Безрассудный наследник

Глава 3

Амара

Я закусила губу и уставилась на ноутбук, наблюдая за процессом загрузки экрана, который, казалось, длился целую вечность.

Ощущение было такое, будто я делаю что-то не так… ищу в интернете хоть какую-то грязь на своего будущего мужа.

Николай Петров, человек, печально известный в русской мафии как безумный, сумасшедший и опасный.

Я закрыла глаза и выдохнула. И, да поможет мне Бог, я должна была выйти за него замуж.

Я открыла глаза как раз в тот момент, когда страница загрузилась, и кликнула на одну из новостных статей, в которой была в основном та же информация, что я уже знала. А это целая куча ничего не значащих сведений.

Я достаточно много знала о том, как работает преступные группировки, Брэдфорды из Коза Ностры не сильно отличались от них тем, что делали все только на поверхности, а в подполье творили настоящие дела.

Я кликнула на статью о Николае Петрове и начала читать.

Мультимиллионеры, наследники империи Петровых в возрасте всего двадцати девяти и двадцати восьми лет, Дмитрий и Николай Петровы, которых подозревают в связях с организованной преступностью, взялись за новое предприятие и отремонтировали здание «Кландестин» на Фортворт-стрит в Десолейшене. По прогнозам, это будет первоклассный ночной клуб, который преобразит Десолейшен в корне.

Я продолжила чтение, перейдя по другой ссылке, на которой были изображены Николай и, как я поняла, его старший брат Дмитрий. Они стояли перед роскошной дверью, над которой красовалась надпись «Сдаться», придававшая массивной конструкции из кованого железа и дерева почти зловещий вид.

Я мельком взглянула на Дмитрия, его светло-голубые глаза были яркими, но в то же время расчетливыми. Он многое повидал за свои двадцать девять лет.

Затем я снова посмотрела на Николая, чувствуя странное напряжение в своем нутре из-за того, что в ближайшем будущем я выйду за него замуж. Очень близком будущем, если мой отец захочет.

Его короткие темные волосы были небрежно растрепаны, как будто он провел по ним руками, и ему было все равно, как это выглядит. Я чувствовала, что ему, вероятно, на многое наплевать.

Например, на людей.

У него были такие же голубые глаза, как у Дмитрия, и ухмылка на лице, когда он уставился в камеру, словно желая, чтобы тот, кто стоял перед ними, сделал снимок.

Мое сердце заколотилось, горло сжалось, а во рту пересохло, чем дольше я смотрела на него. Я никогда не разговаривала с ним, никогда не видела лично, но чувствовала такое сильное смятение только из-за одной фотографии. По сути, я впервые увидела его в каком-либо обличье. Я не должна находить такого мужчину привлекательным, но ничего не могла с собой поделать.

Что я буду чувствовать, когда окажусь с ним в одной комнате… наедине с ним?

Этого было достаточно, чтобы страх охватил меня с новой силой.

Я открыла другую статью, все глубже и глубже погружаясь во все, что могла найти об одном из наследников Петровых Братвы.

У него была младшая сестра — моя ровесница — по имени Татьяна. И, как ни странно, я не могла найти ни одного четкого ее изображения, словно она была скрыта от посторонних глаз.

Последняя статья, на которую я кликнула, заставила мое сердце забиться в неровном ритме, когда я прочитала о том, что Николай попал в дорожный инцидент, где, по слухам, вырвал палец и ногти на ноге человеку за то, что тот подрезал его в пробке.

Стук в дверь моей спальни напугал меня, я захлопнула ноутбук и засунула его под подушку, как раз в тот момент, когда дверь открылась и внутрь вошла мама.

По раздраженному выражению ее лица и по тому, как быстро она двигалась, я поняла, что она нервничает из-за чего-то, что привело ее в мою комнату.

— Все в порядке, mamma?

Ничего не ответив, она тут же направилась к моему шкафу и начала рыться в висящих там платьях. Я услышала, как она пробормотала себе под нос:

— Это не подойдет.

Я встала и сцепила руки, но с каждой секундой меня все больше тревожило происходящее.

— Mamma?

Она остановилась, словно мой голос пробился сквозь туман ее мыслей. Она повернулась ко мне лицом, и я почувствовала, как опускаются мои брови, когда я заглянула ей в глаза.

— Что происходит? С Клаудией все в порядке? Джио…

Она снова взмахнула рукой, как бы отмахиваясь от моего беспокойства.

— Нет, твои брат и сестра в порядке. Все в порядке. Просто планы… немного изменились.

Во мне зашевелилось смятение, сопровождаемое изрядной дозой опасений.

— Как изменились?

Как будто в моей жизни и так не было бардака.

— Твой отец только что разговаривал по телефону с Петровым.

Сердце опустилось в живот, и я почувствовала подкатывающую тошноту. Хуже, чем быть связанной с мужчиной, которого я не любила и которого не видела ни разу в жизни, может быть только то, что он отменит помолвку. Это стало бы позором для моего отца, для всей нашей семьи. Меня сочли бы испорченной, никчемной… недостаточно хорошей для того, чтобы моя семья даже продала меня.

И я буду единственной причиной всего этого, даже если бы не имела к этому никакого отношения, даже если бы не могла никого обидеть, кроме того, что просто дышала.

— Хорошо, — медленно произнесла я. — Что это значит?

Я заметила напряжение в ее глазах.

— Твой отец нанял тебе личного охранника до свадьбы, а потом… — она огляделась по сторонам и снова посмотрела на мой шкаф. — И планы поменялись.

Мой пульс участился, и я переступила с ноги на ногу. Меня не удивила охрана. За нами всегда следовали солдаты, которые следили за семьей Бьянки, когда бы мы ни покидали дом, учитывая, кем был мой отец. У Марко Бьянки было много врагов, людей, которые готовы были убить нас, чтобы добраться до него.

Но у меня лично их никогда не было. Это означало, что либо существовали угрозы, о которых я не знала, но которые были слишком близки к нам, либо мой отец — или мой будущий муж — боялся, что со мной что-то случится… или что я сбегу.

Не то чтобы последнее могло когда-нибудь случиться. За мной слишком пристально следили, и, по правде говоря, я слишком боялась, чтобы даже попытаться уйти. У меня не было ни денег, ни чего-либо ценного. Что мне оставалось делать — жить под мостом, выпрашивая мелочь, чтобы поесть? Я бы никогда не выжила, если бы не мужчины, которые использовали бы и издевались надо мной так же, как и люди из мира мафии.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что ситуация изменилась?

Обычно я не настаивала, но слова вырвались из меня раньше, чем я успела их остановить.

Не ответив мне, она развернулась и начала отодвигать вешалки в сторону, осматривая каждое платье.

— Это не подойдет. Совсем нет, — она снова повернулась ко мне лицом. — Нам нужно пойти за платьем завтра, — она кивнула. — И мы пообедаем с Марией и ее дочерью. Надо выглядеть на все сто, — она говорила как будто сама с собой.

С каждой секундой я все больше волновалась, в горле образовался ком, когда я подумала обо всем, что могло пойти не так… даже больше, чем уже было.

— Неужели все отменили? — я прошептала это последнее слово, сохраняя надежду, но в то же время чувствуя всплеск страха. Я не хотела этого брака по расчету, но в то же время, если Николай Петров по какой-то причине отменит свадьбу, страдать от этого буду я. Вся тяжесть отцовского гнева обрушится на мои плечи, потому что я достаточно «хороша».

— Дмитрий Петров позвонил твоему отцу сегодня днем и сказал, что хочет перенести помолвку и свадьбу.

Я тяжело сглотнула, не зная, как к этому отнестись. Я не знала, когда будет свадьба, мне сказали только, что она состоится. Почему-то я думала, что пройдет еще много времени, прежде чем все будет готово. Свадьбы занимают много времени, верно? Верно?

Похоже, я ошибалась.

— Николай и Дмитрий Петровы прилетают в эти выходные. Мы будем ужинать здесь, — мама разгладила руками свое идеально отглаженное платье. — Они хотят лично обсудить точную дату свадьбы, и я уверена, мистер Петров хочет познакомиться с тобой официально.

Я не настолько глупа, чтобы думать, будто Николаю есть до меня дело, ни о каких важных вещах. Уверена, он хотел убедиться, что я не домовитая дева и не уродина. Не то чтобы все это могло остановить его от этого брака, не то чтобы это означало большую власть.

Самым важным для него было, вероятно, то, что он хотел узнать моего отца в его собственной атмосфере, своими глазами увидеть, насколько велика власть и связи Марко Бьянки… как много Николай приобретет, вступив в брак с представителем семьи Бьянки.

Мне хотелось ругаться, хотелось отрицать все это и сказать матери, что я не буду этого делать. Но я была хорошей итальянской девочкой. Я знала свое место в этом мире, место своей семьи. Поэтому я поджала губы и держала все мысли при себе. Так было безопаснее. Даже если бы я доверяла матери и знала, что она мне сочувствует, мое непослушание — как это расценил бы отец — несомненно, дошло бы до него.

— Хорошо, — наконец сказала я.

Мама решительно кивнула и снова повернулась лицом к моему шкафу.

— Тебе нужно привести себя в порядок, — сказала она, не глядя на меня. — Ты должна выглядеть на все сто, чтобы мистер Петров увидел твои достоинства.

Да, как будто внешняя красота — это все, что может предложить женщина в этом мире.

— Амара, тебе нужно познакомиться с новым охранником, которого отец приставил к тебе до свадьбы, — снова забормотала она себе под нос.

— Новая охрана? А как же те, с которыми я ходила раньше?

Она снова начала бормотать по-итальянски, глядя на мой шкаф.

— Нет, нет. Их перевели на другую работу. У них более насущные проблемы, как сказал твой отец. Он хочет, чтобы ты спустилась вниз и познакомилась с Эдоардо. Его очень рекомендовал Лоренцо.

Я прокрутила эту информацию в голове.

— Лоренцо? Муж Марии? Отец Франчески?

Мама хмыкнула в ответ, но больше ничего не сказала.

— Но почему Лоренцо просто отдал одного из своих людей? Наверняка у отца есть другие?

Не то чтобы это имело какое-то значение, но мне было любопытно, зачем отец взял еще одного охранника из числа не своих солдат, когда я знала, что в его распоряжении имеются люди.

Мать взглянула на меня и нахмурилась.

— Мы не ставим под сомнение решения твоего отца, особенно когда он хочет, чтобы ты была под защитой.

Я поджала губы, но больше ничего не сказала. Я отвернулась от матери и подошла к окну, отдернула тяжелую штору и выглянула на улицу. Моя спальня выходила на переднюю часть дома — длинную, замысловатую и извилистую подъездную дорожку, ведущую к кованым воротам.

Я чувствовала себя как птица в клетке в прекрасной тюрьме.

Несомненно, сейчас мой отец работал сверхурочно, чтобы все было правильно, идеально и на своем месте перед ужином, который изменит все.

Моя жизнь не была моей собственной. Она никогда не была и не будет такой, и это не изменится благодаря браку.

И Николай ничем не отличается от моего отца. Более того, у меня было ощущение, что он еще хуже. Настоящий дьявол.