту кончиками пальцев, которые невыносимо кололи от желания дотронуться до его груди. Стоны моего сердца отдавались грохотом в ушах. Оно изнывало от нахлынувших эмоций. Оно чувствовало возвращение единственного господина и стремилось к его ногам. Как верный питомец, который после долгой разлуки все равно будет лизать хозяину морду, даже если тот неоднократно отшвырнул его. Стоило только поманить, и мое сердце снова признало Нэйта.

Натаниэль отстранился так же резко, как и набросился на меня. Его глаза продолжали полыхать, только теперь в них бурлила смесь страсти, похоти и беспомощной злости. Он понял, что я не шутила.

– Надеюсь, после этого ты исчезнешь из моей жизни навсегда, – у меня едва получалось контролировать тембр голоса.

Я видела, как он вспыхнул. Я забила фразу ему в грудь, как осиновый кол.

– Не делай этого, Тэя, – он обхватил мои щеки ладонями. И я уже не понимала: это горю я или так крепко жгут его прикосновения. – Я знаю, ты любишь меня. Все еще любишь. Так же сильно, как и я люблю тебя. Просто теперь ты стыдишься своих чувств ко мне. Ты не должна этого делать, Тэя. Приди в себя. Ты не должна стыдиться того, что до сих пор не угасло, – Нэйт вглядывался в мои глаза, пытаясь проникнуть в самую душу. Он хотел добраться до правды. – Ничего не изменилось, – тихо, но уверенно произнес он. – Тебе не удастся обмануть меня.

– Ты сам обманываешь себя, Нэйт, – дрожь тела передалась и на голос.

– Тогда скажи, что я ошибаюсь. Скажи, что больше не любишь меня.

– Я больше не люблю тебя, – выпалила на одном дыхании. Сердце остановилось. Оно оборвалось и полетело в пропасть, разбилось вдребезги где-то у его ног уже в сотый раз.

Его руки медленно рухнули вниз, будто ощущая на себе всю тяжесть этого мира.

– Я не верю тебе… – прошептал он, не сводя с меня глаз. Он пытался разглядеть ложь, но на моем лице не дрогнул ни один мускул.

– Нэйт, нам пора заканчивать мучить друг друга. Наши пути давно разошлись.

– Не надо говорить со мной этими заезженными фразами! – огрызнулся он. – Это же я, Тэя, – Натаниэль подступил ближе, не оставляя мне пространства для вдоха. – Твой Нэйт. Я все тот же. Я все так же люблю тебя.

– Но я уже другая. И я прошу тебя больше не появляться в моей жизни.

– Хочешь сказать, ты счастлива?

– Да, Нэйт. И прошу заметить – без твоего участия.

Он на мгновение зажмурился. Вдохнул полной грудью и задержал дыхание. Я чувствовала его боль каждой клеточкой кожи. Она протекала и по моим венам. Она пытала и меня. Доводила до исступления и заставляла сердце ныть.

– Ты любишь его? – его голос был насквозь пропитан горечью.

– Да. Я люблю его, Нэйт, – я отвела взгляд, чтобы не позволить подкатившим слезам выдать мою слабость.

Он замолчал. Казалось – на целую вечность. Мы стояли так близко и вели немую борьбу. Воевало наше прошлое. И оно проигрывало будущему. Нам пора было это признать.

– Если это то, чего ты хочешь, я обещаю покинуть твою жизнь, – каждое слово было вытолкнуто насильно. – Только знай, что в моей жизни ты останешься навсегда, – добивал Нэйт. Только его голос уже не был тверд. Он дрожал, как и все мое тело, и я понимала, что моей маскировке вот-вот придет конец. – Я не смогу распрощаться с тобой, даже если взмолюсь об этом на коленях. Я не такой сильный, как ты. Я всегда был и буду слаб перед тобой.

Мое сердце колотилось, как сумасшедшее. Глаза проедали слезы. Но я запрещала им литься. Я держалась. Выла внутри себя, но держалась из последних сил.

Я видела, как ему больно. Как исказилось его лицо, будто в спину всадили нож. Я впитывала эту боль и корила себя за то, что снова являлась ее причиной. Но я должна была поступить именно так. Иначе он бы не оставил меня и продолжал бы терроризировать нас с Тони. Я была вынуждена действовать жестоко, подавляя чувства, которые снова ожили, и я теперь до смерти их боялась.

Я боялась признать, что Нэйт был прав, говоря, что в наших чувствах ничего не изменилось. Я боялась осознания того, что моя любовь к этому мужчине по-прежнему жива. Я боялась, что она снова захватит разум, сломает меня, разрушит сознание, и в этот раз я уже не выживу.

Я вспомнила свой нервный срыв, затяжную депрессию и ту боль, которая пожирала меня каждый день. Меня охватил ужас.

«Что, если я снова сдамся и подпущу его к себе? Что, если он в очередной раз заставит меня страдать? Я не вынесу. Я навсегда останусь в той пустоте. Снова достигну дна. И уже не выберусь из плена. Я растворюсь в боли. Я умру во мраке».

Поэтому я должна была оградиться от Натаниэля всеми возможными способами. Мой выбор пал на самый действенный. Нужно было только умело солгать.

И когда я поняла, что Нэйт поверил в мою ложь, я испытала облегчение. Ведь это значило, что все закончилось, моя история с ним подошла к концу, и теперь я могла дышать полной грудью. Я могла успокоиться и не страдать паранойей, что однажды Нэйт снова ворвется в мою жизнь. Я знала, что это больше никогда не случится. Теперь я могла жить свободно. Я могла быть счастлива с другим мужчиной.

Но с этого самого дня в душе поселилось предательское сожаление.

«А что, если я ошиблась?».

Оно терзало меня. Пробуждалось все чаще и заставляло память пылать болезненными воспоминаниями о прошлом. О Нэйте. О том, что могло бы у нас быть, если бы я выпустила наружу то, что запечатала в сердце. Если бы я не солгала.

***

Тем же вечером Тони позвонили из галереи и сообщили радостную новость. Он ликовал, как сумасшедший, не подозревая, чего мне стоила эта победа.

Выставка открылась вовремя. Тони уложился в срок, вдохновившись грандиозными переменами. Как я и прогнозировала, его картины вызвали фурор, и большую часть из них выкупили либо зарезервировали уже в первый день выставки.

Я гордилась им и разделяла его счастье. Но тот клочок тоски, поселившийся в глубине души, продолжал разъедать нутро. Я сопротивлялась, запихивала его все глубже, старалась не думать, пыталась игнорировать. Но что-то все равно просачивалось, вскрывало старые раны и заставляло испытывать новую боль.